Путь к себе. Земля чистых

Екатерина Жукова (2021)

Мы все в пути, но наши дороги абсолютно разные. У каждой души свои уроки жизни и испытания. Только цель у всех одна — найти свой истинный путь.Так уж устроено в этом бренном мире, что далеко не у всех получается двигаться в правильном направлении, но, как бы ни было сложно, нужно продолжать верить…

Глава 2

Мне не повезло — система Airbag² не сработала. У меня многочисленные ссадины, ушибы и сломано ребро. Кроме всего прочего, я потеряла ребёнка. Уже в больнице у меня появились сильные боли в животе и кровянистые выделения. Мне сделали УЗИ, а потом выскабливание. Так что можно смело сказать, что отделаться лёгким испугом, мне не удалось.

Внутри меня безмерная пустота. Самое странное, что я не испытывала боль от потери. Я заблокировала номер Руслана. До меня наконец дошло, что я шла ложным путём. Сложно сказать, сколько раз я закрывала глаза на реальность, пыталась смириться с тем, что есть. Я довольно быстро поняла, что Руслан — не тот мужчина, с которым я бы хотела пойти по жизни. Я не любила его, знала, что он не любит меня, но отчаянно боялась разорвать наши отношения. Я видела Руслана с разных сторон, но то, что он до такой степени меня не уважает, стало неожиданным открытием. В том туалете он в буквальном смысле меня изнасиловал! Да, мне пришлось стерпеть, позволить ему использовать моё тело, но суть от этого не меняется. Он сделал мне больно! Я чувствую себя униженной и сломленной! Мне глубоко жаль потерянного ребёнка, но в то же время страшная правда заключается в том, что я рада, что ребёнка от Руслана больше нет. Меньше всего на свете я бы хотела, чтобы нас что-то связывало.

Я лежала, отвернувшись лицом к стене: пребывала в состоянии прострации³. Конечно, я слышала болтовню соседок по палате, но не вникала в смысл сказанных слов. Это был фон, на который я не обращала никакого внимания. У меня не было желания с кем-либо общаться, казалось, что и желание жить пропало.

Неприятно, но я чётко понимала, что мне даже некого попросить о помощи. Мне нужны были хоть какая-то одежда и документы, но я не могла позвонить отцу. Когда я съезжала от них, сказала, что, очевидно, к ним больше не вернусь. Мы почти не общаемся. Отец звонит мне приблизительно раз в две недели, спрашивает, всё ли у меня в порядке. Я отвечаю, что всё отлично. Каждый раз он приглашает в гости и говорит, что если мне будет нужно, то я могу вернуться домой в любое время. Я говорю, что мне не нужно и не будет нужно никогда. Пропасть между нами такого размера, что нет никакой перспективы на нормальное общение. Последний раз я была дома на дне рождения брата. С годами моё отношение к нему поменялось — я всё же его полюбила. Егор — добрый и открытый мальчишка, и, как бы я от него ни отгораживалась, лёд тронулся — сердце моё не каменное. Тогда же я виделась и с Артёмом. Он подвозил меня домой, и по дороге мы немного поболтали. Артём добился немалых успехов: работал на телевидении, а потом стал блогером. Он пишет статьи, у него свой YouTube канал и много подписчиков в социальных сетях. Артём катается по миру и показывает его с разных сторон. Я видела несколько его роликов. Иногда почитываю его посты. Мне нравится то, что он делает, — это действительно интересно. Я подписана на него в соцсети, а он — на меня. Периодически мы обмениваемся дружескими лайками, и это максимум нашего общения.

Я почувствовала, как кто-то сел на мою постель, и медленно повернулась.

— Ну привет, — он улыбнулся. — Отлично выглядишь.

У меня огромные синяки на лбу и скуле, на губе приличный кровоподтёк. Уверена, что выгляжу отвратительно, но это последнее, что меня волновало. Почему-то на глазах навернулись слёзы, и я не смогла их сдержать.

