Воровской дозор

Евгений Сухов, 2015

Виртуозный карточный шулер Потап Феоктистов обыгрывает очередного «клиента» и получает в счет долга подлинную картину Рембрандта. Преступник берет в руки бесценное полотно и мгновенно и навсегда заражается страстью к коллекционированию. Всю дальнейшую жизнь Потап посвящает собирательству и через тридцать лет становится обладателем одной из самых дорогих коллекций в мире. Он богат и счастлив. Но однажды жизнь Потапа рушится. Неизвестные взламывают его хранилище и выносят самые ценные экспонаты. К поискам шедевров подключаются МУР и Интерпол, но и сам Потап не сидит на месте. Он летит в Лондон в надежде обнаружить свои картины в местных аукционных домах. В британской столице его уже ждут. Ждут, чтобы убить…

Глава 5

Неизвестный хромой, или Кто украл вазу

Редко получается, чтобы дело раскрывалось в считаные часы. Такие случаи называются «раскрытие по горячим следам». Но это не всегда означает, что для их раскрытия были предприняты колоссальные усилия оперативных органов. Нередко бывает как раз наоборот: выйти на след преступника помогает какой-нибудь благоприятный случай. Например, задержал пешехода за переход в неположенном месте, и вдруг при осмотре у него в кармане обнаруживаешь ствол, из которого было совершено с пяток заказных убийств. При этом преступник не «уходит в несознанку», а во всем сознается, как если бы половину жизни дожидался встречи с полицией. Подробно рассказывает, как готовился к совершению злодеяний, как их осуществил. И преступление, которое еще вчера выглядело с перспективой на откровенный «висяк», вдруг раскрывается в течение часа.

Нынешнее дело Захар Золотницкий считал из разряда труднораскрываемых. Это стало понятно с первой же минуты, как только он переступил порог квартиры Феоктистова: преступники практически не оставили следов своего пребывания, и эксперты не зафиксировали даже отпечатка пальца. В любом уголовном деле имелась еще масса профессиональных штришков, отделяющих важное преступление от простого. Например, значительное количество сил, брошенных на его раскрытие. Сейчас был тот самый случай, но пока что все уходило в ноль!

Бывает, бьешься вокруг сложного дела, копаешься, а, как выясняется, выдаешь на-гора всего-то пустую породу. Взять хотя бы сегодняшний день: опрошены были все жильцы подъезда, но, будто бы сговорившись, никто из них не видел ни мужчин с сумками, ни посторонней машины. Всюду Золотницкого встречали кисловатые физиономии жильцов, не желающих проявлять гражданский долг по поимке преступников.

Ну, что тут поделаешь? Не идет дело, хоть ты тресни! Захар Золотницкий был убежден, что точно такая же незадача преследует майора Хабакова из Следственного управления и подполковника Старцева из ФСБ. Если уж не везет, так всем сразу!

Опросив жильцов подъезда, в котором произошло преступление, Золотницкий направился в другой, где опросы были столь же безуспешными. Создавалось впечатление, что в момент ограбления все жильцы одновременно ослепли и оглохли.

Возвращаясь к машине, Захар увидел, как в соседнем доме с первого этажа угловой квартиры его внимательно разглядывает подросток лет шестнадцати. Странное дело, когда он проходил мимо этого дома, паренек сидел точно в таком же положении и внимательно разглядывал его своими пронзительными глазами. Но ведь время учебное, он должен находиться в школе или сидеть за уроками, а этот поглядывал через окно, словно ему нечем больше заняться. Подростки в его возрасте полны энергии, жизни, максимум, сколько они могут выдержать на одном месте, так это пятнадцать минут, а паренек торчит у окна уже не меньше трех часов. Интересно, что это могло бы значить?

— Вы из этого дома? — подошел Золотницкий к женщине, которая сидела на лавке, поглядывая на него.

— Вы меня уже спрашивали, — виновато ответила она. — Ничего не видела, я ведь в это время на работе была.

— Извините, подзабыл… А вы случайно не знаете, что это за юноша в окно посматривает?

— А-а, это Феденька, ноги у него от рождения совсем не ходят.

— А с кем он живет?

— Живет с матушкой, вот только сейчас она куда-то вышла.

