Сумеречное королевство

Евгения Олеговна Огнёва, 2009

Бессмертие – лишь иллюзия. Даже боги живут лишь молитвами верующих. Но что, если вера иссякла? Восемь миров, восемь богов, неутолимая жажда власти и жизни. Все меняется в жизни Жанны, когда она попадает в чужой и враждебный Верес, где люди – существа третьего сорта, а дети бога, верийцы, вольны обращаться с ними, как им вздумается. Но Истинный из рода Гевальт не ожидал, что его протеже окажется не просто одной из тех, чья жизнь не стоит и медной монеты! Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Советник и Король.

«Я здесь, я пришел к тебе

Пришел вопреки судьбе.

С небес льется лунный свет,

Я — зверь, мне покоя нет»

(«Ария» — «Зверь»)

Кто-то снял ее с коня. Жанна пришла в себя. Она увидела белое, как молоко лицо с острыми скулами и угольными бровями. Золотые глаза светились огнем, белоснежные волосы спадали на плечи, открывая высокий упрямый лоб.

Она закричала, не слыша себя, стала вырываться.

Тот, что ее нес, больно швырнул на снег возле ног жуткого существа. Назвать их людьми язык не поворачивался. Их глаза светились в полумраке, пугающе-острые ногти отливали глянцем, слова перемешивались с непонятными рычащими звуками. И они были высокими. Выше любого мужчины Оринберга.

Незнакомцы еще о чем-то переговаривались, но для девушки эти звуки казались какой-то тарабарщиной, даже отдаленно не похожей ни на один язык цивилизованного мира.

Она попыталась приподняться и взглянуть на варваров, но это стоило ей последних сил.

— Если выходишь ее — умрешь легко и быстро. — Голос обволакивал, зачаровывал своей мягкостью, гибкая высокая фигура мелькала, то и дело, закрывая тусклый свет.

— Милорд, ее укусили. — Заскулил в ответ кто-то над головой. — Она потеряла много крови.

— Делай, что говорю. В твоих советах нуждаюсь в последнюю очередь. — Повелительно бросил первый.

Слова звучали странно и обрывисто, точно человек с трудом подбирал их.

— Здесь ей не выжить… Тут — крысы, сырость и холод. Люди нуждаются в тепле и комфорте. — Проныл лекарь.

— Кто вы? — Приоткрыв глаза, проговорила Жанна и осеклась.

Над ней стояли двое: щуплый человек в рваной серой одежде заискивающе смотрел на силуэт из ее снов.

— О, ты пришла в себя. — Белое лицо приблизилось, тонкие губы едва улыбнулись. — Кто укусил тебя, скажи? Я вырву его зубы. — Искренне пообещало чудовище, точно эта новость должна была Жанну осчастливить.

Существо погладило ее волосы, озабоченно рассмотрело укус на шее.

Руки у него были теплыми, осторожными.

— Ты снишься мне… — Пробормотала Жанна. — Все это — дурной сон. — Она снова попыталась подняться, но не смогла, заметалась в горячке. Маленькие ладони брезгливо отталкивали от себя незнакомца, а тело извивалось, пытаясь, высвободится.

Ужас пробрал ее до кончиков волос. Чудовище походило на ее ночного гостя, на ее кошмар. Надо было бежать! Срочно!

— Милорд, она угасает. — Заволновался лекарь. — У нее лихорадка и…

Мужчина с силой ударил лекаря, бедняга отлетел в угол камеры, закричал от боли. Лекарь трясся от страха, прижимал дрожащие руки к кровавым бороздам на лице.

Он был простым лекарем. Когда он возвращался от очередного пациента, его схватили, засунули в мешок и долго везли куда-то далеко… Очнулся несчастный в этой самой камере, рядом с умирающей девушкой и созданием самого темного кошмара.

Девушка болезненно приоткрыла глаза, цепляясь за зыбкую реальность, застонала.

Ночной кошмар никуда не делся: он навис над ней, все также ласково перебирал шелк ее волос и растирал замерзшие девичьи руки.

— Это не сон. — Все так же отрывисто проговорил мужчина, точно прочел мысли. — Меня зовут князь Фауст Гевальт.

Реальность слилась с галлюцинациями, было тяжело и муторно.

