Это мой мужчина, или Мечта сильной женщины

Екатерина Гринева, 2009

Татьяне пришлось долго бороться за своего мужа Николая, однако счастье разрушили бандитские разборки – Николай погиб через две недели после свадьбы. Оказывается, его туристическое агентство «Атлант» на грани банкротства! А вскоре на Татьяну тоже напали, ей чудом удалось спастись. Девушка выяснила, что главный кредитор «Атланта» – лондонская фирма «Красмар», и немедленно вылетела в Англию. Глава «Красмара» Марк Красницкий оказался сногсшибательным мужчиной! Но он был с ней холоден и высокомерен, и тогда Татьяна решила пустить в ход свое главное оружие – женское обаяние….

За две недели до описываемых событий

Франция. Сен-Тропе

В номере было прохладно. Работали кондиционеры. Роскошный интерьер пленял воображение: стены, обтянутые синей шелковой тканью, бело-золотистые диваны с округлыми спинками, такие же стулья. Шторы, спускающиеся красивыми воланами… Высокие потолки, хрустальная люстра с пятью светильниками… Ночное бра, своим узором повторяющее люстру… Все в одном стиле и цветовой гамме.

На балконе в шезлонге сидела женщина и смотрела на пляж.

Жара стояла такая, что пересыхало в горле. И только легкий бриз, дувший с моря, приносил немного свежести.

Стук входной двери заставил женщину повернуть голову.

— Это ты?

— Ну да! Кто же еще? — раздался мужской голос.

— Иди сюда, — проворковала она.

— Сию секунду, — с легкой насмешкой отозвался мужчина.

Он подошел ближе, и женщина скользнула по нему взглядом. Мускулистое тело, в меру накачанные бицепсы и этот разящий наповал сексуальный взгляд…

«М-мм, — подумала она. — Сейчас я кончу прямо здесь».

Она провела языком по пересохшим губам.

— Садись.

— Спасибо.

Какое-то время они молча сидели в легких шезлонгах и смотрели на побережье, где в буйной зелени виднелись виллы миллионеров, выглядевшие как сказочные детские домики. А потом переводили взгляд на море, на ослепительно синюю гладь, по которой лениво скользили белоснежные яхты.

— Ты думаешь, он ни о чем не догадывается? — спросил мужчина.

— Я уверена в этом, — ответила она.

— Это хорошо. Значит, все под контролем?

— Как всегда. Беспокоиться абсолютно не о чем.

Женщина накрыла рукой руку мужчины. Он улыбнулся.

— Как твоя кожа? Не обгорела?

— Сегодня жжет меньше. Все эти масла — полная чушь. Мажешь-мажешь, а кожа все равно слезает, — капризным тоном произнесла женщина.

— Завтра уже пройдет.

— Надеюсь. Скоро вылетать в Москву, а так не хочется. Осталась бы здесь еще на недельку.

И она выразительно посмотрела на мужчину.

— Что делать, — пожал он плечами. — Се ля ви!

* * *

К концу месяца я уже вполне освоилась со своими обязанностями. Светлану я при первой же возможности ставила на место. Вера Михайловна немного оттаяла и относилась ко мне более ровно и спокойно, чем на первых порах. Остальные «атланты» были слишком заняты собой и своими проблемами, чтобы долго обмывать кости новому сотруднику.

Коллектив я завоевывала постепенно. Я помнила советы, которые давали нам на курсах. Чтобы утвердиться на новом рабочем месте, нужно четко расставить акценты и найти к каждому из коллег свой подход. Но при этом иметь в виду, что противника следует побеждать не спеша, рывком ничего не получится.

С Верой Михайловной я играла в игру: послушная ученица и строгая учительница. Когда она меня вызывала, чтобы дать задание, я опускала глаза вниз и время от времени кивала головой в знак согласия. Ни в коем случае нельзя было долго и пристально смотреть на Веру Михайловну. Вообще, если вы спокойно и твердо смотрите на своего босса, он может расценить это как посягательство на его власть. Здесь нужно отводить взгляд в сторону, чтобы ни у кого не возникло сомнений, кто главный.

