Лесовик. Рудники

Евгений Старухин, 2016

Евгений, в виртуальной игровой реальности Альтмира называющий себя Лесовиком, вынужден отбывать наказание по несправедливому обвинению. Отношения с местными криминальными авторитетами у него не сложились, и если бы не внезапная дружба с крысами, неизвестно, удалось бы Лесовику выжить на рудниках, в разработке которых заинтересована сама корпорация "Альтмир". Выяснилось, что продержаться нужно не больше трех недель, но попробуй продержись, когда у тебя столько врагов.

День шестой

Этот день начался не так. Меня не разбудил звук гонга. Меня щёлкнули по носу. Да чтоб им всем пусто было! Что ещё за шутки?

— Малой, просыпайся! К тебе гости приехали! — Голос был смутно знакомым, но я никак не мог его вспомнить, глаза совершенно не хотели открываться. Значит, проспал я меньше двух часов. В теле же было какое-то ощущение скованности, будто пролежал я заметно больше двух часов. Почему-то болели локти. Странно. Да ещё во рту противно до невозможности, дед называл такое состояние «Во рту кошки нагадили». Да ещё во рту какая-то трубка! Что за приколы?

— Какие гости в три часа ночи? — Трубка была мягкой и разговаривать совсем не мешала, а вот сухость и противный вкус как раз наоборот, но с этим можно как-то смириться.

— Ты гляди-ка, глаза не открыл, а время знает.

Я с трудом разлепил непослушные веки. Я лежал не в бараке, а в капсуле. Так, становится понятно, откуда неожиданные странности в самочувствии. Непонятно только, почему мою капсулу открыли раньше времени? Что это значит? Непонятно — значит опасно, это я уже уяснил на своём горьком опыте. И мне совершенно не нравится, что ко мне приехали «гости». Я попытался приподняться. Желе держало меня, как смола бабочку.

— Не дёргайся, малой, всё равно не получится! Так что лежи спокойно. — Техник повернулся вбок, я наконец-то его узнал, он повернул голову куда-то в сторону и кого-то позвал: — Прошу!

К капсуле приблизился человек с удивительной внешностью: он был и лысый, и волосатый, худой и толстый, — и всё это у него получалось одновременно. У него была лысина, обрамлённая пышными, чёрными с сединой, кудрями. Руки и лицо его поражали своей худобой, как будто его совсем не кормят, и в то же самое время у него присутствовал солидных размеров живот. Как такое было возможно, для меня осталось загадкой. Нос его украшали небольшие очки, больше похожие на пенсне. Он постоянно протирал платочком свою потеющую лысину. По крайней мере, за время моего наблюдения за ним он успел сделать это два раза.

— Гугенштейн, Бронислав Яковлевич. — Он сделал лёгкий поклон. — Имею честь быть консультантом корпорации «Альтмир» по разным тонкостям юридических вопросов.

— Думаю, моё имя вам известно, так что я вас слушаю, Бронислав Яковлевич. Вряд ли меня извлекли из капсулы для праздного разговора.

— Вы совершенно правы, молодой человек! Дело в том, что у нас сложилась неприятная ситуация… — Пауза, оставленная им, явно была предназначена для вопроса. Не дождавшись его, он продолжил: — Это — вы! Да, вы! Не делайте такие удивлённые глаза! Вам же система выдала сообщение об автоотправке письма в службу техподдержки?

— Было такое.

