Последний несчастный

Евгения Лопес (2025)

Молодой журналист Честер Уилтон пережил сложное детство с тотальным родительским контролем. Но теперь он — взрослый, и уверен, что свобода принадлежит ему по праву. Однако в роли родителя для взрослого человека, как правило, успешно выступает общество — ведь процессы, происходящие в нем, неизбежно влияют на судьбу каждого гражданина. А если общество вдруг захочет принудительно сделать счастливыми всех и сразу? Ведь людьми, которые всем довольны, очень удобно управлять… Борьба с навязанным счастьем — глупость или последняя свобода? И какова ее цена? На эти вопросы Честер сможет ответить, только испытав все на себе…

Часть 2. Всеобщее счастье

Глава 1. Журналистика

Прошло восемь лет.

Ясным погожим утром Честер проснулся в своей небольшой съемной квартире и сразу поднялся: ему предстояло ехать в офис редакции, побывать на оперативке и обязательно сдать статью. Молли, с которой они поженились полгода назад, ушла чуть раньше: она работала воспитательницей в детском саду, и на эту неделю выпала утренняя смена.

Он прошел на кухню, и при виде чашки капучино с сердечком, которую Молли, как обычно, оставила для него, непроизвольно улыбнулся и ощутил в сердце всплеск теплой нежности…

В лифте, куда он вошел, сверху, с 10 этажа, ехал только один Джастин — приблизительно его ровесник, худой, вечно взъерошенный и красноглазый от усталости сотрудник крупной консалтинговой фирмы. Он протянул руку, которую Честер пожал.

— Привет, Чес.

— Доброе утро. Как дела, Джастин?

Тот вздохнул, поправил очки и, взглянув приятелю прямо в глаза, выдохнул:

— Знаешь, Чес, я решился. Вот сегодня… Да, прямо сегодня и поговорю с боссом.

— Правда? Ну, это же отлично! Непременно поговори!

— Да. Я решился. Да.

Джастин занимал в своей фирме одну из низших должностей — и сказать, что он был перегружен работой, значило бы не сказать ничего. Днями и ночами, сгорбившись за рабочим столом, он разрабатывал для клиентов-юридических лиц стратегии развития, оптимизаций, маркетинга и продаж. Плоды его труда продавали вышестоящие менеджеры, а ему доставались крошечная зарплата, все возрастающий объем заданий и крайнее изнеможение…

И вот пару месяцев назад Джастину, осознавшему наконец, что долго в таком режиме он не протянет, пришла в голову блестящая идея: обсудить условия своего труда, а точнее — рабства, с руководством. Попросить о нагрузке, адекватной человеческим нормам, а возможно даже, о прибавке к зарплате. А затем очень, очень долго он настраивался и набирался смелости…

— Ты молодец, Джастин. Желаю тебе удачи.

— Спасибо, Чес…

Выйдя из дома, оба разошлись по своим машинам, на прощанье помахав друг другу.

Вскоре он был уже в офисе; приветствуя по пути коллег, добрался до своего места. Включил компьютер, открыл наброски статьи и, откинувшись на спинку кресла, быстро пробежал текст глазами…

Однако сосредоточиться не успел — сзади раздался робкий голос:

— Мистер Уилтон… Позвольте, пожалуйста, я уберусь… Я очень быстро…

Он обернулся: за креслом стояла Тереза — их офисная уборщица, невысокая, немного нескладная женщина лет сорока с ранними морщинами на блеклом, словно бы потертом, лице. Сконфуженно опустив взгляд, она торопливо пояснила:

— Я вчера вечером не смогла… Мистер Донован разрешил утром…

Честер внимательно посмотрел на нее:

— Что, муж опять буянил? Тереза, ну разве можно так жить? Когда ты уйдешь от него?

Всей редакции было известно, что муж Терезы, безработный алкоголик, периодически устраивал встряски жене и десятилетней дочери, с рукоприкладством и битьем немногочисленной посуды.

Она слабо улыбнулась, словно благодаря за сочувствие.

— Я уже скоро, мистер Уилтон… Я ведь коплю на съемную квартиру, но так дорого… Уже немного осталось. Через месяц — точно сниму.

— Тереза, мы же собирали тебе деньги.

