Больше, чем друг

Екатерина Орлова, 2020

Адам был моим лучшим другом с пеленок. Наши мамы родили нас практически в один день. Мы всегда жили по соседству, а потому, как говорила моя бабушка, выросли в одном подгузнике. Я знала каждое пятнышко на теле Адама. Ну, знала. До момента, пока мы не стали слишком большими, чтобы заглядывать друг другу в такие места, куда друзьям путь заказан. В тринадцать мы предприняли попытку поцеловаться, потому что немного иначе трактовали нашу дружескую любовь. После минут двадцать плевались и решили, что лучше останемся друзьями. Больше мы не сделали ни единого шага в этом направлении. Мы слишком сильно дорожили нашей дружбой. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

На утро следующего дня я вошла в класс, и на моем лице впервые за последние пару дней появилась искренняя улыбка. За своей партой сидел Адам. Да, с Ритой под боком, да, без настроения. Но он пришел в школу, а это уже было хорошим знаком. Даже несмотря на то, что его девушка заняла место, которое на протяжении долгих лет было моим.

Я быстро миновала стол преподавателя и несколько рядов парт, подходя к парте Адама.

— Привет, — сказала я радостным тоном. — Рада, что ты пришел.

Рита кивнула и смотрела на меня так, как будто я вообще не должна была появиться рядом с ними. От ее взгляда я чувствовала себя чужой в этой части класса. Адам не смотрел на меня, его взгляд был направлен на брелок с ключами от машины, который он вертел в руке. И он молчал. Даже не поздоровался.

— Адам? — позвала я, и парень неохотно кивнул, все еще не глядя на меня.

— Привет, Триш, — мрачным тоном отозвался друг.

— Мы можем поговорить? — спросила я с надеждой.

— Сейчас урок начнется, Триша, — ответила за него Рита.

— Да, я знаю. А после уроков, Адам?

Мой друг просто пожал плечами и вздохнул. Я почувствовала, как в глазах снова скапливаются слезы, а в носу покалывает, как будто я только что выпила залпом газировку. Я знала это чувство и знала, что оно, как правило, приводит меня прямиком к истерике. Поэтому я, не сводя взгляда с Адама, сделала два шага назад, наткнувшись на парня.

Повернулась и растерянно посмотрела на Дрю. Тот переводил взгляд с меня на Адама, нахмурив брови.

— Ты в порядке? — спросил он меня. Я кивнула, прикусив нижнюю губу, чтобы не дать себе расплакаться. — Хочешь, выйдем вместе подышать на улицу?

Я снова кивнула, и Дрю повел меня из класса. Я была рада тому, что Долорес отпросилась на первые два урока, чтобы посетить врача. Мне хватало того, что весь класс наблюдал за тем, как я была отвергнута лучшим другом. Выходя, мы наткнулись на преподавателя и Дрю коротко сказал ему, что я неважно себя чувствую и мне нужно было выйти на улицу подышать.

Как только мы вышли на школьный двор, Дрю проводил меня к ближайшей скамейке, и мы присели.

— Хочешь поговорить? — тихо спросил он.

— Нет, — выдавила я из себя.

Он кивнул и откинулся на спинку, глядя на здание школы. Так мы просидели в тишине достаточно долго. Я все не могла принять того, как со мной говорил Адам. Кто-то сказал бы, что это сущие пустяки и не стоит обращать на это внимание. Но для меня наше общение занимало огромную часть моей жизни и вот так резко его оборвать — это стало ударом.

Примерно через десять минут мои вздохи перестали быть такими тяжелыми и из глаз ушли слезы.

— Он со мной тоже не разговаривает, — в какой-то момент произнес Дрю. — Сегодня у нас тренировка и я даже представить себе не могу, как она пройдет. Его работа квотербека включает в себя сплочение команды, а он выглядит так, как будто даже сам себя не может собрать воедино.

Мы еще немного помолчали.

— Ты поможешь ему? — спросила я.

— Конечно, помогу. Я его друг. А ты не отчаивайся. Рано или поздно он остынет или решит проблему, что бы там у него ни случилось. Тогда он придет к тебе и все станет по-прежнему.

— Ты правда в это веришь?

Дрю с улыбкой подтолкнул меня плечом.

— Эй, вы же Адам и Триша — неразлучная парочка школы. Конечно, все наладится. Он любит тебя и не сможет долго держаться на расстоянии.

