Избранная для бастарда

Екатерина Орлова (2024)

Я стала избранной для сына повелителя. Но он бастард! Тот, кому не положено иметь свою Тиальду. И теперь мне угрожает опасность в лице его братьев, ведь, узнав обо мне, они непременно начнут охоту на избранную для младшего брата. Защитит ли меня Карден? И смогу ли я вообще выжить в междоусобной войне и родить наследника, чтобы отстоять право мужа на трон?

Глава 1

Карден

— Я никогда не стану твоей женой! Умру, но не стану!

Обвожу взглядом помещение, пытаясь понять, кто это сказал, но в огромном кабинете я один. Нахмурившись, выглядываю в окно, но здесь слишком высоко, чтобы голоса доносились так четко.

— Надеюсь, ты слышишь меня, Карден, сын Верховного правителя.

Резко поворачиваю голову и мечусь взглядом по помещению. Никого. Выхожу из кабинета и дергаю двери в каждое из смежных помещений, заглядываю в ниши, но повсюду тихо и пусто. В этой части замка вообще мало кто бывает. Пожалуй, кроме стражников сюда никто никогда не заходит, если я сам не вызываю человека. Тогда кого же я слышу?

— Даже не надейся! — снова тот же голос. Надо признать, мне нравится, как он звучит. Мелодичный, нежный, хоть в нем и можно различить нотки ярости.

— Иди к дьяволу, — рычу я, тряхнув головой.

— Господин! — меня окликает Фидон, один из моих советников и распорядитель моего гарема. — Прибыл гонец от Верховного правителя.

— Ты слышишь голос? — спрашиваю его, потому что в ушах все еще звенит недовольством голос незнакомки.

— Какой голос? — непонимающе крутя головой, спрашивает он. — Здесь только мы.

Кошусь на стражников, но те стоят у входа в кабинет, как два изваяния, задрав подбородки и глядя прямо перед собой.

— Я слышу женский голос, — подаюсь вперед, продолжая уже тише: — Она называет меня по имени и ругается, заявляя, что никогда не станет моей женой.

— Дела-а-а, — тянет Фидон, а потом хмурится. — Нам срочно надо к Ораху.

— Чем мне поможет Верховный маг? — удивляюсь я.

— Кажется, это как раз его компетенция. Пойдемте. По дороге прочитаете послание.

— Сначала в подземелье. У нас там одно незавершенное дело.

Он вручает мне свиток со свисающей с него печатью отца и двигается по широкому каменному коридору, а я иду за ним, разворачивая послание.

— Отец пишет, что на Даконии опять неспокойно.

— Островитяне постоянно бунтуют, — дернув плечом, отзывается мой советник. — Может, нам просто перебить их всех?

— Или наконец выслушать их требования, — задумчиво бормочу я, сворачивая письмо.

— Что?

— Они могли бы стать нашими союзниками, если бы жители Дальних земель Пакрайда не пытались все время разворовывать Даконские прииски.

— Думаете, вам удастся с ними договориться?

— Договориться можно со всеми, Фидон. Дело в цене.

— Но зачем нам эта договоренность?

— Затем же, зачем мы укрепляем свои оборонительные сооружения, — отвечаю я, хмурясь. — Неужели ты думаешь, что тот из братьев, кто сядет на престол, оставит меня в живых?

Фидон не отвечает, а только с пониманием кивает на мои слова.

Спустившись в подземелье, советник кивает стражу, чтобы тот открыл дверь в камеру пыток. Он гремит железными завесами и замками, после чего распахивает тяжелую дубовую дверь, укрепленную металлическими вставками.

— Дазонвар, — тянет злую улыбку Фидон, глядя на узника, прикованного цепями к стенам так, что он может стоять лишь на носочках, едва доставая до пола, а его руки растянуты в разные стороны.

Узника едва ли можно узнать, потому что его лицо похоже на кровавое месиво. Длинные волосы слиплись в кровавые сосульки, которые свободно болтаются у лица. Ему с трудом удается удерживать голову, от слабости она постоянно падает. Дазонвар в который раз пытается поднять ее и открыть заплывшие от побоев глаза.

Подхожу ближе к узнику и улыбаюсь.

— Ну что? Много сведений добыл в моей столице для моего брата?

Собрав чуть ли не последние силы, он сплевывает мне под ноги. Я успеваю сделать шаг назад, чтобы кровавые слюни не попали на носки моих начищенных сапог.

— Слози сказал, что он разнюхивал сведения об оборонительных сооружениях, которые мы построили на окраинах ваших земель, господин, — говорит Фидон.

— И много информации успел передать Тиорису?

— Если верить тому, что этот подонок находился в столице всего два дня, думаю, еще ничего не успел.

— Он был здесь не один, — повернув голову к Фидону, говорю я. — Найдите мне сообщника. Даже самый отважный идиот не сунется в мой город в одиночку. Значит, у него есть сообщник.

— Или сообщница, — отвечает мой советник. — Он был замечен в борделе с девкой.

— Найти и допросить.

— Ты все равно не ровня своим братьям, — шипит сипло Дазонвар.

Выхватив из ножен изогнутый кинжал, я без разговоров вонзаю его в брюхо лазутчика и вспарываю до самого горла. Пока он подыхает, принимаю от Фидона белоснежный платок, которым вытираю лезвие, и разворачиваюсь на выход.

— Хороший кинжал, — замечает мой советник.

— Подарок отца, — киваю я.

— Помню, — отзывается Фидон и перед дверью из темницы пропускает меня вперед.

