Навигатор. Код имплементации: 40. Часть 2

Евгения Кретова, 2020

Война против генетической колыбели Единой галактики – реальность, и капитан научно-исследовательского фрегата «Фокус» – единственный ключ к спасению. Это понимают те, кто противостоит угрозе, и те, кто решил ею воспользоваться. Неожиданное сотрудничество с Коклурном вскроет секрет, который так хотели сохранить расы-основательницы. История грандиозного обмана, вероломного предательства и фальсификации – теперь придется платить за все: экипаж «Фокус» открыл ящик Пандоры – госархив Коклурна. Отцы-основатели еще никогда не желали смерти землянам так, как сейчас. Alea iacta est – ставки сделаны, жребий брошен. Число Зверя…40

Глава 3. Нежданные гости

1

Застыв у гермопереборки, Артем, Наташа и Тим наблюдали, как завершается стыковка клириканской «Исмы».

— Продольное перемещение по ходовым знакам, — голос Кира шелестел из динамиков. На инфотабло дежурного приближались огни шлюзовой камеры чужого корабля, его черный рукав с подвижным горловым люком. Длинные щупы подхватили круглые бока стыковочного модуля, подтянули к «Фокусу» и закрепили в пазах. — Стоп… Захват… — С тихим шипением сцепились замки и разъёмы технологического оборудования и систем жизнеобеспечения «Фокуса» и «Исмы». Мигнул значок завершения проверки герметичности стыка. — Завершение стыковки. Добро пожаловать на борт.

Искин сообщил:

— Санитарный режим, код ноль двенадцать. Прошу пассажиров прибывшего борта пройти в санитарную капсулу стыковочного модуля.

Ребята переглянулись:

— Готовы? — Артем нажал кнопку допуска в шлюзовой сектор, шагнул внутрь и неторопливо прошел в центр, замер напротив шлюза номер два гамма.

Тим встал у его левого плеча, Наташа замерла справа. При появлении патруля — троих офицеров в клириканской форме — медленно выдохнула и распрямилась, заправила за ухо светлую прядь. Артем выдвинулся чуть вперед.

— Артем Пауков, — коротко представился при их приближении, — руководитель проекта «Фокус».

— Трин Паравель, старший офицер галактического патруля, транспортное управление, — клириканец сверкнул серебристо-зелеными глазами, протянул Артему тонкую пластину адмиции. Тот неторопливо подключил ее к своему креонику, перебросил данные. — Ваш борт задержан для выяснения причин опасного маневрирования на участке два-триста семьдесят восемь-ноль-сорок семнадцатого подсектора. Как я могу опросить капитана фрегата?

Он выжидательно уставился на Паукова, будто собираясь прожечь дыру в его переносице.

— Капитан фрегата Ульяна Рогова вызвана на Тамту. Ее обязанности Первого навигатора в настоящий момент исполняет навигатор-дублер Наталья Фатеева, — он кивнул на Наташу. — Учитывая статус фрегата как передвижной лаборатории и исследовательского борта, обязанности капитана с правом вынесения итогового решения исполняю я.

— Хорошо, пусть так, — клириканец сделал пометку в планшете. — В таком случае вопросы будут адресованы вам, господин Пауков. Прошу пояснить причину опасного маневрирования в подсекторе семнадцать.

Офицер говорил тихо, подчеркнуто спокойно, но Наташе все равно было не по себе. Помня наставления Артема, она пыталась успокоиться: представляла васильковое поле за дачей, за которое они убегали с соседскими девчонками — купаться в невероятно холодном озерце. Его питали бившие из-под земли родники, и вода в нем не прогревалась даже в самые жаркие июльские дни. Бабушка ругала их, рассказывала, что ноги судорогой, что утонуть можно, и что мол-де кто-то тонул уже. Но они все равно бегали. И, затаив дыхание, заходили в кристальную воду.

— У нас исследовательский экспериментальный борт. Проведение различных маневров, в том числе не прописанных стандартной навигацией, входит в наше техническое задание, — Пауков пожал плечами, заложил руки за спину. — Программа исследований и испытаний согласована с руководством Космофлота.