— Теперь у него есть Рита, — с обидой в голосе произнесла я.

— Рита всего лишь девушка.

Я удивленно посмотрела на него.

— Всего лишь?

— Да, всего лишь. Вы с Адамом прошли многое и никогда это не разрушало вашу дружбу. И Рите это тоже не под силу. Так что перестань заниматься самоанализом. Лучше выдохни и пойдем на уроки. Позволь случиться тому, что неизбежно.

— Ты говоришь слишком заумными фразами для подростка, — с улыбкой заметила я.

— Я просто слишком умный для своего возраста, — самодовольно заметил Дрю, но я видела, что он подшучивает надо мной.

Я смотрела на этого гиганта, и думала о том, почему меня не угораздило влюбиться в него, ведь он был бы идеальным парнем: внимательный, заботливый, умный, красивый и веселый. Но меня все время тянуло к Адаму, который в этот момент как будто отгородился от меня высокой стеной.

— Ладно, Триш, пожевали сопли, а теперь пора возвращаться к реальной жизни. — Он встал и потянул меня за руку. — Идем, иначе мистер Вэйнс объявит нас в розыск, если мы не появимся на его уроке. К тому же, — добавил он, когда мы шли по коридору к своему классу, — сегодня он раздает темы для сочинений, а я не хотел бы писать какую-нибудь заумную фигню.

— Но ты же слишком умный, все получится.

— Это не говорит о том, что я этот ум хочу всем демонстрировать, — ответил он, показывая пальцем на свою голову.

Я тихо рассмеялась.

— Так ты латентный умник?

— Никому не говори, что я понял смысл сказанного тобой предложения, в котором ты упомянула слово «латентный». Не ломай мой имидж тупого качка, — отозвался Дрю, и подмигнул мне.

Войдя в класс, я извинилась перед учителем и заняла свободное место рядом с местом Долорес. Я не посмотрела в сторону Адама и Риты, чтобы не расстраиваться снова.

Уроки прошли как обычно. К середине третьего в класс вошла Долли, и мое настроение немного поднялось. Хотя бы только потому, что из нас двоих в этот день не я была той, кому пришлось лечить два зуба.

Во второй половине дня ребята ушли на футбол. Девчонки отправились на дополнительные занятия и в библиотеку, а я пошла на поле, чтобы посмотреть игру Адама и, возможно, улучить момент, чтобы с ним поговорить. Увидев меня на поле, Дрю нахмурился и покачал головой. Но я сделала вид, что не заметила его неодобрения.

Я смотрела игру и не узнавала своего лучшего друга. Адам вел себя на поле агрессивно, расталкивая своих товарищей по команде. С Лэндоном Смитом он чуть не затеял драку. Я нахмурилась, глядя на то, как всегда веселый и дружелюбный Адам был словно бомба замедленного действия. На каждую реплику ребят реагировал криком, на каждое замечание тренера пинал ногой траву. Мне было больно смотреть на него и не знать, чем помочь.

Спустя двадцать минут игры тренер выгнал Адама с поля и отправил на скамейку, чтобы тот остыл. Вместо этого парень сдернул с себя шлем и пошел в сторону раздевалок. Я растерянно смотрела то на команду, то на дверь в раздевалку, за которой скрылся мой друг. Немного подумав, я пошла следом за Адамом. Дойдя до двери, я повернулась и посмотрела на тренера. Тот пожал плечами и махнул рукой, позволяя мне пойти за другом.

Я вошла в здание и прошла по тихому коридору. Звук моих шагов эхом отражался от стен. Я подошла к двери мужской раздевалки и тихо постучала. Оттуда не было ни единого звука. Мне казалось, что, как только я открою дверь, то застану Адама сидящим на скамейке с пальцами, сжимающими волосы.

Я толкнула дверь и та с тихим скрипом распахнулась. Скамейки между шкафчиками были пустыми.

— Адам? — тихо позвала я, не желая его напугать. Ответом мне послужила тишина.

Я прошла первый ряд шкафчиков и заглянула за следующий, там я и нашла своего друга. Картина, представшая мне, заставила меня резко отклониться назад и спрятаться за шкафчиками. Адам сидел на скамейке, сверху него была Рита, которая водила бедрами, потираясь о его пах. Руки Адама были под короткой юбкой Риты. Мое сердце заколотилось, и я положила руку на грудь, пытаясь успокоить его. Я почувствовала, как по моим щекам расползся румянец. Нехотя я слегка выглянула из-за шкафчика.

