Земля Node

Екатерина Витальевна Белецкая, 2016

Удивительное и страшное место – Земля Node. Пять рас интервентов-игроков, две несовместимые расы местного населения, войны, которые ведут боги, на самом деле не являющиеся богами. Это действительно запутанный узел, распутать который – сложная, практически непосильная задача. Но бросить всё и уйти нельзя. Даже если желание всё бросить становится порой нестерпимым. Условия ставишь не ты. Условия ставят тебе. И тебе их выполнять, потому что только ты знаешь, что лежит на чаше весов. Тебе решать.

03

Легенда о пяти городах

— Сейчас пройдем рудный комплекс, смотрите. Да, это наш, тут нам летать можно. А чуть южнее лучше не соваться, это уже чужое, — объяснял Саб. — Здесь довольно жаркое местечко, и вообще, в принципе, предпочтительнее строить маршруты не так, как мы идем сейчас.

— А зачем тогда мы тут летаем? — резонно спросил Скрипач.

— Затем, что вы должны знать, что к чему, — объяснил Саб. — И потом, мне было интересно.

— Что именно? — нахмурился Ит.

— Скоро ли вы начнете просить вернуться, зная о том, что это небезопасно.

— Не совсем понимаю, зачем это делать, и в чем опасность, — пожал плечами Ит. — Нас никто не трогает.

— Но может, — поддел Саб.

— Но ведь не трогает.

— А хочешь посмотреть, что будет, если тронут? — поинтересовался Саб.

— В принципе, можно, — Ит задумался. — Очередная проверка? Да, Саб?

— Она самая. Бери управление, потом на четыре градуса влево, и вниз. Если нас заденут, я оторву тебе голову.

— А если нет? — усмехнулся Ит.

— Подумаю. Может быть, разрешу вам выспаться вместе, как вам нравится. Ну, чего ждешь? Вперед!

Узкое, как нож тело корабля чуть снизило скорость, потом Ит мысленно пожелал себе удачи, и кинул машину в крутое пике. Хорошая машина — он уже в третий раз летал на этом корабле самостоятельно, и сейчас, что греха таить, решил немного оторваться. Почему бы и нет, при такой-то управляемости и скорости? Да, конечно, это простой атмосферник (ну, не совсем уж простой, если честно), но ведь и не самолет — а это значит, что вполне можно погонять в свое удовольствие. Давненько ему приходилось летать просто так, для себя — а ведь это такой кайф…

В трехстах метрах над землей Ит вывел машину в горизонталь и повел по рваной траектории, рывками, меняя постоянно скорость и направление. Внизу замелькали строения города-комплекса, Ит заложил лихой вираж над огромным ковшом чудовищного роторного экскаватора, перемалывающего известняковую гору — и результат не замедлил себя ждать. Над городом взвились в воздух с десяток серебристых обтекаемых машин, размером побольше, чем корабль Саба. Ит, словно издеваясь, снова заложил вираж, и снизил скорость, подпуская машины поближе.

Ну-ка, посмотрим, чего у вас тут за металлолом.

— Уходи, — приказал Саб. — Сейчас нарвемся.

Ит не ответил.

Корабли живо выстроились в боевой порядок.

— Вот даже как, — пробормотал Ит. — Раз так, то держитесь там… покрепче.

Компенсаторы тяготения и давления в корабле, конечно, были, но в этот раз они за двигателем не угнались — рывок на полтора километра вверх занял двадцать секунд.

— Ит, уши закладывает, — проворчал Скрипач. — Можно как-нибудь поосторожнее?

— Не-а, — ответил Ит. — Уже не получится.

— Уходи, сказал, — повторил Саб.

— Ну ладно, ладно, хорошо, — сдался Ит. — Оторвусь только.

Конечно, оторваться сразу не получилось. На это Ит, собственно, и не рассчитывал. Минут десять корабли весело играли в догонялки тысячах примерно на восьми, потом Ит заметил очень удачную, на его взгляд, грозовую тучу — и оказался прав, в тучу за ним никто сунуться не рискнул. Выждав минут пять, он вывел машину из облачного слоя, и стал уводить обратно, к своей территории.

— Отдай управление рыжему, — голосом, не обещающим ничего хорошего, приказал Саб. Ит отдал, и тут же получил такую затрещину, что слетел с кресла на пол.

