Болезнь на минималках

Евгения Любимова

Эта книга – побочное действие лекарств. Гормональная терапия подтолкнула к ее написанию бессонными ночами. Будет интересна тем, кто исследует внутренний мир, интересуется психикой, странными диагнозами и отношениями между врачом и пациентом. Книга содержит нецензурную брань.

13.02 Нефробиопсия

Понедельник, будет движуха.

С утра всё как обычно. Ирина принимает таблетки, начинаем рутину: проветриваем, умываемся, завтракаем.

На утреннем обходе Вера Григорьевна сообщает мне, что на биопсию меня возьмут СЕГОДНЯ, а не во вторник, как планировалось изначально. После мне нужно будет лежать 7 часов на животе и не вставать.

–А в туалет как же?

— Попросишь судно.

Ээээ…Меня это чуть-чуть беспокоит. Как и мысль, что моё тело сегодня проткнут длинной иглой аж до почки.

Несколько часов ничего не происходит. Я занимаюсь своими делами и стараюсь быть спокойной. Но выходит плохо, я неспокойна.

Около 12 часов влетает Вера Григорьевна и зовёт в процедурную брать кровь. На лету бросает медсестре: вены плохие, ставьте катетер. Ура, мой катетер, наконец-то! Странный повод для радости.

Я иду в процедурный и чувствую, как мое волнение усиливается. В кабинете людно, практиканты. Патимат видит меня, и у неё сразу портится настроение.

–Я лучше позову Нину.

Нина уже и сама здесь. Она берёт мою правую руку и нащупывает желвак.

–Сюда нельзя, давайте левую. Какие ниточки, но что-то чувствую.

Я слежу за пробирками, приготовлениями, и мне снова становится дурно. В глазах светлеет. Говорю Нине, что кружится голова. И прошу открыть окно. Нина командует практикантам, залипшим в телефонах: откройте окно! Сгоняет их с кушетки и предлагает мне лечь. Мне лучше. Неловко, что со мной столько возни. Вот барышня кисейная. Говорю, что не хочу падать в обморок, чтобы никому не пришлось поднимать мои 84 кг. Шучу, что приличный наркоман из меня не выйдет.

Нина находит вену в левой руке и набирает пробирки. Мне становится щекотно, приподнимаю голову и вижу, что по руке течёт кровь, а в голове моей раздается песня:"Я вижу по руке так медленно стекает капля крови тёплая и тёмная моя".

–Катетер поставим сюда же, чтобы не делать еще проколов.

Нина просит практикантов помочь ей. Зелёный катетер почему-то не встаёт, как надо. А вот розовый (детский?) подходит идеально. Нина держит его и командует практикантам, объясняет, как закрепить.

–Вырезай из пластыря штаны. Крепи, я держу. Молодец.

Про себя я отмечаю, что Нина хороший наставник. Она дает короткие, четкие указания и хвалит. Я, как методист, подмечаю такие вещи.

Катетер в руке, биоматериал собран. Это победа. Иду в палату. Ирина удивлена:

–Так быстро взяли биопсию?

–Нет, пока просто поставили катетер. И взяли анализы.

Еще пара часов проходят в ожидании результатов проб.

Слышу свою фамилию. Юная девушка в белом халате дает мне подписать документы о согласии на проведение биопсии. Я не успеваю толком прочитать документ, но подписываю. В шутку спрашиваю, не завещала ли я больнице свою почку. Вижу недоумение в глазах девочки-практикантки.

В коридоре уже готова каталка для меня, от одного вида которой у меня сбивается дыхание. Волнуюсь. Антонина Петровна объясняет, что на процедуру я дойду сама, а обратно поеду на каталке. Я прошу подождать секунду, схожу в туалет. Чувствую приближение паники.

Слово “паника”, кстати, происходит от имени греческого бога Пана. Это такой бог-пастушок, который любил проораться, если его будили от обеденного сна и он был не в духе. От его воплей в ужасе разбегались барашки.

А мне и поорать нельзя, и не убежать.

Иду за своей каталкой на ватных ногах. Вера Григорьевна уже тут, сопровождает меня и повторяет, что надо будет лежать.

–Ты поняла меня? ЛЕЖАТЬ. Завтра поедешь на каталке на УЗИ. Независимо от самочувствия. Если там дадут добро, дальше можешь ходить.

— А как я передам мужу материал? Завтра я смогу ходить сама?

— Да, но не по лестницам! Только на лифте! Даже на 2 этаж.

Мы дошли. Но врача еще нет. Мне предлагают сесть на кушетку. Хотя я бы постояла ещё. Или побегала бы, походила кругами. Статика, когда ты напряжен и взволнован невыносима. Належусь еще до вечера.

Меня зовут на высокий стол посреди кабинета. От нервов я лезу туда в тапках. Сердце стучит в висках.

Входит опять стайка практикантов с блокнотами и ручками.

–Нам разрешили присутствовать!

Да я супер-звезда, черт возьми! Или учебное пособие? Но я не протестую, надо учиться — учитесь, ребята. Мне не жалко. Только б на пользу.

Всё никак не начинается, ждём врача-биопсиста.

Вера Григорьевна тоже здесь. Она спрашивает,лечила ли я раньше зубы и хорошо ли я переносила анестезию. Киваю.

— Сколько потом придется лежать, зависит от того, как мы сегодня позверствуем. Ощущения, как при лечении зубов. Не больно, но всё почувствуешь. Пока лежи, думай о хорошем.

У Веры-то Григорьевны, явно, настроение хорошее и приподнятое. Она в рабочем режиме. Начинает рассказывать коллегам о бабушке-блокаднице и о 8 (!!!) проколах на биопсии.

Блядушки-Оладушки! Ну Вера Григорьевна, Вы вообще в курсе о врачебной этике???? Я не страдаю тугоухостью, я слышу всё, и у меня уже вторая паническая атака за день. Сейчас моё испуганное сердце выскочит из горла и упадёт на кафельный пол. Вы сможете его вернуть на место?

Заходит врач, по ходу, уважаемый дядька. Светило урологии. Всё ждали его и как-то подтянулись и собрались с его приходом. И я это чувствую спиной, потому что лежу на животе, сняв очки, и мало кого и что вижу вокруг.

Врач здоровается, пожимает моё плечо. Я не вижу его, но даже если бы я смотрела на него, то не разглядела бы. У меня плохое зрение, без очков я вижу просто блинчики вместо лиц у людей. И размытые черты.

Голос у дядьки приятный. Он говорит, что сделает анестезию новокаином. Делает укол. Просит набрать воздух в лёгкие и задержать дыхание. Первый пошел. Совсем не больно, как уши проколоть. Я расслабляюсь. Мне нравится, что он предупреждает обо всех манипуляциях, всегда лучше знать заранее, что с тобой произойдёт в следующую секунду. Снова вдох, задержать дыхание. Ого! Второй укол гораздо ярче и интенсивнее, я непроизвольно вздрагиваю. Все смотрят на экран УЗИ-монитора и ликуют, что получилось. Приятный мужской голос врача шутит, что он любит рыбалку и хорошо обращается с крючками.

Всё закончилось. Едет моя каталка, я потихоньку перелезаю на неё. Меня везут в палату. Вера Григорьевна на ходу говорит, что вставать можно в 9 вечера. Спрашивает, сколько я вешу. А до отёков сколько? Я давненько не взвешивалась, называю 75 кг. Теперь я в палате. Начинается новый челлендж"Не вставай 7 часов"