Других сотрудников я разбила на группы: двое нейтральных, один — сочувствующий, одна яркая стервоза (Светлана Репина) и трое хамелеонов, готовых в любой момент сплясать и вашим и нашим. С нейтральными и сочувствующим (шофером Георгием Аванезовым) все было более-менее понятно. Со стервозой — тоже. Труднее с хамелеонами: они внимательно наблюдали за моим негласным поединком с Репиной и чутко реагировали на исход каждого раута.

Я старалась изо всех сил, чтобы переманить хамелеонов на свою сторону. Как только Репина делала выпад, я отвечала ей усмешкой, благо с чувством юмора у меня все в порядке. Если хочешь уничтожить своего противника — высмей его. Ничто так не воздействует, как смех.

Но я понимала, что этого мало. Мне нужно было выведать какой-то секрет Репиной, который отдал бы ее целиком в мои руки. Честно говоря, даже ее внешность раздражала меня. Это была яркая загорелая блондинка. Незадолго до моего прихода на работу она где-то отдыхала и блистала красивым загаром.

Я решила следить за ней и при первой же возможности подставить подножку. Оплошность Репина допустила в обеденный перерыв, когда ее срочно вызвал шеф. Она метнулась из-за рабочего стола, забыв выключить компьютер. Я видела, что она сидела в своей почте. Мне крупно повезло: кроме меня, в комнате никого не было, и я быстренько ринулась к Светкиному компу. То, что я там увидела, сильно меня озадачило. На экране высветился подробный план работы турфирмы на полгода вперед, и при этом самые перспективные направления выделены курсивом. Напротив них стояла приписка: обратите внимание.

Все это более чем странно! Я решила внимательно понаблюдать за Репиной, но пока не могла доложить об увиденном начальству. Мои позиции слишком шатки. Вот когда они упрочатся…

Но Николай Александрович не проявлял ко мне никакого интереса. Та искра, которая пробежала между нами в первую встречу, так и осталась случайной вспышкой. Я общалась с ним по работе, но он не выходил за рамки чисто служебных отношений. Неужели все, что было при первом знакомстве — обжигающие взгляды, ласковый тон, — игра моего воображения? Неужели я выдала желаемое за действительное?

Я заметно упала духом. Моя Настя, заскочившая ко мне на выходные, это заметила.

— Что-то не так?

— Все нормально, — тусклым голосом сказала я. — Просто нет настроения.

— Шпильки на работе вставляют?

— Нет. С этим вроде все устаканилось. Проблема в моей личной жизни. Вернее, в ее полном отсутствии.

— Тебе нужно время, чтобы прийти в себя и завести новый роман.

— Но не могу же я сидеть и ждать сложа руки. Я себя чувствую старой и никому не нужной, — с раздражением ответила я. — Ко мне клеится один компьютерщик, но он такой противный и толстый, вообще, герой не моего романа.

Ко мне действительно подкатывал Влад, тот самый, кто решил мою проблему с компьютером в первый день. Мы сталкивались с ним несколько раз в кафе за углом. Он подсаживался за мой столик и пытался занять меня разговором. Но я отделывалась односложными репликами. Влад пригласил меня в кино, а потом к себе: посмотреть коллекцию дисков фильмов-новинок. Я отказалась. Однако это не оттолкнуло его, он по-прежнему искал возможности со мной встречаться.

— А что? Может, заведешь с ним роман? Просто чтобы отвлечься?

— И как ты себе это представляешь? Как я лягу с ним в постель, если меня абсолютно не тянет? Вот с Димкой, — здесь мой голос предательски дрогнул, — все было по-другому. Он сразу был таким близким, таким родным. Когда я его видела, меня сразу охватывала буйная сумасшедшая радость. Мне хотелось без конца целоваться с ним, чувствовать на себе его руки… — Я замолчала. Неужели меня всю жизнь будет преследовать воспоминание о бывшем муже? Я прекрасно понимала, что в этом порочном кругу надо что-то менять. Но вот что? Неужели заводить роман с Владом, от которого мне ни жарко ни холодно?

— Подумай над моими словами, — говорит Настя.

— Подумаю, — обещаю я.

