Назад в прошлое. Камни-самоцветы, или Неудачный отпуск

Евгения Машкова

Нина Звонарёва – хирург с золотыми руками, отправляется в заслуженный отпуск в деревню Пирогово, в дом своей бабушки и своих погибших родителей. Но героиня и не могла предположить какие испытания ждут её впереди… «Камни-самоцветы, или Неудачный отпуск» – это первая глава книги «Назад в прошлое». Так что это еще не конец истории, а только начало… Продолжение следует…

© Евгения Машкова, 2019

ISBN 978-5-4496-5055-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

«Камни — самоцветы или неудачный отпуск»

— Звонарёва, — Нина Сергеевна! — Вас главврач вызывает! — заглянув в ординаторскую, сказала медсестра Лидочка.

— Хорошо, я сейчас зайду к нему. Нина уже несколько лет работала хирургом в одной из московских больниц. Всё свое время она отдавала работе, поэтому уже несколько лет не была в нормальном человеческом отпуске. Нина пошла по коридору и постучала в кабинет главврача.

— Николай Петрович, вы меня вызывали?

— Да, Нина Сергеевна. — Вы все свои дела закончили? — У вас нет ни каких плановых операций?

— Нет, плановые, только через месяц.

— Вы там, что-то, про отпуск, спрашивали?

— Да, давно всё собираюсь отдохнуть, но как-то всё не получается!…

Главврач, помолчал несколько минут, а потом сказал:

— Тогда можете писать заявление, я подпишу.

Нина Сергеевна даже не представляла, что наконец-то отпуск и её любимая деревня, родительский дом. Бабуля, о боже, как давно, я её не видела.

— Ой, спасибо дорогой мой — Николай Петрович! — Я, честно — говоря, уже и не рассчитывала. — Тут, прям, сюрприз вы мне устроили. — Пойду писать заявление!

Нина написала заявление на отпуск и уже через несколько часов собирала свои вещи.

Рано утром, пока еще не было совсем жарко, Нина отправилась на автобусный вокзал и купила билет до станции д. Пирогово Малоярославецкого района Калужской области.

Когда Нина вышла из автобуса, уже светило яркое солнце, но было очень сыро, шла она, не спеша по той самой дороге, по которой она в детстве так много раз бегала, каталась на велосипеде…

— Странно? — Наверное, недавно был дождь. — Столько много луж, не успев подумать об этом, как Нина ощутила, как холодные брызги потекли по её спине.

— Вот чёрт — крикнула она, чёрный джип пронесся так быстро, что она не успела ничего понять. Единственное, что она смогла разглядеть, так это,

номера, которые были заляпаны грязью. Хорошо, что у меня есть кофта. Накинув сухую кофту на плечи, она отправилась дальше.

Ну, слава Богу, я дошла. — Моя любимая калитка. — И как всегда она просто закрыта на цепочку. — Ни чего не изменилось, всё та же потертая деревянная лестница. На веранде стоял старый большой дубовый стол. Стол, за которым Нина и её родители пили чай и встречали гостей. Нина поставила чемодан перед дверью, и не заходя в дом, села за стол, провела по нему рукой и оставила отпечаток ладони, по среди слоя накопившейся грязи и пыли. — Да, похоже, бабуля давно не сидела за ним. Нина стала вспоминать детство, как она бегала во дворе, каталась на качелях. И воспоминания привели её во двор, где висели те самые качели.

— Надо же они ещё висят, и веревки не сгнили. Нина присела и стала кататься как раньше в детстве, и кажется, она даже услышала детский смех, и родители были рядом и папа качал маленькую хохотушку — Ниночку.

— Нина, Нина, ты, где? — послышался голос за домом.

— Я видела, видела тебя в окно.

— Я тут, за домом. — вежливо ответила Нина.

— А, вот ты где! — Здравствуй подруга. — Сколько лет, сколько зим!

— Вот это да! — Зинка! — Соседка, моя дорогая! — А, как ты меня увидела. — Я, вроде шла и в окне никого не видела.

— А вот, знаешь, я всё вижу, у меня глаз еще тот. — Всё вижу, ни чего не пропускаю.

— Зинка! Нина обняла её. — Ты совсем не меняешься! — Как ты тут поживаешь? — Как твой Николай, так же все суетится вокруг тебя?

— Да, хорошо, я поживаю. — У меня, хозяйство, знаешь какое, роту прокормить можно.

— Что и корова есть?

— И корова, и гуси, и утки, и всё чего ещё можно желать.

— Ну, вы и даете.

— Это не я, это мой Николаша. — Он у меня знаешь, какой хозяин!

— Повезло тебе с Николаем. — Хороший он мужик.

— Ты — то сама вышла замуж? — Как его звали — хирурга твоего?

