Змея и Ворон

Екатерина Оленева, 2020

Она – дочь Чёрного Змея, наследница Змеиного рода; он – воспитанник Ордена святой инквизиции, цель которого – уничтожить Змеиный род. Они смертельные враги. Хищный Ворон и ядовитая Змея – чей удар окажется сильнее? Кто из них двоих охотник, а кто – добыча? И может ли у этого поединка быть счастливый конец?

Глава 4

— Позаботьтесь о пленнике. Отцу не понравится, если с ним что-нибудь случиться, — отдала она распоряжение мужчине, сторожившем у двери камеры. — Дайте ему исцеляющее зелье.

— Как пожелаете, мисс.

Сказано это было скорее с издёвкой, чем с подобострастием.

Смотреть с укором на того, кто тебя всё равно не видит нет смысла — вокруг слишком темно. Портить себе настроение препирательством с тем, чьего имени ты даже не знаешь, не имеет смысла. И Александра, про себя махнув на всё рукой, поднялась наверх.

Она направилась к комнате отца и лишь дойдя до двери, подумала, что просто так врываться, без предупреждения, с её стороны, по меньшей мере, невежливо. Мало ли чем могли заниматься родители после долгой разлуки?

Не желая ставить себя и родителей в неловкую ситуацию, Александра нарисовала в воздухе руну, позволявшую услышать, что творится за стеной.

Расчёт оправдался. Ощущения было такое, будто к ушам поднесли наушники и прямо в черепушке раздались голоса:

— Я тебя не понимаю!

Голос Лейлы звучал встревоженно и раздражённо.

— Мне казалось, что ты беспокоишься о нашей дочери!

— Тебе не казалось.

— И я должна в это поверить?! — мысленно Александра увидела, как мать мечется по кабинету, из угла в угол, а за ней, по пятам, преследуя, огненные отблески от пылающего в камине огня.

— Я всегда знала, что ты ненормальный! Всё, к чему ты прикасаешься, мгновенно разрушается и чернеет. Ты, как царь Мидас, только тот превращал в золото, а ты…

— Прикуси язык. Поверь, я правда не хочу ссориться.

— Да мне плевать, чего ты хочешь! Я не позволю тебе развращать мою единственную дочь, втягивая её в сомнительные игры!

— Ты — не позволишь? Какими средствами, спрошу я тебя, Лейла? Мы оба знаем, что вся твоя сила заключается в моей к тебе слабости. Без меня и дочери ты в этой жизни никто и ничто.

— В прошлый раз ты думал так же! Недооценивать врагов плохо, Эссус.

— Ты мой враг?

— Моя дочь сильнее меня. Она сумеет противостоять тебе.

— Только попробуй! — рыкнул он и Александра дёрнулась, услышав глухой удар.

Он что?! Поднял на её мать руку?!

— Только попробуй попытаться настроить против меня Лексу…

— Что? — прохрипела сдавленным голосом Лейла. — Что ты сделаешь?! Убьёшь меня? Думаешь, я боюсь смерти? Да жизнь рядом с тобой в разы страшнее!

— Отлично! Тогда ты, наверное, не станешь возражать, если я верну тебя туда, откуда мы недавно выползли? Восстановлю заклинание и мне даже не потребуется Ковен — справлюсь сам. Снова оказаться в изоляции — ты этого хочешь?!

— Снова угрожаешь мне?

— Пытаюсь вбить хоть крупицу разума в твою смазливую, но, увы, совершенно безмозглую голову.

— Я не стану стоять в стороне и смотреть, как ты вовлекаешь мою дочь в…

— Во что?! Во что, по-твоему авторитетному мнению я её вовлекаю? А?

— В свои грязные сексуальные игры! Она и без того слишком похожа на тебя, и я не выдержу, если она унаследует твою склонность к жестокости и пыткам.

— По-твоему, это то, к чему я стремлюсь? Совратить своего ребёнка? Проклятье, Лейла! Никогда я не был так близок поддаться искушению придушить тебя.

— Тогда объясни мне, зачем? Зачем всё это!

В комнате воцарилась тишина.

— Давай вспомним магические азы, золотко? Символом чего является змея в любой мифологии?

— Зла и коварства?

— Клише для идиотов. У большинства людей врождённое отвращение к змеям, и дело тут не только в потенциальной опасности ядовитого животного, сколько в христианской пропаганде повествования об Эдеме. Но возьмём существ рангом повыше. Что для них символизирует змея?

