Где-то далеко…

Евгения Морозова

Окончена школа. Двое друзей полны планов. Внезапно один из друзей Васька погибает в омуте. Тело не найдено. Прошло 13 лет. Федору снится один и тот же сон, что его друг Вася выныривает из омута и просит спасти его. Федор чувствует, что это не простой сон, и начинает действовать. Реальность не совпадает с видимой стороной. Открывается ящик Пандоры. События развиваются с такой скоростью, что Федор едва осмысливает один шаг, как события требуют сделать следующий. Оказывается, его друг Васька…

Глава 7. Неожиданные вести не закончились

Прошедшая ночь для Веры Николаевны оказалась как ожидание перед дверью, на которой было написано: «Возвращение домой блудного сына Василия». Все в душе несчастной матери перевернулось. Она столько лет жила в состоянии горя, с исчезновением сына закончилась ее реальная жизнь. Все 13 лет провела как в анабиозе. Сердце отказывалось верить, что ее Вася где-то под водой, она чувствовала, что он вдыхает полной грудью воздух, только вот в последние годы она как будто дышала вместе с ним раскаленным горячим воздухом. Трудно дышать, легкие обжигает горячий воздух.

Вера Николаевна почти не сомкнула глаз за всю ночь. Она вспоминала разговор с Федором. И то, что он спрашивал, и то, что она отвечала ему, все выводы и предположения относительно исчезновения Василия в омуте. И выводы поисковиков, которые при помощи водолазов обследовали дно Волги. Сколько времени они потратили, а результат — нулевой.

Она тогда помнит выводы пожилого майора МЧС, который горестно смотрел на потерянную мать паренька, который мог утонуть. Но поскольку поиски ничего не дали, а он не помнит за свою жизнь такого случая, чтобы утопленника не находили. Оставался еще один вывод: парень инсценировал несчастный случай. И майор аккуратно начал расспрашивать мать о взаимоотношениях Василия с родителями, не было ли у него несчастной любви, и говорил ли когда Василий о суициде… Ничего особенного он не услышал от плачущей матери, и тогда произнес фразу, которую она запомнила навсегда:

— Я понимаю ваше состояние. Исчезновение единственного сына — это огромное горе. Я подчеркиваю — исчезновение, но не гибель! Вы разницу чувствуете, Вера Николаевна? Возможно, мы все неверно оцениваем обстоятельства исчезновения парня. Это дело следственных органов. Ваш сын может быть жив, физически цел и невредим. Однако, возникает вопрос, что могло заставить его бросить родителей и исчезнуть. Вы, Вера Николаевна, не отметайте напрочь эту мысль. И хоронить его, отпевать в церкви и прощаться навсегда с сыном — считаю преждевременным. Он может вернуться домой, вот только когда — неизвестно.

И вот теперь Вера Николаевна вспомнила и слова пожилого майора, ведь его слова легли в основу ее решения указать дату смерти Василия на памятнике. Она не решилась с возведением памятника расстаться с надеждой на его возвращение… Отсюда и родилась надпись на памятнике сыну. Понятно, что майор мог быть прав на все сто процентов. А теперь она увидела прямое доказательство того, что Вася жив — его записка о часе будущей смерти. Значит, Васенька на собирался умирать, а все шло по заранее спланированному сценарию. Она считала большой удачей, что Федор взял на себя большую ответственность, начиная поиски пропавшего друга.

Мать поставила на стол портрет сыночка Васеньки, подперла кулачком морщинистую щеку, всматривалась в его глаза и мысленно спрашивала:

— Сыночек, родной мой, Васенька, скажи маме, где ты сейчас? Как я могу тебе помочь?

Однако, ничего в выражении глаз сына на фотографии не менялось, лицо его было детским, в глазах не было никакого горя и проблем.

Вдруг зазвенел звонок домашнего телефона. Уже много лет ей никто не звонил. Поэтому прозвеневший звонок даже напугал мать. Вера Николаевна схватила трубку и услышала голос Федора. Он говорил мягко, в его голосе звучали нотки сочувствия. Он спросил, как Вера Николаевна себя чувствует.

Мать ответила, что живет теперь надеждой на встречу с сыном. И что не позволит себе умереть раньше, чем увидит Васеньку.

— Тогда, Вера Николаевна, у меня есть к вам вопрос. Мне нужна полная информация о вашей сестре Зинаиде, которая, с ваших слов, еще молодой девушкой уехала в Самару и живет там до сих пор.

— Конечно, все так и есть. Правда, давно не виделись, уж лет восемь, как Зиночка не приезжала в гости. И не пробежала никакая черная кошка между нами. Просто ее мужа сразила тяжелая болезнь, мы даже им отправляли деньги. Муж выздоровел, но с годами связь становилась все слабее, да и мы с мужем сами тяжело переживали смерть Васеньки, поэтому мы даже не обратили внимания на молчание Зинаиды. Но сейчас я найду ее адрес. Минуточку подожди, Феденька! Ну вот, Горчакова Зинаида Николаевна, адрес ее в Самаре такой: Центральный район, улица Энтузиастов 15а, квартира 74. Родилась в 1956 году.

