Тройняшки для сводного брата

Екатерина Митринюк (2024)

7 лет назад моя жизнь в одночасье превратилась в ад. Из веселой, жизнерадостной, купающейся в отцовской любви и деньгах, семнадцатилетней девчонки. Я превратилась во взрослую, черствую особу, без копейки в кошельке, крыши над головой, и тремя детьми под сердцем. И виной тому Он, Егор Вишневский. Питерский мажор. Моя первая любовь. Мой персональный дьявол. И отец моих детей....

Глава 8.

Алиса.

— Ты совсем охренел Вишневский, — словно змея шиплю в ответ на заявление этого наглеца. Нет ну надо же, поцелует он меня. Ага счазззз. Размечтался. Ско**на. Кобель. Сво**чь. Ур*д.

Я так хотела, показать ему, что знать его не знаю. Чтобы он поскорее убрался и не ковырял старые раны. А он….

— Я хрен не ел Лисичка, — произнес он всё с той же улыбкой во весь рот.

— Не называй меня так! Я тебе не Лисичка! — рычу я, едва сдерживая желание, запустить в него стоящей на столе вазой. — Для тебя я Алиса Александровна, и никак иначе.

— Как скажешь Лисичка, — хмыкнув и пожав плечами, спокойно произносит Егор.

— Аррр,…. — рычу я, — что ж ты такой невозможный то? — срываюсь на крик. — Говори чего тебе, и проваливай на все четыре стороны. Видеть тебя у меня желания нет ни малейшего….

— Напрасно ты так. Мы ведь теперь семья! — как ни в чём не бывало произносит он. А я пытаюсь понять, он правда не в курсе, что я теперь"сирота", и мы с ним никакая не семья. Или просто в очередной раз хочет меня побольнее ударить.

Однако по его виду, понять что либо, невозможно.

— МЫ С ТОБОЙ НЕ СЕМЬЯ! И НИКОГДА ЕЙ НЕ БУДЕМ. — жёстко произношу, отчего лицо Егора заметно дёргается, словно от пощёчины. — Не знаю в курсе ты или нет, но я теперь сирота, — говоря последнее, я высоко забираю подбородок, хотя эти слова, нестерпимо ранят сердце. — Поэтому если это всё, что ты хотел со мной обсудить, то прошу покинуть мой кабинет. Повторяю! Ни общаться, ни говорить, ни знать, я тебя не желаю. Или может, ты снова с кем то поспорил на меня, — хлестко припечатываю последними словами Егора, замечая как на его лице проступают желваки.

То то же. Мне тоже знаете ли не с маслом, было все эти годы. Чтобы прыгать сейчас от счастья при встрече с тобой….Думаю про себя, решая, что если он и сейчас не уйдет, то всё же придется звать охрану. Потому что каждая минута рядом с ним, приносит нестерпимую боль…

Но, к моему счастью, Егор всё же внимает наконец моим мольбам. Немного помолчав, а после кивнув каким то своим мыслям, мужчина поднимается с кресла и все так же молча удаляется из кабинета. Оставляя меня в полном раздрае чувств. А мне ведь ещё документы переделывать, и искать все оплошности. Иначе…. Да, даже думать не хочу, что иначе.

Ну вот зачем? Зачем, черт бы тебя побрал ты снова появился в моей жизни…

От злости, мне хотелось все крушить. Столько времени прошло. Я наконец научилась жить, без оглядки на прошлые невзгоды. Забыла его, затолкав всю любовь, злость, обиды и боль, глубоко в сердце. Хоть и сделать это было непросто, потому что Анна Михайловна, продолжала общаться с внуком. Но я смогла, смогла и наконец вздохнула свободно. И….

И вот он снова вваливается в мою жизнь, иначе и не назовешь. И весь этот комок, что таился внутри, обрушивается на меня с былой мощью…

Стоит ли говорить, что прежде чем приступить к делам, я реву часа полтора без остановки, кричу и ругаюсь в голос, разбив таки несчастную вазу. Жаль что, лишь о стену, а не о голову Егора…

Зато, потом, когда на душе наконец устанавливается штиль, я спокойно берусь за документы, доводя их до ума, к половине седьмого утра. А ровно в восемь ноль ноль, когда центр начинает работать, как детский сад, и семейное кафе, в помощие вваливается ОМОН, и экономическая полиция.