В «Атланте» все оставалось по-прежнему. Я пыталась обратить на себя внимание Дубнова, но все попытки имели нулевой результат, пока однажды он не попросил меня остаться вечером и поработать над одним проектом. Я подумала, что это мой исторический шанс, и — не ошиблась.

Мне нужно было проработать одно предложение от наших партнеров — о совместных действиях туроператоров в Юго-Восточной Азии. Дело срочное и довольно объемное.

Я сидела в комнате одна и глядела на экран. Сама мысль, что Николай тоже сидит в кабинете один, безумно волновала меня. Глаза были прикованы к монитору, а мысли витали в другом месте.

Вскоре раздался звонок внутреннего телефона.

— Татьяна Владимировна! — услышала я голос Дубнова. — Когда закончите первый этап, зайдите ко мне, покажите, что получилось.

Мои пальцы заскользили по клавишам с утроенной быстротой.

Примерно через сорок минут все было готово.

Я встала со стула, подошла к зеркалу, висевшему рядом с дверью, и критически осмотрела себя. Своим видом я осталась довольна, взяла в руки отчет и улыбнулась своему отражению в зеркале.

Перед кабинетом шефа я невольно задержала дыхание. Не нужно показывать своего волнения. Это ни к чему. Деловой тон плюс легкий флирт — вот что нужно в данной ситуации. А дальше… Здесь трудно что-либо прогнозировать. Но Дубнов был первым мужчиной после Димки, к кому меня серьезно потянуло…

Я постучалась.

— Войдите.

Я открыла дверь и подошла к столу шефа. Он просматривал какие-то бумаги.

— Одну минуту, — сказал он, не глядя на меня. — Сейчас освобожусь. Важный материал. Присаживайтесь.

Я села на стул и принялась смотреть на шефа. Мне нравилось в нем все: серьезное выражение лица, ямочка на подбородке, взгляд светло-серых глаз, светлые волосы, такие мягкие и шелковистые на вид. Я с трудом отвела от Дубнова взгляд. Еще подумает, что я на него пялюсь.

Наконец он отложил бумаги в сторону.

— Давайте, я посмотрю, что у вас получилось.

Я протянула листы. При этом наши пальцы встретились: мои были холодны как лед, его, наоборот, горячи.

Нас опять словно ударило током, и я даже поморщилась.

— К концу дня здесь уже все наэлектризовано, — попытался пошутить Дубнов.

Я промолчала. Во рту у меня внезапно пересохло.

Он смотрел бумаги.

— Неплохо. Грамотно составлено. А вообще, как вам у нас работается, Татьяна Владимировна?

Я растерялась:

— Хорошо.

— Как коллеги? Не давят?

— Да нет, все нормально.

— Ну и замечательно. Вот здесь нужно ввести новые показатели. Я сейчас все исправлю на компьютере.

Он повернулся к экрану компьютера.

— Это требует некоторого времени. Посидите пока здесь.

Я медленно опустилась в кресло. Во рту пересохло, а по спине прошла легкая дрожь.

Дубнов углубился в работу, но мне почему-то казалось, что он тоже ощущает мое присутствие. Пару раз он бросил на меня взгляд, в значении которого я ошибиться не могла. Так смотрит мужчина на женщину, которую хочет.

Зазвонил телефон. Дубнов поспешно сорвал трубку.

— Алло! Да… Вы думаете, о чем говорите?

Что-то в его тоне заставило меня поднять голову. Лоб Дубнова прорезала вертикальная складка, а подбородок вздернулся вверх.

— Не знаю, не думаю, что это — лучший выход. В принципе я уже неоднократно говорил об этом, какой смысл повторяться?

Дубнов нервно барабанил пальцами по столу.

— Хорошо, давайте встретимся. Но я еще раз повторяю — у вас неправильная информация.

Он положил трубку и уставился прямо перед собой с отсутствующим видом. Я кашлянула.

Дубнов поднял голову.

— Тут дела разные возникли, — сказал он с явной досадой. — Придется закруглиться на сегодня.

Я не могла скрыть своего разочарования. Мне почему-то казалось: все могло закончиться иначе.

— Мне идти? — Я поднялась с кресла.

