Приключения зеркала – 4. В поисках Славика Вселенского

Евгения Хамуляк

История повествует о Славе, девочке из детского дома, где у нее остался друг Славик Вселенский, мальчик, мечтавший полететь в космос, чтобы там отыскать своих родителей. Они условились встретиться после того, как вырастут. Но однажды Слава почувствовала – с другом что-то не так. Не зная как достучаться до него, она решает отправить ему сообщение через электрические провода. Ведь электричество да еще много разных чудес доступно девочке с детства. Скоро она узнает, что это не просто так.

Глава 3. Правовея

Василина вздрогнула и, удивленно обернувшись, улыбнулась Славе. Ее так не называли очень и очень давно, она даже успела позабыть одно из своих настоящих имен. Да и, собственно, не надеялась, что когда-нибудь кто-то окликнет ее по имени, данным отцом и матерью почти сто пятьдесят лет назад.

— Правовея, вы сказали маме и папе, что я умерла, это правда? — грустно спросила девочка. — Я все слышала, когда.., — она обернулась назад, посмотрела на пол, где еще пару часов назад бездыханно лежала на самодельных носилках, связанных папой и его друзьями из своих пиджаков и рубах. — Только почему-то не могла пошевелиться и ответить. Но все-все слышала и все-все видела. Вы же фея, да? Умеете разные чудеса творить? Славик говорил, что феи, водяные, кикиморы, богатыри существуют. Он мне даже обещал, что когда вырастет, обязательно найдет одного из них, чтобы познакомить со мною. А ведь я совсем ему не верила. Хотя получается, что нашла настоящую фею раньше него. Жаль, что не могу похвастаться… И почему электричество не смогло передать моего сообщения? — угрюмо повесила голову девочка. — Я была уверена, что у меня получится…

— У тебя это обязательно получится, Слава.

Девочка внимательно посмотрела на молодую женщину, будто опять прочитав ее мысли, которые если б нужно было укладывать в слова, превратились бы в длинный разговор до вечера.

— Вы станете моей новой мамой? — неуверенно продолжала она выспрашивать самые волнующие ее сердце вопросы.

— У тебя уже есть мама и папа, и они замечательные, — улыбнулась Василина. — Я стану твоей подругой и наставницей.

— Вы научите меня превращаться в волчицу?

— Честно говоря, я сама попробовала это в первый раз, — призналась Василина. — Но я ее вижу часто во сне. Это моя другая сущность, живущая в мире древних духов.

— Значит, и у меня такая же есть? — восторженно спросила Слава.

— Конечно, я тебя всему научу, а потом… — Василина запнулась и замолчала.

— А потом… потом мне надо будет похоронить вас? — не поверила сама себе и услышанному обескураженная Слава. Василина же сверкнула глазами, в которых стояли ужас и изумление. Потаенные, самые глубинные мысли были доступны слуху девчонки.

— Ох, сколько же у тебя вопросов! — воскликнула молодая женщина и погладила девочку по голове, успокаивая. — А ведь тебе надо переодеться. С этими чудесами мы совсем забыли про время. И Марфуша, бедняжка, наверное, совсем заждалась, — спохватилась хозяйка дома, приходя в себя.

На старинных деревянных часах кукушки прокукукали пять часов вечера. Почти целый день пробежал, как полчаса.

Василина быстро сбегала в комнату, что-то отыскала в шкафу для новой подопечной, пока та осматривалась и все задавала и задавала вопросы.

— У вас очень милый домик. Теперь я здесь буду жить? А вы правда бы вырезали мое сердце и вставили в тот трактор, что сломали мои родители? Но я не обижаюсь, тетя Василина. Или лучше Правовея? Я просто так спрашиваю, ради любопытства…

Василина с улыбкой выглянула из-за дверцы шкафа и сформировала мысленное послание девочке, сделав пасс руками, словно посылая воздушный поцелуй: ничего конкретного, общие установки о том, что все будет хорошо. Придет время, и она обязательно ответит на все возникшие вопросы. И что Слава может чувствовать себя в доме Василины как родная, несмотря на все сказанное перед лицом ее родителей, что являлось правдой. Василина вложила в послание всю теплоту и искренность, попросив чуть подождать, когда все само по себе встанет на свои места.