— Еще раз так сделаешь, сломаю шею, — пообещал Саб ровным голосом.

— Нас не задели, — возразил Ит. — Всё по уговору.

— Если бы нас задели, я бы тебя убил на месте. Сегодня ты моешь весь нулевой этаж и бассейн, а спать пойдешь на улицу.

— Я сегодня утром там всё уже вымыл, — Ит сел, осторожно прикоснулся к затылку. Больно. Тяжелая у Саба рука. — И на улицу спать пойду с удовольствием. Там хотя бы тихо.

— Значит, не пойдешь, — нехорошо усмехнулся Саб.

— Саб, он всё сделал, как ты велел, — возразил Скрипач. — За что ты его ударил?

— За дело, — процедил Саб. — Твое мнение забыли спросить. Защитник выискался. Веди машину.

— Куда вести-то? — резонно поинтересовался Скрипач.

— Ммм… ну, давай в город, еду купим, — Саб задумался. — И нужно заказать кожух сменный тебе для протеза, я понял, что именно хорошо должно подойти. Нужна чеканка, сюжетная, довольно сложная. Вот думаю, ручную работу заказывать, или к мастерам заглянуть. Если к мастерам, то сделают быстрее, но ручная работа — это круче.

— В город, так в город, — пожал плечами Скрипач. — Хирургички надевать?

— Ты и я наденем. А этот тут посидит, о жизни подумает, — Саб зло глянул на Ита. — В город я его не возьму.

— Ты сам приказал их спровоцировать, — твердо сказал Ит. — Я тебя послушался. В чем проблема?

— Тебе еще по голове добавить? — вконец обозлился Саб. — Ты тупой? Зачем надо было представление устраивать и мотаться над рабочей зоной?! Одно дело — проход над жилыми зданиями, другое — сунуться к роторному комплексу.

— Ты не объяснил, где какая зона, — возразил Ит. — Я не знал, что это запрещено.

— Когда-нибудь я тебя придушу, — пообещал Саб. — И выкину в море, ундинам. Хотя толку от тебя и там будет мало.

— Лучше пикси мною покорми, — хмыкнул Ит.

— Без твоих советов разберусь. Хотя, надо признать, летаешь неплохо, — Саб, видимо, решил пойти на принцип. — Водил что-то реактивное?

— Было дело, — признался Ит. — Мы… жили в мире второго уровня, пилотировали там.

— Ага, это заметно, — Саб прищурился. — То-то когни подрастерялись. Ладно, этот эпизод мы проехали, но впредь — чтобы без такого вот.

Ит покорно кивнул.

* * *

Без «такого» ни дня не обходилось, к сожалению. Если не «такое», так другое. Если не «другое», так что-то еще. Ит превосходно понимал, что причина — он сам, никто иной, но поделать ничего не мог. Не получалось. Сама мысль о том, что нужно спать с кем-то, кроме Фэба, казалась ему настолько чудовищной, что он эту мысль гнал от себя, как только мог, и всеми силами старался избегать Саба. Больше всего на свете ему хотелось вызвать «Горизонт», и смыться с этой чертовой планеты куда подальше. Останавливало только одно — если они сбегут, что же будет с Эри?

Да и не только с Эри, если вдуматься. С Бертой. С детьми. С Фэбом и Киром. С Джессикой и Ри. С Бридом и Тринадцатым. Со всеми, кто дорог и важен.

Но эти мысли пока что почти не помогали — даже от короткого «иди сюда» Саба Иту мгновенно делалось физически плохо. Что удивительно — Саб это понял, и попытки вроде бы пока что прекратил. Но — только вроде бы и пока что.

На самом деле Саб, конечно, поставил себе цель — во что бы то ни стало Ита сломать. Впрочем, он, кажется, догадался, что выбрал изначально неправильную модель поведения, но пока в большинстве случаев гнул прежнюю линию: наказания, окрики, тумаки. Последние дни, правда, тумаков Ит получал вдвое меньше, чем раньше. Видимо, потому что Саб решил сменить тактику.

