Дом потерянных душ

Евгения Кретова, 2020

Аделия – потомственная ясновидящая. Во всяком случае, так написано на вывеске ее салона. Поток клиенток, гадания, натальные карты и никакой романтики. Но накануне праздников что-то идет не так: клиентка не может определиться с невестой для сына, проблемы у сестры, странный тип не оставляет Аделию в покое. В итоге она волей-неволей оказывается вовлечена в тайны чужой семейной жизни. Те самые, что обычно прячутся скелетами в шкафу. Романтика, остро приправленная мистикой и загадкой старого преступления – новый детектив от Евгении Кретовой.

Глава 3

Госпожа Аделия

Выходные выдались нервные.

Макс на свою голову приехал к родителям, хотя после разговора с матерью и ее пристального внимания к его личной жизни надо было взять паузу. Но дома из продуктов остались только пельмени, готовить себе Макс не любил — яичница и омлет надоели до чертиков, идти в кафе… до зарплаты далековато, а мать нахваливала свой борщ.

Так он в тот субботний полдень опрометчиво попал в ее руки.

Она ворковала вокруг, пересказывала новости и подливала борщ. Отец хмурился и помалкивал.

«Надо было убегать именно тогда. Когда отец в очередной раз отвел взгляд», — думал потом Макс.

Но то ли борщ сыграл свое черное дело, доведя до сытого благодушия, то ли предпраздничная суета отвлекла, то ли в принципе он потерял бдительность. За что и поплатился.

Ровно в шесть позвонили в дверь.

Суета и голоса в прихожей. Слишком возбужденные и нарочито радостные. Максим насторожился, но выходить к гостям не торопился.

— Ой, Макс, смотри, кто к нам пожаловал! — позвала, наконец, мать.

Он неторопливо вышел из комнаты, прислонился плечом к наличнику. В дверях замерла Ольга Морозова, дочь материной коллеги по работе.

— Здоро́во, — кивнул. — Как Пашка?

Пашка — ее сын. В процессе поисков парня они и познакомились с Ольгой ближе. По аккуратным локонам и терпкому аромату духов Макс понял: женщина сегодня появилась здесь неспроста. Мать поймала его осуждающий взгляд, отвернулась, вспыхнув.

Максу оставалось стоять и улыбаться.

— Помоги Оле раздеться! — скомандовала мать.

Макс протянул гостье руку.

— Давай пальто повешу.

Мать, конечно, рассчитывала на пресловутый телесный контакт. Но как ей объяснить, что так не делается. Не возникает ни желание, ни влечение по щелчку, по требованию. Оно либо есть, либо нет. Ольга для него — дочь материной подруги. Он ее сто раз видел. Помнит нескладным подростком со скобками на зубах и тощими косичками. Помнит фото со свадьбы, где она, счастливая, под руку с мужем, спускается по широкой лестнице ЗАГСа. Помнит затюканную, зареванную, с опухшим от слез лицом, когда она потеряла Пашку. Помнит, как рванула на вокзал, где оперативники задержали ее мужа с ребенком.

После такого по щелчку влечение не возникает, сколько не помогай снять с плеч пальто.

Макс покосился на мать — та поджала губы, явно не желая замечать своей бестактности.

Ольга повернулась к нему лицом, неловко застыла и отвела взгляд. «Она-то не виновата», — шевельнулось под сердцем. Макс понимающе улыбнулся.

— Чего Пашку с собой не взяла?

— Да так, — та отмахнулась, покосилась на хозяйку и решительно убрала волосы в хвост.

Молодой мужчина вздохнул, снова посмотрел на мать.

— Пошли ужинать, что ли, — позвал он гостью.

Ольга кивнула.

Он усадил ее рядом. Не для того чтобы сделать матери приятное или ухаживать всерьез — чтобы защитить от неловких намеков. Подкладывал салат, чтобы ей было куда опустить взгляд и что ковырять вилкой, подливал вино в пузатый бокал и шутил.

— Чего не ешь ничего? — спросила мать.

Макс усмехнулся, но не ответил. Отодвинул от себя пустую тарелку.

Ольга все чаще опускала глаза, дольше молчала, все сильнее тяготясь вечером.

