Это за то, что не молитесь

Екатерина Мортус, 2023

Немного путешествий, щепотка апокалипсиса для остроты, порция тяжелых ситуаций для придания вкуса и два совершенно разных человека с одним именем. Продукт готов к употреблению людьми старше восемнадцати лет. В своем составе не содержит сахар (romance free). В деревне появляется разлом, из которого лезут диковинные существа. Пробуя новое измерение на вкус, звери, почувствовав безнаказанность, нападают на людей. Охотник, покидая родной край и приспосабливаясь к новым условиям, направляется в город. В особняке, построенном задолго до назревающего хаоса, сообщество живет по своим правилам и верит в Создателя, оберегающего их, если вести праведный образ жизни. Готовые к нашествию потусторонних существ, старшие воспитывают Избранных, которые способны устранить разлом. Отправляя юношу в путешествие, никто из них не подозревает, что его путь будет подвержен сомнению, а он, столкнувшись с охотником, сам запятнает свою веру.Может быть, правила придуманы не для того, чтобы их нарушали?

Глава 5

Брат, который выглядел, как пожёванный жизнью старик, сложил руки перед собой и потер ладони. Кожа собралась складками, как перчатки, и грозилась вот-вот лопнуть, если Лев не прекратит мучить свои конечности. Старые раны открылись, демонстрируя скопившуюся жидкость, похожую на гной.

— И он должен сопровождать Избранного? — шепотом спросила Ксения.

Арсений вздрогнул и заглянул в бумаги. «Бордовые» дали четкое указание: найти самого опытного из братьев, кто способен преодолеть долгий путь.

— Он не развалится по дороге? — Девушка старалась придать своему голосу нейтральный оттенок, но ее собеседник слышал язвительные нотки.

Зубы сжались до скрипа. От этой развалюхи, именуемой «человеком», она не ожидала успеха.

«А если что-то случится с Избранным по дороге? Кто защитит его, если им попадутся твари»? — Эмоции читались на лице сестры, как открытая книга.

И только Велеслав с любопытством рассматривал нового знакомого, который эти утром прибыл в сопровождении двух «бордовых»: мужчины и женщины. Сам старик тоже носил одежды высшего ранга, только в этом особняке встретил недопонимание, вместо уважения. Ноги, обутые в сандалии, демонстрировали потрескавшиеся пятки с мозолями, а ногти, скрюченные и посеревшие, вызывали у окружающих отвращение. Покрытые струпьями руки прятались в широких рукавах балахона, затертого до дыр. Поредевшие волосы, завязанные в хвост, оказались чистыми. Те, кто видел старика, испытывали смешанные чувства: все, кто был ниже рангом, тщательно следили за свои внешним видом, чтобы Создатель мог смотреть на них и радоваться. Но «бордовые» позволяли себе своевольничать, начиная от замысловатых стрижек и заканчивая другими оттенками, выделяющимися на ранговом цвете.

Ксения, чтобы как-то совладать с эмоциями, поправила светлые волосы своего подопечного и крепко сжала плечо. От этих двух зависело ее будущее. Если с Избранным что-то случится, то она навсегда застрянет в «голубой» одежде. И то на непродолжительное время. Арсений тоже нервничал, ведь ему, скорее всего, тоже обещали повышение.

— Я впервые общаюсь с человеком в бордовом, — прошептал Велеслав. — Я очень рад.

Учитывая, что Лев молчал, сложно было назвать это диалогом.

Сестра сначала удивилась, а потом погладила парня по голове, приговаривая «какой хороший мальчик». Иногда она забывала, что между ними разница всего в десять лет. Ее подопечный иногда вел себя, как послушный щенок или ребенок, вызывая умиление.

— Прошу прощения, — промямлил Арсений, — но Тимур хотел бы поговорить с тобой.

Велеслав перестал дышать.

«Это человек, которого я видел той ночью».

Вытянувшись, как струна, он сложил руки по швам, готовясь к дальнейшим указаниям.

Арсений издал смешок, откашлялся, когда поймал злой взгляд сестры, и добавил:

— Тебя не наказывают. А, наоборот, считай, что ты станешь на ранг выше всех нас.

Велеслав догадывался, что что-то здесь не так, когда окружающие стали шептаться и называть его «Избранный», но он решил дождаться, когда ему старшие все объяснят. И парень никак не мог принять мысль, что «бордовый», тот самый «бордовый» сейчас здесь, разделяемый всего лишь парой этажей. Человек, которого он по каким-то причинам уважал и мечтал с ним встретиться.