— Этого не должно было произойти. — Задумчиво произнес он, его страшные янтарные глаза всматривались куда-то вдаль. — Я вырву их зубы и сделаю из них бусы для тебя…

— О, Лорин! Что за омерзительное создание! — Прошептала она.

— Милорд, ей нужна кровь. — Снова заскулил лекарь. — Боюсь, она умирает.

— Так дай ей все, что нужно! — Зашипел Фауст, вскакивая. Он с ужасом заметил, как красивое лицо девушки с каждой секундой все больше напоминает восковую маску. — Что ты ноешь над ней? Если она умрет — я сниму с тебя кожу. Сантиметр за сантиметром.

Желтые глаза полыхнули красными огоньками.

Затем чудовище что-то забормотало по поводу расплетенных нитей души и глупых необразованных полукровках.

Она все время видела эти звериные глаза, обеспокоенное лицо Фауста. Так звали ее ночной кошмар. И все звучала непонятная речь вперемешку с ее родным языком. В страшных видениях, опутавших воспаленный мозг, Жанна бежала по холодному снегу, стараясь скрыться от чего-то огромного и темного, добежать до далеких огоньков вдали. Но, как в любом кошмаре, ноги двигались медленно, точно бежать приходилось по воде, а преследователь, напротив, обретал небывалую скорость. В конце концов, тьма, антрацитовая, непроницаемая, волной накрыла беглянку, выбивая воздух из легких.

Пахло лекарствами, в вену вонзилась боль, и тепло хлынуло по телу. Когда она проснулась окончательно, монстр сидел рядом, задумчиво поглаживая ее руку.

— Доброе утро. — Улыбнулся Фауст, обнажив белоснежные зубы.

— Я думала — ты снился мне. — Приходя в себя, ответила Жанна. — Кто ты и где я? — И она тихонько отдернула руку, точно коснулась насекомого.

Это галлюцинации или реальность? Голова шла кругом, слабость одолевала, каждое движение давалось с трудом.

— У тебя много вопросов. — Он коснулся рукой ее щеки, вызвав новую волну отвращения. — Но тебе нельзя говорить, побереги силы. Прошло уже чуть больше недели с твоего появления. Поспи еще. Я буду здесь.

— Откуда ты меня знаешь? — Спросила она, но Фауст прижал палец к губам.

— Все потом.

Мир вновь закружился в карусели снов.

Следующее пробуждение было менее приятным.

Грохот и ругань разбудили ее, а руки двух мужчин выдернули из кровати.

Ее волокли, не отвечая на вопросы, по каменным коридорам и лестницам, пока не швырнули на пол перед чьими-то сапогами.

Девушка подняла глаза. На высоком троне сидел тот беловолосый монстр, что велел бросить ее в тюрьму.

— Да ты еще жива, смертная? — Ухмыльнулся он. — Как ты посмела попасть в мое королевство? — Он говорил небрежно. Либо не осознавая, какой вселяет ужас, либо, не обращая на это внимание.

Голос его гремел, неловко подбирая слова.

Она молчала, пытаясь прийти в себя. В глазах плясали черные мухи, все крутилось в бешеном танце. По бокам стояла стража.

Над массивным столом, под широким зарешеченным окном, склонились тени, рассматривая какие-то карты. Они не говорили друг другу ни слова, лишь обменивались красноречивыми взглядами. Но Жанна готова была поклясться, что между ними идет оживленная беседа. Запестрели их одежды, все еще кружилась голова.

Огонь свечей казался слишком ярким, загонял тьму в углы просторной комнаты, резал глаза. В окно заглядывала любопытная луна. Выцветшие гобелены на стенах изображали батальные сцены, холодный каменный пол заставлял зябко дрожать.

Беловолосый потерял терпение и нехотя подошел к девушке. Стража рывком заставила Жанну подняться, но ноги едва держали ее. Даже выпрямившись во весь рост, она доставала ему макушкой лишь до широкой груди.

— Простите, милорд, если чем-то оскорбила вас. — Проговорила она ему в лицо, отчаянно стараясь не дрожать. И голос не изменил девушке, лишь зубы стучали друг о друга не то от озноба, не то от страха.

— Я — Кейн. Сумеречное Королевство — мое. А ты здесь не должна жить.

Чужестранка даже не вздрогнула, долго смотрела ему в глаза, не выказывая ужаса.