— Пойдем, я тебя до дома, что ли, провожу, — предложил он тихо.

И Ольга впервые за вечер улыбнулась.

Кажется, она даже вздохнула свободнее, оказавшись за дверью.

Макс на ходу накрутил вокруг шеи шарф, потянулся в карман за сигаретой.

— Прости, — проговорил, выйдя на крыльцо.

Чиркнула зажигалка, на мгновение осветив их лица. Женщина кивнула, плотнее закутавшись в воротник.

— Идиотская затея, — пробормотала. — Не понимаю, почему они от меня не отстанут…

Ольга медленно шагнула с крыльца. Морозный ветер подхватил ее дыхание, завертел тонким паром и опустил инеем на ворсинки пушистого шарфа.

— Сложно отказать себе в удовольствии не причинять добро, — отозвался Макс.

Ольга посмотрела на него исподлобья, задумчиво улыбнулась.

— Не причиняйте мне добра Своей неискренней заботой. Смертельно душит, как гарро́той, Насквозь фальшивая игра… Это стихи Евгения Меркулова.

— Правильные стихи, — вздохнул Макс, понуро опустив голову. Затянулся. — Пашку от тети Гали забирать надо?

— Нет, я его с соседкой оставила… Ты поезжай домой, Макс. Я сама доберусь.

— Не, пошли, пройдемся. Ты там же, на Люблинской, квартиру снимаешь?

Ольга кивнула.

— А чего к матери не переедешь? — спросил он, щурясь от ветра.

Спросил, хотя и сам понимал почему. Шумно шмыгнул носом. Мелкие, колкие снежинки, будто крохотные пули, били по лицу. Макс поежился, торопливо потушил сигарету и сунул руки в карманы.

— Да нам вдвоем с Пашкой проще…

— От Морозова что-нибудь слышно? Алименты хоть на Пашку платит?

Ольга снова кивнула. Медленно, будто через силу. Макс понял: боль все еще свежа.

Что бы там между ними не произошло, он не лез. Не его дело. ХотяОльгу жалко, конечно. Красивая, но потухшая, будто выключили ее тогда. Да и Морозов не лучше.

«Да, наделали дело́в», — подумал Макс с тоской.

Но промолчал.

Они молча ехали в метро, молча шли от станции до Ольгиного дома. И было в этом что-то не тягостное, а свойское, будто нелепость, что с ними произошла в этот вечер, сделала их заговорщиками.

У своего подъезда женщина достала из сумочки ключи, оглянулась на Макса.

— Зайдешь погреться? — спросила из вежливости.

Макс чувствовал, как она торопится домой, уже мысленно обнимает сонного Пашку, прижимает к груди. Не нужен он ей, чужой мужик. Ни сейчас, ни потом.

Покачал головой и помог открыть дверь.

Попрощавшись, неторопливо поплелся к автобусной остановке.

Достал сотовый из кармана, активировал мессенджер. Подумав, набил матери: «Оля дома, доставил в целостности и сохранности» — и убрал телефон в карман.

Не прошло и минуты, как тот завибрировал.

— Макс, в чем дело? Вы поругались?

— А должны были? — Молодой человек прищурился, отворачиваясь от ветра, шагнул под козырек остановки.

— Макс! Ты просто отвел Ольгу домой?! Не пригласил погулять? Ну, о встрече-то хоть договорился?! — Мать готова была засыпать его вопросами.

Максим качал головой. Помолчав, проговорил наконец:

— Мам. Я тебя очень прошу. Никогда. Не вмешивайся. В мою жизнь. — Он постарался, чтобы голос не звучал так же зло, как то раздражение, что разгоралось в груди. — Не надо меня ни с кем знакомить, ни с кем сватать. Я сам разберусь.

— Сам, — помолчав, хмыкнула мать. — Точно, император, — отозвалась неожиданно. Задумчиво добавила: — Она предупреждала, что надо делать незаметно…

— Кто она? — Макс забрался в полупустой, жарко натопленный автобус, ослабил шарф на шее.

Мать будто спохватилась:

— Да никто… Не бери в голову.

— Ты меня еще и обсуждала с кем-то? — Макс начал негромко хохотать, привлекая внимание сонных пассажиров.

