Трубадур: Начинающий артефактор

Егор Валерьевич Лошкарев, 2022

Он думал, что у него будет одна из самых скучных историй о попаданце. Никаких революций, сражений, превозмоганий. В принципе, он даже был и не против этого. Любил Вито комфорт, и не любил физически напрягаться. Думать – да. Это его было. Поэтому вместо карьеры великого воина, он решил делать карьеру великого музыканта. Интриги, соперничество, черная зависть и крепкая команда. Это история о первом звукозаписывающем лейбле в рамках другого мира!Обложка сделана с помощью нейросети, путем генерации по текстовому описанию.

Глава 5

Выход в люди.

Лекарь был прав — полностью выздоровел я уже на следующий день, но выходить из комнаты мне все равно не разрешили, уповая на то, что у меня нет одежды, а ходить в исподнем у них не принято. К тому же, в доме есть существа противоположного полу. Это обстоятельство еще больше распалило мой интерес к внешнему миру, ну а чего? Это обычный подростковый интерес. На вопрос: «Куда дели мою одежду?», сказали, что отправили в стирку и сейчас она штопается. Ну, хотя б помыться нормально позволили, пот смыть. До чего мерзко спать было грязным. После помывки, в одних трусах стоя перед солдатом я его допытывал насчет одежды.

— Может вы мне тогда что–нибудь из вашего гардероба предоставите? —

Он был ниже меня на пол головы, и похоже, ему было не привычно смотреть на кого–то снизу–вверх. Как я его понимаю, сам чувствую когнитивный диссонанс, когда вижу кого–то выше себя, думаю высокие люди меня поймут.

— Не положено, — буркнул тот, привычно набычившись.

Не довольно на него зыркнув, вернулся к кровати. Что ж, ладно, черт с вами, язык поучу. Алфавит я выучил, сейчас переходил к простым словам, вроде мама, папа и подобных. За этом занятием меня и застал Ларион.

— האם כולם עושים את זה? — с легкой улыбкой в голосе произнес он — за бородой его мимику губ было не видно.

Но заметив, что я только сейчас надел н голову переводчик, повторил вопрос:

— Все занимаешься?

Хмыкнув, отвечаю:

— Ну а чем еще заниматься взаперти?

Бородатый хмыкнул в ответ.

— Это вынужденная мера. Нужно было подготовить местных к твоему появлению, сейчас твоя очередь.

— Чего же тогда сразу не сказали?

— Думали, догадаешься.

Ну да, ну да, конечно.

— И? Что мне нужно усвоить? — я сел на кровати, приготовившись внимать.

— Для начала оденься, — Ларион словно из воздуха достал сверток, который расправился и оказался комплектом одежды.

Плотные шерстяные штаны, сорочка, жилет… Камзол? Удивлению не было предела. Старинный серый камзол без рукавов, какие носили еще при Петре Великом.

— Что такое? — заметив мою заминку, спросил мужчина. — Одежда не по нраву?

— Нет, нет, — поспешно покачал я головой. — Не обращайте внимания.

Собственно, чему удивляться? Одежда и одежда. Будто ты какой–нить фэнтезийной готики ожидал… Ладно, да. Пипец, как ожидал! Строгие и агрессивные костюмы мужчин и не менее строгие закрытые, пышные платья у женщин… Так! Собрать фантазии в кучу и выкинуть в мусорку. Надевай!

Одежда подошла идеально. Нигде ничего не терло и мешало, о чем я и сказал Лариону. Тот кивнул и снова словно из неоткуда достал туфли. Вы серьезно? Можно мне мои кроссовки? Они вродь не сильно пострадали…

— А где моя одежда? — спросил я, беря туфли.

— У портных. Все было в ужасном состоянии, поэтому ее решили подшить.

— Хорошо… Надеюсь, вы ее не угробите.

Ларион хмыкнул.

Что ж, туфли тоже подошли идеально. В них даже было удобно. Не так, кончено, как в кроссовках, но сойдет.

Мужчина окинул меня взглядом.

— Отлично! Просто столичный франт. Ты точно не был дворянином?

— В моей стране не было дворян. К тому же, зачем вы меня так обрядили? Попроще ничего не было?

— Это повседневная одежда приличных людей, — пожал плечами Ларион. — Привыкай.

— Что–то я ни одного человека в подобном здесь не видел.