Это та сцена, которую я не ожидала увидеть. Не хотела видеть. И даже боялась. Адам выглядел очень горячо, когда его руки и губы беспорядочно блуждали по девичьей коже. Но меня горячим потоком захлестнула ревность, не давая нормально вдохнуть. Я твердо осознавала, что хотела быть на месте Риты. Хотела чувствовать на себе его прикосновения и беспорядочные поцелуи. Хотела, чтобы именно ко мне он приходил за утешением.

Я хотела Адама.

Хотела его всего. И не в качестве друга.

Я почувствовала, как по щекам бегут слезы, и нахмурилась. Предполагалось, что я не должна была стоять и плакать, глядя, как мой друг ласкает свою девушку. Но мне было тяжело совладать со своими чувствами. И по какой-то чертовой причине мои ноги отказывались развернуться и унести меня из этого места, чтобы я могла пережить момент ревности и вернуться к нормальной жизни. Чтобы я могла проанализировать свое и его поведение, и двигаться дальше. Я просто стояла как вкопанная, даже не пытаясь вытереть мокрые щеки, и смотрела на интимный момент Адама с его девушкой.

В какой-то момент Адам поднял голову, подставляя шею поцелуям Риты. Он медленно повернул голову в мою сторону и резко распахнул глаза. Я не успела спрятаться. Пару долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза. Адам, нахмурившись и сжав губы. И я — с трясущейся губой и глазами, полными слез.

Только спустя это короткое мгновение до меня дошло, что происходит. Я резко отпрянула назад и, засуетившись, бросилась к двери. Выбегая, я потянула ее за собой и она громко лязгнула у меня за спиной. Я быстро преодолела коридор и распахнула дверь на улицу, где в мои заплаканные глаза ударил яркий солнечный свет. Я слышала, как дверь в раздевалку открылась и закрылась, но не стала останавливаться.

Выбежав на улицу, я слышала крики парней из команды, которые продолжали играть, но ничего не видела. Не разбирая дороги, я неслась к автобусной остановке, чтобы спрятаться от всего, что только что произошло. Чтобы заливать свою боль слезами, сидя на заднем сиденье автобуса. Чтобы пережить то, что увидела и почувствовала.

Я благодарила Бога, что автобус пришел сразу, как только я оказалась на остановке, и что заднее место оказалось не занятым. Я забилась в угол, упершись лбом в стекло, и зажмурилась. Я глубоко дышала, пытаясь восстановить нормальный ритм сердца и остановить слезы. В конце концов — убеждала я себя — Адам мне ничего не должен. У нас никогда не было романтических отношений и намеков на них он не давал.

«А на крыше водонапорной башни?» — подсказало услужливое подсознание, и я тяжелее вздохнула. Я услышала, как играет мелодия вызова моего телефона, и тут же вспомнила, что мы договаривались с Долли, что она подвезет меня из школы. Судорожно вздохнув, я вытянула телефон из сумки.

Тупо уставившись на экран, я смотрела на улыбающееся лицо Адама. Я сделала этот снимок летом на берегу озера. Тогда мы много веселились с друзьями. Тогда не было забот, волнений и чувств, которым между нами не место. И Адам на этом снимке такой радостный и свободный, как будто ни одна проблема в мире не может его потревожить.

Телефон перестал звонить, но через секунду снова раздалась та же мелодия. И снова лицо Адама появилось на экране. Я отключила звук и продолжала смотреть на друга до самого дома. За время поездки Адам успел позвонить мне четыре раза. В конце концов я отправила Долли сообщение, что уехала сама, потому что у меня разболелась голова, и что наберу ее позже. Потом я выключила телефон и вышла из автобуса.

Зайдя домой, я порадовалась, что родителей нет. Я прошла в свою комнату, убедилась, что окно надежно заперто, задернула шторы и легла на кровать, свернувшись клубочком. У меня было домашнее задание, необходимость убрать в комнате и разобрать корзину с чистыми вещами, которую мама занесла утром ко мне. Но не было сил. Ни на что. Только на то, чтобы тихо всхлипывать, когда по щекам по-прежнему бежали слезы.