— Да. Сделанное вами я просмотрю потом, — сказал Дубнов, не глядя на меня.

Я быстрыми шагами вышла из кабинета и как в тумане прошествовала в свою комнату. Черт! Ну почему этот звонок раздался так не вовремя? И что это за срочные дела? Я села на свое место и провела ладонью по стопке деловых бумаг. Здесь мне теперь делать нечего, нужно собираться и ехать домой.

Я схватила сумку, висевшую на стуле, и посмотрела на себя в зеркало. На лице были написаны досада и усталость. А как все хорошо начиналось!

Я опустила голову и вышла из комнаты, плотно закрыв дверь.

Выйдя на улицу, я неожиданно наткнулась взглядом на черный джип, припаркованный около семиэтажного дома с аркой, и Дубнова, стоявшего около машины. Я невольно подобралась. И это та самая деловая встреча, ради которой сорвался такой многообещающий вечер?

Меня раздирало любопытство.

Дубнов стоял у машины и что-то говорил, сильно жестикулируя. С кем он беседовал, я не видела. Дверца машины была открыта, там кто-то сидел. Я сделала несколько шагов по направлению к машине, больше всего боясь, что Дубнов обернется, увидит меня и решит, что я за ним слежу.

Слева тянулись деревья, и я пошла по этой стороне, ни на секунду не выпуская Дубнова из вида. Мне захотелось увидеть, с кем это он говорит.

Нас разделяло расстояние в несколько метров, Дубнов по-прежнему был увлечен разговором и ни разу не повернулся в мою сторону. Вдруг совершенно неожиданно его втянули внутрь, дверца машины захлопнулась. Я не ожидала такого поворота и, растерявшись, застыла на месте. А затем с криком кинулась к машине, внезапно тронувшейся с места.

— Постойте! — кричала я. — Подождите!

Я даже толком не думала, что делаю. Мое движение было чисто инстинктивным. Джип уже разворачивался, еще пара секунд — и он выедет на проезжую часть. Я бросила взгляд на землю и, схватив камень величиной с мой кулак, кинула его в стекло.

Камень достиг цели.

Проехав несколько метров, машина резко затормозила. Дверца раскрылась, и оттуда выпал Дубнов, приземлившись на асфальт. Вслед за ним полетел его кейс. Джип стремительно скрылся с места, словно растаяв в воздухе.

— Николай Александрович! — подбежала я к нему. — С вами все в порядке?

Какое-то время он отсутствующе смотрел на меня, потом дернул кадыком и провел рукой по волосам.

— Все нормально.

Он нагнулся и поднял кейс с тротуара.

— Все нормально, — повторил он. — Просто мне нужно сейчас немного прийти в себя. Побыть в офисе. Вам нетрудно приготовить мне кофе? Юля уже ушла… — Он слабо улыбнулся.

— Конечно, — поспешно откликнулась я. — Какие вопросы!

Мы вернулись в офис. Дубнов сел на диван и откинул голову назад. Он молчал. Я кашлянула.

— Кофе?

— Да. Покрепче.

— Сейчас я все приготовлю. Вам с сахаром или без?

— Дома я обычно пью с сахаром. А на работе — без.

— Я сделаю вам как дома, — с легким смехом сказала я.

Через десять минут я вплыла в комнату шефа с подносом.

— Все готово.

— Спасибо. Поставьте на маленький столик. Так будет удобнее.

Я сняла чашки с подноса и поставила на журнальный столик. Села в кресло, стоявшее рядом. Наконец решилась задать вопрос.

— А… что это было?

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.

— Так, — выдавил он сквозь зубы. — Одно старое дельце, но я больше не хочу говорить об этом.

Дубнов отпил кофе.

— Не горячий? — спросила я.

Наши взгляды встретились.

— Нет. Такой как надо. В самый раз.

Мы пили кофе в молчании. Нами овладела странная неловкость. Мы поставили пустые чашки на столик и встали одновременно. Я сделала шаг вперед и столкнулась с шефом почти вплотную, потому что он остался стоять на месте.

Он внезапно прижал меня к себе и впился в губы страстным поцелуем.