— Тимур ждет тебя, — сказал Арсений, словно подслушал заветное желание. — Он сам все объяснит, а я тебя провожу к нему. — Брат как-то по-отечески обнял Велеслава и прошептал: — Поздравляю.

Ксения встрепенулась. Девушка провожала взглядом Арсения и Избранного и, когда они скрылись на ступеньках, поняла, что осталась один на один со Львом.

— Может, вы проголодались? — спросила сестра. — У нас скоро обед.

— Обед? — бойким голосом переспросил старик. — Это хорошо.

И дряхлое на вид тело бодро зашагало следом за Ксенией.

Велеслав поднимался по ступенькам, прикусив от напряжения губу. Ссутулившаяся спина Арсения была своего рода маяком, пока разум витал где-то в облаках.

Раз, два, три…

Нога ударилась об ступеньку и Избранный, пошатнувшись, еле успел схватиться за перила. Брат, услышав за спиной возню, оглянулся и тут же побледнел.

— Осторожнее! — воскликнул Арсений и представил, как этот неуклюжий парень сворачивает себе шею.

Двустворчатая дубовая дверь блестела от толстого слоя лака. Резные завитушки складывались в некое подобие картины, смысл которой был понятен только создателю. Разные цвета пытались добавить оригинальности, только это больше напоминало воздушные шары, которые и оставались шарами, не смотря на оттенки. Так и тут: уродливую резьбу не могла исправить никакая краска, если только плотным слоем не сравнять поверхность.

Арсений постучал и сбежал, когда по ту сторону раздалось «войдите». Велеслав опустил золотистую ручку, гладкую на ощупь, и вошел.

Тимур, с хмурым лицом, изучающий какие-то бумаги, поднял голову. Его лицо тут же преобразилось, одарив новоприбывшего улыбкой. Мужчина встал, пригладил волосы на виске и жестом указал на свободный стул.

— Присаживайся.

Парень послушно сел и сложил руки на коленях. Настенные часы тикали, отмеряя время. Секундная стрелка будто замерла, превращая все измерение в желе. Велеслав без угрызений совести рассматривал человека, которого уважал. Сегодня на нем снова был бордовый костюм, только в этот раз иного кроя. Черную рубашку заменила белая, а галстук оказался синим.

— Избранный, да? — нарушил тишину Тимур. — Мне не нравится это слово. Оно слишком пафосное, ты так не считаешь?

— Если честно, то я об этом не думал.

— Вот как! — Мужчина почему-то удивился. — Если бы было возможно, то я бы назвал тебя «верный», считаю, что это уместно. Ты как считаешь?

— Никак на самом деле. Я пока не понимаю, о чем идет речь.

— Действительно, ты не умеешь лгать. — «Бордовый» хлопнул в ладоши и тут же сделал серьезный вид. — Они тебе ничего не рассказали, да? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Как всегда, вроде община придерживается правил, а обязанности перекладывают на вышестоящих. Ох, если честно, то я устал. Что ты по этому поводу думаешь?

— Может, они вас уважают и считают, что лучше вас никто не справится.

Тимур присел на край стола и, сложив руки в замок, спросил:

— С чего вдруг? Нет, нет, не отвечай. Другой вопрос: это ведь ТЫ меня уважаешь по непонятным причинам и считаешь, что у других такое же отношение?

Велеслав задумался. На самом деле у него давно подготовлен ответ на этот вопрос, просто сейчас он подбирал правильные слова, чтобы не прозвучало так, что «бордовый» для него стоит выше Создателя.

— Вы отличаетесь от других, — был ответ. — От вас идет какая-то сила, как у героев со страниц книг. У жителей этого особняка такого нет.

— Книги, значит. Думаю, мы должны расширить библиотеку. — Тимур хлопнул себя по ногам. — Что ж, на обед мы все равно не успеваем, потому тебе придется выслушать все, что я тебе расскажу. И обязательно в это поверить.

В истории не описываются события, что произошли четыре сотни лет назад. И события, что были после. Человечество предпочло не думать, забыть или хотя бы размыть образы, что поселились в подсознании, оставив только пару томов и блокнотов, которые надежно хранились, как драгоценная реликвия. И слухи, которые воспринимаются, как страшные сказки. Почему же? Тяжкое бремя они скинули на плечи нескольких людей, которые несли свой груз, передавая из века в век, пока семья из шести человек не осела на этих землях, чтобы создать общину.