Слава послушно кивнула, быстро переодеваясь в светлый халатик, снимая обуглившуюся одежду, под которой она была здоровая и свеженькая, будто только вышла из душа.

— Снимай сережки и крестик, все это надо будет сжечь. Тебе это больше не пригодится, — опять с добродушной улыбкой произнесла Василина.

— Я понимаю, — без печали согласилась девочка.

— Что ж, пойдем осматривать наше хозяйство, теперь оно и твое.

***

Слава приготовилась осмотреть, как говорила Василина, новый дом и новое хозяйство, но, к удивлению девочки, они вышли не в сад, а спустились в подвал, куда ее ранее отнесли родители. На полу по-прежнему лежал ковер, в который ее завернули, и Слава уже приготовилась задать новые вопросы, как в голове или в сердце, точно девочка не понимала, возникло то самое ощущение, что все вопросы до единого в свое время найдут ответы. Не надо торопиться.

Слава про себя обрадовалась: все-таки хорошо, что не нужно лежать в этом сухом подвале целый год, чтобы узнать эти самые ответы.

Тем временем Василина открывала какие-то шкафчики, поворачивала в них какие-то винтики, и на глазах изумленной девочки шкафы с полками задвигались как живые, трансформируясь вместе с дверцами и хранимыми там баночками с вареньем и консервами в огромный портал, который вдруг развернулся кабиной блестящего металлического лифта с яркой подсветкой, зазывая зайти и отправиться…

— Мы поедем вниз, под землю, — объяснила Василина. — Тебе придется многое узнать, Слава, и боюсь, это будут не самые приятные новости.

— С вами… — запнулась девочка.

— Давай на ты! Скоро ты увидишь, что я тебе — настоящий друг. И самое удивительное для меня, что я даже не мечтала найти такого хорошего друга как ты.

— С тобой, Правовея, мне ничего не страшно… и даже кажется, что исполнятся все мои самые заветные мечты, — Слава тепло прижалась к молодой женщине. — Ты же поможешь мне найти Славика?

— Все твои мечты сбудутся, Слава, и поверь, только потому, что ты этого хочешь, — Василина крепко обняла тоненькое взволнованное тело.

Лифт остановился, блестящие двери открылись, и Слава ахнула от удивления и восхищения.

Перед ними предстал огромный зал, точнее сводчатый холл, искусно выделанный красным кирпичом, сложенным в разнообразные узоры, уходящие высоко в башни. Сверху, наверное, покрытые тоннами земли.

В таком зале не стыдно было б принимать царей и королей. Под большим потолком горели гигантские люстры, свет которых падал на пространство, похожее на какую-то космическую лабораторию или космический пульт управления с неизвестными машинами, странными устройствами, комнатами, огромным аквариумом и дюжиной металлических блестящих рыцарей, которые, словно на посту, ровно стояли рядами, готовые вот-вот, по первому призыву, двинуться в бой с мечами и копьями.

— Что это?

— Мои мама и папа были учеными, — начала рассказывать Василина, направляясь в одну из комнат-лабораторий. — Отец — физиком, а мама — психофизиком, — она на ходу надевала халат для операций и точно такой же протянула Славе. — Теперь эти профессии называются алхимики и ведьмы.

Глаза Славы округлились от удивления, но она опять воздержалась от вопросов, потому что двери открылись, и она увидела большую корову, лежащую на операционном столе, и полностью забыла, что хотела спросить.