— Аврора, ну ты что, плакать что ли собралась?

— Извини, — я поспешила стереть слёзы руками и села в кровати.

Мне пришлось позвонить Артёму. Он самое незаинтересованное лицо — никогда меня не осуждал, ни во что не лез, ничего не выспрашивал. Я подумала, что он единственный, кого я могу попросить об услуге. Не хотелось вмешивать отца. Он будет задавать много вопросов. Подруг у меня тоже нет. Я больше никому не доверяю! Раньше у меня были подружки, но жизнь показала, что лучше близко никого не подпускать. Я слишком часто сталкивалась с направленной на меня завистью, а также с предательством. Я прямо магнит для некачественных дружеских отношений. Последняя близкая подружка отвалилась, когда я училась в универе. Она увела у меня парня, причём сделала это самым подлым образом. С тех пор тесно я ни с кем не дружу. Поддерживаю только поверхностное общение. Я не верю в женскую дружбу!

Мне повезло, что Артём не в отъезде. Когда я позвонила ему и попросила приехать в больницу, то, конечно, он поинтересовался, что со мной случилось, но по телефону я была более чем лаконична.

— Я дам тебе ключи от квартиры. Ты можешь привести мне кое-что из одежды? И ещё мне нужны паспорт и полис.

— Вот так: ни тебе здрасьте, ни до свидания! Ты по телефону ничего толком не сказала и тут ключи сразу суёшь. Может, для начала расскажешь, что с тобой произошло?

Соседки по палате навострили уши, все их разговоры мгновенно прекратились. Они смотрели на нас. Я не хотела говорить при всех, аккуратно встала с кровати.

— Пойдём в коридоре поговорим.

Мы стали около окна в конце коридора. Мне было настолько стыдно, что не передать словами. Ощущение такое, словно я грязная, испорченная и мне нет места в этом мире. Между нами был резкий контраст: он идеально одетый, аккуратно подстриженный и я — в убогой больничной ночнушке. Артём — высокий, худощавый парень, обладатель каштановых волос и серых глаз. Предполагаю, что он неплохо зарабатывает. За последние несколько лет он купил себе квартиру, машину и стал очень хорошо одеваться. Приятно смотреть, как человек добивается успеха сам. В отличие от меня он общается с семьёй, и даже с моим отцом у него нормальные человеческие отношения. Я же, как гадкий утёнок, куда не ступлю — везде вляпаюсь. Ни нормальных тебе отношений, ни работы, да и квартира и та съёмная. По сути, я в своей жизни ничего не добилась. Если завтра я исчезну, моё отсутствие не скоро заметят. Если заметят вообще. Для отца я обуза. Думаю, он звонит мне лишь из чувства отцовского долга, а на самом деле уже махнул на меня рукой. Мачеха не проявляет инициативы в общении. В своё время я прилично попортила ей кровь. Другая на её месте уже давно бы меня ночью придушила подушкой, а эта — нет, улыбается, делает вид, что всё хорошо. У Веры потрясающая способность не поддаваться эмоциям и сохранять спокойствие. Она работает завучем в школе. Видимо, профессия наложила свой отпечаток на её характер. Все эти годы она стойко держалась и ни разу не опустилась до моего уровня. Даже когда я намеренно выводила её из себя, она отчаянно пыталась не упасть лицом в грязь. Стыдно вспоминать то время, вела я себя реально паршиво. В последние годы я притихла и особо не выступаю, стараюсь максимально отстраниться и активно избегаю общения с семьёй. Я изгой по собственной воле! Это мой выбор, который я сделала много лет назад. Скорее всего, он неверный, но исправлять что-либо уже слишком поздно — время ушло.

Я опустила глаза в пол и начала мямлить:

— Не говори никому, пожалуйста, — я посмотрела ему в глаза, и мне снова захотелось плакать. — Меня пока что из больницы не отпускают. Привези мне документы и вещи. И я тебя больше не побеспокою, обещаю.

Он посмотрел на меня так, словно я упала с Луны.