— Тогда позвольте мне продолжить? — Уловив мой кивок из желе, он в который уже раз протер платочком свою лысину и пустился в объяснения: — Я позволил себе ознакомиться с вашим делом. И оно мне сразу не понравилось. Кому такое может понравиться? Молодой человек, вышедший из леса и только что потерявший единственного близкого человека, занимается взломом капсулы, избивает других детдомовцев, клевещет на директора детского дома. А директор детского дома чисто случайно оказывается женой мэра города. И это в наше-то время! Золотой души человек, видимо, эта Людмила Павловна! — Посмотрев на меня, он улыбнулся. — Не сверкайте так своими очами, Евгений Георгиевич! Я прекрасно понимаю нынешние реалии и знаю, что ни один член семьи никакого мэра в наше время не будет заниматься детским домом. — Он развел руками. — Ну, не верю я в «души прекрасные порывы» у родственников мэра, уж простите старого циника. Судя по вашему взгляду, вы тоже, по крайней мере, после знакомства с Людмилой Павловной. Но не это меня заинтересовало. Да, отнюдь не это. Видите ли, привыкание на стопроцентной чувствительности возникает уже на четвертый-пятый день. Вам же удалось продержаться девять дней. А проведя три дня в СИЗО, вы ни в малейшей степени не проявляли зависимости от виртуального мира. — Он сосредоточенно всматривался в моё лицо, затем, что-то для себя решив, продолжил: — И после всего этого вы опять взламываете капсулу, но уже там, где это попросту невозможно. Ведь в местах заключения за капсулы отвечают наши специалисты, проверенные по десятку раз. Конечно, перекупить нашего специалиста возможно, но, уж простите, не вам! Хотя если ваш покойный дедушка… — Он задумался, глядя куда-то поверх моей головы, забавно шевеля губами, явно что-то прикидывая в уме. Вскоре его взгляд выпал из межреальности и упал на платок в руке, он повертел его немного и резко спохватился: — Простите, о чём это я? Ах да! Наш уважаемый Дмитрий Олегович, — он повел рукой в сторону техника, тот кивнул, — уже прошёл проверку на полиграфе и причастности к данному случаю не имеет. В связи с этим у нашей корпорации имеется к вам два вопроса: «Как вы обошли защиту капсулы?» и «Не желаете ли поучаствовать в программе исследования зависимости от виртуального мира?».

— Почему я должен отвечать на ваши вопросы?

— Упаси боже! Вы никому ничего не должны, кроме государства! А ему вы задолжали три года своей жизни! Не желаете погасить этот свой долг немного раньше? Мы, конечно, разбёремся с данной ситуацией и без вашей помощи, но с ней это было бы на порядок быстрее. — Дождавшись моего утвердительного ответа и кивнув в знак того, что он не сомневался в моем решении, юрист продолжил: — Если я займусь вашим делом, то могу попробовать снять с вас все обвинения. Взамен — вы принимаете участие в нашей программе исследований зависимости от виртуального мира и рассказываете, как вам удалось обойти систему защиты капсулы. Как вам такая сделка?

— Как будет оплачиваться мое участие в программе исследований?

— Вообще-то подразумевалось, что оплатой этого будет снятие с вас обвинений.

— Бронислав Яковлевич, я согласен, что в качестве возмещения с моей стороны за снятие с меня обвинений пойдет ответ на первый вопрос. Но программа исследований — это же не однократная услуга, а процесс, который, возможно, будет длиться очень долго. И вы хотите, чтобы я подписался на это бесплатно?

— Упаси боже! Я на это и не рассчитывал. — Он всплеснул руками. — Я вообще не уполномочен вести переговоры от лица фирмы по поводу заключения контрактов. Есть специальные люди, занимающиеся этим. Мне достаточно вашего принципиального согласия, и я пришлю к вам специалиста для заключения контракта. Пока же я вплотную займусь вашим делом. Как только мы избавим вас от лишних долгов перед нашим государством и вас освободят, с вами тут же свяжется наш сотрудник, занимающийся контрактами. Ну так как?

— В принципе я согласен, но условия нужно обсудить.

— Это — безусловно! С этим никто даже и не собирается спорить! Но позвольте попрощаться с вами, меня ждет ваше дело. Всего вам доброго и успехов в игре!

— Спасибо за пожелание, — как можно саркастичнее сказал я, но он, по-моему, на это не обратил ни малейшего внимания.

Он отвернулся и пропал из моего поля зрения, видимо, уходя отсюда, зато появился техник.

— Ну что, малой, задал ты им задачку, а? — Он подмигнул мне. — Ладно, давай баиньки!

Капсула закрылась. Темнота вскоре сменилась прорисовкой игрового мира. Я снова был в бараке. Спать! Досыпать то, что ещё осталось.

Новое пробуждение наступило по моим субъективным меркам через мгновение после закрытия глаз. И наступило оно опять с этого проклятого гонга. Нет, ну какой же всё-таки противный у него звук! Просто жуть! Кажется, что все твои мозги медленно размазываются тонким слоем по черепной коробке от него. Из-за ночной беседы мне не хватило времени, чтобы выспаться. Вялость в руках и ногах еле давала стоять в очереди за едой. Надо как-то взбодриться. Пока добирался до раздачи, попрыгал и поприседал. Бонусов за это не получил, но хотя бы вялость из мышц ушла, правда, слабость от голода всё-таки осталась.

Проглотив свою пайку, я поспешил вниз. Надо подготовиться к предстоящему визиту вежливости.