Потом мы любили друг друга на рабочем столе. Большом полированном столе, просто созданном для хорошего секса. Я лежала, закрыв глаза, и с наслаждением чувствовала, как внутри меня пульсирует его плоть. Удовольствие было таким сильным, что я с трудом сдерживала крики, слегка постанывая и кусая губы.

Когда все закончилось, я медленно свела ноги и, открыв глаза, посмотрела на Николая.

— Как в раю. Или на Мальдивах.

Мы как раз раскручивали отдых на Мальдивах, в отеле с красноречивым названием: «Ворота рая».

Николай рассмеялся.

— Тебе понравилось?

— Очень.

Он прошествовал к журнальному столику, налил в стакан воды из графина и выпил залпом.

Я разглядывала его накачанную крепкую фигуру. Было видно, что он регулярно занимается физическими упражнениями.

Наша одежда валялась в кабинете где попало, мои кружевные трусы-стринги лежали на столе рядом с моим отчетом. Николай сел в кресло и смотрел на меня, не отрывая взгляда. Я понимала, что представляю сейчас лакомое зрелище: на столе, абсолютно голая, со сдвинутыми коленками и разметавшимися волосами. Очень скоро мой шеф захотел повторить…

Домой я вернулась в двенадцатом часу. Опустошенная, обессиленная, но счастливая. Тело приятно ныло и звенело как натянутая струна. Я рухнула в постель и мгновенно уснула, даже до конца не раздевшись.

Следующие два месяца прошли в любовной горячке.

Николай снял квартиру, и мы почти каждый день встречались там. Как только мы видели друг друга, внутри что-то щелкало, и мы поспешно освобождались от одежды, желая побыстрее оказаться в постели. Мы не могли оторваться друг от друга, наши тела горели, жаждая слиться в самом тесном объятии, какое только можно себе представить.

На работе наши отношения вскоре перестали быть тайной для коллег. Мы не могли скрыть ни взглядов, которыми обменивались, ни телефонных разговоров. Больше всех в бешенство пришла Светлана Репина, бывшая пассия Николая. В этом он мне признался, когда я его приперла к стенке. Я посоветовала немедленно избавиться от нее, но он возразил, что это не совсем удобно.

Я в очередной раз убедилась: когда дело касается кардинальных шагов, то мы, женщины, гораздо смелее мужчин. К своим соперницам мы не испытываем ни жалости, ни снисхождения. Мы как дикие звери: добиваем слабых и утверждаем себя в правах победительниц. Мужчины больше склонны к компромиссам и мирному решению проблем.

— Ты знаешь, — открыла я последний козырь, — мне кажется, она поставляет данные о нашем агентстве фирмам-конкурентам.

— С чего ты взяла?

Я рассказала, как увидела в ее компьютере документ с пометками и замечаниями. Николай задумался.

— Знаешь, я и раньше предполагал нечто подобное, но не знал, на кого грешить. Какие-то моменты мне казались подозрительными и странными: несколько раз наши перспективные направления неожиданно перехватывали другие агентства, как будто бы они знали о наших планах. Пожалуй, ты права. Правда, на Свету я думал меньше всего.

— Это почему же? — ревниво спросила я.

— Она мне казалась надежной сотрудницей.

— Потому что ты с ней спал?

Мой вопрос Николай оставил без ответа.

Репину он все же уволил. При этом она все отрицала, но, уходя, прошипела в мой адрес: «Гадина!» Я проигнорировала ее. Победитель может позволить себе быть снисходительным к побежденным.

Вера Михайловна ушла сама, и на ее место взяли Славу Горячева, молодого парня двадцати трех лет, с которым я быстро нашла общий язык и подружилась. Он был толковым, все схватывал на лету и не влезал ни в какие склоки.

Секретарша Юля быстро вникла, что я стала правой рукой босса, все поняла и стала вести себя соответственно. При моем появлении она сразу вскакивала из-за стола и называла меня по имени-отчеству. Я решила, что экземпляр, который поддается обучению, можно пощадить.

Я постепенно становилась жесткой и решительной. Я знала, чего хотела, и шла к намеченной цели.

Так незаметно прошел год.