— Мудрость? Медицину? — с досадой проговорила Лейла, как и Александра, не совсем понимающая, куда клонит Эссус.

— Змея символизирует движение кундалини вверх, по всем семи чакрам. Змей связывают с землёй и бесконечным круговоротом на ней, с женской производящей силой. Змея — это одновременно и солнечное начало, и лунное; это и жизнь, и смерть; зло и добро; мудрость и слепая страсть; исцеление и яд; хранитель и разрушитель. А ещё — змей всегда и во все времена связывали с фаллическими символами.

— Эссус! — взмолилась Лейла. — Ты отличный практик и непревзойдённый теоретик, но не жди, что я смогу самостоятельно сделать выводы после краткого экскурса в мифологический источник. Мне нужно сказать прямо.

— Хорошо. Хтонический змей — это проявление агрессивной силы богов подземного мира и тьмы. Поэтому представители нашей семьи так тесно связаны с некромантией. Мы имеем доступ к силам, всеведению и магии мертвых. В своей хтонической ипостаси змея враждебна солнцу, символизируя тёмные силы в человеке. Таков есть я — хтонический Чёрный Змей. Но змеи могут быть другими. Символизировать прилив жизненных сил, воодушевляющий дух, быть посредником между Землёй и Небом, быть символом царской мудрости и власти. Золотые Змеи — драконы, олицетворяющие богинь-хранителей, защищающих людей от зла. Ты помнишь, что сказала тебе Змей, от которого ты взяла свою силу, Лейла?

— Он сказал, что я буду хранить равновесие.

— Верно. Змей, который пробудил меня, сказал, что я буду повелевать мёртвыми и смогу призывать их в мир жизнь.

— Я всё равно не понимаю.

— Кто пробуждал нашу дочь, Лейла?

— Лиссандр проводил ритуал, после которого к Лексе вернулись магические силы…

— Лиссандр всего лишь снял запечатывающие её магию заклинания, и только. Не в его силах проводить обряды инициации. Он вовсе не один из тех, кто когда-то наделял нас силой; не тот, кого почитали за богов в древности. Просто маг средней руки. Но наша дочь сумела снять Печать с Лабиринта, а значит, Змея в ней пробудилась. Я повторю свой вопрос, Лейла — кто её пробудил? Хтонический или Архаический змей? Тёмный или Огненный?

— Не знаю. Она рассказывала тебе?

— Никто, — игнорируя ответ Лейлы, продолжил Эссус. — Не было источника, из которого Лекса приняла бы Силу. Александра, эта маленькая худенькая девчушка, которую мы породили на свет, замкнутая система.

— Я тебя не понимаю, Эссус! Что ты хочешь этим сказать?

— Иногда в природе проявляются силы, что противоречат её же собственным законам, — в голосе Эссуса звучала усталость и какая-то обречённость. — Эта непробуждённая Змея сумела сорвать Печать и обратить в бегство Нахширона, одного из Высших демонов. Он предпочёл отступить, не ввязываясь с нею в драку. Если бы Лейла не была моей родной дочерью, я бы уничтожил её, не задумываясь. Слишком большой источник силы. И когда она её осознает, кто знает — Тьму или Золото в себе она выберет?

— Но ведь она твоя дочь!

— И я хочу понять, что она такое и чего стоит ожидать после того, как она осознает свою силу. И это силу обуздать, подчинить, контролировать.

— Так это что, тест?

— Не совсем. Поскольку наша сила тесно связана с сексуальной энергией, золотко, — в голосе Эссуса вновь зазвучали насмешливые нотки, — то лишение девственности может стать чем-то вроде инициации. В этот момент она может стать весьма опасной для своего партнёра. Не исключено, что он попросту не выживет. Поэтому я нахожу идею сосватать её за Кина просто очаровательной.

Я либо уничтожу старого врага из древнего рода, соперничающего с нашим, либо, поглотив друг друга, мы породим нечто новое.

— Если всё пойдут по плохому сценарию?..

Эссус пожал плечами:

— Что ж? Он вполне заслужил своей участи, старый греховодник.

— Так вот почему ты был столь категоричен в вопросах её целомудрия, — задумчиво проговорила Лейла.

— Твоя половинка, содержащаяся в неё, делает девочку слишком чувствительной и нежной. Я-то лично ничего не имею против скорой и, наверняка, приятной кончины Дэмиана Майлза, только, боюсь, для неё это станет ударом.

— Так что теперь дальше? Лека каждый раз будет убивать своих любовников? — ужаснулась Лейла.