— Марфуша очень любит гулять, и я не могу отказать ей в этом праве, если уж сама живу тут без выхода в свет, — с сожалением объясняла Василина, надевая маску и нажимая какие-то кнопки на аппарате рядом. — Но опыты по вразумлению млекопитающих идут медленно и все время спотыкаются о ловушки для оскотивлевания и дебилизации людей, — Василина разговаривала со Славой будто со взрослой коллегой, и хотя девочка не совсем понимала ее слова, продолжала молча слушать, только про себя охая и ахая. — Подай вон тот шнур.

— С одной стороны, этот опыт приносит плоды, — Василина глянула на несчастную корову, закатившую глаза от наркоза, — мы находим все больше и больше этих ужасных приспособлений, от которых люди превращаются в злых обезьян, соответствующих господствующей наверху теории эволюции, а на самом деле, полной инволюции! За сто пятьдесят лет я своими собственными глазами не раз наблюдала, как люди превращаются в настоящих животных, — женщина указала на множество экранов телевизоров, где беззвучно шли телепередачи на разных языках мира. — А их дети уже рождаются хвостатыми и рогатыми. Таких тут же уничтожают или объявляют какую-нибудь новую неизлечимую болезнь: заячья губа, волчья пасть и прочее, чтоб не посеять панику и опять все вывернуть наизнанку. И за пятьдесят-семьдесят лет жизни простые обыватели, естественно, не видят в полном масштабе уровень своего одичания, которого еще сто лет назад не наблюдалось. Ведь короткая жизнь не позволяет запомнить и проанализировать историю, которую тут же переделывают и переписывают, — Василина обернулась на Славу. — Сейчас я тебе покажу одну вещь, но ты не пугайся, солнышко, коровка не умрет.

И аккуратно каким-то приспособлением, похожим на ножик, только вместо лезвия у него струился свет, стала разрезать корове хребет.

Слава зажмурилась, но через некоторое время все-таки открыла глаза, так как никто не крикнул и не замычал, а Василина уже доставала щипцами какую-то…

— Гадость, — только и могла вымолвить Слава.

Полупрозрачное желе, похожее на сопельки, только самодвижущиеся в щипцах, которые никак не хотели отрываться от тела коровы. И молодой женщине в халате пришлось повозиться, чтоб достать коварную слизь, которую она уложила на металлический поднос, где та вдруг собралась в какую-то причудливую форму на длинных ножках и зашагала опять в сторону коровы.

— Ой, как слоник, — заметила Слава. — И ушки и хобот. Какой он милый!

— Это называется гидра. Последнее поколение королевы цивилизации вредоносных грибков, которая поселяется в таких местах живого организма, что сразу и не отыщешь, а потом медленно подавляет волю своего носителя. Заставляет есть всякий мусор, каким питается сама, пока носитель не умирает от отравления и бездушья от ее липких лапок и сосущих хоботков. И гидра с пожитками, сотнями еще более вредных бактерий и вирусов, заготовленными как в чемодане для путешествия, ищет себе новый домик.

Слава отпрянула от полупрозрачного злого слоника, а Василина перетащила его в какой-то закрытый аквариум, где слоник превратился в лужу.

— Догулялась, моя ты дорогая, — приговаривала Василина, тем же световым ножом проводя по надрезу, который на глазах закрывался и заживал, оставляя тонюсенький след-шрам.

Уже через полчаса корова открыла глаза и аккуратно слезла со стола.

— Придется с тобой проводить ликбез по питанию, — воспитательно проговорила Василина.

Корова что-то промычала в ответ и нежно прижалась к хозяйке. Славе показалось, что она поняла животное, как вдруг услышала еще:

— Кт-о-о эт-о-о? — мычанье было долгим и грудным, как и положено коровам, но вполне различимым и понятным для слуха человека.

Слава захлопала глазами и хлопала бы так до бесконечности, если б Василина не подошла и не обняла ее, чтоб разморозить.