Я отдала долг Рите и купила себе машину, ярко-красную «Мазду». Рита уже вышла в третий раз замуж, стала не Насоновой, а Барсовой и перебралась в Лондон. У мужа там был свой бизнес. В Москве Рита бывала редко, наездами, и я с ней почти не виделась. У нее своя жизнь, у меня — своя.

Внешне все было прекрасно: мне хорошо платили, я ездила в заграничные командировки, у меня был прекрасный любовник, он же по совместительству шеф. Я была молода, красива, свободна, уверена в себе и в завтрашнем дне. Но внутри постоянно шевелился червячок недовольства, который грозился превратиться в большого удава.

Мое положение не устраивало меня, мне хотелось большего. Я хотела выйти замуж за Николая, и с некоторых пор все чаще и чаще приходила в состояние тихого бешенства: статус его любовницы перестал меня удовлетворять.

Но это был дохлый номер. Николай был глубоко женатым мужчиной. Жена была та еще дамочка: шатенка со стервозным видом. Если бы тихая, забитая домохозяйка, справиться было бы проще. Таким бросают кость в виде хороших алиментов и пропадают с горизонта. А от стерв не улизнешь и не откупишься.

Они были женаты более двадцати лет. Единственный сын, Роман, учился в Америке и приезжал два раза в год к родителям в гости.

Я пыталась расспросить Николая о его семье, но он сразу замыкался и переводил разговор на другую тему. Он не пускал меня в свою жизнь, четко разграничивая дом и любовницу, то есть меня.

Семейная фотография стояла у Николая на столе на видном месте. Это меня ужасно бесило. Хоть бы куда-то засунул свое фото, повесил бы на полку или на стенку! Ничто меня так не раздражало в его кабинете, как снимок. Один раз я пробовала, как бы в шутку, переставить карточку на полку, и Николай тут же наорал на меня. Мы поссорились.

Квартира, которую Николай снял для свиданий, по-прежнему была в нашем распоряжении. Когда было много работы и нам приходилось оставаться в офисе допоздна, мы занимались сексом у Николая в кабинете, на столе или на кожаном диванчике. Иногда любимый мужчина заезжал ко мне, но случалось это редко. И его визиты мне не нравились: хотелось, чтобы Николай остался у меня на ночь, а не уезжал к себе домой, бросая меня одну. После любовных ласк я стремилась заснуть в объятиях Николая, чувствовать рядом тепло его тела…

Но Николай смотрел на часы и ускользал в свою жизнь. Одевался он торопливо, не глядя на меня, как будто чувствуя вину.

— Ну, до завтра! — говорил он в коридоре, целуя меня в щеку. — Пока.

— Пока! — Я улыбалась и махала рукой, но на самом деле мне хотелось плакать. После его ухода я ощущала внутри такую пустоту и грусть, что не знала, как с этим справиться. Я включала телевизор и тупо смотрела на экран. Или наливала воды в ванну и погружалась в нее, предварительно захватив с собой стакан вина или виски. Отпивая спиртное маленькими глотками, постепенно пьянела, становилось легче, я впадала в блаженное забытье и могла ни о чем не думать.

— Я ему нужна как женщина, которая всегда под рукой, — жаловалась я Насте. — Он просто спит со мной. А больше ему ничего не нужно.

— Но он женат, — защищала его Настя. — Что ты от него хочешь?

— Представь себе — ничего, — огрызнулась я. — Кроме колечка на пальце. И еще фаты в придачу.

— Это нереально. Ты сама несколько раз говорила, что он никогда не уйдет из семьи.

— Не знаю. А вдруг уйдет?

Эта надежда постоянно жила во мне: вдруг в один прекрасный день мы начнем жить вместе? Поженимся? Да, я — хорошая любовница. Но мне хочется, как и всем женщинам, мужа и семьи. Детей. Разве я мечтаю о чем-то невозможном? Внутри неумолимо тикали биологические часы. Скоро мне двадцать семь. Я приближаюсь к тридцатнику. А тридцать лет — некий рубеж. Мне почему-то казалось, что если к этому времени я не выйду замуж, не рожу ребенка — моя жизнь не удалась. Я — просто жалкая неудачница. Никому не нужная и одинокая.