Кейн изумленно приподнял кустистую бровь: смелая. Он стал обходить ее вокруг, бесцеремонно рассматривал, точно раздевал до самой души. Говорил он смешно, вот только Жанне было не до смеха.

Кажется, Кейн понял, что его речь недостаточно чиста, потому что дальнейший разговор происходил в голове Жанны.

— Я триста лет правлю великой расой верийцев. Я убил бога, создавшего наш мир, и занял его место. Кто ты и почему до сих пор жива? Я сам бросил тебя перед дверями тюрьмы. И ты должна была жизнью расплатиться за нарушение границ, ибо больше с тебя взять нечего. — Продолжил он. А в глазах плясала насмешка. — Как ты сумела пробраться в мои земли?

Жанна собрала остатки гордости, вскинула голову. Она — дворянка, и не позволит этому чудовищу запугать и унизить себя.

Кейн снова встал перед ней, скрестил руки на могучей груди в ярко-алых доспехах. Девушка пыталась ответить хоть что-нибудь, мысли разбежались как мыши от кота. Он смотрел долго и пристально, пока она не потупила взгляд.

— Я к вам в королевство не собиралась. — Жалко выдавила она. — Я лишь спасала свою жизнь. Это вы напали на Дрейтон. — Догадалась она.

— Ты утомляешь меня. Я узнаю все быстрее.

Его золотые глаза вдруг заполнили все пространство, тело девушки стало ватным. И она вспомнила все, что произошло в последнюю ночь охоты, день рождения, детство…

Когда видения, яркие, как крылья весенних бабочек, реальные, будто она переживает все заново, закончились, она упала к ногам мучителя. Было тяжело дышать, тошнота подкатывала к горлу.

— Что ты за тварь? — С ужасом прошептала она.

Существо рассмеялось, запрокинув голову.

— Жизнь твоя скучна. Признаться, я ожидал разведчика от смертных. А ты — жалкая девчонка, которая жива по прихоти моего верного Советника.

Кейн нарочито брезгливо поморщился. В этих фиолетовых глазах можно было утонуть! Жемчужные волосы спадали на плечи, голова гордо вздернута, хотя смертную била дрожь. Детально и ярко запечатлелись ее личные воспоминания, будто он сам лично присутствовал в ее жизни. Что-то было не так с лоринкой!

— Прошу прощения, милорд.

Воздух сгустился, в комнате появился Фауст. Он встал рядом с Жанной, помог ей подняться, накинул на ее плечи свой мундир.

— Ты возишься с ней, как с куклой, Фауст. — Усмехнулся Кейн. — Зачем тебе это ничтожество? — К его изумлению, девчонка спряталась за спиной князя Гевальт.

Конечно, она не понимала, о чем сейчас говорили два жутких существа, этот язык не был ей знаком. И от этого становилось еще страшнее. И все же, Фауст явно был единственным меньшим злом.

— Ты обещал мне награду, Кейн. Награду за двух дезертиров. Вот их зубы. — Фауст с достоинством протянул королю четыре клыка.

Король невозмутимо взглянул на трофеи.

— Я не сомневался в твоей ловкости.

Казалось, он вовсе забыл о девчонке, с любопытством рассматривая добычу князя.

— Она — моя награда. — Мягко произнес Фауст, кивая головой за спину, где еле держалась на ногах чужестранка. — Это мой трофей.

— Я не привык, чтобы мои приказы обсуждались, — заупрямился Кейн. — К тому же, ей удалось преодолеть магические барьеры Костяных гор. Она должна умереть.

— Я свой выбор сделал. — Отрезал Фауст. — Безопасность Костяных хребтов — задача Лилит и Лино ди Герра.

Беловолосый задумчиво окинул взглядом непрошенную гостью.

— Играй со своей куклой. — Скривился Кейн. Он снова принялся рассматривать клыки, подаренные Фаустом. — И пусть не попадается мне на глаза. Я с удовольствием поужинаю ее душой.

Жанна, переодетая в пышное голубое платье с золотой вышивкой, бездумно смотрела на зимний сад. Она была растеряна. Огромное душевное напряжение отступало, холодная логика пыталась найти разумное объяснение всему, что произошло. Она сошла с ума и не иначе. По-другому и быть не могло.

Накануне охоты она получила письмо от Луи, в котором ее старший брат описывал странные и пугающие вещи. Он писал о поражении королевства Дрейтон, о кровожадных существах, что превосходили доблестных солдат Оринберга скоростью и числом. Жанна решила, что Луи шутит, чтобы посмеяться над легковерной сестренкой. Но теперь ей было не до смеха.