— В свое время млекопитающие по-разному, но пришли к разумности, пока не случилась первая катастрофа, потом вторая, третья, ввергшая всех нас в хаос. Люди сохранили лучше языковой способ общения, а животные, утратив его, больше сохранили шестое чувство. Но гидра и прочие паразиты не дают развиваться мозгу и сознанию ни человека, ни зверей. Я взялась учить Марфушу человеческому языку, — Василина и Марфуша хихикнули. — И учение шло бы лучше, если б кто-то не слизывал все подряд! — укоризненно произнесла хозяйка и корова опустила в пол свои огромные пристыженные глаза с пушистыми черными ресницами.

— Вку-у-у-у-с-но-о-о-о… — жаловалась та, тяжело вздыхая.

— Естественно! Как ты думаешь, они бы заставили таких дурачков, как ты, съесть несъедобное и даже чистый яд?! Конечно, его посыпают какой-то гадостью, от чего слезы текут — так и хочется укусить и проглотить побыстрее.

Корова совершенно по-человечески поджала свои огромные розовые губы, готовая вот-вот расплакаться от досады за свой неразумный поступок.

— Ладно, зато ты, моя шпионочка, принесла последний вид гидры… Мне кажется, я знаю противоядие, проверю его на этой гадкой твари, — Василина задумалась. — Если подействует, накормим этим местных лягушек и червей, они разнесут противоядие по всему водяному бассейну. По крайней мере, километров на сто — сто пятьдесят ни одно бесхребетное инопланетное проползти не посмеет.

Слава стояла ошеломленная и при этом очень счастливая.

— Столько чудес! — восхищенно произнесла она. — Твоя жизнь похожа на сказку, Правовея…

Василина пригляделась к новой подопечной и ласково произнесла:

— В последнюю вежу научу тебя летать, а потом пойдем спать…

— Летать? — переспросила Слава, округлив свои красивые светлые глаза.

— А разве это не твое самое заветное желание? Мне кажется, все девочки на свете мечтают летать, как ведьмочки?!

— Летать… и петь, — добавила Слава.

— Петь? — удивилась Василина.

— Пе-е-еть, — томно промычала Марфуша.

***

Королевский зал находился глубоко под землей, поэтому новости о том, какое время суток наверху, доносили огромные экраны телевизоров, без звука вещавшие о новостях из разных стран, а также гигантский циферблат, за пятнадцать минут одиннадцатого ночи оповестивший компанию о…

— Последняя вежа, на которой лучше всего научиться парить, — заметила Василина. Один из экранов замигал обратным отсчетом до ожидаемого момента.

— Вежа? — усмехнулась девочка. — Это как невежа? Про невежд я слышала, но про вежд ни разу.

— Да, тот, кто не знает веж, называется невежда, ты правильно подметила. Раньше этому с первого класса учили. Их знал даже новорожденный малыш. Стоит только знать часы, когда кварки выстраиваются в правильные формы…

— Кварки — это свинные шкварки на сковородке? — засмеялась Слава.

— Почти… — улыбнулась Василина. — Кварки, электроны, кванты, атомы — разве ты не слышала про них?

— Неа, — отрицательно покачала головой Слава.

— А в каком классе ты сейчас учишься, и что вы изучаете?

— Ну сейчас мы как раз изучаем дроби, чтоб знать, как числа делятся. Например, четверть яблока или одна десятая апельсина…

Василина недоуменно повела плечами: «Зачем?»

— По литературе пишем сочинение про «Грозу», ну что б.., честно сказать, не знаю почему. Там очень грустная история, наверное, чтоб нам грустно было, — хихикнула ученица. — А по истории сейчас идет очень интересная тема про Рюрика. Это тот викинг, который помирил наши враждующие народы. Иначе мы никак между собой не могли поделить землю и жить мирно…

Василина с недоверием посмотрела на Славу.

— А руны вы изучали? Раньше все дети сначала изучали руны, чтоб знать, как устроен мир и свое место в нем.

Девочка непонимающе замотала головой, впервые слыша это слово.