— Оставь все как есть, — предложила Настя.

Был выходной день, и она заехала ко мне в гости. Выходные были для меня хуже каторги. Куда не сунешься — везде семьи с детишками. В супермаркетах — семейные пары с отпрысками, в кафе и ресторанах — тоже они. Счастливые семейные пары, которые живут на одной волне и все делают вместе.

Вот и получалось, что большую часть дня я сидела дома и только под вечер выползала проветриться куда-нибудь.

— Ты только и можешь дать такой дурацкий совет! — вспыхнула я. — На другое ты не способна. Тебе Виктор столько времени голову морочит, а ты все проглатываешь!

На глазах Насти выступили слезы. Я задела ее самое чувствительное место.

— Ладно, я пойду. Ты, я вижу, не в настроении.

— Иди.

Настя ушла. Мне стало совсем гадко. Настроение паршивое, да еще обидела лучшую подругу. Она-то в чем виновата, что мой шеф не собирается на мне жениться?

Я задумалась. До вечера было еще далеко. Делать абсолютно нечего. Смотреть телевизор? Занятие для домохозяек. Идти в магазин? Не хотелось. Выходные как вычеркнутые из жизни дни. А собственно говоря, почему? Может, позвонить Николаю, и он вырвется ко мне? Хоть на часик?

Эта мысль меня взбодрила. Я набрала его номер и услышала сухой отчужденный голос:

— Алло!

Значит, он не один. Как бы в подтверждении своих слов, я услышала:

— Коля! Смотри, какие хорошие стейки. И недорого. То, что мы хотели купить к ужину.

— Одну минуту! Перезвоните завтра утром, — услышала я. — Или лучше днем. Тогда мы с вами все и обсудим.

Связь оборвалась. Все ясно! От меня просто отделались. Он ходит с женой по магазинам, покупает продукты к ужину. Вдвоем. А я должна киснуть здесь. В четырех стенах. Одна.

Рот наполнился горечью, которую хотелось немедленно выплюнуть.

Я швырнула сотовый на диван и почувствовала, как из глаз потекли слезы.

В моей жизни уже не будет никаких перемен. Я так и останусь вечной любовницей при своем шефе. Он ничего не хочет менять, его все устраивает. Жена — дома, любовница — на работе.

Ну нет! С этим смириться я не могла. Мне нужно придумать какой-то выход, сломать сложившийся расклад. Если не сегодня, то завтра.

Тем более что в семье Николая не так все гладко, как выглядит со стороны. Просто он не хочет говорить на эту тему. Я вспомнила, как однажды Николай расслабился и начал было жаловаться, но тут же замкнулся и оборвал разговор.

Я должна бороться за свою любовь, а не сидеть сложа руки.

Я пошла в ванную и сполоснула лицо холодной водой. Стало немного легче. Я вышла на балкон. Ветерок приятно холодил разгоряченное лицо. Мне захотелось выпить кофе на балконе. Сказано — сделано: я уселась поудобнее и подумала, что слишком рано сдалась, стала играть по тем правилам, которые устанавливал Николай. Я была его любовницей. А он — моим шефом. Типичный служебный роман, который обычно заканчивается крахом. Была же у Николая связь со Светкой. И что? Где гарантия, что у Николая не появится новая молодая и красивая любовница, которая вышвырнет меня с работы так же, как я Светку?

Я повела плечами и плотнее запахнула теплый махровый халат. А если попробовать установить свои правила? Стать для Николая не просто любовницей, а суперколлегой, подругой, советчицей? Да и в секс внести разнообразие. А то наш интим стал немного пресным и скучным.

Я сделала еще глоток кофе. Хорошая мысль!

С завтрашнего дня нужно действовать. Я допила кофе, взяла пустую чашку и вышла с балкона, плотно закрыв дверь. Потом прошла на кухню, достала блокнот из сумки и стала набрасывать список ближайших дел. Он получился весьма внушительным.

На следующий день я попросила Николая послать меня на курсы повышения квалификации. Он немного удивился, но согласился с моими доводами: мне нужно расти в профессиональном плане.