— Не каждый, — оптимистично заметил Эссус. — Только до тех пор, пока не научится контролировать себя. К тому же, не забывай, это только догадки, и я могу и ошибаться. Только время покажет, прав ли я.

— Что вы тут делаете, юная леди?

Александра, словно выплыв из сна, уставилась на хмурое, желчное лицо ректора Хэйса, нависшего над ней грозовой тучей.

— Вам когда-нибудь говорили, что подслушивать не хорошо?

Потрясённое услышанным, она не нашла в себе силы вступить с ним в очередную перепалку.

— Я… я просто не знаю, куда пойти.

— Не знаете куда пойти в доме вашего отца?

— Дом-то дом, но так случилось, что комнаты для меня в нём пока не нашлось.

Лицо Хэйса смягчилось:

— Идёмте, Лекса. Я провожу вас в комнату, принадлежавшую ранее вашей матери. Думаю, ей она сегодня вряд ли понадобится, а вы сумеете с удобством устроиться, а позже, если ваш отец пожелает, всё переиначит.

Комната, куда Хэйс отвёл Александру, оказалась маленькой, но уютной. В глубокой каминной нише жарко горел огонь. Напротив него, тоже в каменном алькове, стояло низкое ложе, отделённое от остального пространства комнаты маленькими медными створками.

Нечто похожее она видела в фильме «Грозовой перевал». Этакий шкафчик для сна, где можно уединиться, спрятаться от глаз, что Александра и сделала.

Если бы так же легко можно было спрятаться от навязчивых мрачных мыслей? Александра была в шоке от услышанного. Прийти от него в ужас ей мешало только то, что пока во всё это верилось слабо. Все эти змеи, хтонически-архитипические! От них голова кругом.

Как радовалась она, попав в элитное Магическое Общество! Казалось, всё, о чём только могло мечтаться, теперь у её ног. Потом, когда выяснилось, что в этом сообществе она нечто вроде Тёмной Принцессы, и вовсе началась сказка наяву: кругом — красивые мужчины, роскошь, магические артефакты. И она — в центре всех событий. Но «чем дальше заходила Алиса в сказочный лес, тем дремучей и страшнее он становился».

В мире обычных людей всё просто, подчинено законам логики и физики, но в магии твёрдых законов нет. Она переменчивая, как облака, зыбкая, как трясина и податливая, словно глина. Ты можешь с её помощью лепить образы, использовать, как оружие, но каждый день взаимодействия похож на поединок. Ты протягиваешь руку к чёрному, вытягиваешь это «нечто из нечто» и используешь, но во время процесса нет никакой гарантии, что не останешься вовсе без руки.

Теперь она как бочка с порохом, которая может рвануть в любой момент.

Что стало бы, если, не послушавшись отца, Александра всё-таки уступила чувствам и…

Что стало бы с Дэмианом?

Неужели она могла бы его убить?

Чем больше Александра думала о том, что слишком мало знает о самой себе, о тёмной стороне своей силы, тем страшнее становилось.

За кого она боялась? За всех!

Погружённая в невесёлые мысли, Александра, видимо, задремала и прежде, чем она успела прийти в себя спросонья, чьи-то руки заткнули ей рот и, схватив в охапку, выдернули из кровати.

— Какого чёрта?.. — прохрипела она, пытаясь вырваться и освободиться.

Воздух с трудом сочился из лёгких, вместе с ним отказывались звучать и слова.

— Я так скучал без тебя, моя дорогая, что цепи оказались недостаточно крепкими, чтобы меня удержать. Я же обещал в скорости вернуть долг. А я всегда держу обещания. Не ожидала, что мы встретимся так быстро, змейка?

От тихого, протяжного голоса по спине табунами побежали мурашки. От ужаса.

Александра понимала, что щадить её он вряд ли будет. Особенно после того шоу, что устроил любимый папочка. Просить о милосердии бесполезно, можно рассчитывать только на то, что удастся вырваться.

В конце концов она справилась с Отцом Змей? Неужели не сумеет одолеть какого-то Никто?!

Но, попытавшись дёрнуться, Александра с гневным отчаянием поняла — ничего не получится. Он держал её не только телом — это было заклинание. Судя по всему, обездвиживающее, но вот какая его разновидность и какая комбинация арканов и символов?

Александра внутренне собрала Силу в кулак, а потом отпустила и… задохнулась от такой дикой боли, что даже кричать не получалось.