— А многих ты видел? — усмехнулся бородатый. — Только егерей. А они люди военные, к тому же, на боевых постах, они обязаны в броне ходить.

— Ладно, — вздохнул я. — Что мне еще нужно знать?

— Основы этикета, естественно. Слушай и запоминай.

Ничего сложно вы этих основах не было, по крайней мере, пока дело касалось мужчин. При встрече обязательно нужно снять шляпу и приложить ее к груди и оставить ее там до конца разговора. Если шляпы нет, коснуться лба и груди правой рукой. Такое своеобразное приветствие, невыполнение которого считается неуважением к собеседнику. Нельзя также сидеть, если ваш собеседник стоит. К высшим чинам нельзя обращаться без разрешения, сидеть при них и надевать шляпу. Что касается женщин, то там вообще лютая е… Сложно, в общем. Много чего нельзя, даже разговаривать, если женщина замужем, без разрешения мужа. За прикосновение вообще чуть–ли руки не отрубают. Жесть короче.

— М–да… — почесал я затылок. — У нас все гораздо проще.

— Правда? — оживился Ларион. — Расскажешь?

— Позже. Сейчас я хочу размять конечности.

Ларион понимающе кивнул.

— Что ж, тогда пойдем.

За дверью был короткий коридор, с одной стороны у него было узкое окошко, напоминающее бойницу, а с другой дверь, через которую мы и вышли, в большой комнате, с огромной кучей дверей и диванами.

— Это — основная комната. Вон те дальние двери ведут вниз, в гостевой зал. Эта, — он указал на дверь, что была рядом с нами, — в мой кабинет. Дальше кабинеты моих подчиненных и комната для слуг.

Я кивнул. Тут царил максимальный минимализм и полумрак из–за того, что практически не было источников света. Ни ковров, ни картин, ни каких–либо других украшений. Просто голые бревенчатые стены и серые диванчики. Мрачновато.

— Идем.

Мы прошли через еще одни двери и оказались на чем–то типа балкона внутри дома. Тут уже было довольно светло, да и парочка цветов стояла. Вниз вели две широкие винтовые лестницы, по которым немедля и спустились.

Внизу стояли люди, и немало. Человек семь.

— Сейчас я тебя представлю прислуге и племянницам, с ними ты будешь больше всего пересекаться, — негромко сообщил Ларион, вмиг заволновавшемуся мне.

Знаете таких людей, которые запросто выступают и общаются перед сотнями зрителей, и замыкаются, смущаются в небольшой компании? Нет? Я из таких людей.

— Мир вам, мэтры! — произнес мужчина, коснувшись лба. Мне пришлось повторить его движение. — Рад представить вам моего почетного гостя — Вито Стефана.

Я от незнания, что делать, слегка поклонился, как это делают у меня.

— Он иностранец, как вы, наверное, догадались, — Ларион, похоже мой жест не понял, но одобрил.

— Здравствуйте, господа, — решил выпендриться я, однако подумал, что это слишком и прикусил язык, исподтишка глянув на бородатого. Тот едва заметно кивнул, не усмотрев ничего, нарушающего этикет.

— Рада познакомиться, Вито Стефан, — вышла вперед высокая женщина, нордической острой внешности. — Я Лукина Валентия, сестра мэтра Лариона Валентия и мать этих очаровательных девушек, — она взмахнула рукой. — Кинария, Миранда и Виктория.

Вышедшие девчонки, а они ими и были, поочередно сделали книксен. Одеты они были в пышные платья, полностью закрыты, с высоким воротом и длинными рукавами, даже перчатки были надеты. Да уж, тут мне там, все строго.

Я снова слегка поклонился, улыбнувшись.

— Скажите, — неожиданно произнесла Лукина. — Ваши родители не из Сильфианита?

— Нет, госпожа. Моя страна далеко отсюда, — да чего вы пристали с этим Сильфианитом? Чем так моя рожа похожа на них? Хотя, может они узкоглазые? Мой дед был якутом, поэтому у меня с матерю узкий разрез глаз, у нее еще скулы широкий были, но мне только глаза передались. В остальном у меня вполне обычная европейская внешность.

— Вот как, — задумчиво протянула женщина.

Так, я не понял, бородатый чего, не рассказал никому что ли? Надо бы с ним поговорить на эту тему потом.