— Знаешь, а ты реально с прибабахом, — он произнёс эти слова спокойно, не пытаясь обидеть. — Что значит «не побеспокою»? И почему нельзя сказать родителям?

— Не надо, пожалуйста.

Он вздохнул.

— Что такого в том, что ты попала в аварию? Ты думаешь, твой отец приедет в больницу, чтобы тебя отругать? Ава, в аварию может попасть кто угодно. Тебе нужна помощь, а ты отгораживаешься, — он передразнил: — Я тебя больше не побеспокою.

Я промолчала. На самом деле, отец даже не в курсе, что у меня есть машина. Я не рассказала ему о подарке Руслана, и о том, что я с кем-то встречаюсь, папа тоже не знает. Причина, по которой я умолчала, совершенно очевидна: отец не одобрил бы такой дорогой подарок. Да и сам Руслан ему бы вряд ли понравился.

— Ладно, не хочешь никому говорить — не скажем. Живёшь там же?

Я кивнула и стерла покатившуюся по щеке слезу. Эту квартиру я снимаю с тех пор, как стала нормально зарабатывать. Потом её оплачивал Руслан. Мы не жили с ним вместе. Он редко ночевал у меня, чаще я оставалась у него на ночь.

Артём привёз мои вещи в этот же день. Откровенно говоря, неприятно осознавать, что я настолько одинока, что вещи в больницу мне собирал практически посторонний человек. Хотя Артём вроде как не такой уж и посторонний, но только по факту так и есть. Я его толком не знаю, да и он меня тоже.

Он поставил сумку и большой пакет из супермаркета около моей тумбочки. Я ничего не просила его покупать, но, видимо, он решил проявить инициативу.

— Спасибо, — я улыбнулась.

— Пожалуйста, — он тоже улыбнулся.

Стыдно, некомфортно, неудобно — это именно те слова, которыми можно описать моё состояние.

— Ну, я поехал. Звони, если что будет нужно.

— Хорошо.

— Выздоравливай, — он подмигнул и вышел из палаты.

Я больше не просила его ни о чём, но он приезжал ко мне каждый день. Артём не настаивал на откровенных разговорах, но мне пришлось рассказать, где и как произошла авария, о других подробностях я умолчала. Все его визиты были короткими. Он привозил фрукты и интересовался, когда меня выпишут.

— Спасибо, но больше ничего не покупай. Мне не съесть все эти фрукты даже за несколько дней.

Он улыбнулся и поставил пакет рядом с тумбочкой. На тумбочке лежало откусанное яблоко. Я так и не смогла его доесть: аппетита не было. Яблоко уже потемнело.

— Вижу, на яблоки ты не особо налегаешь, а зря, там много железа.

Я усмехнулась.

— Артём, в яблоках мизерное количество железа, не знал?

— Да ладно?! Смотри, как яблоко потемнело. В нём точно есть железо.

— Это всё миф! Яблоки темнеют по другой причине, — я улыбнулась. — Почитай в Интернете, тебе будет полезно, блогер, — на последнем слове я сделала акцент.

— Ты сейчас шутишь?

— Не шучу. Кстати, меня в пятницу пообещали выписать.

— Я заберу тебя. Во сколько?

— Не надо, я сама доберусь.

— Ава, давай без «сама»!

— Не называй меня Ава. Меня зовут Аврора, помнишь?

— Аврора, я заберу тебя из больницы и отвезу домой. Договорились?

Я вздохнула и тихо ответила:

— Договорились.

Мне не хотелось злоупотреблять вниманием Артёма, но в моей затруднительной ситуации обойтись без его помощи будет сложно. Синяки на лице ещё не прошли, и пользоваться услугами такси, а тем более метро — желания нет. Кроме того, не стоит забывать о сломанном ребре: мне рекомендовано исключить резкие движения, подъём тяжестей и чрезмерную физическую активность.

Артём поставил мою сумку с вещами на полу у входной двери.