Новое заклинание?! Да каким чёртом он успевает удерживать их сразу несколько?! И когда сплести успел?! Силён, чёрт! Так как же ей выпутаться из щекотливой ситуации? Она словно в ловушке собственного тела, может лишь безмолвно кричать от боли, ужаса и гнева.

Но безмолвные голоса услышать мало шансов. Ей нужно во чтобы то ни стало сорвать его заклинания, и…

— Не будь дурой, — на этот раз его лицо серьёзное, он смотрит на неё с презрением. — Отдача может попросту убить. А я ещё надеюсь с тобой немного развлечься.

Так, нужно собраться! Просто собраться с силой и… что сделать? Что?!

Александра постаралась выровнять дыхание, чтобы успокоиться.

— Правильно, детка. Не сопротивляйся. Не давай мне повода причинить тебе боль. Я и без того с трудом удерживаюсь от искушения.

Она ещё надеялась, что кто-то придёт на помощь. Ей и нужно-то всего ничего — совсем немного удачи!

Словно откликаясь на её мысли, в коридоре заскрипели половицы и Александра с надеждой повернула голову. Её движение не осталось незамеченным и вызвало мерзкую ухмылку на красивом лице врага:

— Даже и не надейся, — издевательски покачал он головой.

Стук в дверь.

— Лекс? — донёсся приглушённый голос Хэйса. — Всё в порядке? Мне послышались голоса.

В ответ она отчаянно замычала, как будто во рту у неё был кляп. Но и этого оказалось вполне достаточным — у Хэйса острый слух и ум.

С перекошённым от ярости лицом Никто сжал пальцы на её горле с явным намерением придушить:

— Заткнись, грязная шлюха!

Александра похолодела от ледяного взгляда и голоса, сочащегося ненавистью.

— Лекс? Что происходит? — гремел голос Хэйса. — Позовите Эссуса! Проклятая дверь не поддаётся. Пусть снимет защитные чары!

«Нет!!!», — хотелось заорать Александре, когда она увидела, каким торжеством осветилось лицо душившего её мерзавца.

Ей осенило осознанием его истинны намерений — из-за наложенной её отцом защиты он не мог уйти, и потому пришёл в её комнату. Как только снимут чары с двери, возникнет лазейка, и тогда…

Дверная ручка несколько раз дёрнулась вверх-вниз и замерла.

Мерцание, лёгкое, едва заметное, будто эфир, парящий над асфальтом на раскалённом солнце.

А потом Александра почувствовала знакомый рывок телепортации.

Это было рискованно. Нет, не так — это было очень рискованно!

Их в любой момент могло разорвать на мельчайшие атомы, потому что два заклинания, наслоившись одно на другое, дали сильный побочный эффект. Ощущение было такое словно их протаскивает сквозь угольное ушко, а при этом ещё и крутит, как в барабане стиральной машинке, в режиме отжимания в восемьсот оборотов.

«Сейчас сдохну», — подумала Александра перед тем, как всё закончилось.

Труба Всемирного пылесоса выплюнула их на землю и всё вокруг остановилось, кроме её желудка. Не сдержавшись, Александра едва успела отпрянуть в сторону, как её самым немилосердным и неизящным способом вырвало.

— Твою ж мать! — выругалась она, чувствуя, как всё тело трясёт после такой грубой переброски. — Если тебе пришла нужна прикончить меня, придурок, мог бы выбрать другой способ!

— Перебьёшься, — огрызнулся он.

Александра с удовлетворением подумала, что выглядит он не лучше неё — даже хуже. Немудрено. Её хоть накануне не пытали.

Она вдруг осознала, что свободна. Ничто не держит, не физически, не заклинанием. Не думая дважды она, как заяц, подпрыгнув на месте, рванулась бежать.

— Ну уже нет! Однажды я это уже проходил. Прости, подруга, но не в этот раз. У меня нет сегодня желания играть в догонялки.

Александра, слушая его в полуха, резво потрусила к деревьям, окружавшим их плотной стеной, изо всех сил стараясь не поскользнуться на грязной жиже: то ли тут недавно был дождь, то ли просто рядом были болота.

Ещё несколько шагов, и она сможет затеряться!

Но тут словно бы невидимая стена отбросила её назад, заставляя ноги в буквальном смысле слова прирасти к земле.

— Да что б тебе!.. — снова выругалась она.

И уже собралась было перекинуться в свою вторую форму, как вокруг вспыхнуло зелёное пламя.