Клириканец с сомнением покосился на сопровождавших его офицеров:

— Разве это дает вам основание передвигаться в секторе без учета соответствующих требований безопасности полетов? Ваши маневры не были согласованы с диспетчерской семнадцатого подсектора.

— Повторяю. Программа испытаний прописана в нашем техническом задании. Карта испытаний имеется у диспетчеров сектора… Для проведения маневров мы выбрали самый отдаленный сектор, дальние транзакции, находящиеся вне навигационных маршрутов… Способ маневрирования не связан с прохождением транзакционных переходов, что не предполагает согласования с диспетчерской сектора дат и точных координат испытаний.

Артем вспоминал, точно ли нет такого требования в транспортном кодексе. Вроде не было. Смотрел на патрульного настороженно. Тот криво усмехнулся.

— Мне думается, подобные маневры должны проводиться на специализированных полигонах… Почему вы не реагировали на требование об остановке борта? — Трин Паравель прищурился.

Пауков выдохнул, откашлялся.

— Мы отрабатывали маневр. Отозваться на требование вашего патруля и прервать испытания — это выбросить коту под хвост несколько недель подготовки, настройку оборудования, продлевать действие путевого листа, объяснять руководству причины неисполнения технического задания в установленный срок…

Артем повел бровью, замолкая, уставился на офицера. Тот исследовал его лицо. Серебристо-зеленые глаза улыбались недоверчиво.

— То есть вы пренебрегли правилами передвижений в открытом космическом пространстве умышленно? — он саркастически хмыкнул.

Артем понял, что перегнул палку, повторил:

— Мы реализовывали программу испытаний…

— И в ней так и написано: «Плевать на требования патрульной службы»? Позвольте мне взглянуть на этот чудо-документ, а заодно узнать, за чьей он подписью, — Трин Паравель жалил взглядом. На губах играла презрительная усмешка.

Артем, вызвал по креонику Авдеева:

— Рубка, подготовьте копии путевого листа и карту маневров.

— Есть приготовить копии путевого листа и карты маневров…

— И путь сразу передадут на борт «Исмы», код выделенного канала связи два ноля семнадцать, — подсказал клириканец и неторопливо окинул взглядом сопровождавших Артема Наташу и Тимофея.

Артем мрачно подхватил:

— Передайте копии на «Исму». Код канала два ноля семнадцать.

— Так точно, — Кир отключился, мысленно похвалив себя, что вовремя подключился к стыковочному шлюзу и по мере открытия легенды уже подготовил к выгрузке и путевой лист, и карту маневров.

— А пока готовятся документы, прошу обеспечить возможность осмотра судна.

Артем изобразил удивление:

— Это у вас естественно-испытательский интерес? — он заложил руки в карманы, посмотрел искоса. — Или это как-то связано с задержанием борта?

Клириканец невозмутимо отозвался:

— Совершенно верно. Естественно-испытательский интерес, связанный с задержанием борта. Вы станете возражать? — в голосе Трин Паравеля послышалась угроза, правая рука застыла над панелью креоника — вызывать подкрепление.

Артем изобразил подобие улыбки:

— Да нет, собственно. Но я прошу уточнить процессуальный статус ваших действий.

— Досмотр транспортного средства, пункт два раздела тринадцать кодекса об административных правонарушениях на транспорте, — сухо сообщил офицер.

Пауков кивнул, приглашая офицеров пройти вперед.

2

Клириканец неторопливо прошел мимо Паукова, бросил взгляд на Наталью.

— Я бы хотел начать с личных помещений экипажа, — проговорил.

— Да пожалуйста, — Артем равнодушно пожал плечами. — Хоть с реакторного отсека… Я только отметочку сделаю в протоколе, что патрульная служба в данном случае действует с превышением полномочий. Осмотр кают экипажа относится к личному досмотру и с заявленным нарушением никак не связан, — он криво усмехнулся. — Вы, господин Паравель, если ищете что-то конкретное, то скажите уж сразу, не томите, как говорят у нас, на Земле, — он выразительно выделил последнее слово. — А то некрасиво как-то получается.