А вот Скрипача ломать не пришлось. Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного: Скрипач обладал неуемным темпераментом, последние полтора года он секса был вынужденно лишен, и сейчас на удивление спокойно воспринял тот факт, что вот это всё делать — придется. Мало того, после первого раза он потихоньку сказал Иту, что это было нечто, и что он, как он, кажется, совсем не против, а только за…

К тому же Саб, по словам Скрипача, оказывается, умел такое, о чем они оба, может быть, когда-то только читали, но никогда в реале не видели. Да и относился к сексу Саб совсем иначе, нежели чем они, без лишних эмоций — для него секс был, кажется, чем-то сродни то ли спорту, то ли медитативной практике. Или, точнее, образом жизни. Одним из составляющих жизни, таким же полезным и приятным, как завтрак, ванна, или небольшая тренировка.

То, что естественно и приемлемо для одного — совершенно неестественно и неприемлемо для другого. К сожалению, в этот раз правила игры диктовал не Ит. Их диктовал Саб, и только Саб. А значит, хочешь или не хочешь, но придется как-то научиться играть по его правилам.

* * *

— То есть городов всего пять? — уточнил Ит.

— Нет, городов и комплексов намного больше, — пояснил Саб. — Но вот основных игроков сейчас действительно всего пять, и городов-столиц, само собой, тоже.

— Играют рауф, люди, когни, атланты, и нэгаши, так? — Скрипач поставил на стол большую сковородку, в которой исходило паром тушеное мясо.

— Верно, — кивнул Саб. — Каждый город поддерживает свою часть местного населения.

— А за кого играют атланты, когни и нэгаши? — удивился Ит. — Ты же сказал, что тут только две расы, и рауф превалируют.

— Тоже верно, — Саб придвинул к себе сковородку. — Распределение такое. За рауф играют, само собой, рауф, а так же люди и когни.

— Люди играют за рауф? — удивился Ит. — А почему не за людей?

— Потому что люди бывают разные, — усмехнулся Саб. — За людей играют нэгаши и атланты.

— И что будет, если кто-то выиграет? — Ит покосился на сковородку, но тут же понял, что мяса ему не достанется: наказание продолжалось.

— Если кто-то выиграет, он выдворяет с планеты остальных игроков и проигравшую расу местных, — Саб взял тарелку, положил на нее кусок мяса, и протянул Скрипачу. — Потом, разумеется, зачищает мир от следов их пребывания, и… продолжает добычу, но уже только для себя. Это будет очень выгодная победа. На пару-тройку миллионов лет вперед. А то и больше.

— Что-то мне не верится, что планету можно разрабатывать столько времени, — хмыкнул Ит.

— Обычную нельзя. Но мы с вами сейчас находимся на необычной планете. Это мир-узел, он возобновляется. По сути дела, это неистощимый источник ресурсов, причем самых разных. Имея такую планету в своем личном пользовании, можно добывать бесконечно много всего, от редкоземельных элементов, до железа и драгоценных металлов. И содержать биоресурс, который тоже в хозяйстве всегда пригодится.

— Саб, по шее я сегодня от тебя получил за то, что прошел над добывающим комплексом когни, — напомнил Ит. — Ты сказал, что они играют на стороне рауф.

— Сторона рауф — понятие растяжимое, — пожал плечами Саб. Откусил кусок мяса, принялся жевать. — Рауф ведь не состоят из одного народа. Когни поддерживают один народ, мы — другой, люди — третий. Мы работаем по схеме пантеона богов-помощников, богов-просветителей. Есть и другие схемы.

— Догадываюсь, — кивнул Ит. — Атланты, как мне кажется, работают иначе.

— Верно. Нет, они тоже просвещают, но при этом работают еще и на устрашение. Кроме того, они постоянно скандалят друг с другом. Слишком большая команда. Но самым странным образом, на мой взгляд, обстоит дело у нэгаши. Последние пять тысяч лет тут работает проект «Яхве», и…

— Яхве? — удивленно переспросил Ит. — Но ведь это…

— Это что-то совсем непонятное, — дернул плечом Саб. — Подробнее расскажу в следующий раз. Потому что тут, видимо, придется показывать. Рыжий, ты почему не доел?

— Я Иту оставил, — спокойно ответил Скрипач. — Он тоже голодный.

— Обойдется.

— Нет, не обойдется.

— Обойдусь, — успокаивающе улыбнулся Ит. — Рыжий, правда, доедай.

— Не буду я ничего доедать! — Скрипач грохнул тарелку на стол. — Что это за детский сад вообще?! Саб, он просто ошибся, причем из-за того, что ты ему не сказал, что делать! Хватит устраивать эти публичные порки!..