Он легко представил, как мать небрежно отмахнулась:

— Да ну с кем я могла тебя обсуждать. Тоже мне принц нашелся.

— А что за «император»? Кто тебя предупреждал?.. Ма-ам… Колись уже, все равно, считай, проболталась.

— Аделия Мило.

— КТО?! — Макс поперхнулся, решил, что она бредит. — Не помню у тебя такой подруги.

Мать повторила отчетливо:

— Это не подруга. Это очень крутой специалист… Доберешься до дома, напиши. У меня все-таки сердце, а ты меня сегодня расстроил.

— Мам! — Но она уже нажала отбой.

Макс грел в руке сотовый, смотрел в окно. Мрачные, припорошенные снегом безликие улицы. Тихие и продрогшие. Ветер сбивал с заиндевевших веток белую пыль, бросал в лица прохожим, невежливо толкал их в сутулые спины.

Интересно, что там еще матери наплели?

Он активировал экран, набрал в поисковике «Аделия Мило». Так, кажется, мать обозначила свою наперсницу. Вездесущий поисковик сообщил, что на самом деле мадемуазель Аледия Мило — владелица салона практической магии «Луноликая», астролог и ясновидящая в пятом поколении. Макс усмехнулся: отчего, интересно, все шарлатаны называют себя магами и провидцами именно в пятом поколении. Не третьем или там десятом. Неужели синдром несостоявшегося отличника: хоть здесь, но пятерка?

Он посмотрел адрес заведения: салон «Луноликая» оказался на соседней с родительским домом улице, Макс даже смог припомнить магазин продуктов и серое здание, на первом этаже которого, судя по всему, и расположился этот магический вертеп.

С фото на аватарке на него смотрела жгучая брюнетка со светлой, будто фарфоровой кожей. Пронзительным, чуть насмешливым взглядом. Профессионально поставленный «колдовской» взгляд — это он понимал головой. А под сердцем стало тепло.

* * *

Следующим утром отправился к салону «Луноликая».

В девять часов там никого не оказалось. Постояв на крыльце и замерзнув до икоты, он отправился в ближайший продуктовый — греться. Хотел взять кофе на вынос, но позвонила мать. Судя по голосу — встревоженная.

— Света звонила… Представляешь, Каринка в больнице, — шмыгнула она носом.

Макс остановился между дверями, пропустил вперед девушку в бежевой дубленке.

— Заболела?

— Нет, Макс. Там у них что-то серьезное. Света говорит, в начале недели пропали деньги. А теперь вот Каринка учудила… с собой хотела покончить.

— Мрак. А из-за чего? Что тетя Света говорит?

— Да ничего она не говорит, ты ее не знаешь, что ли?! — Мать, когда нервничала, начинала кричать. Вот и сейчас. Но мгновенно взяла себя в руки. — Я поняла, их обокрали, представляешь!

— В полицию обратились?

— Макс! Ну что ты такое говоришь, кто там будет заниматься пенсионеркой?! Перед Новым-то годом.

Макс прикрыл глаза, медленно выдохнул.

— Что за ересь ты несешь, мам. Кому положено, тот и будет заниматься. В полицию надо, и чем раньше, тем лучше. Вот как по магическим салонам бегать, так вы первые, а как обратиться к специалистам, в вас просыпается недоверие. Блин… Зла не хватает!

Мать сказала примирительно:

— Не знаю я подробностей. Надо, чтобы ты приехал, поговорил с местными полицейскими. Все-таки они будут знать, что на этой стороне есть компетентные люди.

— А ты помнишь, что я уже девять месяцев как не полицейский? — Молодой мужчина прикинул, как это все будет выглядеть в глазах местных ментов, мрачно усмехнулся, представив, что бы он сказал, явись к нему такой «родственничек». — Ладно, посмотрим, что там у них происходит.

Он отправил сотовый в карман, поежился.

Из магазина стремительно вышла та самая девушка в дубленке. Глаза улыбались. Ясные, светлые. Знакомые. Где он видел этот взгляд, от которого потеплело под сердцем?