Но как? Как она попала к этим… чудовищам? Или они подошли так близко к столице?

Фауст появился тихо и не заметно. Точно из воздуха соткался высокий и гибкий силуэт.

— Не тревожься. — Мягко произнес он, вкладывая в слова что-то особенное, успокаивающее. — Здесь ты в безопасности.

Девушка вздрогнула от неожиданности, обернулась на бархатный голос. Тревога угасала как тлеющие угли в глазах этого существа. Бояться было нечего. Кроме короля… До сих пор она видела перед собой его острое скуластое лицо, переполненное отвращением.

— Кто он? И почему вы говорили обо мне, как о куске мяса? — Бледным голосом спросила она. — Словно я — хромая лошадь на рынке.

— Прости. — Он вздохнул, взял ее руку за кончики пальцев, слегка коснулся губами. — Кейн слишком прямолинейный и жестокий. Война — вот его интересы. Мы — верийцы, нам свойственно думать о людях, как о еде.

— Верийцы? — Она задумалась. — Пьете кровь? Так почему ты не убил меня? — Девушка холодно отстранилась. — Зачем оставил жизнь и ведешь себя так, будто мы давние друзья? Тебе какая выгода от моей жизни? — Она попыталась встать, но изнеможённое болезнью тело отказалось повиноваться.

Жанна застыла, ожидая реакции. Похоже, не все эти твари вели себя высокомерно и вспыльчиво. Лицо Фауста, обладающее чертами, несомненно, благородными, осталось радушным, не смотря на услышанные обидные слова.

— Верийцы питаются чужими душами.

— Не все ли равно? Живете за счет других — значит, вампиры. — Упрямо заключила Жанна.

— Как тебе будет угодно.

— Я хочу домой. — Девушка нахмурилась. — Я не знаю, как сюда попала, ваш король может быть спокоен: даже если я расскажу о вас другим людям — меня поднимут на смех и отправят в дом для душевнобольных.

— Я спас тебе жизнь. — Князь зажмурился, точно кот. Голос его тоже напоминал мурлыканье.

— Да, это так. — Нехотя согласилась Жанна. — Чем я могу отплатить тебе за это? Надеюсь, верийцы не лишены благородства. — Надменно закончила она.

— Можешь не сомневаться, дорогая. Мне будет очень приятно, если ты задержишься в моем мире в качестве гостьи.

Жанна прикусила побелевшие губы. Однако взгляд золотых глаз быстро погасил тревогу.

— Кое-что я поняла. — Кивнула она. — Тебе нужна игрушка? На подобии экзотического животного в зверинце? Боюсь, что ты выбрал неподходящую кандидатуру. — Она холодно и надменно окинула его взглядом, отвернулась.

— Ты ошибаешься. Мое любопытство вполне оправдано: смертные нашего мира больше похожи на диких животных. Мне еще не приходилось встречать такую утонченную и сильную девушку. К тому же, мы уже знакомы, разве нет?

Жанна нахмурилась.

— Очень странный способ познакомиться. — В ее голове возник образ черного волка, что не так давно ранил ее на охоте.

— Только не для меня! — С чувством отозвался чужак. — С первой капли крови…

Она поежилась.

— Нет, нет. Не бойся. — Спохватился князь, прижимая руки к сердцу. — Я не причиню тебе вреда… больше.

— Думаю, после сегодняшней ночи меня трудно чем-то испугать. — Горько улыбнулась она.

— Только не в Маледиктусе. — Пожал плечами Фауст. — Здесь может произойти все что угодно.

— Что такое Маледиктус?

— Все, что ты видишь вокруг. — Он развел руки, Жанна невольно осмотрелась по сторонам. — Крепость. Город верийцев. Сердце Сумеречного Королевства.

— И ты живешь здесь? — Жанна с интересом коснулась ближайшей стены ладонью.

Стена оказалась на удивление теплой.

— В основном — да. — Фауст предложил ей руку. — Но у меня есть свой замок. И я увезу тебя туда. Хочешь осмотреть Маледиктус?

— Мне кажется, безумный король-злюка не будет в восторге от моего присутствия. — Ехидно ответила она.

Фауст усмехнулся. Девушка действительно была не из простых.

