Магеллан. Часть 1. Прибытие

Евгений Юрьевич Ильичев, 2023

Человечество достигло апогея своего развития! Научившись создавать червоточины, люди, наконец, вышли из своей колыбели. Далекие галактики и неизведанные экзопланеты теперь, как никогда, доступны человеку! На финальном отрезке полета экипаж межзвездного крейсера "Магеллан" экстренно разбужен корабельным ЦУП-ом. Поводом послужило экстренное сообщение с Земли о глобальной катастрофе. В конституции Земли основным положением является приоритет проблем материнской планеты над всеми остальными задачами. До места назначения Магеллан так и не добрался. Экипажем принято вынужденное решение экстренно прервать экспедицию и вернуться на Землю. Отныне будущее всей человеческой расы в руках экипажа межзвездного крейсера "Магеллан". Задача – спасти родную планету. Вопрос только в одном – от чего именно её придётся спасать?

Глава 4. Своя игра

В кают-компании началась суматоха. Обозначив приоритеты, капитан быстрым шагом направился прочь. Старпом ушел следом за капитаном. Остальные члены экипажа, вскочив со своих мест, принялись бурно обсуждать предстоящую высадку. Уровень шума ощутимо возрос, хотя на крик никто не срывался. Шум, скорее, выдавал общую возбужденность и заинтересованность экипажа.

Принимать участие в общем ажиотаже я не спешил, у меня была иная задача. Я проследил взглядом за руководителем ОНР Виктором Орловым. Тот, судя по всему, решил последовать примеру капитана и удалиться. Но путь озадаченному вояке преградила группа пилотов, которую возглавляла Мария — та самая девушка-пилот, докладывавшая на брифинге о готовности к высадке. Руководителю ОНР, очевидно, было не до них. Рассеянно озираясь, он разводил руками и пытался донести до пилотов какую-то мысль. Мария активно жестикулировала, доказывая оппоненту свою точку зрения, но руководитель ОНР не сдавался. Сути спора я не знал, но девушка продолжала наседать. Я подошел ближе, решив, что пора вмешаться в разговор. Если быть честным, мне было плевать на их разногласия, я лишь намеревался воспользоваться ситуацией и надеялся выиграть для себя пару плюсиков, поскольку точно знал, что моя рассудительность успокоит начальника ОНР. Сыграв на контрасте между собой и вспыльчивой Марией, я намеревался расположить к себе Орлова.

Словно невзначай проходя мимо, я услышал их разговор:

–…Вы не можете оставить меня на «Магеллане», — возмущалась девушка, — вам поручено составить списки десантных групп. Вот этим и занимайтесь, товарищ Орлов. А в мое подразделение не лезьте! Я сама решу, кому из моих пилотов лететь, а кому остаться.

— Отлично, Мария, — явно не желая пререкаться, ответил руководитель ОНР. — Вот и решайте, кто из вас полетит. Список из шести пилотов перешлёте мне к вечеру. Вы сами не летите!

— Я не могу пропустить такое событие! — возмущенно звенел голос девушки на всю кают-компанию. — Я лучший пилот на корабле! Да это я, собственно, вас всех сюда и доставила!

— Именно поэтому вы и должны остаться на «Магеллане», — спокойно парировал Виктор. — Из всех пилотов челноков и посадочных модулей только у вас есть должная квалификация и допуск к управлению звездным крейсером.

— Но я… — уже почти стонала Мария, но Виктор ее перебил.

— Никаких «но». Я должен подобрать экипажи десантных кораблей с учетом всех предстоящих миссий, а не только этой. С посадкой на Землю справится любой пилот, это базовый навык. А случись корректировать орбиту «Магеллана» или, того хуже, прокладывать маршрут через Солнечную Систему, кроме вас и руководства некому будет это сделать.

— Вот именно! — не унималась девушка. — Руководство прекрасно справится и без меня! Мне позарез нужно лететь на Землю, товарищ Орлов! И я полечу, хотите вы того или нет!

И тут Мария допустила фатальную ошибку. Не найдя в своей обойме иных аргументов, она от обиды прошипела:

— Я буду жаловаться на вас! Я папе расскажу!

Тут у руководителя ОНР перекосилось лицо, он покраснел, ноздри его раздулись, в глазах блеснула недобрая искорка. Но ему пришлось выдохнуть весь набранный воздух без ругани, поскольку я бережно взял его под локоток и отвел в сторону, попутно подмигнув девушке-пилоту. Та, решив, что я возьму на себя решение ее вопроса, отступилась и встала чуть поодаль, скрестив на груди руки.

— Виктор Сергеевич, не кипятитесь, — сказал я спокойным тоном, воздействуя своим ментальным полем на его эмоциональный фон. — Вам нужно соблюдать хладнокровие.

Руководитель ОНР хотел было выложить суть своего возмущения, но я опередил его:

— Я понимаю: Мария и слово «субординация» не могут находиться в одном помещении. Но стоит отдать должное ее талантам и вашей прозорливости. Вы абсолютно правы на ее счет — пилоту ее уровня нечего делать на планете с нестабильным климатом.