Сам того не замечая, будто привязанный невидимой ниткой, Макс поплелся за незнакомкой. За ней тянулся густой ванильно-кори́чный аромат, путался со свежим снегом, щекотал ноздри. В животе молодого мужчины тоскливо заурчало. Девушка неожиданно обернулась, посмотрела с опаской. И ускорила шаг.

Свернула за угол.

Макс чуть приотстал. А когда вывернул из-за угла, успел заметить, как незнакомка взлетела на по-европейски аккуратное крыльцо, над которым располагалась вывеска с надписью «Салон «Луноликая» и графической золотой луной на логотипе.

Молодой человек замер. Неужели эта девушка — Аделия Мило?

Он достал сотовый, нашел в памяти браузера открытую страничку салона в соцсети. С аватарки на него смотрела жгучая брюнетка, улыбалась чуть насмешливо и понимающе. Будто знала о нем то сокровенное, что он прятал от самого себя.

Макс присмотрелся. Оживил в памяти овал лица, чуть раскрасневшуюся на морозе, но такую же фарфоровую кожу, линию губ. Это определенно одна и та же девушка. Но та, что он встретил сейчас, — блондинка. И волосы вьются. Парик?

Молодой человек спрятал сотовый в карман, взглянул на темные окна. Незнакомка наблюдала за ним через стекло. Заметив, что он смотрит на нее, торопливо одернула жалюзи и отошла вглубь комнаты.

«Хм… подождем», — подумал Макс.

Ждать пришлось долго: салон не открывался. Макс топтался у крыльца, обошел здание кругом, пританцовывал, ежился, прятался от ветра за углом. Салон стоял, будто неприступная крепость: огоньки невыключенной ночной иллюминации, полумрак приемной. Пару раз мужчина успевал заметить женский силуэт за окном. Наконец, не выдержал, вернулся в продуктовый — греться. На этот раз его не отвлекли звонками, и он выпил кофе. Жидкий, горько-кислый и приторный, но горячий. За что ему отдельное спасибо.

Мимо сновали пешеходы, торопились кто на работу, кто в супермаркет — за подарками. Мысль о подарках озадачила Макса. Раз ехать к тетке в деревню, и они, как выразилась мать, «всех собирают», значит, буквально всех. Значит, будет двоюродный брат с семейством, младшая дочь тетки… «Надо будет сувениры какие-то взять», — подумал отстранённо, одновременно прикидывая, что это может быть. Книга, диск с игрой, промо на квест какой-нибудь.

Хотя, может, там не до праздников и квестов. Он достал сотовый, набрал теткин номер.

— Але, теть Свет… Макс. Мама сказала, с Каринкой что-то?

Тетка шумно выдохнула:

— Макс, эта дуреха с собой хотела покончить…. Из-за денег, которые отдала.

— Каких денег?

— Я копила на машину, откладывала почти полтора года… Ну, чтобы кредит поменьше брать, сам понимаешь. У нее сотовый на мое имя зарегистрирован. Вот ей позвонили, сказали, что подозрительная операция по счету и надо срочно сообщить данные карты, чтобы блокировать злоумышленников. Она схватила мой кошелек, достала карту и все продиктовала. Мне пришло уведомление, что со счета списано двести тридцать восемь тысяч рублей…

— Заявление-то написали?

— Да написали, конечно. Но что там найти могут.

— Ну, это ты брось, и не таких находили. Местные менты ведут дело?

— Пока да. Но вроде передадут в регион, таких, как наша Каринка, много оказалось.

Макс прислонился лбом к стеклу. Такие, как Каринка, попадали к нему чуть ли не каждый день. Мошенничество с банковскими картами, битые пароли, взломанные банкоматы… Деньги, стыренные из жестяной банки из-под печенья. Подделанные завещания. Сбыт ворованного. Вымогательство и шантаж. Это все его сфера работы. До недавнего времени.

От воспоминаний заныло под сердцем, плечо дернуло застарелой болью, будто прошило каленой иглой. Макс рассеянно растер ключицу.

— Как Каринка?

— Ну как… В палату перевели. Ни с кем не говорит, себя грызет.

— Ну, вы ей передайте, что уродов найдут, деньги вернут. — В этом он уже сомневался, но зачем ребенка травмировать? — Я приеду, если успею до праздников, к ребятам схожу, узнаю, что там да как.