— Если не спешишь, то могу угостить тебя кофе.

— Кофе — это хорошо. Я не спешу.

— Тогда проходи.

Я снимаю небольшую однокомнатную квартиру-студию. Из мебели имеется скромный кухонный гарнитур, напротив него расположен маленький кухонный остров, выполняющий роль обеденного стола, с двумя барными стульями. В жилой зоне комнаты — диван-кровать и встроенный шкаф-гардеробная. Квартира в новом доме, до меня тут никто не жил. Хозяин прикупил квартирку про запас, поэтому стоимость аренды невысокая. В общем, мне повезло. Даже когда я встречалась с Русланом и он предлагал снять мне что-то поприличнее, я отказалась.

— Извини, кроме кофе предложить особо нечего. Как сам понимаешь, в магазин я сбегать не успела, — я слегка улыбнулась.

Мой холодильник практически пустой, предполагаю, что кроме просроченного йогурта и заветренного сыра там ничего нет.

— Не беспокойся. Я не обедать к тебе пришёл.

Артём сел на барный стул. Неожиданно для меня от него посыпались вопросы:

— Ну, теперь, когда нет лишних ушей, можем и поговорить. Да, Ава?

Я обернулась.

— Не называй меня Ава.

— Как скажешь. Аврора, как вышло так, что ты не вписалась в поворот? И что вообще происходит в твоей жизни?

Я поставила чашки с кофе на кухонный остров и села рядом.

— Не вписалась, потому что вожу машину плохо: опыта мало, габариты не чувствую, — я сделала маленький глоток горячего кофе.

— Звучит правдоподобно. Я не знал, что у тебя есть машина.

— Никто не знал.

— Это секрет?

— Да.

— Почему?

— Артём, какая разница почему? В любом случае, после того, что произошло, можно смело сказать, что машины у меня больше нет. Автомобиль прилично пострадал, и я буду его продавать.

— Что ты делала за городом одна?

— А с чего ты решил, что я была одна?

Наши взгляды встретились.

— С тобой в машине был кто-то ещё?

— Нет. В машине я была одна.

— Интересно.

— Очень.

Образовалась пауза. Пару минут мы пили кофе молча.

— Аврора, мы ведь могли бы нормально общаться. Почему обязательно нужно вести себя так?

— Как так?

— Ты словно волчонок.

Я усмехнулась.

— Волчица.

— Нет, ты волчонок. До волчицы тебе ещё далеко. Ладно, не буду лезть с расспросами. Задам вопросы по существу. Надеюсь на нормальный диалог. Ты работаешь там же?

— Нет, я уволилась.

— Что у тебя с деньгами? Жить есть на что?

Я шумно вздохнула.

— Пока да.

— А квартира оплачена?

— Да, ещё на полтора месяца. По условиям договора плачу сразу за два месяца вперед. Как раз недавно заплатила.

— А что потом?

— А потом суп с котом, — я допила кофе.

Разговор стал напрягать. Кроме того, я никак не могла отделаться от чувства никчемности: рядом с Артёмом ощущала себя полным лузером!

— А если быть вежливее и ответить нормально? — он посмотрел мне в глаза.

Я встала со стула и подошла к окну. Не хотелось ему грубить, ведь он помог мне, но и откровенничать желания не было.

— Артём, я очень устала, хочу в душ и спать. Спасибо тебе за помощь. Уверена, у тебя всё будет хорошо. Как-нибудь ещё увидимся.

— Увидимся, волчонок Аврора.

Когда за ним закрылась дверь, я заплакала. Я плакала, пока принимала душ, и долго плакала, прежде чем уснула. Наконец-то я могла выплакать всю ту боль, что скопилась внутри. Слёз было столько, словно я не плакала вечность и только сейчас могла выплакать всё своё отчаяние. Мне кажется, что теперь я отлично понимаю, как люди сходят с ума, как именно происходит этот процесс! Ощущение такое, будто я довольно близка к состоянию полного помешательства.