— Сядь и доешь, — ледяным голосом произнес Саб. — Орать на меня в моем доме я не позволю никому, понятно? И диктовать свои правила — тоже.

— Рыжий, правда, доешь сам, — попросил Ит. — Саб, а что на счет остальных?

— Остальных кого? — нахмурился Саб.

— Когни, например.

— Ит, если тебе настолько интересно, я потом расскажу про культы, — пообещал Саб. — Иди пока что на улицу. Иди, иди. Пока ты здесь, он не доест. Ведь так?

Ит вздохнул. Встал из-за стола, прошел через гостиную, и отправился на берег. Нет, ну какая же сволочь, если вдуматься… самый настоящий садист и самодур. Он ведь играет так, забавляется. Ему доставляет удовольствие сейчас наблюдать, как разозлившийся Скрипач доедает это несчастное мясо, нравится смотреть, как рыжий переживает из-за того, что он, Ит, остался голодным. Кажется, теперь становится понятным, почему прежняя пара остерегалась выходить лишний из своих комнат — кому охота добровольно нарываться через раз на такое? Саб сказал, что они выдержали год. Интересно, не добровольно ли они отправились на тот свет… к сожалению, узнать это не представляется возможным.

Из окна кухни высунулась рука — судя по загару, Саба. В руке была лепешка, одна из тех, что они купили сегодня в городе. Через секунду лепешка шлепнулась на камни перед Итом.

— Жри, — рявкнул Саб. И потом, уже в кухню: — Теперь доволен? Вымой посуду, и иди к себе. Я жду.

Ит поднял лепешку, подошел к берегу. Свистнул, точно так же, как это делал Саб — из воды в некотором отдалении поднялась черная голова. Ит отломил кусок лепешки, размахнулся, кинул подальше — ундина тут же бросилась к куску, схватила его перепончатыми лапами, и моментально сунула в пасть.

— Что, вкусно? — спросил Ит. — Держи еще.

Лепешка была большая, и когда Ит закончил швырять в воду куски, ундин перед ним торчало у берега штук пятнадцать. Ит отряхнул ладони, помахал ундинам, и сел на ближайший камень. Ундины, поняв, что пиршество окончено, исчезли в море.

— Ну и зачем? — мирно спросил из окна Саб. — Ходи теперь голодным.

— Не «зачем», а «почему», — поправил Ит. — Потому что я не жру, а ем.

— Самый гордый, да?

— Да, — пожал плечами Ит. — И хватит об этом. Слушай, Саб, а как ты стал врачом? С твоим характером, прости, в медицине нечего делать.

— Учиться люблю, — сообщил Саб. — И потом, тогда мне казалось, что это имеет какое-то значение.

— Теперь не кажется? — Ит поднял голову.

— Нет, не кажется. Мне кажется полезным то, что я владею этими знаниями — они мне более чем пригодились. И продолжают пригождаться по сей день. Иди домой.

— Я лучше посижу здесь, пока вы… — Ит кашлянул.

— Вот именно поэтому иди домой, — приказал Саб. — Давай-давай. Уж урок, так урок. Тот, кто хорошо себя ведет, получает всё — и еду, и удовольствие. А тот, кто ведет себя плохо, кормит ундин, и пускает слюни, слушая, как получают удовольствие другие.

— Я не…

— Не ври! — прикрикнул Саб. — У меня с ушами всё в полном порядке. Смотреть пока заставить не могу, но всему своё время. Сиди и слушай. И думай о своем поведении.

* * *

Думать о своем поведении Ит, конечно, не стал. Да, то, что происходило сейчас в соседней комнате, не слышать было невозможно, но Ит, привыкший к работе в практически любых условиях, неплохо умел абстрагироваться от окружающего пространства, и поэтому постарался сейчас максимально сконцентрироваться на том, о чем говорил получасом раньше Саб.

Пять рас.

Пять городов.

Пять работающих групп интервентов.

Соответственно, пять основных направлений развития религий — ведь религия, по сути, самый удобный способ коммуникации между народом, который стоит на низкой ступени развития, и высокоразвитой цивилизацией.

Не нужно ничего объяснять, ничего доказывать.

Достаточно хорошенько напугать или удивить… или и то, и другое сразу — и всё, процесс запущен.