При упоминании о встрече, тетка оживилась:

— А ты приедешь? С Катей?

Макс усмехнулся: и эта туда же.

— Приеду, но без Кати.

Замешательство в трубке, вздох.

Макс засмеялся и поторопился попрощаться — еще не хватало нотаций от тетки. Посмотрел на часы — почти одиннадцать. Должен же работать этот салон «Луноликая». Толкнул дверь магазина и решительно вышел на мороз.

Начинало пуржить. Мелкий, колкий приставучий снежок забивался за шиворот, царапал кожу, бесцеремонно щипал за уши. Молодой мужчина натянул вязаную шапку пониже, закутался в шарф. Спрятав руки глубоко в карманы, направился к салону. Завернув за угол, успел услышать, как хлопнула входная дверь. Табличка оказалась приветливо перевернута на «открыто». Макс набрал в грудь воздух и поспешил к крыльцу.

На пороге белели отпечатки женских сапог. Макс шагнул через вторую дверь. Внутри пахло дорогим свежемолотым кофе и ванилью. Еще улавливался тонкий цветочный шлейф женских духов.

Над головой зазвенели колокольчики, рассыпаясь по плечам мелко мелодично. Навстречу выскочила миловидная девушка — яркий румянец говорил о том, что именно она пришла с мороза и оставила снежные следы у порога. Значит, она — не гадалка.

— Добрый день! — приветствовала.

— Аделия Мило здесь принимает? — Голос с мороза не слушался, будто заледенел. Пришлось откашляться и повторить вопрос.

— Да, это салон практической магии «Луноликая», — пропела девушка, притворив за собой дверь.

Произнесенное вслух, название салона магии раздражало еще больше: от него стало приторно на языке и запершило в горле, как от лекарства, которым поила мать в школе. Макс еще раз откашлялся.

— Луноликая… Хм… — Кивнул на прикрытую дверь. — Так она на месте?

И не дожидаясь ответа, шагнул к кабинету. Миловидная девушка оказалась проворной (видимо, ей не впервые приходилось отстаивать покой потомственной ясновидящей и неполученные бабки), рванула наперерез, загородив собой проем.

— Нет, туда нельзя!

Макс вздохнул, мягко отстранил девушку, заблокировав локтем, дернул ручку двери и резко распахнул ее. В нос ударил кисловато-терпкий аромат молотого кофе, сухих трав и ванили. В окне темнел силуэт «луноликой» — хрупкая фигурка в темном балахоне, укутанная платком, с черным шарфом на голове.

— Это вы луноликая?

Он замер у входа, придерживая дверь одной рукой, а настырную помощницу гадалки — другой.

— Я Аделия Мило, если вы об этом… Но вам придется записаться на прием, чтобы я могла уделить вам время…

Ясновидящая смотрела на него изучающее, а когда заговорила, голос зазвучал убаюкивающее мелодично. Таким точно только бабушек разводить. Вкрадчивый, располагающий на откровения, расслабляющий. Макс с раздражением почувствовал, что сам ведется на его обаяние, шумно выдохнул и дернул плечом, смахивая с пальто подтаявшие снежинки.

Решительно выставил помощницу в приемную, захлопнув дверь перед ее носом.

— Это мы еще посмотрим… — Передвинул рычажок внутреннего замка.

Гадалка выпрямилась. Плечи, укутанные цветастой шалью, напряглись. Взгляд стал темный и сырой, вязкий. Как омут. «Вот ведьма!» — отметил он про себя, наблюдая, как женщина неторопливо прошла к столу, потянулась за телефоном. Макс шагнул ближе, снова ловя себя на мысли, что следит за ней завороженно, как мартышка за удавом Каа.

— Таисия, вызови полицию, пожалуйста.

Она холодно посмотрела на подошедшего к столу гостя.

Макс улыбнулся широко (знакомое слово мгновенно вернуло самообладание), бесцеремонно выхватил трубку из рук, проговорил:

— Отбой. Полиция уже здесь.

Полез во внутренний карман, достал бордовую корочку с золотым двуглавым орлом — еще не просроченное удостоверение. Гадалка невозмутимо пробежала глазами по ровным строчкам, мазнула взглядом по синей печати и дате действительности.