Четыреста лет назад впервые раскололась земля, обнажив красный рот, из которого шел пар и глухой звук, похожий на приглушенный волчий вой. Тонкая трещина, рассекающая деревню, разрушила несколько домов. Местные жители решили, что это наказание за их грехи. День и ночь они молились, приносили подаяния и ждали чуда. Только Создатель от них отвернулся. Трещина увеличилась, поглотив хлипкие домики и людей, что спали в своих кроватях, а к утру вылезли первые твари. Сначала это были мелкие змеи, хвост которых угрожающе покачивался от смертоносного жала. Они забирались и жалили скот, пока люди не видели. Затем, осмелев, твари стали нападать по ночам на детей. Следом за змеями выползали насекомые, гигантские кроты, волки с металлическими зубами. Список огромен, не все существа были занесены в летопись. Встречи с некоторыми люди не пережили, чтобы передать информацию потомкам.

Существа разбежались по земле, истребляя деревню за деревней, пять лет терроризируя людей. Развитие мира остановилось. Грехи, что бурлили в душе, вылезли наружу. Приняв хаос, как не отменную часть жизни, люди стали убивать людей. Грабеж, разбой, жадность, вперемешку с тварями раскинулись по земле, пытаясь запустить свои гнилые корни глубоко в почву. Еще пара-тройка лет и мир бы рухнул, оставив только существ, поедающих друг друга.

Тимур замолчал.

— На самом деле из меня плохой рассказчик, — признался он. — Надо было все-таки взять дневники наших предшественников.

Велеслав молча слушал. Это все не могло казаться правдой. Ему будто пересказывали историю из книги, в которой вот-вот должен появиться герой.

Так и произошло. Как бы хаос не правил в сердцах людей, всегда есть те, кого не сломать. И ей оказалась девушка Кима. На самом деле ее так звали или записи врут, сейчас не важно. С Кимой заговорил Дух. Он пробивался к ней сквозь сон, еще на заре разрушения, но она к утру все забывала. Он приходил в отражении воды, расползаясь вместе с кругами, шептал свои слова, пытаясь перебить ветер. Кима не слышала. Быть может ее заботило спасение младших братьев или сестер. Или она сама пыталась прожить очередной день, стараясь не поддаться всеобщему хаосу. В день, когда ее родную деревню покинули существа и опасные люди, когда девушка стояла посреди развалин, наступила тишина. И в этой тишине она услышала голос. Дух говорил, что знает, как избавиться от существ, как вернуть привычный порядок. Надо всего лишь провести ритуал и одолжить тело, которое сможет побороть зло.

— Одолжить? — Велеслав слишком поздно подумал о том, что перебивать рассказчика невежливо. — Это как?

Тимур нахмурился. Видимо, ему не понравилось, что его прервали. Взяв себя в руки, он продолжил.

Кима и горстка людей, что выжили в родной деревне, провели ритуал. Дух занял тело девушки и своей разрушающей силой стер всех тварей и покарал людей, которые были уже неисправимы. Он построил города, заставил деревья расти с утроенной силой, только чтобы вернуть хоть какие-то очертания тому, что было.

Теперь, когда мир переполнялся грехами, в земле открывались врата, которые выпускали существ. Грань между миром людей и темным измерением становилась тонкой, как хрупкий лед. Каждый раз, подвергаясь очередной «атаке», она истончалась, и удерживала другой мир, пока могла. Дух, сделав свое дело, покинул Киму и погрузился в сон, из которого его может вывести только ритуал. И теперь, чтобы снова истребить нежеланных гостей, нужна светлая душа, которая не подвергалась грехам.

Тимур замолчал. Велеслав боялся задавать вопросы, но, с другой стороны, в его голове кружил рой из мыслей, которые он не мог расставить по местам.

— Как видишь, мы, действуя по рекомендациям Духа, выбрали тебя, — нарушил тишину «бордовый». — Год от года мы собирали детей, воспитывали их, те, кто не подходили, отсеивались или оставались здесь, чтобы побороть свои мелкие грехи. Но даже такая мелочь, как ложь или легкая зависть, уже делали ребенка не пригодным для спасения мира. — Мужчина вернулся на свое место и с вызовом посмотрел на собеседника. — Теперь, зная всю правду, ответь, только честно, на один вопрос: ты когда-нибудь проигрывал греху? Быть может, украл на кухне яблоко, намеренно обижал младших или сделал что-то страшное, о чем не хочешь говорить? Ответь «да» или «нет» и этого будет достаточно. Помни, что от этого зависит судьба мира.

— Нет, — уверенно ответил Велеслав. — Я живу по правилам и нарушать их не собираюсь.

— Отлично. — Тимур как-то странно улыбнулся и махнул рукой, показывая, что разговор окончен.