Но почему на планете оказались одновременно две расы местных? Причем расы несовместимые, люди и рауф — это расы противоположных секторов двенадцатеричного круга, они никогда не существуют параллельно, никогда не развиваются одновременно в одном мире.

Значит, одна из рас — это импорт.

И импорт — это не рауф, отнюдь.

Тут, как он уже успел понять, полно эндемиков, растений, присущих именно мирам рауф. Тот же рибир, из которого делают лхус. Те же хвойники с белыми стволами. Животные? О, да, конечно. Только сегодня они купили в городе отличное вельшевское мясо, свежее, недельного забоя. Рыба там тоже продавалась, и тоже — это были виды, которые водятся вовсе не в человеческих мирах.

Интересно, кто и зачем завез сюда людей, причем самого низкого уровня, и ввел их в игру? Им здесь, скорее всего, приходится несладко. Потому что тот, кто ввозил людей, был вынужден ввозить и всё остальное — растения, животных… дело долгое и муторное, и совершенно пока непонятно, для чего нужное.

И вообще, интересно, почему Саб называет то место, где мы сегодня были, городом? Это ведь не город вовсе. Это чудовищных размеров рудный комплекс, который непрерывно находится в работе — сейчас, например, четыре блока роторного экскаватора, с ковшами по пять сотен метров в диаметре, успешно доедают известняковую скалу. Судя по всему, известняк кому-то понадобился для металлургии. Наверное, тут много что добывают… и параллельно воюют друг с другом. Ит вспомнил бомбежку и подземелье — да уж, действительно, небезопасное местечко, что тут скажешь.

…И что они там делают, а? Да, если не кривить душой, и не врать самому себе, то от этих стонов и впрямь… нет-нет-нет, надо собраться, и… рыжий, сволочь ты этакая, научился бы ты лучше сдерживаться как-то, я же тоже живой, что ты творишь, ну нельзя так…

Ладно.

Значит, города, религии, расы.

Саб с помощниками, видимо, курирует какую-то часть элиты — кажется, ему приходят вызовы (куда и как, пока неясно, но, скорее всего, всю технику он держит в своей комнате, в которую никого не пускает), и он по этим вызовам мотается. Не сказать, чтобы очень часто. Раз в пару дней улетает куда-то на несколько часов. Может быть, к той самой элите, может быть, к коллегам по пантеону — это пока не понятно. В общем, свободного времени у Саба, к сожалению, много. Больше, чем нужно.

Вроде бы он обещал, что через десять дней он начнет брать их с собой. Это было бы неплохо, потому что прошло уже порядочно времени, а они дальше города, который называется Адма, и который на самом деле рудный комплекс, нигде еще не были. Не считая сегодняшнего полета над комплексом когни, да шести полетов по окрестностям, преимущественно над морем.

…Сколько там это всё уже продолжается? Полчаса? Или больше? Да, рыжий, если ты хотел отомстить за то, что пришлось бежать, и тебе про это заранее не сказали, то ты в этом преуспел. Ит досадливо поморщился — физиология, черт бы ее подрал, тело есть тело, и это проклятое тело не может не реагировать на то, что слышно из-за стенки. Да еще и Саб, мерзавец, двери пооткрывал нараспашку. «А вот интересно, если я пойду на кухню, и буду демонстративно жрать, они остановятся, или нет? — подумал Ит. — Живот теперь полночи болеть будет, сука… а гермо сам себе помочь в этом случае не может, ну, разве что можно попробовать взять себя «на воду», но это не только унизительно и вредно, так ведь для этого нужен и зонд, и вода под давлением, и, главное, полное одиночество, чтобы твоего позора никто случайно не увидел».

Он решительно встал с кровати, и, демонстративно громко хлопнув дверью, отправился на кухню. Мясо, конечно, Саб доел без остатка, но в шкафу точно были еще лепешки и сыр, а еще можно заварить лхус. Вот и замечательно.

Лепешки нашлись там, где им полагалось быть, сыр, разумеется, Скрипач сунул в холодный шкаф (не холодильник, но что-то вроде того — большой низкий ларь, стоящий в дальнем углу кухни), лхус и мед тоже были на своих местах. Стараясь не обращать внимания на звуковое сопровождение из комнаты Скрипача, которое не только не собиралось стихать, но, кажется, даже усилилось, Ит отрезал пару крупных кусков сыра, взял лепешку, большую чашку с лхусом, и отправился со всем этим добром на берег. Ужинать в тишине.