Далее шла прислуга. Управляющий, высоченный мужик, даже выше меня, с суровой внешностью свирепого норманна–берсерка. Далее шли две достаточно немолодые служанки, лет по пятьдесят–шестьдесят, (а я уж губу раскатал).

Девушки мне почему–то казались смутно знакомыми, словно я где–то их видел. Хм, белые сарафаны… Точно! Это ж те, от которых я удирал! Вот тебе и лесные девы…

— Чему вы улыбаетесь, мэтр Вито? — пронзила меня взглядом Лукина. Чего это она?

— Рад познакомиться со столь приятными людьми, госпожа, — почтенно склонил голову я. — Не могу скрыть улыбку от предвкушения общения. Долгая дорога, отсутствие собеседников сказывается на моем состоянии, вот и радуюсь столь простому удовольствию, как общение, — выдал я, чуть ли не на одном дыхании.

Она явно слегка опешила от этого потока слов. Ну, любил читать, писать и выступать, вот навыки и остались. Люблю, точнее.

— Думаю, достаточно Луки, — неожиданно подал голос Ларион. — Стрессоустойчивость высокая, язык подвешен, голос поставлен.

— Ты прав, — неожиданно задорно улыбнулась женщина, вмиг растеряв всю суровость и строгость. — Вы весьма образованы, мэтр.

Ну, как тебе сказать, среднее образование у нас не считается чем–то выдающимся.

— Вы мне льстите, — склонил голову я. — Просто умею складно говорить, причем даже не на вашем языке, — я указал на устройство на голове.

— Это препятствие временное. Наш язык не так уж сложен, думаю вы быстро им овладеете.

— Возможно.

— Гертруда! — прервал беседу Ларион. — Проводи гостя в его комнату.

Служанка приложила руку к сердцу и произнеся: «Следуйте за мной мэтр», направилась куда–то влево, под балкон. Там был высокий проход, короткий коридор и широкая дверь, за которой бы не очень большая комната. Лишь немногим просторней прошлой. Зато тут был стол, окно и… о мой габл! Ванная комната! Шучу. Просто закуток с бочкой, ковшом и бадьей, утром ополоснуться. Печально.

— Туалет на улице за домом, — заметив мой взгляд пояснила служанка. — Помыться можно там же, — шикарно, ничего не скажешь. — Но только если там нет дам, — ну, эт понятно. — Поскольку место открытое, — да вы издеваетесь! — Одежда в шкафу, книги на столе. Если вам что–нибудь понадобится, дерните за эту ниточку, — она указала на короткий шнурок около двери. — Я могу идти?

— Да, конечно.

М–да… Либо я везучий, либо я нашел рояль в кустах. Хм, насколько я помню, попаданцы делятся на два типа: Превозмогатели и нагибатели. Первые обычно на первых днях своей жизни попадаются в разные передряги, выживают, закаляют характер, становятся сильными и т.д., и т.п. Ну, прям как в первый день. Второй тип находит убер–учителя или убер–хренотень, которая позволяет ему стать непобедимым. Обычно они эволюционируют из превозмогателей, либо сразу ими становятся. Я вот щас не могу понять, что мне делать. Радоваться или готовиться к превозмоганию? Наверное, чтоб ублажить читателя и подбавить напряжения с драмой, мой автор устроит нападение на этот дом, убьет всех, а я «чудом» выживу. Что ж, надо начинать готовиться, хотя… Зачем? Я ж гг.

— О чем задумался? — ворвался в фантазии голос Лариона.

— О квантовом бессмертии и возможностях физического тела взаимодействовать с внешним миром посредством метального контакта с духовной сущностью души.

— Э–э–э… — мужик завис. — Это тебе к магам надо, они подобным занимаются.

Он серьезно?

–…

— Ладно, я чего пришел–то, — он протянул мне книгу, которую до этого держал за спиной. — Ты, как я понял, буквы и звуки выучил. Так что пора переходить на новый этап обучения. Это детская книга, сыну покупал, теперь тебе дарю.

— Спасибо, — взяв книгу, я открыл ее, ну, что–то типа нашего учебника за первый класс. Куча картинок с подписями. Очень полезная штука. Вдруг я почувствовал себя странно, словно что–то важное потерял или забыл.

— מה? ולעזאזל, נראה שהחיוב נגמר.

Приплыли.