— Да, мистер Уилтон, и я вам так благодарна! Но знаете, дочке кроссовки… Совсем не в чем было ходить. Еще курточку, еды немного… Но я точно накоплю! И в следующем месяце…

— Ладно, Тереза. Мой, конечно, я пока налью себе воды.

— Спасибо, мистер Уилтон…

Он отошел к кулеру, а когда вернулся со стаканом воды, Тереза уже закончила. Он снова уселся за стол, но посмотрел не на экран монитора, а в окно. Пейзаж был привычным — соседние высотки, сверкавшие стеклами, рекламные вывески, внизу, на улице — бурный поток машин. И почему-то вспомнилось, как он увидел редакцию в первый раз. Тогда, восемь лет назад, вчерашний школьник Чес, впервые окинув взглядом яркое, жизнерадостное, суматошное пространство, ощутил, мгновенно и счастливо, что это — его мир…

С тех пор в этом — своем — мире он и жил, и работал. И не просто работал, а неуклонно рос профессионально и совершенствовался…

Поначалу, на первых курсах, поручения были довольно простыми: пройти «путь малоимущего, нуждающегося в помощи» гражданина в лабиринтах государственных и социальных органов, собрав бессчетное количество подтверждений и справок; устроиться стажером в сетевой продуктовый супермаркет, чтобы подробно описать способы переупаковки просроченных продуктов и прочих обманов покупателей; собрать серию интервью с бывшими сотрудниками одной из крупнейших частных корпораций, сокращенных по причине их замены искусственным интеллектом. По мере продвижения к выпуску из университета задания усложнялись: в спортивной организации он разоблачил чиновника, бравшего взятки за согласование матчей; несколько месяцев провел в религиозной секте, которая, как выяснилось, не только присваивала имущество адептов, но и мастерски устраивала многим из них «несчастные случаи» со смертельным исходом…

Ну, а по окончании учебы его расследования под прикрытием стали уже по-настоящему «взрослыми», серьезными и даже — опасными. В фармацевтическую компанию, которая, по непроверенным данным, нелегально тестировала разрабатываемые препараты на людях из маргинальных слоев, он проник под видом бездомного. И несколько «экспериментальных уколов» успел испытать на себе.

Исследуя череду загадочных убийств совершенно разных жертв в разных концах страны, которые, тем не менее, оказались бывшими одноклассниками, он первым предположил, что заказчик — также их одноклассник, конгрессмен, «поднявшийся» до своей должности из самых низов. Устроившись на работу помощником «народного избранника», Честер вскоре собрал доказательства — причем не только мести детским обидчикам, но и систематических фактов коррупции.

В течение целого года, «издалека», постепенно, по цепочке втираясь в доверие и получая рекомендации, он внедрился в высокотехнологичную банду телефонных мошенников, обладавшую несколькими подпольными колл-центрами и командой собственных хакеров. Группировка ограбила граждан на многие миллионы долларов, и ее истинные хозяева оказались очень богатыми и влиятельными персонами…

Все эти и множество других репортажей Честера неизменно становились сенсациями, вызывали оглушительный общественный резонанс. Но, разумеется, в этой сложной деятельности он был лишь частью общей команды — большой, слаженной и работавшей как единый механизм обеспечения операций.

Реакция постоянно сотрудничала с полицией, юридической фирмой, службой кибербезопасности, психологами и даже бывшими агентами ФБР. Для каждого конкретного расследования нанимались специалисты-консультанты — в той области, в которую «главному герою» предстояло «погрузиться». Разрабатывался подробнейший план «поддержек», «подхватов», «отходов» и схем связи. И кроме того, три собственника «Фейерверка», среди которых был и Найджел Донован, прилагали огромные усилия для обеспечения личной безопасности журналистов.

Честер публиковался только под псевдонимом «Искатель» — его настоящего имени не знал никто. Для навыков преобразования внешности редакция оплатила ему курсы профессиональных гримеров. И он давно привык к разным стрижкам, парикам, накладным усам, очкам, цветным линзам и другим уловкам. Впрочем, так же, как привык и к настороженному состоянию, пристальному наблюдению за людьми и любым поворотам обстоятельств…

Конец ознакомительного фрагмента.