На месте оказалось, что пол и стены продолбить киркой весьма маловероятно. Во всяком случае, гости успеют прийти гораздо раньше. Нарисовал пентаграмму, попробовал запустить в неё всеми старыми заклинаниями. Не сработало. Даже накачка заявила, что ловушка не готова и накачивать энергией просто нечего. Мои планы по встрече братвы уже плавно катились бы коту под хвост, если бы не «струя пламени». Запуск. Через пять секунд в центр пентаграммы ударила струя огня, идущая из моих рук. Это было настолько необычно и невероятно, что я едва не прервал заклинание. Огонь не обжигал руки и целиком поглощался пентаграммой. Держал заклинание, пока не кончилась мана. Произошло это всего через пять секунд, но впечатлений была масса. Почувствовал себя одушевленным огнемётом. Пентаграмма, поглотив огонь, из белого цвета стала красной, а вскоре и вовсе пропала. Интересный эффект.

Поздравляем! Навык «Ловушки» увеличился на +1!

Смотрел на то место, где я рисовал пентаграмму, секунд пять, прежде чем система показала её красные контуры, заодно оповестив:

Обычная магическая пентаграмма. Урон огнём 40–70 в секунду. Время действия — 5 секунд. Шанс поджога цели — 5 %. Создатель Лесовик.

Честно говоря, я рассчитывал на большее. Но шанс поджога обрадовал. Решил запустить накачку энергией теперь. Сейчас-то есть что накачивать энергией. Дождался восстановления маны и запустил накачку в пентаграмму. Через полминуты смотрел на получившийся результат с куда большим воодушевлением.

Хорошая магическая пентаграмма. Урон огнем 80–100 в секунду. Время действия — 5 секунд. Шанс поджога цели — 10 %. Создатель Лесовик.

Это уже совершенно другой разговор.

Запустил струю огня ещё пару раз. Магия огня не появилась. Печально, видимо, нужно запускать в кого-то, а не просто так. Но за пять секунд каста из меня фарш сделают. Решил сделать на всякий случай вторую пентаграмму. А чтобы было не всё так очевидно, натянул перед ней нитку. Надеюсь, это обрадует моих «охранников».

Новая пентаграмма принесла мне ещё один пункт в ловушки, а накачка энергией добавила туда ещё один плюсик, также получили плюс зачарование и мудрость. Ну что ж, добро пожаловать, гости дорогие. Я пошёл молотить руду.

Через час мне стало не по себе. Неужто про меня забыли? Маловероятно, не верится мне в забывчивость этих товарищей. Видимо, маринуют до кондиции. Подумав так, я выбросил это всё из головы. Когда я намолотил уже шестьсот руды и восемь аметистов, а ко мне так и не пришли, я всё же начал беспокоиться. «А не случилось ли с ними чего», — мельком подумал я и рассмеялся. Решил долбить дальше. В результате я добыл норму по руде и камням. Камней добыл семнадцать штук. На редкость неурожайный день на камни. Да к тому же на камень душ не годился ни один. Что-то не везёт мне сегодня в игре. Где же эта хвалёная удача?

Да и эти не идут чего-то, тянут время, как кота за хвост. Наверное, ждут меня где-то по пути и, видимо, уже заждались. Норму я набил, а колотить руду дальше не хотелось. Пора выполнять заказы. Принялся за портупеи и сапоги. На обе портупеи потратил около двадцати минут. С сапогами же провозился около получаса. Получил два плюса к портному и восприятию. На все это у меня ушло чуть больше тринадцати часов. Сапоги получились даже лучше моих.

Грубые сапоги-мокасины из крысиной кожи. Создатель — Лесовик. Броня 5. Вес 1,6 кг. Прочность 40/40. Эффект: Вонь +1.

Эх, жаль, что размер ноги у покупателя другой, а то бы уже на себя надевал. Стоп! Вот я идиот! Я же в игре! Здесь не должно быть каких-то особых проблем с размерами, иначе вещи продать практически невозможно будет. Быстро скинул свои сапоги и надел новые. Красота — нигде не жмёт, нигде не болтается, будто на себя делал.

Меня ждала гора руды. Надо как-то теперь дотащить её наверх. Но прежде нужно её обезопасить от любителей халявы. Решил сделать этакое минное поле из огненных ловушек на пути к куче руды. От задуманного до сделанного всего один шаг. Управился за час. Наделал в общей сложности ещё шесть ловушек. Итого получилось восемь.