Трин Паравель неторопливо повернулся к нему, склонил голову к плечу. Тонкая черная полоска вертикального зрачка утонула в серебристо-зеленом перламутре глаз.

— Думаю, я переживу, если даже вы обжалуете мои действия, — он нагловато ухмыльнулся, кивнул на гермопереборки. — Показывайте, господин Пауков.

Артем, пропуская клириканца вперед, покосился на Наташку. Два сопровождавших его офицера шли следом. Наташа и Тим замыкали процессию.

Двойная гермопереборка с пультом дежурного, коридор в технические помещения, камеры для хранения отходов и очистные сооружения, слева — проход в медлабораторию и медблок, справа — камбуз и техотсек. Круглое помещение кают-компании.

Клириканец с интересом оглядывался:

— А там что? — кивнул на второй ярус.

— Жилой сектор, каюты, — пояснил Пауков и шагнул к ближайшей винтовой лестнице. — Не передумали еще?

— Меня интересует каюта капитана Роговой.

Пауков отвернулся от оперативника, направился вверх. Бросило в жар и следом накрыло ледяной волной — он сообразил, что Ульяна отдыхала у себя после прибытия. Там ее «свежие» следы. Мокрое полотенце наверняка сушится на спинке кресла, расческа брошена на кровати, загружен для санобработки комбинезон, в котором ее нашли в манипуляторе.

«Черт возьми», — в голове роились планы, как выкручиваться, но ни один не подходил. Ни один не вызвал доверия даже у него. А у этого дотошного клириканца — тем более.

Трин Паравель уже поднимался по узкой винтовой лестнице, дышал отрывисто в спину:

— Какая из кают принадлежит госпоже Роговой?

Артем указал на светлую дверь. Сердце колотилось так, что закладывало уши. Клириканцы подошли вплотную. Паравель оглянулся на замершего у поручня генетика:

— Господин Пауков, вы откроете сами или мне применить Протокол 100? — перламутровые глаза холодно блеснули.

Артем ввел на панели допуска код. Дверь мягко отъехала в сторону, пропуская патрульных внутрь. Наташа, бросив короткий взгляд на Паукова, прошла следом. Артем медлил, обдумывая, можно ли заблокировать троих клириканских офицеров патрульной службы в каюте Ульяны, заглушить внешнюю связь и рвануть из сектора раньше, чем патрульный корвет сообразит, что произошло? Конечно, это все никуда не годилось. Но…

— Как давно госпожа Рогова выходила с вами на связь? — Паравель невозмутимо вышел из каюты. Артем отметил его разочарованный и озадаченный вид.

— После отбытия с господином Теоном на «Тамту» — ни разу, — не моргнув глазом, соврал Артем.

Клириканец вышел в коридор, вцепился в хромированные поручни. Пауков покосился на Наталью: девушка с каменным лицом посторонилась, позволив двери встать на прежнее место, прислонилась к ней, и — пока клириканцы переговаривались между собой — подмигнула генетику.

— Хорошо, покажите мне другие помещения, — клириканец порывисто развернулся и направился к соседней каюте.

3

Здесь было прохладно. Прохладнее, чем в жилой зоне. Темный, будто живой свод искрился электрическими разрядами. Загораясь, они дождем стекали по витым жилам-проводам, уходили в недра реакторного отсека, к сердцу «Фокуса».

Здесь пахло туманом, сырым песком и йодом, а в вязкой тишине, словно дыхание спящего великана, шелестели нейроимпульсы корабля-биоморфа.

Узкая, чуть более метра шириной платформа с диагностическим оборудованием по краям, парила над пропастью в несколько десятков метров. Прижавшись к стене, Ульяна не могла отвести взгляд от центрального нейроузла фрегата: кристаллические нити квазинейронов, собранные в двойную спираль размером с пятиэтажный дом, свисали подобно гигантскому сталактиту.