Мы быстро перемещаемся по коридорам. Слуги, завидев нас, испаряются, прячась в нишах и комнатах. Они все боятся меня. Говорят, не зря, хотя я жесток в меру. Наказываю только провинившихся. Но наказываю жестоко, этого не отнять. Тела некоторых из них до сих пор болтаются на виселицах на главной площади в назидание каждому ублюдку, который вздумает предать меня или подставить.

Самая большая ценность в нашем мире — это верность. Если человек предает мое доверие, он никогда уже его не вернет. А если это тот, кто был призван идти со мной рука об руку, но в какой-то момент предал, он может рассчитывать только на мучительную смерть. И я наслаждаюсь процессом, насаживая их кишки на свой кинжал.

Фидон толкает дверь в башню мага, и мы выходим на винтовую лестницу.

— Всегда поражался, как трехсотлетнему старику удается взбираться по настолько крутым ступенькам, — произносит Фидон, начиная подниматься. — Даже мне это дается тяжело, а я пышу здоровьем.

— Что-то мне подсказывает, что Орах обладает особенными умениями, — хмыкаю я.

Поднявшись на вершину Башни Магии, Фидон открывает тяжелую дверь и пропускает меня внутрь святая святых Верховного мага. Здесь, как всегда, мой затылок покрывается мурашками. Внешне практически ничто не выдает того, кто именно здесь живет и работает. Обычная комната, больше похожая на кабинет. С деревянным столом, который по обыкновению завален свитками и толстыми книгами. По всему периметру комнаты расположены книжные стеллажи, заполненные до отказа. Справа скромная кровать, неподалеку от которой стоит небольшой круглый обеденный стол, а рядом с ним стул. Единственное, что выдает назначение этого места, — дыра в потолке, через которую ночью видно звезды, а под ней тумба с огромным стеклянным куполом. Я ни разу не видел, как Орах его использует, но подозреваю, этот купол нужен ему для связи с богами.

— Господин, — раздается из полумрака, и Орах, словно тень, отделяется от стены и идет к нам, опираясь на безупречно белый посох. На нем длинные светлые одежды, а его черные, как смоль, волосы заплетены в тонкую косу. — Чем могу быть полезен?

— Орах, я слышу женский голос. — Старик склоняет голову набок и внимательно всматривается в мое лицо. На его собственном ни одной эмоции, так что я пока не могу понять, хороший ли знак, что у меня появились галлюцинации.

— Что говорит этот голос?

— Ты как будто не удивлен. Ты, наверное, не понял, старик, — рычу я. — Я слышу этот голос у себя в голове. То есть, рядом никого нет, а я все равно слышу ее. И она обращается ко мне.

— Что говорит голос, Господин? — повторяет он свой вопрос.

— Что умрет, но не выйдет за меня замуж, — выплевываю недовольно.

— Вы уверены, что это не голос девушки из вашего гарема?

— Да как ты смеешь? — повышает голос Фидон, нависая своей огромной фигурой над тщедушным стариком.

— Не злитесь, господин, — также спокойно отзывается маг, ничуть не испугавшись гнева моего советника. — Но мне важно точно знать, что это не ваши наложницы произносят такие слова.

— Да они были бы счастливы выйти за нашего господина, — снова встревает Фидон.

— Не спорю, — отзывается маг, — но…

Договорить он не успевает, как дверь в его башню открывается, и на пороге возникает та, кого я точно не ожидал увидеть: ведьма Дисагра. Опершись на погнутую трость, старуха довольно проворно шагает к нам, прожигая меня взглядом. Останавливается рядом с Фидоном и поворачивается лицом к Ораху.

— Господин услышал Тиальду, — говорит она, а у меня волоски на руках встают дыбом.

— Какого черта? — рычу я и чувствую, как лицо перекашивает от ярости. — Я не могу! — выкрикиваю и сметаю со стола свитки, они разлетаются по комнате.

— Не можете, господин, — кивает она, продолжая сверлить взглядом Ораха. — Ты знал.

— Знал, — кивает он. — Все маги знали.

— И не подготовил его, — с укором говорит Дисагра.

— Да о чем вы вообще?! — взрываюсь я. — У меня не может быть Тиальды! Я даже толком не знаю, что с ней делать! К тому же, она предпочитает умереть, лишь бы не выходить за меня! И к черту все это! Мне не нужна жена!

— Господин, — обращается ко мне Орах, а я едва слышу его сквозь грохот крови в ушах.

Перед глазами пролетает все, что может произойти, если на самом деле боги определили мне избранную. Это означает только одно: война с братьями и, возможно, с отцом. Никогда еще у бастарда не было Тиальды, и вряд ли Верховный правитель допустит такую оплошность богов и магов.

— Господин, — снова зовет Орах. — Вы — Верховный сын. Наследник Верховного правителя. Веками правителем становился тот, кому боги определили Тиальду, и вы не исключение. Так распорядились свыше, вы не можете изменить судьбу и свое предназначение.

— Какое предназначение, Орах?! Мне отдали самые проблемные земли, изгнали из Верховной столицы, определили мое место в жизни! Я не могу…

— У вас нет выбора, господин.

Подняв голову и прикрыв глаза, я делаю тяжелый вдох, чтобы ударом клинка не прервать жизнь трехсотлетнего посланника богов, а потом снова смотрю на мага и стоящую рядом с ним ведьму.

— Что мне делать с Тиальдой? — уже спокойнее спрашиваю я.