— Да-да, — словно нехотя согласился со мной Орлов, — другое дело вы, руководитель медицинской службы. Вас я сначала тоже не собирался отправлять. У вас с Марией равнозначные ситуации. Я думал насчет рядовых санитаров, но после решил, что все ваши обязанности на борту могут выполнять и автодоки, там внизу вы все же нужнее. А санитаров консультировать вы можете и дистанционно.

— А вот это зря, — очень мягко ответил я, усиливая свое воздействие. Орлов начинал мыслить не в мою пользу. Я уже сосчитал его пульс и число дыхательных движений, уловил реакцию зрачков на свет и потоотделение — мои «чары», безусловно, действовали на него. — Как раз я вам на планете и не нужен. Вы правы, любую медицинскую манипуляцию, вплоть до замены органов синтетическими, могут выполнить автодоки. Но ставить диагнозы и назначать лечение все же прерогатива людей. Посмотрите вокруг! Как много людей разом вышли из анабиоза. В любой момент кому-то из них может понадобиться квалифицированная помощь. Удаленно я буду не так эффективен. А провести сложный психологический анализ представителей нового вида человечества я смогу и не покидая «Магеллана».

— Вы же не планировали для этих целей похищать аборигенов и доставлять их на орбиту, Герман? — высвобождаясь из моих объятий и подозрительно прищурившись, спросил руководитель ОНР. Но, усыпленный моим полем, он все же поддался:

— Ладно, я подумаю. Зерно рациональности в ваших словах есть.

Я улыбнулся и, чтобы уж наверняка сработало, еще с минуту воздействовал на сознание руководителя ОНР, отвлекая его пустой болтовней. Затем я проводил его через всю кают-компанию, так же бережно придерживая под локоть, и отпустил в свободное плавание. Пусть взвешивает и резюмирует. Думаю, у меня есть все шансы не попасть в первый десант. Вернувшись к Марии, я состроил хмурую гримасу. Она посмотрела на меня умоляющим взглядом.

— Он обещал подумать, — ответил я двусмысленной фразой, но ее этот ответ, кажется, устроил. — Идите, Мария, готовьте экипажи.

Девушка пристально посмотрела на меня, не понимая, кто перед ней — друг, соперник, или, может, конкурент за место на борту челнока? Но после моего ласкового «прикосновения» и к ее сознанию отложила решение этого вопроса на потом. Она жестом показала остальным пилотам следовать за ней и стремительно покинула помещение. Немного насладившись атмосферой, царившей в кают-компании, я тоже удалился к себе. Нужно было подготовить памятки для десантных групп. Перед спуском на Землю я проведу инструктаж, раздам ответственным лицам ЦУ и портативные коммуникаторы. Пускай записывают все, что видят. А я уж постараюсь сделать свою работу, не покидая орбиты.

Сразу хочу оговориться — на Землю я не планировал возвращаться ни под каким предлогом. И на то были очень веские причины. Я и в экипаж «Магеллана»-то пробился исключительно ради того, чтобы начать жизнь с чистого листа. Землю на пике своего технологического развития я покинул с абсолютно спокойной душой. Я стремился к этому, жаждал этого всем сердцем, а возвращаться обратно на планету, где у власти находились дикари, и вовсе не жаждал.

Конечно, для порядка я тоже собрал свой тревожный чемоданчик. Мало ли, Орлов передумает насчет меня. В моем арсенале было немало полезных гаджетов. В походный рюкзак полетели термокостюм и элементы питания к нему. На планете царил суровый климат. Если экспедиция затянется или пойдет не по плану, важна будет каждая батарея. Также я бережно уложил на дно рюкзака ИКАС — Индивидуальный Комплекс Автономного Существования. Еще перед отлетом с Земли я запрограммировал его, внеся в базу данных дрона все свои биометрические параметры. Подумать только, этот малыш пролежал на складе без малого двести лет, а до сих пор работает, нужно было лишь установить топливный элемент. Я был уверен, что, когда мы прибудем к месту назначения, этой игрушке место будет разве что в музее, среди патефонов, MP3 плееров и голографических проекторов. К концу нашего путешествия эта технология устарела бы на несколько сотен лет, но по меркам Земли нынешней этот небольшой, с крупное яблоко шар был не просто чудом — он один мог послужить для остатка цивилизации неисчерпаемым источником мудрости и знания. А в руках корыстолюбивых представителей землян — еще и оружием, аналогов которому не придумают еще несколько тысячелетий.

Нужно было также позаботиться о пропитании, но этим должны были заняться пилоты челноков. Оружие я брать не стал. В случае чего, ИКАС убережет, а нападать мы ни на кого не собирались. Ох, как же я впоследствии жалел об этом решении…

Люди на Земле представляли собой отныне ценнейшую генетическую информацию, и именно поэтому Орлов хотел отправить меня на планету в первых рядах. Ему во что бы то ни стало нужно было выяснить, как изменился организм современного человека под воздействием столь экстремальных природных условий, царивших на планете. Руководство было обязано понять, что произошло с иммунной системой выживших и как развивался их мозг. Основной же медицинской задачей первой экспедиции на Землю была попытка оценить масштабы бедствия. Изучив местное население, их ареал обитания, уклад, быт и технологический уровень развития, я должен был спрогнозировать рост или убыль населения планеты. От моих вычислений зависела судьба всей человеческой расы. Малоприятная перспектива — стать палачом остатка цивилизации. Я понимал, к чему все идет, и хотел если не переложить свои обязанности на других, то хотя бы разделить их поровну. Спустись я на Землю лично, весь груз ответственности возложат на меня. А я не для того бежал с этой планеты, чтобы потом нести ответственность за ее будущее.