И тут передо мной встала проблема: а как я сам буду тележку с рудой наверх тащить? Ведь ловушки-то сработают. Тележка все их зацепит, одну за другой. Но, как говаривал один барон, «безвыходных положений не бывает», нагрузил рудой инвентарь и пошлёпал сдавать добытое. Наверх я понёс только половину аметистов — решил перестраховаться на всякий случай — и двести тридцать кусков руды, оставив себе небольшой запас в несколько килограмм свободного веса. Идти в горку оказалось вполне даже ничего. Перегруза не было, поэтому скакал, как молодой баран. Умом я, видимо, был на том же уровне, потому что наплевал на все предосторожности и пёр напролом. В результате на засаду из уже привычной четвёрки едва лбом не напоролся.

— Держи его! — завопил своим противным голосом гремлин.

Я развернулся и бросился наутёк. Заскочил в свой штрек, едва не нарвавшись на ловушку. Прыжками добрался до кучи и спрятался. Гости не заставили себя ждать. Первым шёл человек. Внезапно он остановился, будто что-то почуял.

— Ну что, терпила, ты нам теперь ещё не только за неуважение, ты нам ещё и за потерянный день должен будешь! Мы тебя весь день прождали, а ты ещё и трусишкой оказался, в бега подался. Только в штрек зря завернул, они ведь тупиковые все. Понятно, к крысам на ужин не хотелось, ну а теперь будешь бесплатно нам свои вещички клепать, только вот продавать мы их сами будем. Ты же понимаешь, что всё из-за твоей борзоты да наглости. Жмых, Чум, тащите его сюда.

Тролли двинулись ко мне, обойдя своего предводителя. Зрелище было более чем впечатляющим: один тролль перегораживал весь проход в штреке. Поэтому шли они друг за дружкой. Надеюсь, у них нет сопротивления огню. Первый тролль наступил в ловушку, и столб огня взметнулся ввысь, как колонна. Его крик меня поразил: столько боли в нем было, столько ужаса! Он попытался рвануться обратно, но там в оцепенении стоял второй тролль. И его продолжало поджаривать, ему ничего не оставалось, кроме как рвануть вперёд. Этот гад успел разрядить в себя ещё две ловушки, прежде чем умер. Убитый явно не мог играть на сотне, раз играл за тролля, но то ли он хуже меня переносит боль, то ли ему почему-то было гораздо хуже, чем мне. Второй громила тихо пятился назад, что-то шепотом бубня себе под нос…

— Чум, тащи его сюда! — Голос человека был твёрд, как скала.

— Не могу, ты же видел, что со Жмыхом стало!

Человек перешел на шёпот, видимо, чтобы я не слышал. Зря надеется, мой «острый слух» всегда при мне! И чего я им раньше не пользовался, остолоп, пока вверх скакал? Надо, ой надо чаще включать свою голову, нельзя на одно везение полагаться, рано или поздно может и не повезти.

— Ты что, баба? И потом Жмых скоро возродится, и этому утырку мало не покажется. Давай, неси его сюда.

— Не пойду, у троллей плюс сто к уязвимости от огня. Это жуткая боль, ты даже представить не можешь, как это больно! Я как-то попробовал один раз и не хочу повторения!

Так вот в чём дело, оказывается! У них боль от огня усилена, это мне чрезвычайно повезло! Человек уговаривал тролля ещё пару минут, наконец не выдержал:

— Тогда хоть труп Жмыха забери, не оставлять же его этому уроду, — обласкал он меня, после чего внезапно крикнул уже мне: — Эй, гнида, ты не думай, что легко отделался, ты из шахты выйдешь только вперед ногами, в белых тапках. А за Жмыха с тобой ещё отдельный разговор будет, да и по поводу этих ловушек нам надо будет ещё перетереть!

Тролль опасливо приближался к трупу своего собрата. Подойдя к первой ловушке, достал из инвентаря кирку и опасливо потыкал её в землю, ловушка уже разрядилась. Неужели Жмых все пять секунд в первой ловушке проторчал? Не завидую я его ощущениям! Потыкав киркой, тролль опасливо поставил туда ногу. И ничего! На его лице появилась не предвещающая мне ничего хорошего ухмылка. Он всё так же тыкал впереди себя киркой, и вторая ловушка ответила, разрядившись за три секунды: неслабо её сократил предыдущий участник. Предвкушающая гримаса на лице тролля окрепла, за ним с не менее кровожадными рожами двигались человек и гремлин. Третья ловушка внезапно подожгла черенок кирки тролля. Огонь шустро добрался до его руки, но тролль, хоть и обжёгся, к сожалению, не загорелся, а вот черенок у кирки тихо догорал.