Избранный встал со своего места и, уже перед дверью спросил:

— Почему не выбрать ребенка? Дух все равно использует свою силу, потому не должно иметь значения, какой «сосуд» использовать.

«Бордовый» откинулся на спинку стула.

— Хороший вопрос, — сказал мужчина. — Если верить записям, то Киме было чуть за восемнадцать, когда она услышала голос Духа. В те времена были, конечно же, дети, которые не грешили, но он выбрал именно девушку, не ребенка. В записях не сказано почему. Быть может, в этом есть какой-то скрытый смысл.

— Тогда я сам у него спрошу. Можно?

— Конечно. — Улыбка, как нож, рассекла лицо. — Никто не запрещает.

— А как часто хаос просачивается в наш мир?

— У него нет графика. Возможно, где-то ведется подсчет человеческих грехов, и, когда чаша переполняется, наступает хаос. И сразу отвечу на другой вопрос: это третье нашествие существ.

Велеслав кивнул. У него еще были вопросы, но он решил, что на сегодня достаточно. Смиренное состояние, демонстрируемое телом, ошибочно, в голове бушевал ураган из мыслей, среди которых сильно выделялось предвкушение от внезапного путешествия.

Солнце большим белым шаром замерло, как фонарь. Облака, будто размазанная белая краска на голубом фоне, стерли последнюю надежду на живительную прохладу. Колючие кусты, лишенные растительности, росли вдоль дорогу, в спасительной тени которых прятались мелкие ящерки с песочным цветом кожи. Почувствовав, что опасность миновала, они выползали на камни и подставляли свои спинки палящим лучам.

Температура зашкаливала, казалось, что на улице можно приготовить яичницу, просто выждав минут десять. Возможно чуть меньше. Дорога змеилась, уходя за горизонт, и блестела, лживо хвастаясь мокрым асфальтом. Дождь не предвидится, не сейчас и не сегодня.

Уставшие ноги еле волочили измученное тело. Шнурки на потрепанных ботинках завязаны вокруг щиколотки. Затертая до горчичного цвета коричневая кожа покрылась пылью. Тракторная подошва забилась мелкими камешками, которые потом придется тщательно выковыривать. Если это «потом» наступит. Хотелось снять обувь, но стопы отекли так, что был риск не надеть ботинки.

Маленькая змейка зигзагообразно пересекла дорогу, бросила ничего не означающий взгляд на замученного человека и, пробивая головой асфальт, скрылась под землей.

«Да они боятся людей не меньше, чем мы их. Только этот червь при желании меня сейчас сможет одолеть».

Велеслав засмеялся. Вместо смеха из легких вырвался хрип, сопровождаемый кашлем. Из горла, сбиваясь в комок, вылетел песок вперемешку со слюной. Буквально минут пять назад, а может и меньше (счет времени давно был потерян), ветер пригнал стену песка, пытаясь засыпать все, что попадалось у него на пути. Песчинки пробивались в ботинки, под одежду, жалили глаза и хотели забить ноздри. Кусок красной тряпки, привязанной к лямке рюкзака, послужил маской. Глаза пришлось закрыть и идти вперед, выставив крест-накрест руки. Песчаная стена пронеслась, как рой москитов, и помчалась дальше, движимая своей целью.

Лямки рюкзака натирали обгоревшие плечи. Толстовка спасала от ожогов, но создавала под собой парник. В хлопковой майке первое время было хорошо, пока тело не стало блестеть от пота. Дня через три обгоревшая кожа начнет шелушиться и слезать, при этом немилосердно болеть.

Велеслав убрал спадающие пряди. Струйка пота пробежала по лбу, стекая на губы. Сухой язык слизал солоноватую каплю, и приступ жажды стал душить с утроенной силой. Экономить воду нельзя. Человеческий организм умрет через три дня от обезвоживания. Во фляге, опустевшей на треть, плескалась спасительная жидкость. Потрескавшиеся губы припали к горлышку, жадно всасывая воду.

Охотник сложил ладонь козырьком, всматриваясь вдаль. Ничего. Никакого намека на захудалую деревню или лужу. Он не боялся загрязненной воды. Отравление от нее наступит не сразу, а к тому моменту уже можно было оказаться в черте города.

Перед глазами все плыло, но надо идти. Надо достать телефон и свериться с картой.

«Как хорошо, что я ее загрузил. Интернета на чертовом участке нет».

Велеслав не в первый раз думал о том, что он мог попасть в ловушку хитрого существа, но тут же отметал негатив. Твари действовали на инстинктах. Надо думать позитивно. Возможно, чуть дальше, будет баннер, в тени которого можно отдохнуть. Ведь их всегда, как грязи, перед любым городом.