Даже если она встанет на цыпочки — ее голова едва будет доставать до подбородка верийца.

"Какие же они высокие и мощные по сравнению с нами" — Не без восхищения подумала она.

— Мы не задержимся здесь, Жанна. Если тебе не интересно — можем уехать прямо сейчас.

— Нет, нет. — Возразила графиня. — Я все еще не могу прийти в себя. Но с тобой мне не так страшно. Во всяком случае, ты не пытаешься запугать меня или убить.

То, что Фауст называл Маледиктусом, являло собой огромный город-крепость, что врастал одной половиной в горную плоть.

Жанна запомнила не много: высокие черные башни, множество комнат, лестницы, коридоры, в которых встречались мужчины и женщины в красивых одеждах или сияющих доспехах с пересекавшимися в узоре линиями… Были среди жителей крепости простые люди. Они все время молчали, их испуганные глаза смотрели в пол, а руки сами выполняли свою работу. Некоторые носили какие-то знаки отличия и выглядели вполне удовлетворенными своим положением.

Маледиктус не спал ни днем, ни ночью. Каждое мгновение по его бесконечным просторам прогуливались верийцы, спешили курьеры, едва слышно скользили тени. Несколько этажей вверх, вдоль скалы, и вниз, к подвалам и сырым камерам узников.

Пожалуй, здесь можно было блуждать бесконечно. Крепость была красива и ужасна одновременно. Среди залов с высокими сводчатыми потолками вполне можно было наткнуться на распятого узника или давно истлевший скелет какого-то преступника.

Были залы, посвященные победам Кейна и его предшественников, часовни во славу старого бога и нового, библиотеки и множество скульптур, статуй, фресок.

— Никогда не ходи в Маледиктусе одна. — Предупредил ее Фауст.

Жанна согласно кивнула: она не сумасшедшая.

Маледиктус дремал в долине среди заснеженных горных вершин. Солнце в Сумеречном Королевстве было тусклым. Пелена белесых, выцветших туч затягивала бледный розовый диск. Широкий овраг заполняла холодная горная река, стремительно мчалась дальше, рассекая долину на две части.

По высоким стенам смело могли проехать две кареты, абсолютно не соприкоснувшись друг с другом.

Густой заброшенный сад в одном из внутренних дворов служил местом для прогулок Фауста и Жанны.

— Перед тем, как все это случилось со мной, я встретила двоих странных молодых людей. — Призналась Жанна.

В саду было тихо, только ветер завывал в каменных изваяниях, изображавших каких-то страшных крылатых зверей. Под ногами хрустел снег.

— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. — Кивнул Фауст. — О паре дезертиров-полукровок.

— Да, они так и сказали: дезертиры. — Удивилась она. — Значит, это ваши…

— Это мои подчиненные. — Подтвердил Фауст. — И боялись они меня не напрасно.

— Что с ними стало? — Взволнованно спросила Жанна, плотнее кутаясь от холодного ветра в меховую шубку.

— Они получили по заслугам. — Холодно ответил Фауст. — О, я обещал тебе… — Вдруг вспомнил князь.

Он протянул ей браслет, сделанный из странных белых камней.

Девушка взяла украшение в руки и тотчас же уронила на пол: браслет был сделан из человеческих зубов!

Князь удивленно посмотрел на лоринку.

— Для бус было слишком мало. — Растерянно произнес он, поднимая украшение и снова предлагая Жанне принять его.

Жанна поежилась и опустила глаза.

— Я не могу это взять. — Тихо ответила девушка.

Фауст задумался, но настаивать не стал, спрятал браслет обратно в карман мундира.

Какое-то время шли молча. Она думал обо всем, что происходило в Оринберге, об убитых крестьянах, о тревожных новостях. О Луи. О своей семье.

— В нашем мире есть легенда о Великой битве. В ней упоминаются высокие люди с золотыми глазами. — Она робко нарушила тишину.

— Это битва против обезумившей Сахрезейи. — Кивнул князь и с любопытством взглянул на свою спутницу. — Ты знаешь о Великой битве?

— Это — легенды диких племен. Миф.

— То есть я — тоже миф? — Рассмеялся князь. — Я иду рядом с тобой.

— Прости. — Она смутилась. — Я просто хотела… Расскажи мне.

— В другой раз. — Сдержанно пообещал он.