— Это тоже в твой счёт пойдет, — подал свой противный голос гремлин.

Гремлин упражнялся в остроумии и угрозах в мой адрес. Человек молчал, но на его лице написана была твердая решимость моего убийства. Я лихорадочно искал выход, но мне на ум ничего, кроме использования струи пламени, не приходило. Тролль же задумался, как теперь разряжать ловушки. На лбу громилы собирались морщины, демонстрируя силу умственного напряжения. Внезапно его озарило, по крайней мере, судя по эмоциям, на лице это выглядело именно так. Он обыскал труп своего погибшего товарища и достал оттуда кирку. Странно, что ему не пришла в голову идея бросить труп в ловушку. Впрочем, не исключено, что ещё придет, если и эта кирка сгорит. Разрядились ещё две ловушки. Торжествующие улыбки блуждали по лицам троицы.

Я решился на ответные действия. Когда тролль начал разряжать шестую по счёту, я, закрытый от них столбом огня, подскочил вплотную к этой ловушке и начал каст заклинания. Когда огонь опал, они немного опешили, увидев меня совсем близко, буквально на доли секунды. Но этого как раз хватило для завершения каста. Огонь объял всех троих, хотя загорелись только двое: тролль и гремлин. Зато выглядело это очень эффектно. Горящий тролль ринулся назад, сбил с ног своих товарищей и бросился наутёк, завывая басом, буквально вдавив при этом в стену гремлина. Гремлин верещал на ультразвуке, человек же бросился на меня. Сцепившись и молотя друг друга руками и ногами, мы упали в следующую ловушку. На этот раз орали мы вместе. Сопротивляемость огню помогала слабо. Ощущения были кошмарными. Ловушка закончила действовать через 5 секунд, но мне показалось, что длилось это вечность. Я, к счастью, не загорелся, но здоровье мое упало до двадцати пунктов. Больно было до жути. Необожжёнными остались только ноги. Подняться едва удалось, потребовалось напрячь всю свою силу воли, чтобы сделать это, несмотря на боль. Почти все мои противники были трупами, но именно это «почти» заставляло меня двигаться по тёмной шахте. Ведь оставался ещё гремлин. Он тихо поскуливал, глядя, как я к нему приближаюсь. С трудом заставлял себя двигаться к нему. Теперь наши роли поменялись: я наступал, а он отползал. Я всё же двигался немного быстрее. Приблизившись к нему, я достал кирку. Ему хватило одного удара.

Система плевала в меня окошками сообщений, я закрывал их не читая.

Без сил рухнул на пол. Страшное оружие эта струя пламени, моя обуглившаяся кожа потихоньку восстанавливалась, боль утихала, но ещё раз попадать под её действие у меня не было ни малейшего желания. Теперь можно и посмотреть, что мне там система от щедрот своих надавала, полез в логи.

Оказалось, что подросло мое мастерство ловушек на единичку, видимо, за первого тролля. Также на один пункт выросли сопротивляемость огню и стойкость. Магия огня так и не появилась, а жаль. Ну да ладно, вскоре, я думаю, появится. А ещё понизилась репутация с фракцией жизни на три пункта. Видимо, за убийство трёх рабов. Стоп, но я же убил четверых или нет? Неужели последний тролль ещё жив? Дошел до выхода из штрека. Нет, всё же четверых. Обугленный тролль лежал за поворотом. Почему же репутация понизилась только на три пункта? Логи мне подсказали, что за первого тролля репутацию не снизили, видимо, система не засчитала убийство посредством ловушки на мой счёт. Ну и замечательно, я ничуть не расстроился. Обыскав их, обнаружил двадцать шесть аметистов на четверых и сто тридцать руды, три кирки, одна немного подпорченная. На всех были комплекты новичка, но вот на человеке из одежды не оказалось ничего, что странно. Он явно ходил не голым. Что-то тут не то. Или он заблокировал шмот от выпадения? Но вроде бы заблокировать можно только одну вещь, а у него ни рубаха, ни штаны не показываются. Непорядок!