Когда я проснулась утром, желания жить не появилось. Сломанное ребро ещё давало о себе знать. Я приняла лекарство и снова забралась под одеяло. Настырный звонок в домофон помешал мне погрузиться в глубокий сон.

— Кто?

— Конь в пальто, открывай.

Пока Артём поднимался, я надела шорты и майку. Открыв дверь, я увидела Артёма с пакетом из супермаркета и пиццей. Он улыбнулся.

— Ну же, а где доброе утро и улыбка?

Я была удивлена столь ранним и совершенно неожиданным визитом.

— Доброе.

— В квартиру-то впустишь?

Я растерялась.

— Да, входи.

Он разулся и прошёл на кухню. Артём стал выкладывать продукты на остров и в холодильник.

— Как самочувствие? Ребро за ночь не срослось? — он снова улыбнулся.

— Это вряд ли, — я села на стул.

— Тогда я думаю, ты будешь не против, если я похозяйничаю? Тебе ведь нельзя.

— Буду не против. Тем более, ты уже это делаешь, — я искренне улыбнулась.

У меня промелькнула мысль, что я ведь толком и не знаю Артёма. Мы прожили в одной квартире около года, но почти не общались. Тогда я была настолько озлоблена и закрыта, что никого к себе не подпускала. Позже наше общение тоже было поверхностным, и, по сути, я мало его знаю. Но то, что он адекватный и человечный, — это факт.

— С чем пицца?

— С грибами. Я не знал, какую ты любишь, — он поставил тарелки на остров и посмотрел на меня. — Надеюсь, ты пиццу ешь? А то я что-то не подумал, может, фигура и всё такое…

Я усмехнулась.

— Не беспокойся, моя фигура не пострадает.

— Это хорошо. Тогда налетай, пока не остыла.

После съеденной пиццы мы перешли к кофе.

— Знаешь, у меня тут мысли появились, хотел поделиться. Только строго между нами, договорились?

— Звучит интригующе. Беспокоишься, что я солью инфо в Сеть?

— Не в Сеть. Твой отец о моём предложении знать не должен. Он такое не одобрит. Конечно, если ты согласишься, то он всё равно узнает, но это будет уже потом.

— Полагаешь, что у меня с отцом такие доверительные отношения? — я фальшиво усмехнулась. Я уже забыла, как отец выглядит, не то что уж о наших разговорах вести речь.

— Ладно, не цепляйся. В общем, думаю, ты приблизительно представляешь, чем я занимаюсь.

Я улыбнулась.

— Смутно.

— Этого достаточно. У меня тут интересная поездка наклёвывается, и я хотел взять тебя с собой.

Я удивленно на него посмотрела.

— Стоп, — он жестом предостерёг. — Ничего не говори, только слушай. Я собираюсь в Карачи.

— Куда?

— Аврора, что у тебя было по географии?

— Ты, может, не в курсе — я плохо училась в школе.

На самом деле, до девятого класса я была отличницей. Проблемы с учёбой начались после смерти мамы. Да и то только потому, что мне доставляло удовольствие трепать нервы отцу и мачехе. Стоит упомянуть, что когда я переехала жить к отцу, тогда же сменила и школу. Ездить в мою школу было нереально далеко, и папа определил меня в школу рядом с их новой квартирой. Не трудно догадаться, кто в этой школе работал завучем. Даже не представляю, каково ей было за меня краснеть.

— Карачи — крупнейший город Пакистана.

— Пакистан? Артём, что тебе делать в Пакистане?

— Все вопросы потом, слушай. Я давно туда собираюсь, но всё никак не складывалось. А тут я нашёл хорошего русскоговорящего гида. Мы списались, пообщались, и уже есть договоренность. Я хочу показать Пакистан совсем под другим углом. Люди привыкли шарахаться от таких стран, а я уверен, что там есть на что посмотреть.

— Извини за глупый вопрос: Пакистан находится где-то там, где и Афганистан?

Он улыбнулся.

