Звёздочка золотая

Екатерина Каграманова, 2020

Иногда обида накапливается годами, а потом прорывается наружу, грозя уничтожить все, даже тебя самого. Разум требует справедливости. Но сердце знает, что есть нечто выше. Рассказ написан в рамках конкурсного задания марафона издательства "Эксмо" на тему "Все, что я знаю о любви". Работа вошла в лонг-лист проекта.

Антон обвёл пальцем завиток на клеёнке и поднял голову, но заговорить не успел. Дверь кухни открылась. Аня, конечно.

Он терпеливо сказал:

— Ань, мы с мамой поговорить хотели. Вдвоём. Побудь пока в комнате, ладно?

Аня опустила взгляд, губы горестно изогнулись, брови страдальчески сошлись, образуя морщинку.

— А я тоже хочу поговорить…

Антон с трудом сдержал вздох. Он слишком хорошо знал, что означает эта гримаса. Не получив желаемого, Анька сядет на пол и начнёт рыдать, завывая в голос и причитая. Мать станет ее обнимать, отвлекать всякой чушью. Отец, как обычно, сидит в своей комнате, смотрит очередное ток-шоу, поэтому разгребать это дело придётся им двоим. Как всегда. А вернее, матери — ей одной. А потом вздрагивающими руками она будет капать в рюмку корвалол… А, пошло оно всё!

— Ну садись, Ань, — он выдвинул табуретку из-под стола. Кухня была тесная. Вчетвером, всей семьёй, они там еле помещались. А для троих — вполне ничего.

— Давай поговорим. Что ты там принесла?

Аня громко сглотнула, будто протолкнула обиду внутрь.

— Вот, — она с готовностью протянула Барби, — смотри, какое платье.

— Ого! — Антон значительно кивнул, поворачивая куклу так и эдак. — Да ты прям кутюрье!

— Кто?

— Ну, такой крутой мастер по платьям.

— А-а-а, — лицо сестры расплылось в улыбке. — Знаешь, как трудно эти складочки делать?

Антон посмотрел повнимательнее — бумажная юбка на кукле действительно была в мелкую складочку. Кривоватую, конечно. Но это сколько ж надо приминать, приглаживать…

— Круто, Ань. Очень круто, честно!

Сестра неуклюже слезла с табуретки и сунулась к нему обниматься. Антон потрепал ее по мягкому плечу и попросил:

— Дашь нам с мамой минутку? Вот прямо одну минуточку — и всё. А потом я приду и кое-что тебе расскажу.

— Про лошадку? — небольшие глаза её засветились счастьем.

— Ага, про лошадку, — тут главное было не спешить, говорить спокойно.

Аня шмыгнула носом, двинулась к двери. Уже на выходе обернулась и спросила:

— А мама сказала, уже почти зима. Ты что у Дед Мороза попросишь?

— Не знаю ещё.

— Я — раскраски. Много. Две или три. Или это очень дорого? — Аня тревожно скривила лицо.

— Да нет, нормально. Ты иди.

Антон закрыл за ней дверь и посмотрел на мать. Она всё это время сидела с напряженным лицом — готовилась, если надо, вступить в игру. Сейчас успокоилась, прислонилась спиной к цветастым обоям.

Так, теперь снова собраться.

— Мам, я вот что хотел…

— Сынок, ты же не поел ничего. Супчик будешь?

Антон еле сдержался, чтоб не грохнуть ладонью по столу. Сдержался.

— Мам, я не буду ничего. Можешь просто послушать?

— Ну что ты сердишься? Я слушаю.

— Смотри, я сегодня был в банке, мне уже могут дать ипотеку. Зарплата, стаж — всё позволяет. Но вот какое дело — там нужен первоначальный взнос. У меня есть кое-что, но мало. Я знаю, вы с отцом откладываете. Я хотел попросить в долг. Я отдам — ну, не сразу, постепенно, конечно, но отдам.

— А сколько? — мать обеспокоенно всматривалась в его лицо.

— Двести. Ну хотя бы сто. Я ещё у ребят спрошу.

Конец ознакомительного фрагмента.