Омут

Екатерина Василенко (2024)

Мы обращаемся к коучам, психологам, менторам, наставникам, духовникам не просто так, а когда у нас есть внутренний конфликт, но он настолько подавлен, что мы прикрываемся поверхностными потребностями, а что там, за фасадом — невозможно увидеть. Мой путь самопознания и принятия не назовешь простым. Он был основан на подавлении личности и на чувстве вины. Я, не покладая рук, трудилась, чтобы стать достойным человеком и платила за это временем, деньгами и сломанной психикой. Служила психологу 12 лет, как, впрочем, и всю свою жизнь служила — чужому мнению, ожиданиям других людей: мужу, знакомым, влиятельным фигурам, тем, кто встречался на пути, да даже хотела угодить продавцу и покупала то, что не хотела, чтобы не обидеть. Я думала, что только тогда буду достойна и своего мужа, и детей, и этой жизни, когда стану сверхчеловеком и избавлюсь от темной стороны. Поэтому в своей книге я, в первую очередь, хочу донести мысль о том, что все мы прекрасны такие, какие мы есть.

Глава10. Над чем начали работать, с чем я пришла и мой первый запрос

Мой первый запрос был достаточно банален: я хотела стать женщиной номер один для мужа. На самом деле, мне было невыносимо больно от его измены, и как бы я тогда ни хотела, я не могла это простить, а с появлением детей это все еще более оголилось. Но мне было проще сказать, что я хочу вернуть любовь мужа. Вот сейчас пишу и понимаю, что и тогда я все прекрасно знала, просто мне не хватало поддержки и того человека, кто бы раскидал всю мои кашу в голове по кастрюлям. Вроде так все просто, мой запрос достаточно узок, плюс я еще поделилась ситуацией об изнасиловании, но за все 12 лет мы с психологом ни разу вплотную не коснулись этой темы, будто она совсем была неважной.

И мой очень обычный запрос перерос в огромный план по переделыванию моей жизни и меня самой. Вот она, точка, когда все могло пойти совсем по другому сценарию! Но… пошло так, как пошло.

Я уже и не вспомню, о чем мы общались в первое время, но точно помню, что, когда она познакомилась с моим мужем — а я это устроила очень быстро, и он ей понравился — про мою несчастную участь забыли, и лечение пошло по пути: «Виновата всегда жертва». И вот однажды мы с мужем пришли вместе на семейную консультацию. Я так ждала, что хоть через уста психолога я смогу быть услышанной, а получилось, что все дело во мне, в моей глупости и пустом внутреннем мире. Они оба — психолог и муж — сразу объединились против меня и даже прямо там, на консультации, стали открыто смеяться над моей наивностью. И очень быстро все свелось к тому, что я достаточно нехороший человек и неинтересная женщина, и есть с чем работать. А как тут уже уйдешь? Никак. Так как мне уже внушили, что либо я меняюсь, либо теряю все и даже детей. Все стало достаточно серьезно. Плюс подключили эмоциональные качели от наказаний до одобрений.

Консультации были однотипными, просто менялись сценарии. То со мной объединялись, обсуждая кого-то, то сравнивали с другими, то фрустрировали, говоря:

— Ну? И как ты сейчас выглядишь в моих глазах?

Я даже не могу сейчас сказать, над чем мы конкретно работали, но над чем-то работали. Обсуждая каждый раз какие-то ситуации из жизни людей и ее клиентов или из моей жизни. Она так ловко это сделала, что это стало нормой, и я уже считала, что получу одобрение, если донесу на кого-либо из клиентов или встану на сторону психолога. А какое удовольствие я получала, когда она кого-то разоблачала! Например того косметолога, которого мне приводила в пример моя подруга, рассказывая про сказочного психолога. И вдруг я узнаю, что косметолог не так уж прекрасна как мастер, к тому же полная дура как женщина. Про иностранного любовника уже было и не слышно. Эту клиентку психолога я никогда не видела, но почему-то все о ней знала, впрочем, как и обо всех клиентах и даже об их семьях и любовниках. На самом деле это же очень странно и даже страшно. Но это было как бальзам для моей израненной души. Ведь я сразу как-то возвеличивалась в своих глазах: ведь со мной делятся таким сокровенным! И еще мне казалось, что значит я лучше, а, следовательно, любима психологом. Ну, а мысли о том, что это как-то странно и некорректно, я просто гнала прочь.

Постепенно вся искренность исчезла, появился страх быть отвергнутой и быть хуже других. Понятно, что у такого сумбура не было конца и края, так как всегда могло найтись, что обсудить и над чем работать. Но ее мастерство точно нарастало. Вся абсурдность уже всего в том, что я даже не могу написать своего запроса и тем наших консультаций.