— Даже и не думай, — предупредил бывший пленник.

Она его не послушалась. Перекинуться-то в принципе получилось, но добилась она этим только того, что приросла к земле не только ногами, но и брюхом. Которое в змеином обличье составляло всё её тело.

Мгновение — и Александра снова, разъярённая, обессиленная и несчастная, стояла перед ним в девичьем облике.

— Впечатляет, — с усмешкой протянул парень. — Ловко ты мечешься туда-сюда-обратно. Продолжай, а я пока понаблюдаю, — вытянув пачку сигарет из кармана, он затянулся.

Поняв, что вырваться не получится, Александра застыла, выжидательно глядя на не спеша подходящего врага.

— Мне нравится видеть, как ты валяешься в грязи, но на это сейчас нет времени, лапушка. А теперь слушай меня очень внимательно. Правила простые: я говорю — ты делаешь. Это понятно?

— Конечно, — кивнула Александра. — Чего тут понимать? Дважды два и то сложнее.

Он с подозрением глянул ей в лицо:

— Не заставляй меня причинять тебе боль. В отличие от твоего папочки, я не испытываю садистской радости, мучая кого-то, но при необходимости могу это сделать. И делаю это профессионально.

— Угу, — кивнула Александра. — Я прочувствовала и поняла.

— Что-то мне подсказывает, что пока не очень, — вздохнул он, лёгким движением пальцев расплетая заклинание, удерживающие Александру.

В то же мгновение она вновь перекинулась в змею и со всей стремительностью, свойственной этой рептилии, рванулась на врага, обнажая ядовитые зубы.

Александра никогда раньше никого не убивала подобным образом. Не получилось в и этот раз. С того места, на котором только что стоял её противник, вспорхнул ворон, рассекая иссиня-чёрными крыльями туманный воздух. А в следующее мгновение пульсирующая и горячая боль прошила тело насквозь. Это было невыносимо! Если бы змеиная глотка была способна издавать человеческие звуки, Александра бы заорала в голос! Она думала, её разорвёт на части. Ощущение было такое, будто каждая клеточка тела стремилась оторваться от тела.

Боль схлынула также внезапно, как возникла. Александра чувствовала себя рыбой, выброшенной из воды, обессиленной, будто из неё вырвали позвоночник.

А он стоял над ней, в прямом смысле слова. Его ноги сжимали бока, с двух сторон, словно тиски.

«Как Георгий — Победоносец над поверженным драконом, — с досадой подумала она. — Вот же, блин!»

— Насильственная трансформация с возвращением в исходную форму — теперь ты знаешь, как это происходит.

Его бледное лицо не горело триумфом, оставалось спокойным.

«Бесчувственная скотина», — пронеслось в голове Александры.

В синих глазах, как зарницы, вспышки гнева:

— Думаю, вот теперь ты всё поняла. Ещё раз выкинешь нечто подобное — и я за последствия не ручаюсь. Моё терпение не безгранично. Вставай. И не смей говорить, что не можешь.

— Даже и не собиралась, — прошипела Александра.

Прошипеть-то прошипела. А силы-то на то, чтобы подняться, где взять? Но не просить же помощи этого… Никто!

Она почувствовала, как её потянули и поставили на ноги. Заклинанием. Ну, и ладно. Правда, благодарности от неё он не дождётся.

— Я всё равно от тебя сбегу, — пообещала она злобным шипением.

— Тебе снова продемонстрировать, что бывает, когда я недоволен?

— А потом я продемонстрирую тебе, что случается, когда недовольна бываю я.

— И что же, интересно? — голос его так и сочится издёвкой.

— Ну, поскольку раньше никто не осмеливался меня так бесить, как ты, я сама не очень в курсе. Но мы узнаем. Скоро. Обещаю.

— Жду — не дождусь. А пока — пошли.

— Куда?

— Наконец-то мы добрались до этого животрепещущего вопроса. Я думал, ты спросишь меня от этом гораздо раньше. Скоро подойдём к одному из моих временных жилищ. Давай, шевелись.

— Осталось только добавить «Платва!», — буркнула в очередной раз Александра, на сей раз сочтя за лучшее всё же подчиниться.1

Земля в свете неровного, зыбкого освещения казалось серо-лиловой. Вереск разрастался неровным ковром, а словно островками, различающимися по высоте и ширине, между которыми, словно вода, поднималась трава. Ещё выше дыбили кряжистые, неширокие, ветвистые деревья. Пустошь как молоком, залило туманной дымкой, и солнце, прорывая эту пелену, расчищало дорогу к небу.

