Семьсот километров любви

Екатерина Дибривская (2021)

Одна случайная встреча. Одна страстная ночь. Одно взаимное обещание. Одно идеальное утро. Одни совместные выходные. Одно неизбежное расставание. Она — туристка из Москвы. Он — житель Петербурга. Он не верит в любовь. Она не стремится к отношениям. Она не планирует возвращаться. Он не планирует ждать. Но, вопреки всем убеждениям и препятствиям, их судьбы уже переплетены в одну общую историю невероятно чистой и светлой любви. Содержит нецензурную брань.

8. Москва

Закатное солнце отражается ото всех стеклянных поверхностей. Я останавливаюсь посреди перрона и нерешительно поворачиваюсь к Игорю.

— Мой вагон, — киваю в сторону поезда.

Через двадцать минут я навсегда переверну эту страницу.

— Спасибо, Игорь, — я смотрю в его глаза. — За всё. Эти выходные останутся моими лучшими воспоминаниями. Спасибо, что показал мне так много! Сама я бы не успела…

— Иди ко мне, — мягко перебивает он.

Его объятия распахнуты для меня, и я ныряю в них без лишних раздумий. Пытаюсь запомнить его запах, уверенное движение его руки на моей спине, в моих волосах. Не люблю долгие прощания, поэтому коротко обнимаю его сильное тело, сладко целую и шепчу в самые губы: «Прощай».

Подхватываю свой рюкзак и торопливо отхожу в сторону проводницы.

— Арин! — кричит мне вдогонку мужчина. — Мы когда-нибудь встретимся снова?

Делаю глубокий вдох и не решаюсь сказать правду. Медленно оборачиваюсь и заставляю себя улыбнуться:

— Если ты однажды в пятницу увидишь меня в том же баре, я позволю тебе угостить меня вином! — Он смеётся в ответ на мои слова.

Я машу ему рукой и протягиваю паспорт с билетом проводнику.

— Я дождусь, Арин! — летит мне в спину.

Я бросаю рюкзак на полку и подхожу к окну. Игорь стоит на том же месте, засунув руки в карманы брюк, но, увидев мой силуэт, медленно подходит и становится напротив меня.

Поезд, вздрогнув, трогается. Я прижимаю пальцы к стеклу и говорю одними губами: «Спасибо! Прощай!». Слёзы обжигают моё лицо, и он хмурится. Читаю по его губам: «До встречи» и улыбаюсь сквозь слёзы.

Монотонные действия отвлекают. Я застилаю полку, достаю книгу, но не могу читать. Даже дышать не могу. Потому что я, глупая-глупая Арина Сергеевна тридцати лет от роду, только что оставила на перроне Московского вокзала своё глупое-глупое сердце.

Я старательно засовываю впечатления от поездки в самую глубину своей памяти. Не могу думать об этой удивительной, случайной встрече, об этом нелепом, несвойственном мне поведении, о знакомстве с таким замечательным мужчиной.

Умный, интеллигентный, щедрый, красивый, сильный… Он отнёсся ко мне с таким особым вниманием, что, конечно, я не смогла сдержать собственного обещания. Глупая, романтичная до невозможности девчонка!

Первую неделю я разрываюсь между языковой школой дочери и сменой на своей удалённой работе. На выходные мы с Катюшей уезжаем к моим родителям на дачу, и я морально готовлюсь к этому.

Но обороняться мне приходится раньше: в пятницу нежданно-негаданно в квартиру заявляется бывший муж. Я знаю, что он имеет полное право быть здесь, навещать дочь, общаться со мной — несмотря ни на что, я стараюсь поддерживать с ним связь. Но это не отменяет того простого факта, что я никогда не смогу принять и простить его решение.

Я перемываю посуду после ужина, предоставляя им двоим возможность подурачиться без меня. Но мужу, очевидно, хочется получить и немного моего внимания. Он приходит в кухню и обнимает меня. Всё во мне кричит и сопротивляется.

— Соскучилась, Ариш? — Он сдвигает в сторону плечико моего халата и целует оголённую кожу.

— Нет, — я выключаю воду и изворачиваюсь, чтобы посмотреть в его лицо. — Ничего не будет.

— Я останусь, — не слышит он меня. — Катюша ляжет, а мы…

— Я больше не буду с тобой спать. Мы давно разведены, не нужно больше пересекать эту черту. Ограничимся общением по вопросам воспитания нашего совместного ребёнка.

— Ну что ты начинаешь, а? Как будто я не понимаю, что ты сходишь с ума от одиночества! Придумала себе эти путешествия, словно они могут что-то исправить. — он кривится. — Я могу иногда приезжать по старой памяти. Мы ж не чужие друг другу люди. У меня пока нет постоянной женщины, ты…

— Тебе не тошно от самого себя?

— Мать звонила. Она переживает, Ариш. За твоё состояние переживает. Мы все переживаем, Ариш.

— За беспокойство спасибо, с родителями я повидаюсь завтра. Свои планы засунь себе… Куда хочешь. Спать я больше с тобой не буду. И я тебя больше не люблю. Можешь не переживать, вешаться на тебя больше не стану. Упрекать и обвинять — тоже. Было и было. Живи дальше с чистой совестью, только Катюшу не забывай.

— Ариш, ты как с цепи сорвалась! Я ж тебе помочь хочу, жизнь скрасить… Ты не должна оставаться одна…

— Да лучше одной, чем с иллюзией прежней жизни! Я устала, понимаешь? Ты считаешь, мне может стать лучше от знания, что ты бросил меня, а теперь как ни в чём не бывало ходишь заниматься сексом, потому что у тебя сейчас нет постоянной женщины?!

— Ладно, не кипятись, — он раздосадовано качает головой. — Я улетаю в командировку в ХМАО. Дней на семь-десять. Не скучайте тут, ладно? Если что-то нужно будет, позвони, не геройствуй, ладно?

— Хорошо. Удачи.

Он не задерживается надолго. Теперь мне кажется большой глупостью спать с бывшим мужем просто ради галочки. Быстрый перепих по старой памяти с мужиком, который досконально тебя знает, — это жест отчаяния, а не доброй воли. И теперь, после поездки в Петербург, я не смогу снова позволить бывшему коснуться меня. Мне… противно.