Аничкина иколе. Приключения Руднева

Евгения Якушина (2021)

Новое дело приводит Руднева и его друзей на берега Невы. В стенах благородного девичьего пансиона происходят страшные и необъяснимые события. Героям предстоит распутать роковой узел из человеческих страстей и сомнительных амбиций, пройдя по тонкой грани, по одну сторону которой лежат государственные интересы, а по другую — детские жизни и судьбы.

Глава 7

Леночка всё никак не могла решиться, чьей адоратрисой стать: Герштока или Дмитрия Николаевича. С одной стороны, сделаться обожательницей учителя рисования было бы более очевидным решением, в конце концов, он ведь так походил на «прекрасного принца», но с другой — была в этом какая-то несправедливость по отношению к Герштоку, ведь не будь Дмитрия Николаевича, выбор Леночки был бы однозначен, да, к тому же, и без Леночки Блохиной у Дмитрия Николаевича хватало поклонниц.

Помучившись в нерешительности, Леночка Блохина наконец приняла Соломоново решение: по понедельникам, вторникам и средам она станет обожать Дмитрия Николаевича, по четвергам, пятницам и субботам — Герштока, ну, а в воскресенье, пожалуй, можно побыть и адоратрисой Михаила Петровича. А то ведь у Филина совсем обожательниц нет! А он ведь даже для неё, для Леночки, снял с самой высокой полки чучело утконоса и разрешил потрогать!

В тот день, когда было принято судьбоносное решение, был аккурат вторник. То есть день обожания Дмитрия Николаевича.

Последним уроком у третьегодок была гимнастика, которую по причине ещё пока теплой и сухой погоды проводили на улице в школьном парке. Леночка Блохина гимнастику терпеть не могла, поскольку ничему полезному, например, лазанью по деревьям, Марта Германовна Адам по прозвищу Ева, разумеется, их не учила.

Чтобы избавится от ненавистных занятий и высвободить себе время, Леночка пожаловалась Еве на плохое самочувствие, и та освободила её от урока, велев зайти в лазарет к сестре. Леночка сделала лицо пожалостливее и поплелась к лечебному флигелю, но, едва лишь завернув за угол, шмыгнула в заросли ирги, где на старой полусгнившей скамейке было их с Натали секретное место.

Благословенных полтора часа добытого враньём времени Леночка намеревалась потратить с пользой. У неё было два серьезных дела. Во-первых, она хотела сходить на дальний пруд и проверить, как там поживает семейство крякв, к гнезду которых, судя по следам, повадилась наведываться лисица. А, во-вторых, ей следовало совершить подвиг во имя своего обожаемого Дмитрия Николаевича. В этом вопросе Леночка решила не мелочиться и начать с деяния значительного, на которое мало кто из адоратрис решался, но которое считалось наивысшим проявлением почитания в силу несомненной сложности исполнения и тяжести последствий. В общем, Леночка решила, что во имя Дмитрия Николаевича она нынче съест кусок мыла, который утром втихаря утащила из помывочной.

Посидев в раздумьях, Леночка решила, что начать нужно всё-таки с подвига, поскольку дело это было куда как менее приятное, чем прогулка до пруда, а откладывать неприятные занятия на потом Леночка не любила.

Девочка достала противный, мерзко пахнувший серо-бурый комок из кармана и приказала себе собраться. Её уж и заранее тошнило от мысли, каково это сомнительное лакомство на вкус, но кто же сказал, что быть адоратрисой лёгкий жребий?

Леночка зажмурилась и приготовилась откусить кусочек, но тут за её спиной раздался спокойный и ровный голос:

— Мадмуазель Блохина, что вы здесь изволите делать?

От неожиданности Леночка аж подпрыгнула.

Вскочив на ноги и поворотившись, она увидела пред собой предмет своего обожания, который строго смотрел на неё, хмуря брови.

— Я?.. Я в лазарет… Мне Марта Германовна велела… — почти и не соврала Леночка, пряча за спину зажатый в ладошку кусок мыла.

— Вот как? Так лазарет в другой стороне, — не поверил прозорливый Дмитрий Николаевич. — Что вы прячете? Извольте показать.

Дмитрий Николаевич протянул Леночке затянутую в перчатку руку.

— Мадмуазель, я жду.

Леночка тяжело вздохнула и отдала добытый с таким риском трофей.

Суровость на лице Дмитрия Николаевича сменилась полным изумлением.

— Зачем вам это? — недоуменно спросил он.

Леночка почувствовала, что краснеет, и это, кажется, ещё более возбудило в Дмитрии Николаевиче свойственную всем взрослым подозрительность.

— Мадмуазель, объяснитесь, — велел он.

Под строгим и проницательным взглядом больших дымчато-серых глаз учителя никакое правдоподобное враньё Леночке в голову никак не приходило, и потому она решила выложить всю правду, тем более что истина должна была Дмитрию Николаевичу несомненно польстить.

Конец ознакомительного фрагмента.