— Нет, мы расстались.

— Ну, погоди подруга, как это расстались, ты, что его разлюбила?

— Нет, скорее всего, это он меня разлюбил. — А, ещё полюбил, но, другую, и прямо там, в ординаторской. — А, чего, скрывать — то, пусть все смотрят!

— И что, все и увидели?

— Ну, да, зрелище было не из приятных, я со стыда чуть не сгорела.

— Да, ты что? — Прямо там? — Прямо, на диване?

— Да, у меня до сих пор эта картина перед глазами стоит.

— Вот гад! — А у родителей, на кладбище давно была? — А, можешь и не отвечать, знаю, что, давно. — Бабуля твоя, редко из дома выходит, да и тяжело ей уже. — Так, что кроме меня, на могилке, ни кто и не бывает.

— Да, знаю, знаю, что — виновата, работы столько было, что выбраться ни как не могла. — Спасибо тебе Зина, что ухаживала за могилками родителей.

— Да не за что. — Давай-ка, я лучше домой сбегаю, да соберу что-нибудь на стол, а ты тут пока стол протри. — Да и занеси ты свой чемодан в дом, что б глаза не мозолил. — Я быстро!

— Ах, ты ж, я же совсем забыла про бабулю, она же даже не знает, что я приехала.

— Ну, ты даешь подруга! — Давай в дом, а я побежала.

Нина взяла чемодан и пошла в дом.

— Бабуль, бабуль — я приехала.

— Ниночка, здравствуй, родная моя!

— А что с тобой случилось? — Что с твоей одеждой, почему она такая грязная?

— Да, машина какая-то облила. Кстати ты не знаешь, у кого у вас тут есть черный джип?

— А ты помнишь через дом от нашего, жили Ковалёвы?

— Помню.

— Так вот, они продали этот дом одной семейной паре, а сами уехали в город к детям.

— Ну? — Ковалевых, я хорошо помню.

— Вот у него, у Андрея Николаевича, я не разбираюсь, конечно, но машина есть какая-то такая чёрная большая.

— Понятно.

— Значит это он тебя окатил, вот негодяй, я ему скажу, что бы он извинился.

— Не нужно бабуль я сама разберусь.

— Ниночка, а ты надолго? — Давно ты здесь не была, все работаешь, а меня и проведать времени нет.

— Да, бабуль, я в отпуск еле вырвалась, отдохнуть хочу, устала очень. — Там Зина, сейчас придет, пойду, стол протру.

— Ага, Ниночка, давно я за этим столом не сидела. — Галочка приезжала, так мы в доме были.

— Галка, моя Галка и давно она была?

Галкой Нина называла, свою двоюродную сестру.

— Знаешь Ниночка, я уже и не помню, может в том месяце, а может и раньше.

— Ладно, бабуль, пойду, чемодан в гостиную отнесу.

В гостиной на стене весело огромное фото родителей Нины.

— Мама, папа. Простите меня, что я так долго не приезжала. Плохая я у вас дочь, знаю. Нина присела на диван и долго плакала.

— Нина, Нина, ты в доме?

— Зина, я тут в гостиной?

— Ой, здравствуйте Галина, Романовна. — проходя мимо кухни, сказала Зина.

— Так я не поняла, что это мы тут слезы разбрызгиваем по всему полу? — Нина ты полы решила помыть? — Так ты швабру забыла взять!

Нина улыбнулась.

— Вот, уже другое дело, пошли, я своей настойки принесла!

— Зина ты не исправима. — Умеешь ты настроение поднять.

— Давай, Нина бери за руку Галину Романовну и пошли те за стол.

Нина взяла бабушку за руку, и они пошли на веранду, там уже был накрыт стол.

— Я же говорю, Зина ты не исправима. — Как ты так быстро накрыла стол?

— Так у меня все было готово! — Только принести нужно было. — Давайте уже садиться. — Галина Романовна присаживайтесь и накладывайте себе всё, что видите, а я пока настойку разолью. — Хочу, я, Ниночка, поднять бокал за твои золотые руки — руки хирурга, которые вытащили моего отца с «того света».

— Да, ладно тебе, Зина, я выполняла свою работу.

— Нет, Нина у тебя золотые руки и не спорь со мной, меня не переубедить.

— Да, да, правильно Зина, я тоже присоединяюсь к твоим словам. Ниночка у нас пошла в отца, ведь он был выдающимся хирургом, «царство ему небесное», Серёжа мой сынок, если бы ни эта авария, то они бы с Лидочкой еще были бы с нами.

Нина заплакала навзрыд. — Бабуля, моя дорогая, я завтра же пойду на кладбище. — Нарежу самых красивых цветов в палисаднике.