— Капитан Александров. — Скрестила руки на груди. — Ну что ж, у вас десять минут до прихода моего клиента… Чем могу быть полезна?

Она величественно опустилась за стол, небрежно кивнула Максу на стул напротив.

Он покосился на него, подхватив, развернул спинкой вперед и решительно оседлал. Поставил локти на спинку… и посмотрел на хозяйку кабинета. Теперь, когда на ее лицо падал свет из окна, он видел чувственный овал, плотно сомкнутые губы и взгляд, ярко-синий, колкий и ледяной, который действовал будто ушат ледяной воды. Макс смотрел на гадалку и понимал, что тонет, словно в крещенской проруби.

И это была та самая девушка, с которой он столкнулся в магазине. За которой следовал точно привязанный. В сценическом гриме, со спрятанными под плотной черной тканью светлыми волосами, но определенно та самая.

Так вот ты какая, луноликая Аделия Мило.

Девушка невозмутимо изучала его, скользила взглядом по плечам, вцепившимся в спинку стула пальцам.

— Вы говорить будете, капитан Александров? Или просто так зашли, погреться?

* * *

Макс откашлялся, сосредоточился на главном. А главное — выяснить, что она там наболтала матери.

— Пару дней назад к вам заходила женщина. Около шестидесяти лет, стрижка каре, крашеная блондинка. Вот здесь, — он указал на правую щеку, — небольшой шрам. Римма Аркадьевна Симбирцева.

Аделия покачала головой.

— Мы не фиксируем паспортные данные клиентов, они вправе сохранять инкогнито… Что очень часто и делают.

Макс схватился за формулировку, прищурился холодно.

— То есть это означает, что описываемая мною дама пришла к вам под другим именем?

Гадалка поймала его уловку, усмехнулась.

— Это означает, что я не могу предоставить данные, опираясь на ваше описание. Это во-первых. Во-вторых… С какой стати?

Она посмотрела на него в упор.

— С такой, что в отношении указанной дамы проводятся доследственные мероприятия, — беззастенчиво соврал он.

Гадалка подперла щеку кулаком.

— И у вас, конечно, и постановление на руках. — Ее сарказм заставил гостя опустить глаза. — И не ходите вы в гордом одиночестве, без напарника, без помощника… — Она устало вздохнула. — Что вам надо, молодой человек? Или мне стоит связаться с якобы вашим управлением и выяснить, не украдено ли удостоверение личности некоего Максима Александрова?

Макс, мрачно уставившись на нее, бросил:

— Давайте, узнавайте… Телефончиком поделиться?.. Вы лучше, мадам Мило, документики приготовьте на свою шарашкину контору: свидетельство о постановке на учет в налоговых органах, свидетельство о предпринимательской деятельности, паспорта свой и помощницы тоже пригодятся…

Аделия не пошевелилась, продолжая его невозмутимо изучать.

— Постановление давайте, я все покажу…

Макс придвинулся к ней ближе.

— С постановлением я приду вместе с коллегами… 159 статью УК РФ еще никто не отменял, а у меня на руках доказательства, что вы регулярно в циничной манере присваиваете себе денежные средства граждан, пользуясь их доверительным к вам отношением, вво́дите людей в заблуждение, убеждая во влиянии вашей чертовой магии на их судьбы и жизни… Кажется, вы упомянули, что к вам через десять минут клиентка пожалует? С целью получения каких услуг мне интересно знать? — Он выпрямился, посмотрел тяжело, профессионально «добивая» взглядом. — Так что, я отправляюсь за постановлением, или мы все-таки с вами мирно побеседуем?

Вот так, одна неосторожная фраза — и мяч на его стороне: девушка растерялась, отшатнулась и заметно побледнела. Озадаченно изучала его минуту-другую. Помолчав, она стянула с пальцев кольца, сунула в верхний ящик стола и сбросила с плеч шаль. Положила ее на угол стола. Потянулась к стационарному телефону.

— Таисия, подойдет клиентка на одиннадцать, развлеки ее. Попроси подождать… Я вынуждена уделить немного времени нашему гостю. — Посмотрела на Макса. — Что конкретно вы хотите узнать?