Зачем интересно ОМОН? Возникает в голове разумный вопрос, причем не у меня одной. Но, кто мы такие чтоб задавать вопросы.

Едва ли не под дулом пистолета, начинается"шмон", потому что обыском назвать это язык не поворачивается. Людей выпроваживают, оставляя лишь несколько человек, якобы свидетелей.

Сразу же на месте, начинается проверка документов, а по мере того как папки сменяют одна другую, люди в масках становяться хмурнее и тише.

А когда доблестная экономполиция, доходит до места в котором, как раз и была ошибка, о чем их скорее всего проинформировали, не читая и не вдаваясь в дальнейшие цыфры и показатели. Это чудо в маске вопит….

— Ага, вот вы и попались гражданка Лисневская…Надевайте на нее наручники и грузите в машину….

— И В ЧЕМ ЖЕ Я ПОПАЛАСЬ, — немного резковато спрашиваю я, холодным, полным превосходства тоном, вырывая руки, и складывая их на груди. Хоть у меня и трясутся поджилки, показывать я этого не собираюсь.

— Это вам сообщат после, когда будут выносить приговор… Выводить её…

— Да, что вы, — не могу сдержаться я, вновь отступая от громил, — может вы всё же посмотрите ещё разок повнимательнее, чтобы потом не пришлось приносить извинения, — да я нарываюсь, но ничего к сожалению с собой поделать не могу….

— Не забывайся девочка, — орёт мужчина, ударяя кулаком по столу. И выражение его лица при этом такое, что хочется бежать не оглядываясь. Но я стою на месте, лишь сильнее вздернув подбородок вверх. — Не то….

— НЕ ТО ЧТО, — звучит ледяным тоном у меня за спиной. Анна Михайловна?

— А вы гражданочка не вмешивайтесь. И вообще вы кто такая? — обращается он к Вишневской, и тут же переключаеся на своих амбалов. — Так я не понял? Какого хрена тут посторонние разгуливают.

— Вишневская Анна Михайловна, — с поистине невозмутимым видом произносит женщина. — Будем знакомы, — ехидно добавляет, после чего уже серьёзно продолжает. — А теперь когда, вы знаете кто я, потрудитесь-ка объяснить какого лешего тут происходит, и в чем конкретно подозревается, моя воспитанница.

— В махинация, и отмывании денег в особо крупных размерах, — с тяжёлым вздохом, произносит мужчина, сжавшись под взглядом женщины.

— Да что вы, ну и где вы такое увидили, позвольте полюбопытствовать. Насколько мне известно, все документы у Алисы Александровны в полном порядке, и никаких махинаций там быть не может, — чеканя каждое слово, произносит Анна Михайловна, и повернувшись ко мне, более мягко уточняет. — В порядке ведь? — на что я киваю словно китайский болванчик.

— Но вот бумаги говорят совершенно другое, — никак не унимается мужчина

— Что ж давайте взглянем на бумаги, — говорит Анна Михайловна, — показывайте молодой человек, где вы там увидели махиниции в ОСОБО крупном размере, — иронично спрашивает женщина, от чего мужчина не может сдержаться и закатыват глаза, безвучно что то бубня себе под нос.

— Я все вижу молодой человек, не забывайтесь…. — одергивает его Анна Михайловна.

И в течении следующих двадцати минут, мужчина вновь просматривает документы, под чутким руководством последней. И опять же доходя до тех страниц, где по его информации должны быть ошибки, восклицает…

— Вот здесь… Видите, вот тут, — с побеносной улыбкой заявляет, снисходительно смотря на Вишневскую.

— Я вижу молодой человек, что здесь всё в порядке. А вы я так понимаю, прежде чем кидаться обвинениями, не удосужились даже всё перепроверить.

Не понимая в чём подвох, мужчина склоняется над бумагами, и начинает их исследовать. Бледнея с каждым новым листком…

— Ииии, — вскинув бровь, вопросительно тянет Анна Михайловна.

— Всё впорядке. Прошу прощения. Вышла небольшая накладка, — сквозь зубы тянет капитан, давая команду сворачиваться своим ребятам. — Всего доброго…..