Само собой, Саб разозлится.

Разумеется, Саб ему, скорее всего, снова врежет.

Но это ни в какое сравнение не идет с парой бутербродов под лхус, да еще и на свежем воздухе. Пусть хоть несколько минут, но мои. Даже живот, кажется, стал болеть немного меньше. Спазм, разумеется, гормоны поднялись, мышцы сократились — а разрядки нет. Придется терпеть, что делать.

Первый бутерброд Ит съел сам. Потом, когда отъел половину второго, заметил ундину… которая, кажется, тоже его заметила. Подплыла поближе, высунулась из воды — и вдруг квакнула, басовито, гулко, как большая лягушка.

— Ну ничего себе! — деланно возмутился Ит. — Да ты, оказывается, попрошайка. Ладно, оставлю тебе пару кусков. Или еще принести? Хотя, наверное, Саб меня по голове за это не погладит. Ладно, лови, ненасытная…

За следующей лепешкой он, однако, в дом идти не рискнул — стоны стихли, а это означало, что Саб вскоре объявится. В каком настроении — угадать невозможно. Но всё же лучше не рисковать. Голова только-только прошла, осталось перетерпеть боль в животе, и — день, считай, кончился. Доброй ночи.

Или… ой, нет.

Легок на помине.

— А, вот ты где, — произнес Саб, спускаясь по лестнице на берег. — Удрал всё-таки? Опять ундин кормил? Или и сам что-то перехватить успел?

— Кормил. И успел.

— Болит сильно? — прозорливо спросил Саб.

Ит не ответил.

— Значит, сильно, — заключил Саб. — Иди сюда.

Ит отрицательно покачал головой.

— Не надо, вполне терпимо.

— Иди сюда, недоумок, — Саб встал. — «Не надо», — передразнил он. — Надо. И это не мне надо, а тебе. Да успокойся ты, секундное дело.

Он прищурился, и вдруг быстрым, почти неуловимым движением ударил Ита чуть пониже солнечного сплетения раскрытой ладонью. Вроде бы совсем несильно, но Ит в ту же секунду ощутил, что боль превращается в более чем хорошо знакомую горячую волну, накрывающую всё тело.

— А теперь медленно садись, а лучше — ложись, — посоветовал Саб. — Медленно, я сказал. Тихо, тихо, тихо, не упади, смотри.

* * *

— А рыжий хорош, ох и хорош, — с удовольствием произнес Саб, присаживаясь на камень рядом с Итом. — Он молодец. Умеет отключаться. А если умеет отключаться, то сумеет и контролировать.

— Что контролировать? — с трудом спросил Ит.

— Себя, в первую очередь, — объяснил Саб. — Пока ты не умеешь управлять собой, ты раб собственного тела. Заложник. Не ты хозяин, а твой организм. Феромоны, гормоны, активные точки, элементарная вибрация, как в данном случае… ну, ты понимаешь, о чем я. Крайности, как известно, сходятся. Если ты умеешь отпускать свое тело на свободу, то потом сумеешь удержать его под контролем. Качели, дошло? Одна крайность, и другая. У рыжего получится.

— А у меня нет, — дыхание всё никак не восстанавливалось. — Так?

— Ну, пока что да, так. Всё зависит исключительно от тебя.

— Или… от тебя, — добавил Ит.

— Нет, от тебя, и только от тебя. Считай, что тебе повезло — на твоем жизненном пути встретился я. Который тебя может научить и подсказать. Кто ты был до этого? Обычный агент, мясо, потом — обычный врач, всё то же мясо, просто в иной упаковке. А тут — ты получаешь совершенно другую судьбу, да еще и возможность сойти с проторенной не тобой дороги, и развиваться. Подумай об этом.

— Подумаю, — Ит кое-как сел. — Как ты это сделал?

— Убивать тебе приходилось? — вопросом на вопрос ответил Саб. — Скорее всего, приходилось. Так вот, принцип тот же. Только вместо точки — я достаю нервный узел, который у тебя сам знаешь где. Конечно, в этом случае лучше не промахиваться, но если нормальные отношения тебя не устраивают… кстати, живот больше не болит?