Конечно, Ульяна видела его прежде — на схемах и чертежах — Вася Крыж и Пауков не раз рассказывали об устройстве «Фокуса», о структуре его клайбионика, об особенностях нейроплазмы. Но одно дело теоретически представлять, другое — наблюдать. Видеть своими собственным глазами, как светящийся столб, похожий на гигантскую нить ДНК, уходит вниз, под рубку и жилую зону, под лаборатории и технические помещения.

Оголенный нерв ее Флиппера.

Мозг корабля в масштабе один к ста тысячам — это одно, а живая, дышащая конструкция перед глазами — совсем другое.

Дух перехватывало: вот эта махина управляется с легкостью квадрокоптера! Миллиарды команд ежесекундно. И создал, придумал это все Артем. Ее Артем!

— Ндаа, впечатляет, — прошелестел Ираль.

Ульяна вздрогнула — забыла, что он рядом.

Голубовато-синие импульсы стекали с верхних ярусов вниз и снова поднимались обратно. Полупрозрачные пучки сигналов разбегались по хрупким на вид жилам. Сотни, тысячи команд, подчиненных единственной задаче — выжить в открытом космосе. В полутьме казалось, что световыми бликами насыщен воздух, что они протекают так близко, что едва не касаются лиц гостей.

— Невероятно, — изумленно прошептала девушка.

Протянула руку, пытаясь поймать отблеск на ладонь, словно снежинку.

Стоило ей вынести руку за пределы ограждения, как колонна клайбионика утробно загудела и окрасилась угрожающе-красным. Короткий звуковой сигнал. Пространство вокруг технической платформы уплотнилось. Пальцы девушки увязли в чем-то невидимом и липком. И будто током ударило.

— Это что? — Ульяна одернула руку, растерла странную субстанцию между пальцев.

Ираль потянул девушку за рукав подальше от бортика, настороженно огляделся:

— Не знаю. Крыж сказал ничего не трогать. Думаю, тебе бы тоже не понравилось, если бы кто-то начал копаться в твоих моз…

Он не успел договорить: темнота вокруг клайбионика вспыхнула оранжевым, ослепив от неожиданности. И тут же — боль в барабанных перепонках. Грудную клетку сдавило, дыхание сорвалось. Ульяну сложило пополам.

У корня центрального нейроузла сформировались шаровые молнии, плавно подплыли к ней. Застыли на мгновение у края платформы.

— Не двигайся, — прохрипел Ираль.

Огненные шары рванули вперед, врезались в клириканца и, ужалив, отступили за перила.

— Рихта джаль, — клириканец осел, чертыхаясь.

Ульяна стояла на четвереньках и не могла пошевелиться. Втянув шею, наблюдала, как огненное поле, плотное, словно гель, остановилось у бортика, как заполняется все новыми электрическими разрядами. Будто волчья стая, они ждали команды вожака, чтобы вцепиться в глотки тех, кто посмел потревожить их.

— Не шевелись, — прошептал через силу Ираль.

Ульяна и так не шевелилась, дышать боялась. Взгляд цеплялся за колышущееся огненное море.

Короткий выдох и, будто по команде, рвануло на нее.

— Назад!

Голос Ираля сорвался. Время растянулось. Девушка отчетливо видела, как мчатся на нее электрические разряды, она даже могла разглядеть в их глубине крошечные, размером с бенгальские огни, искры. Сердце недоверчиво сжалось:

«Это же Флиппер. Он не сделает нам больно, — Ульяна по-детски наивно улыбалась, тянула руку вперед. — Флиппер, это же я».

Ираль скорее почувствовал, чем успел увидеть, как выстроившиеся единым фронтом электрические шары метнулись к землянке. Истошно заорал и одновременно дернул девушку на себя, отбросил от бортика и загородил собой.

Высокую фигуру клириканца будто охватило огнем. Разряды впивались в темную форму, оголенные руки, жалили зло и безжалостно. Ираль кричал. Его тело билось в судорогах, вздрагивало от разрядов. Клайбионик в центре зала гудел, электрические волны одна за другой летели к людям.

— Флиппер, не надо! Пожалуйста! — Ульяна закрыла лицо руками, вжалась в дверь.