— И вам не хворать любезный…, Но мы с вами ещё не закончили… — прощается Анна Михайловна с мужчиной, от чего того ощутимо так передергивает. А ей хоть бы что. Едва дверь за"гостями"закрывается, Вишневская плюхается на кресло, в котором не так давно сидел её внук. — Уф утомил он меня… Ну ты как милая? Эй ты чего это? Испугалась что-ли? — едва выдохнул, начинает частить она…

— Нет, нет. Всё хорош, — выдыхаю я, вытирая слезы. Я даже и не заметила что плачу. Очевидно отсутствие сна, и эмоциональное потрясение тому виной….. — Я успела буквально за час до их прихода всё исправить…

— В смысле не поняла! То есть обвинение и обыск, это всё не просто так… — вновь становясь серьезной, спрашивает Анна Михайловна.

— Нет, — качаю я головой, и в кратце обрисовываю ей картину, того почему вообще оказалась на работе, и что я застала по приходу на работу. Умалчивая только про встречу с ее внуком.

— Вот ведь паразит такой. Говорила я тебе, что не нравиться мне этот дрыщ, а ты все хороший парень, хороший парень. Вот и приплыли, — словно ребёнка отчитывает меня женщина. — Ну да ладно, главное что ты вовремя всё нашла и исправила. Хотя и так бы разобрались, не боись в обиду бы тебя я не дала, — говорит Анна Михайловна после чего её взгляд вдруг становится цепким, и она вкрадчиво так интересуется. — Но, ведь это не всё верно. Я же вижу, что ты что-то не договариваешь? Ведь если ты до утра исправляла ошибки, ты предчувовала что нагрянет поверка, а значит была готова. Так что испугаться по сути не должна. Тогда….Тогда что тебя гложет милая? Ты ведь помнишь, что можешь говорить мне обо всём…

— Помню, — произношу со вздохом…

— Иии? Ты ведь знаешь, что я старая и больная женщина. А ещё очень любопытная, и умалчивать от меня что-либо не стоит… Поэтому, бы…

— У меня был ваш внук, — выпаливаю я, прерывая словесный поток Вишневской….

— Хммм, интересненько. И чего же он хотел?

— Не знаю, я его выгнала, — пожав плечами, говорю безразличным тоном.

— А вот это правильно… Нечего ему здесь делать. А ты не волнуйся, его я возьму на себя. Больше он тебя не побеспокоит. Но, в случае если ослушается, не выдавай меня. Просто набери мне, или напиши, и я тут же его вызвоню и куда-нибудь сошлю. А там глядишь через недельку, он и уедет обратно, и больше тебя не потревожит.

— Хорошо, спасибо вам большое. Вы вновь меня выручили…

— Да брось. Ты бы и без меня справилась. Правда промурыжили бы тебя дольше. Но, ничего где наша не пропадала….. — подмигнув произносит женщина, поднимаясь и собираясь уйти.

— Погодите, — до меня вдруг дошло, — а почему он вообще стал вас слушать? Вы что знакомы или….

— Хм, я уж думала не спросишь, — по доброму улыбается женщина. — Вообще это долгая история, но если вкратце, то было дело одно, пересекалась я как-то уже с этим капитаном, ну тогда он был капитаном. А сейчас наверное уже майор… Ну да бог с ним… В общем, тогда дело закончилось мирно, но он меня похоже до сих пор побаивается, хоть и не признал сразу. Но боиться он меня не потому, я с отцом его знакома, он у нас генеральный прокурор в городе. И если по внешности он меня не признал, то фамилия моя ему о многом сказала. Так что…Как то вот так….

— Мда, в который раз не могу не заметить как же мне с вами повезло,.. — усмехаясь говорю я, качая головой.

— Это мне с тобой и малышами повезло милая, и моему внуку. Правда этот балбес всё прос**л. Но что уж теперь сам виноват, ему и расхлёбывать, как говорится…

–Не нужно ничего расхлёбывать, я его видеть не хочу, не то чтобы ещё что-то… И вообще вы на чьей стороне! Если вздумали вдруг сводничать, то не стоит, — в раз посерьёзнев произношу я. — Нам с зайчатами он не нужен. Они только мои. И с ним ничего общего мы иметь не хотим…. — ощетинившись произношу я.

— Ну-ну, милая, успокойся. Я на твоей стороне целиком и полностью. А про внука это я так ляпнула, не подумав. Езжай лучше домой отдохни. А я зайчиков наших заберу и мы съездим с ними в парк на аттракционы, пока ещё хоть немного теплых деньков есть, нужно этим пользоваться…

— Хорошо, спасибо вам…

— Да чего уж там, не за что милая…