— Нет. Вообще, интересно, — Ит задумался. — Мне казалось, что такое невозможно. Нервный узел ведь очень хорошо защищен и мышечной капсулой, и дополнительным лимфатическим контуром, да и находится он…

— Всё возможно, — возразил Саб. — Ты себе пока не представляешь, что вообще в принципе возможно. А с рыжим я договорился, чтобы он тебе не рассказывал — пусть всё будет честно.

— Судя по тому, что вы там творили сорок минут с лишним, возможно и впрямь многое. Саб, спросить разрешишь?

— Спрашивай, — пожал плечами Саб. — Мы с тобой тут еще немного посидим, пока рыжий в себя придет. Он попросил дать ему полежать и отдохнуть. Так что спрашивай, время есть.

— Кто привез сюда людей, и зачем? — спросил Ит.

— Как ты догадался про людей? — с интересом спросил Саб.

— А что тут гадать? Рибир — эндемик, вельши, деревья, рыба… да тут всё, как дома, — немного покривил душой Ит. Домом он давным-давно считал Терру-ноль. — Это ведь не человеческий мир. Я прав?

— Да, ты прав. Людей сюда действительно привезли.

— Кто?

— Нэгаши. Сначала как опытные образцы, потом стали потихоньку разводить. Изначально на еду, это экзотика, разумеется… потом поняли, что жрать биоматериал неразумно. Сейчас разводят уже массово, но у них не очень получается. Хотя вроде бы в последнее время всё стало налаживаться.

— Людей на еду? — оторопело спросил Ит. — Они сдурели, что ли?

— Ну почему — сдурели? Не пытайся прикрутить к нэгаши свою мораль, всё равно ничего не получится. С их точки зрения они не сделали ничего зазорного. Ну, могут потребовать в жертву с десяток младенцев, но это нечасто, раз в год, больше для понту.

— Ну и ну. Впервые в жизни про такое слышу, — Ит зевнул. Да, разрядка, которую устроил ему внезапно подобревший Саб, оказала просто волшебное действие — живот прошел абсолютно, а еще ему ужасно захотелось спать. — Значит, едят. И, наверное, ферментами закусывают.

— Не без того, — согласился Саб. Усмехнулся. — Спать хочешь, да?

— Да, хочу, — кивнул Ит. — Буду очень благодарен, если разрешишь пойти к себе.

— Разрешу, так уж и быть, — смилостивился Саб. — Это нормальная реакция. Тебе нужно в первую очередь научиться расслабляться. Ты всё время как сжатая пружина — а это плохо. Знаешь, что происходит, если вот так себя пережимать? В один прекрасный момент пружина не выдерживает… и ты во время какой-нибудь важной работы или срываешься, или не вовремя валишься с ног, или совершаешь ошибку. В тебе нет спокойствия, Ит. Нет контроля.

— Раньше я как-то обходился, — пожал плечами Ит. — Мне больше четырехсот, и…

— А мне почти шестьсот, и, поверь, я знаю, о чем говорю. Ладно, иди к себе, так и быть. А я, пожалуй, поплаваю.

— Там ундины, — предупредил Ит, вставая. — Они голодные.

— И чего? Расшугаю сейчас. Голодные? Они всегда голодные. Да к тому же еще и ядовитые, забыл предупредить.

— А еще они квакают и клянчат подачки.

— Да? — удивился Саб. — Никогда им ничего не пробовал давать. Обойдутся рыбой. Всё, доброй ночи. Иди, иди, чего встал.

* * *

— Ну прости, пожалуйста, — попросил Скрипач. — Я даже не заметил, что он дверь открыл.

— Тебя и сквозь дверь было бы прекрасно слышно, — вздохнул Ит. — Неужели действительно до такой степени нравится?

— Ну… — Скрипач замялся. Ит чувствовал, что ему стыдно, неудобно, неловко. — Да. До этого момента я думал, что я что-то умею и знаю. Оказывается, ни хрена я не умею, и не знаю. А он такое может, что… нам даже на учебе про такое не рассказывали. Причем это отнюдь не извращение какое-то, всё четко по физиологии и в каноне, но… нам в голову не приходило, что вот так — можно. А еще, ты не поверишь, он очень деликатно это всё делает.

Конец ознакомительного фрагмента.