Невеста повелителя степей

Евгения Решетова, 2019

Я должна выполнить свой долг. Даже если для этого мне нужно соблазнить повелителя далеких земель. Я сирота, и никто не заступится, когда мой обман раскроется, а воин потребует крови. Тем более, если внутри меня будут биться два сердца. …Я должен выполнить свой долг. Должен любой ценой спасти народ и сохранить земли, что оставил отец. Даже если ради этого придется пожертвовать той, которую выбрал в жены.

Глава четвертая. Он

— Помоги мне, Ниаз.

Риангар глубоко вздохнул и закрыл лицо артаком. Верный слуга тут же подошел, чтобы поправить складки одеяния. Он знал, что его хасту нужно выглядеть по-мужски, казаться воином, который не боится ничего.

— Все пройдет хорошо, — высказался старик.

Слабое утешение, почти ложь. И оба прекрасно знали об этом. Риангару нужно сделать все, чтобы протянуть время и найти выход.

— Он вызовет тебя на священный поединок, — знающая появилась неожиданно. Ее не остановила ни запертая дверь, ни стража.

— Да пребудут с тобой души предков, Заата, — поклонился Риангар. — Я знаю, что воин севера не остановится, пока Айхонара не станет частью Тайрады.

— Да при чем тут он, — отмахнулась женщина. — Я больше опасаюсь Боргайна. Еще его отец мечтал, что Айхонара станет их. Вот от кого можно ожидать зла и подлости, — она прищурилась. — Риангар, надень черный артак, белый слишком похож на женский, и, кажется, что ты заранее сдаешься.

Молодой хаст посмотрел в зеркало.

— Разве мужчину могут перепутать с женщиной?

— Нет, но воин, особенно тот, что хочет доказать свою мужественность, должен быть выше сомнений.

— Повелитель? — Ниаз уже успел вытащить и расправить черный артак.

— Черный — символ траура, — Риангар перевел взгляд на знающую. — Не будет ли это выглядеть, словно я пытаюсь вызвать жалость смертью отца?

— Дураки не услышат предков, даже если те будут кричать им прямо в уши. Тебе нужно показать, что тебе по силам принять ношу хаста. И что сможешь ее выдержать. Ведь сможешь?

— Это тебе лучше знать, та, что видит волю степи.

Заата рассмеялась.

— Тебе нужен наследник, хаст. Если никто не бросит тебе вызов на священный поединок, это будет истинное чудо степи. Но стоит появиться наследнику, и они не смогут сделать даже этого. Души предков не позволят.

— Ты говоришь так, словно это просто! Отец…

— Твой отец был глуп и самоуверен. И он не желал слушать меня и советов, что приносила степь. Ты — другое дело. Если предки не шутят, то именно тебе суждено великое дело.

— Мне уже кажется, что они именно шутят над нами, не помогая.

— Если бы они не помогали, то тебя не было бы на свете, — знающая усмехнулась. — Так что не думай, что про тебя забыли. Все не так. И да, постарайся быть похожим на воина. Твои навыки и хорошо подвешенный язык мало чем помогут в разговоре с хастами. Это тебе не торгаши, прибывшие в город с караваном. Их цель страшнее, чем ты можешь себе представить. Тебя просто уничтожат, стоит лишь дать слабину.

— Хорошая напутственная речь…

— Я никогда не лгу о том, что видела. Ты будешь хастом, но только тогда, когда свое слово скажет степь. А люди могут творить все, что им заблагорассудится. Бойся Боргайна и Линара. Остальные не так опасны. Точнее, ледяного Линара боятся и против него не пойдут. Если он захочет вызвать тебя на поединок, поддержат северянина. А вот Боргайн будет действовать иначе. Он жесток, хитер и вдвойне опасен. Он словно змея, спрятавшаяся среди камней, ударит тогда, когда ты этого не ждешь. И на священный бой он точно тебя не позовет, даже будучи уверенным, что победит. Ему случайности не нужны. Скорее подошлет кого-то с ядом или ножом.

Риангар нахмурился.

— Тогда ты знаешь, что мне придется сделать, — произнес он, стараясь не замечать осуждения во взгляде старого слуги.

— Только не забывай про свой долг. Пик жары скоро придет.

— Я помню, — отмахнулся Риангар. — Помню. Но и ты не забывай.

— Я помогу. Опять, — Заата распахнула дверь, испугав тех, кто должен был защищать хаста от любой угрозы. — Что, стражнички, прозевали старую больную женщину?

Воины смутились. Ответить им было нечего. Более того, они и не могли ответить, зная, что Заату никто бы не смог остановить. Как преградить путь степному ветру? Никак. Невозможно.