— Пойду поговорю с парнем, — заторопился Золотницкий.

Быстро вошел в подъезд и уверенно позвонил в дверь на первом этаже. Ждать пришлось недолго. Уже через минуту послышался звук открываемого замка, а затем дверь широко распахнулась.

На пороге предстал золотокудрый мальчуган лет шестнадцати, сидевший в коляске. В глазах его не было ни отчаяния, ни уныния, чем обычно сопровождается физическое увечье, а какое-то даже залихватское озорство. И от своих шаловливых ровесников паренек отличался лишь черной коляской, которая выглядела на его ногах неподъемными веригами.

— А чего ты вдруг сразу так открыл? — удивился Захар. — Мало ли кто может прийти? Надо было бы сначала спросить.

— А я вас видел, когда вы в подъезд входили, — ответил тот, подкупающе улыбнувшись. — Вокруг ведь больше никого не было.

— Ты за всеми так наблюдаешь?

— За всеми. У меня времени много.

— Я — майор Золотницкий, — показал Захар удостоверение. — А тебя зовут Федор?

— Да.

— Пройти можно?

— Вы ведь из уголовного розыска? — спросил задорным тоном мальчик.

— А как ты догадался?

— Я видел, как вы с соседями разговаривали. Потом переходили из одного подъезда в другой. Проходите. — Федор отъехал немного в сторону. Действовал он проворно, уверенно перебирая руками черные большие колеса.

— А ты наблюдательный, — прошел майор в аккуратную чистенькую комнату. — Все время так у окна сидишь?

— Когда делать нечего. Интересно наблюдать за людьми. А вы проходите сюда. — Федор въехал в просторный зал, пол которого был покрыт огромным ковром. По углам стояли две большие пальмы, заглядывавшие широкими листьями в окна. У противоположного стола продавленный диван, на котором, собравшись в клубок, спал пушистый рыжий кот.

— А три дня назад ты тоже сидел у окна?

— Это когда коллекционера ограбили?

— Верно. Только откуда ты про коллекционера знаешь?

— Так ведь все знают, — удивленно ответил Федор. — А еще я в Интернете прочитал.

— Так ты был у окна?

— В это время я уроки делал… Тоже у самого окна.

— Вот даже как, — невольно подался вперед майор. Целый день искал нужного свидетеля, а он, оказывается, совсем рядом находился. — И что же ты видел?

— Видел, как машина подъехала. Микроавтобус светлый. Вот только марку его не рассмотрел. Далековато все-таки. Но вроде бы какая-то японская марка. Сначала из машины вышли трое мужчин в спортивных костюмах. А минут через десять и водитель. Только он никуда не ходил, все время во дворе был.

— Ты запомнил, как они выглядели? — слегка волнуясь, спросил Золотницкий.

— Не очень, — слегка поморщился Федор. — У них бейсболки на голове были, они лица прятали. Помню только, что один небольшого роста и ходил как-то вразвалочку. Так обычно моряки ходят. А другой — на голову выше его, но худой какой-то. Потом из машины еще один вышел, мне показалось, что он постарше и хромал немного.

— Может, ты заметил в их внешности что-то особенное? Какие-нибудь шрамы на лице или ожоги? Мало ли чего бывает.

— Далековато было, — повторил Федор, — отсюда трудно рассмотреть.

— И что же было потом?

— Ничего особенного. Они сложили вещи у машины, а потом быстро загрузились и уехали.

— А много было тюков?

— Может, шесть, может, немного больше. Когда они выходили, так этими тюками просто обвешаны были. А вот хромой в сумках нес что-то хрупкое. Может, вазу какую-то… или еще что-то бьющееся. Это я сразу понял. Шел он осторожно, но не потому, что боялся споткнуться, а чтобы не расколотить.

— А что за сумки были?

— Простые такие. Спортивные. Большие. В них можно много чего положить.

— Понятно.

— Я вам помог? — с надеждой спросил Федя.

— Очень помог! — Золотницкий вытащил визитку и протянул ему: — Вот что, Федя, если что-нибудь вспомнишь, позвони вот по этому телефону.

— Обязательно позвоню, — кивнул паренек и бережно положил визитку в карман.