— Хорошо. Я согласен.

Мы находились в его кабинете. Раздался телефонный звонок. Николай снял трубку.

— Да!

Я посмотрела на него. Он заметно напрягся и сделал мне знак рукой, чтобы я уходила. Это меня удивило: раньше он меня не выставлял.

— Мне уйти? — шепотом спросила я.

Он кивнул головой.

Это было вечером. На работе уже никого не было. Я вышла в приемную и прильнула ухом к двери.

— Но послушай! Зачем мы опять возвращаемся к старому? Мы же обо всем договорились. Я этого не понимаю! Зачем пересматривать достигнутые договоренности? Конечно… — Дальше Николай молчал. Потом шмякнул трубку и быстрыми шагами направился к двери. Я отпрянула и, повернувшись, побежала по коридору в свою комнату.

Николай заглянул ко мне.

— Я поеду домой. Устал.

Это означало, что секса сегодня не будет.

— Хорошо, — покорно сказала я. — Только подожди одну минутку.

Я подошла к нему, заглянула в глаза.

— У тебя неприятности?

— С чего ты взяла? — нахмурился он.

— Просто так. Ты какой-то обеспокоенный. Что-то случилось?

— Нет. Все нормально.

— Ты уверен?

— Все. Я не хочу об этом говорить.

Он повернулся и вышел. Придется мне пойти в обход и не задавать вопросы напрямую, если я не хочу ссор. Мы ведь никогда не касались давнего происшествия, когда Николая вышвырнули из джипа на асфальт. Как-то раз я пыталась расспросить его, но он резко оборвал меня. Я понимала, что в жизни Николая есть такие сферы, куда лучше не лезть. Во всяком случае, пока.

Вечером я забрела в секс-магазин и купила пару интересных игрушек, в придачу дорогое кружевное боди с разрезами в пикантных местах.

На другой день, когда Николай приехал ко мне после работы, я продемонстрировала ему новое белье и прибамбасы, и он мгновенно превратился в необузданного самца, который ошеломил меня своим натиском.

Позже, лежа рядом с ним, я думала: какие же все-таки мужики козлы. Помани их чем-то новым, и они помчатся с радостью, позабыв обо всем. Лучшая тактика для них — кнут и пряник. Не нужно давать им расслабляться. Пусть у них никогда не будет уверенности, что свою женщину они завоевали до конца. Она должна все время удивлять их, оставаться загадкой, которую невозможно разгадать.

После окончания курсов Николай сделал меня своим заместителем. Но мне-то хотелось большего…

Честно говоря, марафон, в который я впряглась, меня частенько утомлял. Но я понимала, что не имею права отступать. Один неверный шаг — и все полетит к черту. Отношения — это долгосрочные инвестиции. И если грамотно и долго вкладывать в своего мужчину эмоции, силы и нервы, то обязательно получишь желаемый результат.

Я уже привыкла к Николаю и не мыслила жизни без него. Наша страсть, конечно, поутихла. Но много ли счастливых союзов, построенных на страсти? У нас есть главное: общность интересов, понимание. Николай нужен мне, и поэтому я боролась за него, за нас, за наше совместное будущее.

Сильная женщина отличается от слабой тем, что у нее все в душе. Она никогда не покажет, как ей плохо или как она устала. Но то напряжение, в котором я находилась, все-таки давало о себе знать. И я срывалась. Но — дома, наедине с собой, когда никто не видел.

Я обратила внимание еще на один момент: чем раскованней я становилась в сексе, тем увереннее в жизни. Хороший секс придает женщине особый шарм. Когда тело живет своей собственной бурной жизнью, появляются свободные манеры, красивая походка, а в глазах — необыкновенный блеск. От такой женщины трудно отвести взгляд, за ней хочется идти и идти…

Николай постепенно становился все больше моим. Он прислушивался ко мне на работе, а в постели я преподносила ему изыски, от которых у него перехватывало дыхание.

Я хотела стать Николаю по-настоящему близким человеком. Пусть он знает: на меня всегда можно положиться. И тогда… может быть, в один прекрасный момент, он поймет, что я — главная женщина его жизни.