— Я знала, что дела обстоят плохо, но чтоб настолько… Тогда тебе вдвойне будет интересно узнать, дорогая, кто такие кварки.

— Ку-у-у-у-ушаа-а-а-ать, — промычала Марфуша.

— Ох, ты, Боже мой, совсем забыла я про все на свете! Мы ж с утра ничего не кушали, и девочка моя совсем некормленная, — погладила Василина корову и позвала за собой к резным дверям, таким огромным, что туда смело мог протиснуться динозавр или циклоп. Наверное, их и строили для гигантов. Но каких? И когда?

Она легко открыла замок, чуть с нажимом отворила массивные двери, и чистый лунный свет, озаряющий всю округу, леса, поля, сады и чудесное озеро, притаившееся в плачущих ивах, ворвался внутрь, раскрашивая и королевское убежище Василины в серебристые тени.

— Ух, ты! Свой собственный сад и огород? Здесь, под землей?

— Да, это огромный грот. Его не видно сверху, зато, если смотреть снизу вверх, видно все.

Несмотря на то, что лунное небо находилось слишком высоко, наверное, метров тридцать или даже пятьдесят над головой, отсюда его совсем не было видно, но хватало чудесного лунного свечения, которое творило настоящее волшебство с этим летним вечером.

Марфуша, завидев раздолье, довольная побрела в поле, на ходу поедая сочную лунную траву.

— Пойдем вон к тем грушам, сейчас самое время, когда они и спелые и прохладные. Небольшое сладкое подкрепление, и ты забудешь про голод.

— Василинушка, а я и не проголодалась! С этими твоими чудесами я, наоборот, будто бы уже пообедала и поужинала на три дня вперед. И мне хочется петь… — Слава стала кружиться вокруг Василины, хватая ее за руки.

— Ты уже чувствуешь, солнышко… — с удовольствием заметила ведьма. — Легкость. Кажется ли тебе, что ты сейчас будто взлетишь?

— Я уже как будто летаю, — подтвердила та.

— А теперь слушай меня внимательно, Слава. Сложи пальцы вот так, согни руки, чтоб получился угол этого дня и этого часа, который вот-вот вступит в силу, давая тебе на одну лишь минуточку почувствовать себя настоящей феей, чтоб исполнить это желание, — показывала Василина как нужно сделать. — Закрой глаза, вдохни этот лунный свет, и теперь… Три! Два! Один! — повторила она за металлическим голосом компьютера, доносившимся из зала, будто при запуске спутника в космос. — Открой глаза и узри…

— Ой, звездочки! — восхищенно вскрикнула Слава, открывая глаза.

— Смотри, они зовут тебя словно по лесенке подняться вверх. Иди за ними…

Слава, завороженно следя за невидимыми звездочками, стала аккуратно поднимать ноги, будто и в самом деле поднималась по лесенке.

Марфуша перестала жевать траву и непонимающе уставилась на хозяйку и новую знакомую, которые отрывались от земли и медленно взмывали вверх, как будто держась за воздушные шарики. Они сами походили на воздушные шары, так как подолы их юбок вздулись, от чего они смешно бултыхали ножками в воздухе. Обе радостно смеялись от таких забав.

— Слава, видишь ли ты серебряные ниточки, которые связывают все вокруг: тебя, меня, деревья, Марфушу, ветерок, озеро, каждую травинку?

— Вижу. Это так красиво!

— Ухватись за любую из них и почувствуй, как она рассказывает тебе свою историю. Как ты становишься ею на мгновенье и знаешь про нее все-все-все, — проговорила Василина и тихонечко опустилась на землю, так как ее минута истекла, в то время как очарованная Слава, играючи, хватала в воздухе и перебирала невидимые нити.

— Минута истекла, а ты, моя девочка, до сих пор летаешь… — Слава замерла в воздухе в удивлении от таких слов. — Знаешь, почему? — девочка ждала ответа. — Эти ниточки видят только ангелы. Я их не вижу, только догадываюсь, что они существуют. Эти ниточки — твои сестренки. Они ведают, где находится Славик. Хочешь ли ты узнать это прямо сейчас?