Как же я был рад, когда успешно завершилась миссия «Магеллан I». Начавшись задолго до моего рождения, она предопределила мою судьбу. Еще за три сотни лет до изобретения принципа перемещения сквозь червоточины наука задалась вопросом, а каким именно способом можно будет колонизировать далекие миры, когда мы до них доберемся? На тот момент мы уже знали о существовании как минимум дюжины планет земного типа. Мы изучали эти далекие миры с твердой уверенностью, что однажды окажемся там, поскольку параллельно развивались и все остальные земные науки. Решение вопроса о том, каким способом можно будет заселить эти планеты, целиком и полностью легло на плечи врачей и биологов. Естественно, как это часто бывает, сначала мы шли по ложному пути. Разрабатывались до безобразия наивные планы заселения новых миров колонистами. Мы всерьез рассматривали принципы древней креационистской теории происхождения человека. Нескольким тысячам колонистов по прибытии в новый мир отводилось лишь одно занятие — плодиться и размножаться. Очень скоро математики, заручившись поддержкой мощнейших суперкомпьютеров, вычислили необходимое количество колонистов, которых нужно было одновременно поселить в новой среде обитания, чтобы обеспечивался хотя бы минимально необходимый прирост населения. Новейшие квантовые компьютеры проводили свои расчеты с учетом всех известных нам сценариев. Учитывались сотни переменных: климат, флора, фауна, радиация, химический состав воды, почвы и воздуха и многие другие факторы. В расчет шли также стандартные для развития каждой новой цивилизации войны, пандемии и голод. В итоге инженеры и конструкторы, сговорившись с физиками, в один голос заявили: «Кораблей такой вместительности нет и физически быть не может». Затем разрабатывалась другая идея — заселение благоприятной планеты маленьким числом колонистов, вооруженных достаточным геномным фондом. Людей ведь можно и вырастить, думали мы. Однако и от этой идеи вскоре пришлось отказаться. Мы осознали, что даже при условии успешного выполнения всех пунктов программы колонизации нам просто не хватит ресурсов, чтобы обучить новых поселенцев и, что важнее, прокормить их.

Затем в игру вступила молодая наука — терраформирование. Специалисты в этой области стремительно ворвались в научное сообщество со своими новаторскими идеями. Наука эта получила свое второе рождение, когда стало ясно, что даже незначительные отклонения в том или ином параметре чужой планеты могут привести к гибели колонистов. Малейшее снижение процента содержания кислорода или, скажем, отличная от земной нормы концентрация углекислого газа в чужой атмосфере будут в корне менять весь облик создаваемого мира. Растения и животные будут иными. Принципы выработки и трансформации энергии в живых организмах изменятся. Это, в свою очередь, приведет к образованию новых видов, которые вытеснят менее подготовленные — завозные. Ученые терраформирователи предлагали искусственно воссоздавать точные земные условия. Влияя на тектонику, влажность, температуру, ледники, опреснение океанов, они планировали делать из новых миров точные копии нашей родной Земли. Планировалось создать условия, пригодные для адаптации конкретного биологического вида — человека, и только после этого засеивать разумную жизнь на новой планете.

В нынешних же реалиях мне придется делать прогноз прироста населения своего собственного мира. Времени на адаптацию к новым природным условиям у человечества практически не было. Исключить вероятность того, что разумная жизнь на Земле в том виде, в котором мы ее знали, вымирает, я не мог. И если эволюция пошла именно по такому сценарию, дела наши плохи. Я видел взгляд научного руководителя миссии «Магеллана» на первом брифинге. Он наверняка пришел к тем же выводам, что и я. На борту «Магеллана» — семь миллиардов генетически исправленных человеческих эмбрионов и пятнадцать тысяч колонистов, готовых запустить их в наш новый мир. Наша исходная миссия состояла в том, чтобы сотворить из ничего человеческую цивилизацию на безжизненной планете в пяти тысячах световых лет от дома, тем самым удваивая шансы на выживание нашего вида в безмерном космическом пространстве.

На первый взгляд — проблемы нет, но мне как историку-антропологу была ясна обеспокоенность нашего научного руководителя. Если мы придем к выводу, что нынешнее население Земли не способно адаптироваться к новому климату, и, как следствие, не может самовоспроизводиться, придется ждать полного вымирания нашего вида, корректировать условия жизни на планете под уже имеющиеся эмбрионы и засеивать эту жизнь заново. Проблема заключалась в том, что на очищение Земли от старых видов могут уйти сотни лет. Не все на «Магеллане» будут готовы ждать так долго.