Стараясь скрыть улыбку, Риангар вышел следом за ней. Его комнаты находились далеко от гостевых, кухни и женской половины. Так когда-то пожелал отец — держать наследника там, где он не будет попадаться на глаза. С одной стороны, уединение дало намного больше свободы, чем кто-либо мог предположить. С другой… сковало по рукам и ногам, лишив детства и юности, отравив надежду, что Риангара примут как равного.

Только проверенные воины, которые не предадут даже под самыми страшными пытками. Они служили Ингайру верой и правдой, но будут ли так же беспрекословно подчиняться тому, кто занял место великого вождя?

Погруженный в невеселые мысли, лишь подогреваемые жаром из раскрытых окон, Риангар шел в зал совета, где должен был встретиться с другими хастами. Но замер, когда в общем коридоре увидел девушек, покидавших гостевые комнаты. Закутанные в белоснежные артуны, будто души предков, что спустились с ночных лун, чтобы вразумить глупого потомка, они появились так неожиданно, что хаст остановился. Девушки низко склонили головы, не смея двинуться с места, ведь за ними наблюдал сам повелитель и знающая!

Мысль, что тревожила Риангара, вдруг поднялась на поверхность, вызвав дрожь, которую он с трудом сдержал.

Девушка! Вот оно — решение всех его проблем.

— Заата, — тихо обратился он к женщине, когда случайные свидетельницы остались позади, — ты ведь говорила, что, родись у меня наследник, он смог бы склонить души предков на мою сторону?

— Истинно так, мой повелитель.

— И тогда никто не осмелится бросить мне вызов?

— Осмелятся. Но не сразу. Если степь дарует тебе сына, у тебя будет время до первого пика жары, чтобы утвердить свою власть.

— Но только если никто не вызовет меня сегодня на бой, — Риангар остановился. — Сколько мне нужно тянуть время?

— Степь не может ответить, — загадочно улыбнулась Заата. — Но сегодня из зала совета должен выйти признанный хаст, а не изгой.

— Легко тебе говорить, матерь Заата. У меня просьба. Мне нужен наследник.

— Об этом можешь не беспокоиться. Души предков уже сказали свое слово…

— Хаст! Надо же. А что ты прячешь лицо? Неужели настолько страшен?

Издевка звучала в каждом слове. Души предков, дайте сил пережить этот день все участникам совета!

— Здравствуй и ты, Боргайн, — Заата чуть выступила вперед, внимательно разглядывая самого влиятельно хаста южных земель. — Ветры принесли, что твоя вторая жена забрала твоего сына к предкам?

Вроде бы ничего плохого женщина не спросила, но хаст потемнел лицом.

— Не лезь, куда не просят, знающая Айхонары, — грубо ответил Боргайн. — Мы чтим традиции. И ребенок ушел вслед за матерью, которая не захотела, чтобы он жил в степи.

Риангар поморщился. Заата была мудрой, но не лучшая идея — перед советом злить врага.

— Я сочувствую твоей утрате, — уважительно склонилась женщина, чем немало удивила всех. — А где твой знающий? Я была бы рада с ним поговорить.

— Ориной прибудет позже. Его задержали души предков, явившиеся к нему во время пути.

— Ориной? — Заата странно улыбнулась. — Помню те времена, когда он даже своих слов слышать не мог, а теперь с ним говорят души тех, кто ушел? Где же мудрый Даргайн?

— Его душа теперь на ночной луне, там, где суждено оказаться всем нам, — разговор утомил Боргайна.

Заата отступила, позволяя Риангару поприветствовать гостя как положено.

— Рад видеть тебя на своей земле у очага, что согреет ночью, в шатре, что защитит от зноя. Прими мое слово и доверься, — ритуальная фраза, которая уже давно не имела того значения, как раньше.

— Принимаю и доверяю, — нехотя ответил Боргайн. — Так ты не ответил, Риангар. Зачем тебе артак? Скрываешь лицо, потому что страшен и боишься всех своих девок перепугать?

— Можно и так сказать. Прошу, проходи и будь первым, кому предоставят слово на совете.

Боргайн пожевал губу и вошел в дверь, которую гостеприимно распахнули перед ним. А Риангар тяжело вздохнул. Еще не раз его спросят об этом. Закрывать лицо — мужчине такое делать не пристало! Но как иначе, если то уродство, которое пытался скрыть отец, никуда не делось. И не денется. Пусть предки сжалятся и даруют ему сына. Тогда можно будет уйти, переложив эту ношу на плечи другого. И его кровь, но в другом, в ребенке, спасет степь от неминуемо беды.

Нет! Это слабость! Воин не может позволить себе быть слабым!

— Ты справишься, — Заата положила руку ему на плечо, нарушая все правила. — Покажи, что нет вождя достойнее тебя. Айхонаре не нужен иной хаст, с другим наша земля исчезнет.

И он вошел в зал совета.