— Конечно, — серьезно проговорила Слава и подлетела к Василине ближе.

Женщина взяла девочку за руку и крепко сжала ее. Слава не почувствовала боли, лишь увидела, как рука ведьмы прошла сквозь ее руку, которая вдруг распалась на маленькие еле видимые сверкающие звездные пылинки, которые тут же соединились воедино. И глазу могло показаться, что произошел какой-то фокус-покус.

— Со мною что-то не так, Василина? Я умерла, да? Я привидение? — с придыханием спросила Слава, трогая себя и видя, как в разные стороны разлетаются пылинки, стоит только чуток поднажать.

— Ты умерла, Славушка. Но только для этого мира людей, где смерть — это переход в следующий мир. Туда, где живут ангелы.

— Но я не похожа на ангела… — прошептала девочка.

— Ангелы — это правильные люди, как отличники в школе. Они сдали экзамены по жизни на пятерки, и теперь их ждут совсем другие задания. Теперь у них есть огромное человеческое сердце, которое будет биться бесконечно долго и никогда не устанет. Не устанет помогать людям и другим существам. Это сердце слышит такие же сердца и способно на расстоянии общаться.

— Но я не умею читать мысли, — с досадой вымолвила девочка. — Нас не учили шкваркам в школе…

— Разве ты не заметила, моя хорошая, что почти все это время мы с тобой общались без слов? — тепло улыбнулась Василина, так и не открыв рта.

Слава отпрянула и побледнела, припоминая все с самого начала, когда только впервые увидела Василину, волчицу… Она действительно слышала свою наставницу не ушами, — и девочка дотронулась до своей головы, как бы проверяя, на месте ли уши. Она вправду слышала ее сердцем. Именно сердцем! На языке, на котором то вещало и пело. Слава дотронулась до своей груди, явственно ощущая большие и малые туки живого дышащего поющего сердца, не останавливающегося ни на секундочку. Оно, сильное и смелое, звало поверить Василине и чудесам, происходившим в этом волшебном месте.

— Не пугайся… Твое сердце поможет найти Славика, — Василина ободрительно дотронулась до худенького девичьего плечика.

Слава с недоверием и в то же время с теплотой всматривалась в лицо своей новообретенной покровительницы, и что-то менялось с ней каждое мгновение: она стала светиться и потоки ярких пылинок разлетались на несколько метров в разные стороны, создавая ореол вокруг зависшей фигуры.

— А-а-анге-е-ел, — промычала Марфуша, завидев светящиеся крылья за спиной девочки. И в тот же миг Слава почувствовала их сама, а они в ответ расправились, широко разлетевшись большим сверкающим потоком.

— Слава, ты юное зеркало. Новый шанс для этой погибающей планеты измениться и улучшиться. И пусть еще не настало твое время, но даже сейчас ты можешь увидеть, из чего состоят этот и другие миры. Стать любой его частью. Вдохнуть в них надежду. Осмотрись вокруг, все эти серебристые ленточки и ниточки состоят из больших и маленьких жемчужин, бисеринок, пайеток. Видишь?

— Да, — завороженно отвечала Слава. — Кроме них больше ничего нет… Ты, — она обернулась на корову и улыбнулась, — Марфуша, все вокруг — это движущиеся маленькие жемчужинки и бисеринки. Они такие милые…

— Правильно. Ты самая крупная из них… и можешь распасться на маленькие, а можешь соединиться с большими.

— Они улыбаются мне, — восхитилась Слава и стала медленно расплываться в пространстве. Наконец, совсем пропала, лишь в воздухе застыло ее маленькое, живое, бьющееся сердце.

Корова ахнула. Василина кивнула.

— Обойди всю планету. Отыщи своего друга.

Сердце отозвалось согласными ударами. Ведьма с коровой застыли в ожидании.