— Мам, мама! — раздался голос за калиткой. Это кричала дочь Зинаиды — Катя.

— Что, что случилось Катя?

— Мам, скорее Борька телится.

— Вот чёрт, корова, и что это она раньше времени надумала.

— Вот это да, а чего Борька то? — удивленно спросила Нина. — Ты что, назвала корову мужским именем?

— Ты не поверишь, подруга, назвала, но это сейчас не так важно. — Нина, мне нужна твоя помощь, ты же врач!

— Да, но я хирург, а не ветеринар!

— И, что это меняет? — Одним словом — врач.

— Да, ты с ума сошла принимать роды у коровы, да ещё с таким именем — Борис!

— Нина, мне сейчас не до смеха, Николаши сейчас нет, а я одна не справлюсь!

— А где интересно это твой Николай делся?

— В город уехал, будет только завтра. — Нина, нет времени, пошли, мне очень, нужна твоя помощь.

— Ну, пошли, кому скажи, что я роды у Борьки принимала, не поверят. — Бабуль не волнуйся, я скоро вернусь, хочешь, иди, посиди в доме.

— Не волнуйся Ниночка, идите, идите.

— Слышишь, Зина, а я то, вообще боюсь коров.

— Не бойся Нина, Борька — смирная корова.

— Надо же, Борька, и как тебе только в голову пришло такое имя?

— Я тебе потом расскажу. — Давай уже скорее пошли.

— Да иду я, иду. — Ой, мамочки, я боюсь, ты только глянь какие у него рога.

— Нин, ну, ты, что смеешься, у неё, это корова, а не бык.

— Я хоть и выросла в деревни, но коров и быков с детства боюсь.

— Давай говори, что делать!

— Там, вон в углу, шкафчик, возьми пузырёк, там же и в углу найдешь ведро с водой. Нужно сделать раствор марганцовокислого калия, ну помыть Борьке зад.

— Зина, говори, просто корове, а то, как то не очень приятно мыть Борьке зад.

— Нина, я сама помою и постелю солому, а ты сходи там, на лавочке лежит чистая мешковина, принеси. Её нужно будет постелить поверх соломенной подстилки. — Я всё сделаю сама, тебе только нужно будет обрезать пуповину и прижечь её йодом.

— Понятно, а спирт у тебя есть, нужно ножницы промыть.

— Да в том же шкафчике все есть и спирт и инструменты.

— Да у тебя тут прямо госпиталь!

— Нина, Нина, всё получилось, теленок вышел. — Там еще есть и чистые тряпки, подай, пожалуйста, я удалю слизь изо рта и ноздрей. — Ага, спасибо. — Всё Нина, можешь обрезать, от живота теленка отступи сантиметров 12.

Нина обрезала пуповину. Вместе они положили его поближе к корове, что бы она могла до него дотянуться и облизать.

— Спасибо тебе Нина, сколько раз уже принимала телят, но пуповину, ни как не могу разрезать.

— Да я всё понимаю, Зина? — Мне даже понравилось, а что теперь?

— А теперь еще много дел. — Я останусь тут, мне Катя поможет, а ты иди, отдыхай, завтра поговорим. — Ещё раз спасибо тебе.

Нина пошла к своему дому, Бабуля еще сидела на веранде.

— Ох, Бабуль, сейчас бы в баньку попариться!

— Так ступай, я сейчас всё сделаю.

— Отлично, давай я тебе помогу, растопить.

— Нина, ну всё готово можешь идти париться. Бабуля, моя бабуля — Галина Романовна, всегда была такая добрая и приветливая.

— Иду бабушка.

— Какое блаженство, я так давно не была в бане, просто нет слов. Вот сейчас бы вернуться в детство. Баня, озеро и яблоки, которых мы постоянно с Галчонком наедались до отвала, мои любимые качели.

После баньки, Нина совсем не хотела спать, и пошла на веранду за стол, попить горячего чаю.

— Нин, Нина, ты ещё не спишь? — Я как-то быстро управилась, смотрю, у тебя свет на веранде горит. — Может, ещё посидим?

— Конечно, Зина, чай будешь?

— Буду, а может еще моей настойки?

— А давай, обмоем мучения Бориса. — Ну, вот как раз и расскажешь, как это корова, Борисом стала?

— Ну, во-первых, не Борис, а Борька. — Тут понимаешь, Колька то мой не пьет почти. Ну, вот раз он и напился, и ночевал в коровнике, и как потом выяснилось, что он всю ночь с телочкой разговаривал, Борькой его называл. — С тех пор телочка выросла, и отзывается только на Борьку. — Вот так.

— Да, я думала, что такие проблемы только у людей бывают.

— Какие проблемы, Нина?

— Ну, когда девочки, хотят стать мальчиками, а мальчики девочками.