Погрузил всё, добытое в бою, в валявшуюся рядом с кучей руды тележку. Осталось протащить тележку через ловушки. Банально катнуть не получится, трупы мешают. Как раз мёртвым гремлином решил разрядить оставшиеся две ловушки. Остальных оттащил в основной коридор. Откинул их в противоположную от выхода сторону. Тролль оказался на редкость тяжёлой тварью, у меня даже перегруз нарисовался, когда его тащил. Перекинул руду из рюкзака в тележку, докинул ещё в тележку из кучи до максимума.

Приступил к минированию штрека. За полчаса соорудил ещё шесть ловушек. Четыре на полу и две на стене, где штрек сужался и тролль не мог не коснуться стены плечами, если только не пойдет боком. С каждым разом ловушки рисовались все быстрее — накапливался опыт. За это получил ещё один плюс к ловушкам и подрос на единичку интеллект, благо ему оставалось всего ничего. Поспешил с тележкой наверх, гадая: когда они оживут? Уровни я их не глянул. Успею я перетаскать всю руду наверх или нет? Продал три кирки Могучему Клыку. Две целых он взял за двадцать три куска руды, а последнюю — за шестнадцать, да плюс ещё четыреста шестьдесят, что я смог доволочь в тележке. Неплохо, больше пяти сотен получилось.

Пока бежал вниз, до меня дошло, что уровни их можно посмотреть в логах, там же пишут, кого ты атакуешь. Выполнил, не заморачиваясь на остановку. Оказалось, что уровни у них разные. Самый большой — у человека, двадцать пятый, у троллей — двадцать третий, а у гремлина — двадцатый. Интересно, а какой средний показатель уровня по шахте? Впрочем, ладно, не до этого сейчас. Все нападающие были выше двадцатого, значит, время их возрождения — четыре часа. Успею сделать ещё одну-две ходки, максимум — три.

Тележку оставил у входа в штрек и загрузил её в два захода. Погнал наверх.

Следующим этапом притащил ещё четыреста восемьдесят. Итого до нормы мне не хватает четыреста девяносто восемь. За одну ходку не удастся донести. Да и могу не успеть до их возрождения. Кстати, а где игроки здесь возрождаются? Почему я до сих пор не озадачился этим вопросом? Что-то веду я себя совсем беспечно!

После последней ходки мне не хватало всего двадцати кусков руды до нормы. Но ничего, мне обещали триста вечером подогнать. Высыпав всё в общую кучу, поспешил в барак. Сзади меня окликнули:

— Эй, безухий! Лови!

Я обернулся, чтобы что-то поймать, и тут же поймал. Удар. Под дых. После этого меня били долго и тщательно, вначале я даже пытался отвечать и вроде куда-то там попадал, но радости мне это не приносило, боль смывала все ощущения, даже адреналин, а вскоре затопила сознание целиком.

Спустя вечность я очнулся. Моя голова покоилась у кого-то на коленях, и меня пытались напоить. Едва не захлебнувшись, я откашлялся и принялся жадно пить воду.

— Ну вот скажи старому орку, зачем тебе таки понадобилось портить чужое имущество?

— К-к-кх?

— Какое имущество? А то ты таки ещё не понял, что мы все здесь — имущество эльфов? Зачем ты убивал других рабов? И ведь старый орк же предупреждал тебя! Но ты умнее старого орка, и твои молодые уши прохлопали умные советы. А теперь ты лежишь здесь, весь избитый, а старый орк должен выхаживать тебя?

— По-почему, — разбитые губы все ещё с трудом произносили слова.

— Почему я этим занимаюсь? Потому что все остальные плевать на тебя хотели. И только старый глупый орк относится к тебе хорошо.

— Спасибо! — Потихоньку становилось лучше.

— Таки пожалуйста, но лучше бы тебе быть здоровым и не портить отношения с охраной. Вот ты зачем поставил фингал десятнику? Он этому отнюдь не обрадовался. В результате тебя били очень долго! Обычно они за убийство бьют всего минут двадцать, тебя ведь использовали в качестве груши целых полтора часа. Скольких же ты убил, мальчик?

— Троих, четвертого я не трогал.

— Мда, это было очень глупо с твоей стороны. Ну и как, стоило ли убивать кого-то, чтобы потом получить такую порцию близкого общения с охранниками?

— Думаю, стоило. Ведь в этот раз мне ничего не отрезали?

— Нет. Сегодня таки все твои части тела сохранились на своём родном месте.

Я уже мог подняться. Приподнявшись, обнаружил, что меня шатает. Полез в логи и полюбовался на презабавнейшую надпись:

Конец ознакомительного фрагмента.