— Еще раз. В пятницу у вас была клиентка. Спрашивала о сыне…

Аделия вытащила из верхнего ящика стола блокнот, открыла одну из последних записей.

— Да. Она представилась Риммой. Приходила с семейными проблемами. Они, действительно, касались сына. Я провела сеанс гадания на картах Таро. Она попросила уточнить, я сделала еще один расклад…

— Что именно вы ей посоветовали? — Голос Макса стал еще более жестким.

Аделия покосилась на него, недовольно повела плечом.

— Ее беспокоило, что сын не женат, к жизни относится легкомысленно, не имеет постоянной подруги. Я посоветовала ей отпустить ситуацию и довериться судьбе. Ее сын не из тех, на кого можно повлиять.

Макс криво усмехнулся, отвернулся к окну.

— И за этот бред на уровне «мисс очевидность» вы еще деньги взяли… И ведь не стыдно!

Гадалка раздраженно встала.

— Послушайте, вы представляете отдел по борьбе с экономическими преступлениями или полицию нравов?.. Я не делаю ничего противозаконного, я налоги плачу. Клиенты оплачивают время, которое проводят в моем кабинете. Они получают совет профессионального психолога, между прочим. Многие могут посмотреть на свою жизнь под другим углом…

Макс вскинул голову, посмотрел с осуждением.

— Вы мошенница.

–…Я не обещаю им взмаха волшебной палочки или магического избавления от проблем. Все решения они принимают только сами.

— Ну, конечно, после промывки мозгов… — Макс зло щурился, тер подбородок.

— Прекратите, вы не имеете права! — Сомкнутые на груди руки девушки покрылись красноватыми пятнами, пальцы вцепились в локти с такой силой, что посинели ногтевые пластины.

Макс отметил по-мальчишески короткие ногти гадалки, без цветного лака. Почему-то ему стало от этого теплее, и злость медленно отпустила. Уже не так агрессивно он добавил:

— Благодаря вашим идиотским замечаниям и предположениям ваша клиентка бесцеремонно вмешивается в жизни людей, занимается сводничеством, внушает надежды. Заставляет переживать неловкость и стыд, черт вас дери с вашими идиотскими картами!

Он тоже вскочил, с силой стукнул кулаком по столу так, что пластиковый корпус телефона подпрыгнул, а трубка, пристроенная на рычажке, жалобно пискнула. Шапка из кармана выскользнула и упала под ноги.

Он решительно поднял ее и сунул обратно.

Гадалка настороженно молчала, наблюдая, как обострились желваки непрошеного гостя, как потемнели глаза. Странная догадка шевелилась в голове, медленно формируясь в слова, облекаясь в форму.

— Постойте… Эта клиентка… Это ведь ваша матушка, верно? Молодая женщина недавно в разводе, сводничество и неловкость. — Она вспоминала расклад, а на губах расцветала понимающая улыбка. — Что, вечер не задался́?

Молодой мужчина посмотрел зло.

— Между прочим, не смешно. Взрослых людей пытаются спарить, будто кошек. Это мерзко, в конце концов. Двадцать первый век на дворе!

Аделия успокоилась, опустилась в кресло, автоматически отогнала привязчивое «ежедневно меняется мода».

— Бросьте. Вас это ни к чему не обязывает… Кстати, я просила вашу мать, чтобы она не вмешивалась. Она довольно авторитарная дама. Это, как я понимаю, и послужило для вас знаком не жениться и не связывать себя серьезными отношениями…

— Вот меня только лечить не надо, а! Я не на сеансе у вас.

Гадалка аккуратно почесала под глазом, подправила макияж.

— Когда мужчина кричит, это означает только одно: он не прав… — Она положила руки на стол, бесшумно побарабанила подушечками пальцев по столешнице. — В любом случае. Я в ваших бедах не виновата. Могу лишь посоветовать… совершенно бесплатно… чуть больше вовлекать близких в собственную жизнь. Тогда у них не будет искушения топтаться в ней своими сапогами и лезть в нее липкими до добрых дел руками.

Мужчина огрызнулся:

— Без ваших советов обойдусь как-нибудь.

Аделия улыбнулась так сладко, что у Макса свело ребра.

— В этом случае не смею вас больше задерживать.