Ее голос, подхваченный плотным, наэлектризованным воздухом, отразился от темных стен, рассыпался вместе с жалящими снопами.

Все стихло.

Оранжево-красное марево, застывшая сеть разрядов. На их фоне — окаменевшая от боли фигура Ираля, вся в огне. Руки широко расставлены, голова запрокинута, спина изогнута дугой. Клириканец замер на краю платформы в паутине тонких полупрозрачных ворсинок, длинных, похожих на ядовитые щупальца медузы цианеи. Точно таких, какие возникли из ее, Ульяниного, тела во время нападения Паля Сабо. Там, в каюте номер шестьсот четырнадцать.

Мгновение, и поле вокруг клайбионика схлопнулось и обиженно замолчало.

Ираля отбросило назад. Пролетев несколько метров, он с силой ударился затылком об обшивку. Шумно выдохнул.

— Ираль, — Ульяна жалобно позвала, с опаской оглядываясь на стекающие по жилам «Фокуса» голубовато-синие разряды.

— Нормально все, — клириканец пошевелился, открыл глаза.

Тяжело сел, опустил на скрещенные руки голову, дышал шумно и молчал. Бисеринки пота выступили по кромке темных волос. Плечи судорожно вздрагивали. Он то и дело тряс головой, будто смахивая с нее надоедливую руку. Ульяна заметила, как подрагивают кончики его пальцев.

Тыльной стороной ладони вытер лоб, протяжно выдохнул.

— Что это было, Ираль? — прошептала Ульяна.

— Нам здесь оказались не рады, — клириканец уставился перед собой, безразлично пожал плечами, прислонился спиной к обшивке и прикрыл глаза. Пробормотал: — Хуже мне было только у Фламиньонов.

Прислонился затылком к стене, прикрыл глаза.

Сквозь полуопущенные веки наблюдал, как землянка искрилась оранжево-синим — цвета возбуждения и любопытства. Иногда ему это мешало — так отчетливо видеть чувства других. Сейчас он был благодарен способности.

Ульяна придвинулась к нему ближе.

— Я не об этом, — прошептала над ухом.

К синему прибавился коричнево-черный, цвет страха, опасности. Ираль приоткрыл глаз, прищурился. Девушка настороженно его оглядывала.

— Эти волокна… Я видела… — прошептала.

— О чем ты? — Ираль рассеянно улыбнулся.

— Я видела, как от тебя отделялись тонкие нити. Как живая паутина… Это она прекратила атаку клайбионика, — Ульяна упрямо поджала губы.

Клириканец покачал головой:

— Не понимаю, о чем ты.

Ульяна выпрямилась, насторожилась. Ираль чувствовал, как ее заполняет угольно-черной пылью страх и недоверие. Посмотрел исподлобья:

— У каждого есть свои секреты, — прошептал. — Ты ведь тоже не все рассказала команде «Фокуса»… И Пауку.

Ульяна опешила:

— Что?

— Имплементация. Ты ведь уже чувствуешь ее последствия…

Дверь прошелестела, распахиваясь за ее спиной. В просвете показалась всклокоченная голова Крыжа:

— Э, вы тут как, не замерзли?

— Да не особо, — Ираль неторопливо встал, оправил китель. Жесткий взгляд скользнул по лицу девушки. Он протянул ей руку ладонью вверх: — Пойдем?

Она вложила узкую ладонь в его руку, перехватила запястье. Клириканец потянул ее вверх, помог подняться на ноги. На мгновение их лица оказались так близко, что она могла разглядеть собственное отражение в его золотистых глазах.

— Я все-таки докопаюсь до твоей тайны…

Клириканец разжал пальцы, высвободив руку капитана, усмехнулся:

— Только если ты откроешь свою, — сделал приглашающий жест, пропуская в рубку.

Ульяна вспыхнула, проскользнула за узкую дверь.

Ираль еще раз окинул взглядом клайбионик корабля-биоморфа. Вопросов ему сегодняшнее происшествие прибавило. Проблема — кто сможет ответить на них.

«Боюсь, тут даже Паук не помощник», — подумал, выходя через узкий технический проход вслед за капитаном фрегата.