— Ух, ты! — восхищённо выдохнула Александра.

Но Никто явно не желал тратить время на лирическое любования природой.

— Давай, быстрей, — небрежно бросил он через плечо, продолжая двигаться вперёд с текучей кошачьей грацией.

Александра состроила ему в спину гримасу и показала средний палец.

Вскоре, миновав очередной холм, они подошли к дому, отражающему в себе всё английское, в понимании Александры: добротный, серый, готически-мрачный. Просто живая декорация к английскому детективу.

Поднявшись на ступеньку следом за своим сторожем, она оказалась в общей комнате с огромным камином. Судя по всему, её использовали и как гостиную, и как кухню. Задрав голову, она с удивлением увидела стропила и балки.

— Это твой дом? — спросила она, но, получив в ответ лишь мрачное молчание, пожала плечами и направилась следом за ним по лестнице на второй этаж.

— Тоя комната, — холодно проговорил суровый страж.

— Больше похоже на клетку.

— А что ты хотела? — ухмыльнулся он. — Тебя же поймали, птичка.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем ты меня похитил?

— А зачем люди берут заложников? — ответил он вопросом на вопрос.

— По разным причинам. Чего ты хочешь этим добиться?

— Поговорим позже. У нас будет достаточно времени для общения, — одарил он её очередной улыбкой, полной насмешки и превосходства. — Сейчас мне требуется передышка, да и тебе пауза не помешает. Можешь располагаться тут со всеми доступными удобствами. У меня тут нет цепей, отличная кровать. В общем, привыкай. Мы тут надолго.

— Ты что? Мстишь мне? Но ты не по моей воле был пленником и не я посадила тебя в клетку! Думаешь, отец бы меня послушал?!

— Я не намерен это обсуждать. Лучше заострю твоё внимание на том, что сбежать отсюда не получится. Этого места в реальности не существует. И только я могу приводить и выводить отсюда людей. Попытка покинуть дом без меня может стоить жизни, но это, конечно, не повод сдаваться. Ты можешь попытаться. Моя совесть чиста, о последствиях я предупредил.

Когда уже эта ужасная злорадная ухмылка исчезнет с его губ? Вот бы двинуть этой твари как следует! Но Александра понимала, что ничего подобного не станет.

В одном Никто прав: они оба слишком устали, чтобы продолжать сейчас противостояние.

Несколько секунд, показавшихся мучительно-длинными, они смотрели друг другу в глаза. И Александра почти физически ощутила лёд, пронизывающий насквозь эту холодную душу. Что она пыталась найти в его взгляде? Сострадание? Намёк на сожаление? Но… почему он должен сожалеть или сострадать? Несколько часов назад его никто не пожалел…

Хотя, она пожалела. И отправила к нему того идиота, которого, наверное, уже нет в живых.

— Ты убил его?

— Кого?

— Того парня, которого я отправила тебя лечить?

Он кивнул. В полуночно-синих глазах ровно столько же теплоты, сколько в замёрзшем озере.

— Он умер быстро и безболезненно.

— Так кто же ты всё-таки такой? — неожиданно резко спросила Александра.

— Да какая тебе разница?

— Ты знаешь, кто я. Будет честно, если мы будем на равных.

Тихий звук его смеха действует на нервы ужасно раздражающе:

— Кто сказал тебе, что я буду с тобой честен?

— Боишься назвать собственное имя? Ну, как знаешь. Останешься мистером Никем, если тебе так больше нравится.

Он улыбается, глядя на неё. И от его взгляда Александре становится жарко. Никакой магии — это просто… страх?

Вот именно! Её бросает в жар от страха.

— Моё имя Лоуэл Мэрл, но друзья и враги часто называют меня Вороном.

Его пальцы прикасаются к щеке Александры сначала мягко, но место соприкосновения отчего-то начинает гореть, как от ожога.

Схватив девушку за подбородок, он заставляет её смотреть себе в глаза и больше не улыбаются, а глаза синие-синие — такой синевы, что взгляда не оторвёшь:

— Клянусь, ты запомнишь моё имя до конца жизни. И не исключено, что она будет куда короче, чем ты рассчитываешь.

Он так резко оттолкнул её от себя, что она пошатнулась.

А потом, не произнеся ни слова, вышел.

Просто взял и вышел, даже не хлопнув дверью и, уж тем более, не оповестив, когда вернётся.