— А ты, про это, так нет, же Борька — то родил.

— Зин, ха-ха-ха, нас бы кто послушал! — Не правильно понял бы.

— Нина, расслабься, Ты не в городе, кто нас услышит.

— Зина, послушай, мне тут бабушка, рассказала, что Королевы, продали дом. — Ты можешь рассказать, кто теперь там живет?

— Ой, знаешь, тут вообще такая история. — Приехала молодая пара, года три они прожили. — Детей у них не было, так она на этой почве с ума сошла. — И той весной, ещё только лёд с реки уходить стал, утопилась. — Тело её так и не нашли, сказали течение сильное. — А муж её сам не свой ходит, чернее тучи.

— А с чего это ты спросила?

— Да, меня сегодня утром, грязью помыли, машина промчалась, номера грязью заляпаны были. — Бабуля сказала, что такая большая и черная машина, только у тех, кто живет на участке Ковалевых.

— Ну, да Ковалевы в Питер к детям уехали.

— Да, Зина, ты мне такие ужасы перед сном рассказываешь, тут ещё Борька твоя, господи, ну и кличка.

— Да, ладно тебе, после моей настойки, будешь спать как убитая. — Ты мне расскажи лучше, что, после хирурга своего, больше ни кого не нашла?

— Нет, Зин, одни как твоя корова Борька, нет подходящего.

— А, при чем тут моя Борька, не вижу, связи?

— А, притом, что мужики не понятные, вроде Борька — а внутри тупая настоящая корова, хотя, мне кажется, что коровы умнее.

— А ты вон про что.

— Зина, пока я только хочу отдохнуть, устала, в отпуске давно не была.

— Ладно, Нина, мне пора, а то я что-то засиделась, да и новорожденного пора проведать.

— Ну, давай подруга, ты заходи, если, что, я целый месяц тут буду. — Пока!

— Пока Нина!

Как и говорила, Зина, Нина уснула «мертвым сном» сразу же, едва, добравшись до подушки. Под утро, когда уже выглянуло солнце, Нину разбудили капли дождя, которые капали через дыру в крыше, прямо на её лицо.

— Вот это да, нужно, что-то делать. Нина спустилась вниз по лестнице и разбудила бабушку.

— Ба, ба, вставай! — Ты знала, что у тебя крыша протекает?

— Нет, я же не хожу наверх, а, что сильно протекает?

— Ну, посмотри, видишь, я мокрая. — Пойду, посмотрю с улицы.

— А, что ты там увидеть собираешься Нина?

— Откуда протекает крыша!

— Так, это нужно лезть на крышу, так ты ни чего не увидишь.

Картина была ещё та: Нина, в ночной рубашке, в резиновых сапогах и сверху в шелковом халатике выбежала на улицу и обошла дом. С боку дома стояла большая лестница. Не долго, думая, Нина стала взбираться по ней, как вдруг её нога соскользнула и она полетела в низ.

— Ой, мамочки, Нина зажмурила глаза. Перед глазами промелькнула вся жизнь, но вдруг Нина оказалась в больших и крепких мужских руках.

— Положите меня на землю, немедленно!

— Ну, там мокро, дождь идет. — Давайте я вас в дом отнесу.

— Вы кто?

— Я ваш сосед.

— Отпустите, хватит держать меня на руках.

— Ах, да, простите. — Я вас только на веранду занесу и отпущу. — Хорошо?

— Хорошо! — Спасибо, что спасли меня.

— Не за что! — А, вы чего это удумали лесть на крышу, да ещё и в таком виде?

— Хотела посмотреть, откуда появилась течь в крыше.

— Ну, я понял, идите в дом и обсохните, а, я, схожу домой за инструментом и лестницей и всё сделаю в лучшем виде.

— Да, что вы ни чего не нужно, я сама.

— Сама, вы, пока можете только падать, так, что это не обсуждается.

Нина отправилась в дом, что бы привести себя в порядок. Не успела она переодеться, как услышала стук, который раздавался с крыши.

— Нина, кто это там стучит?

— Не волнуйся бабуль — это наш сосед!

— Это Андрей Николаевич?

— Ба, я не успела познакомиться с ним, я всего лишь упала к нему в руки.

— Вот это да, ты что действительно хотела залезть на крышу?

— Ну, да, а что такого?

— Я забыла тебе сказать, точнее, предупредить тебя, что лестница, которая стоит с боку дома давно прогнила внученька и не пригодна для использования.

— Ну, бабуль, ты даешь, а если бы я сломала себе шею?

— Ниночка, у меня и в мыслях не могла подумать, что ты в халате полезешь на крышу. — Ну, прости меня, слышишь. — Андрей Николаевич всё починит.

Конец ознакомительного фрагмента.