— Спасибо, Вера Николаевна, мне эта информация очень даже может помочь.

— Ой, Федя, я чуть не забыла. Я же ночью вспомнила, как Борис — мой брат имел оригинальную татуировку и все показывал Васе, а тому было очень интересно, какой смысл имеет каждый рисунок.

— А что за рисунки были у вашего брата?

— Довольно оригинальная татуировка была у Бориса. Я такого не видела никогда. Да, и кто у нас в Боровлянке стал бы татуировку накалывать на теле, в деревне это занятие уважением и спросом у населения не пользуется.

— Так что там такого необычного наколол Борис?

— Феденька, вот ты только представь такую татуировку. Это кобра, которая начинается где-то ниже пупка, а ее голова находится на теле Бориса выше солнечного сплетения. Высоко поднятая голова кобры в позе готовности к нападению. Ее жало выпущено, колючие глаза змеи отливали синевой. Видно, специалист был хороший, как художник, который уловил характер этой коварной змеи. Я помню, что меня поразила эта татуировка. Я спросила у брата, какой смысл ее размещать на груди. Ведь голова кобры с высунутым жалом видна из-под рубашки, если не надевать галстук. Эта ужасная татуировка сразу бросается в глаза.

— Да, да! Интересно было бы узнать, что вам ответил Борис!

— Вот что он ответил. Сестрица, ты в своей деревне не видишь, какая бурная жизнь вокруг кипит. Эта кобра встречает опасности лицом к лицу, нам прятаться не пристало, мы с ней идем на абордаж! Смотрим внимательно и нападаем первыми.

— Боря, на каком фронте ты идешь на абордаж? — помню, спросила я брата. Он только махнул рукой, показывая, что со мной бесполезно об этом говорить. Но еще хуже было потом. Он ведь сделал наколку Васе, похожую на свою, только располагалась она у него вдоль позвоночника. Хвост на уровне поясницы, а голова кобры склонилась к левому плечу Васи.

Когда Борис делал наколку Васе, я бегала вокруг и пыталась вырвать Васю из рук брата, а они оба смеялись надо мной. Борис назидательно сказал:

— Ты понял, Васяня, что женщину, даже если это твоя мать, надо благодарить только за то, что родила тебя, и на этом ее заслуга закончилась. Остальное — это уже ты должен решать и строить сам. Согласен?

Вася морщился от боли, но улыбался сквозь слезы и кивал головой. Я тогда так была обижена на брата, но через день он уехал, и я успокоилась. Только все-таки сумела вызвать сына на откровенный разговор, для чего же ему нужна была змейка на спине. Он сказал коротко и четко:

— Мама, ты женщина и мало что понимаешь в мужской жизни. В связке у одного кобра смотрит вперед, открывая и контролируя коридор жизненного пути, а у второго она замыкает и предупреждает об опасности. Теперь поняла?

— Да нет, сынок, не поняла… В какой связке с Борисом ты идешь? У него змея на груди пригрелась, а у тебя на плече. Ты замыкающий. А какой у него путь, ты знаешь? Он никогда не рассказывает, где работает. Весь покрыт секретами. Тут что-то не так, Васенька. Зря ты смотришь на него как на открывателя твоего пути. Вот вы с Федей сейчас в мореходку поедете поступать, а потом в высшую мореходку и выйдешь ты в жизненный путь специалистом, а мы с отцом гордиться будем тобой. Скажи спасибо, что я отцу не сказала о татуировке, а то летел бы мой братец отсюда кувырком за калитку. И тебе бы досталось.

— Да, Вера Николаевна, спасибо вам за дополнительную информацию. Это многое объясняет.

— Феденька, вот и я сейчас начала прозревать, а тогда были только слезы и горе, думать ни о чем не могла. Да, вот что я еще ночью вспомнила. Про свой разговор с майором МЧС, который руководил поисковыми работами.

— Так, так, Вера Николаевна! Очень интересно, что сказал майор МЧС?

Мать подробно рассказала о том, какие выводы сделал поисковик. Он совершенно не исключал вариант того, что Василий мог быть живым и невредимым, просто кому-то неизвестному именно так надо было оформить исчезновение, чтобы парня никто не искал. Будет свидетельство о смерти, и все затихнет со временем.

— А ведь он совершенно был прав еще тогда! Но теперь я еще больше укрепился в мысли, что Борис — растлитель души вашего сына, моего лучшего друга. Я вам докладываю, что мы уже с сегодняшнего дня начали работу по розыску Васьки. Мне согласилась помогать в поисках журналистка, моя знакомая девушка. О результатах буду вам сообщать. Так что, держитесь и не болейте! Молитесь за здоровье Васи и наше.