— Именно! Аврора, ты делаешь успехи. Афганистан — сосед, а ещё у Пакистана соседка Индия, слышала о такой стране? Вроде же в турагентстве работала и иняз окончила.

Я не ответила, давая Артёму возможность высказаться.

— Если говорить точнее, Пакистан граничит с Индией, Китаем, Афганистаном и Ираном. Омывается водами Аравийского моря, — он широко улыбнулся.

Предложение Артёма меня не вдохновило. Пакистан — последнее место на Земле, куда бы я хотела поехать.

— Вопрос по-прежнему открыт: что тебе делать в Пакистане? Чем эта страна может тебя привлечь? Ты же вроде любитель более цивилизованных стран.

— Тут ты не права. Плохо следишь за моей деятельностью. Этот пробел восполнишь позже. Посмотри мои ролики на YouTube. У меня есть интересный замысел. Уверен, получится классно.

— Зачем тебе там я? Разве ты не один всегда ездишь?

— Не всегда один. В этот раз я с удовольствием возьму тебя.

— Извини, я пас. Мне с моим ребром только по мусульманской стране шататься.

— Ребро до нашего отъезда успеет срастись. Для въезда в страну нам нужно будет оформить визу.

— Думаю, что в такую страну незамужней девушке будет непросто её получить. Вероятность, скорее всего, равна нулю.

— С этим проблем не возникнет. Не беспокойся, все организационные вопросы я беру на себя.

— Артём, я уверена, ты отлично проведёшь там время и без меня.

— Ты меня не поняла. Я предлагаю тебе работу. Будешь мне помогать. Я всё оплачиваю: визу, перелёт, проживание, питание — и гонорар тоже будет.

Я даже усмехнулась.

— Издеваешься? Чем я могу тебе помочь? Статьи я не пишу, видео не снимаю, только что фотки нормальные могу сделать, но тут ты и без меня справишься.

— Никогда не лишне иметь помощника под рукой. У тебя ведь сейчас нет никакой работы, так что ты ничего не теряешь. Будет интересно, не сомневайся. И потом, только без обид, но у тебя реально классные внешние данные. Мне бы это пригодилось. Мне нужен качественный материал. Кроме того, если появится желание, то и свою страницу прокачаешь, заведёшь себе канал. У тебя отличный контент в виде фоток, но этого мало. Нужно добавить смысла, текста, пользы и, конечно, видео. Запустим рекламу, можно хорошо продвинуть твой аккаунт. Я помогу, научу. Без денег не останешься. Красивые и предприимчивые девочки неплохо на этом зарабатывают.

— Прости, я пас. Вся эта блогерская деятельность — точно не моё. Если честно, я не большой любитель соцсетей, и желания вываливать туда всю свою жизнь у меня однозначно нет. Ничего прокачивать я не хочу и вряд ли захочу.

В моём профиле опубликовано несколько моих фотографий. Я разместила их ещё в то время, когда работала в турагентстве. Но я абсолютно точно не преследовала цель себя пропиарить. Мой профиль закрытый, в подписчиках только реальные знакомые. Иногда я просматриваю ленту новостей, но я не привязана к социальным сетям — могу по нескольку дней туда не заходить. Своё свободное время я предпочитаю тратить на чтение книг. Библиотека электронных книг — вот моя слабость, там я могу пропасть всерьёз и надолго.

— Хорошо, не хочешь показываться себя — не проблема. Так как насчёт поездки в роли моей помощницы?

— Нет.

— Я знал, что ты струсишь.

— Струшу?

— Да.

— С чего ты взял, что я струсила?

— Ну не знаю, Пакистан — это серьёзно, детка! — он подмигнул.

Примечания

2

Система Airbag — пассивная система безопасности (подушки безопасности). Задача системы — минимизирование травм водителя и пассажиров при дорожно-транспортном происшествии.

3

Прострация — угнетённое подавленное состояние, крайняя степень изнеможения, упадок сил, безразличное отношение к окружающему.