Академия Артеквартс. Часть 1. Юмористическое фэнтези

Евгений Смарт, 2023

Что если дети не только с магическими способностями попадают из нашего мира немагии в мир магии для обучения основам волшебства, а бывает и наоборот, дети из мира магии мудаглов, не обладающие никаким даром, призываются в наш мир немагов, дабы поступить в нашу Академию, где учатся вершить судьбы мира без помощи этой самой магии?

Глава Вторая. Ямдекс Доставка

Внимание! Книга может содержать нецензурные мысли… читателей.

Все события строго документальны и не имеют ничего общего с реальностью!

"Жизнь в суете ждёшь.

Грянет с небес гром кары.

Вот посмеёмся."

Лишь напротив их дома как статуя, так и сидела старушенция, блаженно улыбаясь, не замечая пролетающих над ней крокодилов. Она пришла в движение, лишь пока к ней неожиданно не подошёл со спины мужчина в чёрной широкополой шляпе. Лицо его украшали роскошные чёрные же усы.

— И ты здесь, Каналья! — не глядя на старушенцию, пробасил прибывший. Он вытащил бумеранг и запустил его в ближайший фонарь. Тот погас, бумеранг вернулся ему обратно в руки. Те же действия он проделал и со вторым магическим фонарём. И с третьим. И так по всей улице.

— Странно Вас видеть здесь, Миледи.

— Как Вы меня узнали? Со времён Ваших приключений с подвесками прошло столько времени!

— Тысяча чертей! Мы с Вами виделись только сегодня в Деканате Артеквартса.

— Ах да. Но я так скучаю по тем временам…

Они помолчали, чокнувшись воспоминаниями.

— Вы просидели здесь целый день, а могли бы вместе со всеми праздновать. Все немаги отмечают.

— Да, я в курсе. Что аж в новостях мудаглов об этом заговорили. Думаете, они не заметили снующих по небу крокодилов?

— Но кто же виноват, что, попадая в Мир Магии и Четвёртого Измерения, ящерки приобретают способность летать и уже не хотят бегать по земле своими коротенькими ножками.

Они снова замолчали, прихлёбывая мысли, посёрпывая размышлениями.

— А зачем их было надо вообще запускать? — в никуда спросила дама.

И,не дождавшись ответа, продолжила:

— А ещё эти салюты! — и Миледи вздохнула.

— Ну, это Атсос. Не удержался он. Но мудаглы приняли эти салюты за магические. Они не в курсе, что немаги давно уже не только ракетницами в небо пуляют, но и пользуются также давно пиротехникой.

— Не хватало ещё, чтобы все мудаглы узнали о существовании немагов! Они и так уже возмущаются расширением движения"Нет Вампирам!". И это в день исчезновения Того, Кого Нельзя Называть! А Вы, Драчкандорф точно уверены, что он полностью исчез из политики и не появится снова на небосклоне?

— Хотите чупа-чупс?

— А что это такое?

— Ну, это как у нас леденцы"монпансье", только большие, одного надолго хватает. И они на палочке.

— Я не считаю, что сейчас самое время для них. Не увидите разговор в сторону! Вы точно уверены, что Тот Кого…

— Миледи! Тысяча чертей! Вы же здравый человек! Почему Вы так боитесь называть его по имени? Вы Знаете Кто, Вы Не Знаете Кто… Майкл де Горби! — профессор злился, рассматривая чупа-чупс и пытаясь найти как его распечатать, не прибегая к магии.

Миледи вздрогнула так, что покачнулась и скамейка, на которой она сидела, и даже рябь пробежала по деревьям аллеи.

Драчкандорф с укоризной на неё посмотрел, поправляя слетевшую от толчка шляпу и поднимая упавший на землю леденец (всё ещё в обёртке).

— Потому что, кроме Вас, все вздрагивают даже при упоминании этого имени! Люди до сих пор с ужасом вспоминают его Перестройку и Сухой Закон! Говорят, что он сам лично устроил облаву на Потных, что смело могли перемещаться между Мирами при помощи кагора.

— Да, годы Перестройки наложили свой отпечаток на головы как немагов, так и мудаглов.

— Меченый постарался освятить всех своим пятном. Но говорят, что Вас, офицера КГБ, хоть в прошлом образе Андропдорфа, хоть в будущем Путиндорфа, хоть в нынешнем Драчкандорфа, он боялся всегда!

— Ну откуда Вам, Миледи, знать мои будущие образы? Вы же не родственница Ванги? — но профессор призадумался. И ещё не известно, что его озадачило больше — провидение Миледи или недоступность заморского лакомства, которое он так и держал ещё в руке.

— И Вы мне льстите! — Драчкандорф давно так не краснел. С тех пор как Миледи застала его, примеряющего как стринги подвески Королевы.

— А ещё говорят, что там, в Форосе было лишь две жертвы! И эти жертвы — чета Потных!

— Увы, это так… Я понимаю, что на их месте хотели бы быть Вы, но поверьте, умирать не очень приятно. Тем более в схватке с Горби. — Драчкандорф впился зубами в упаковку.

— А это правда, что, когда он пытался изничтожить Гарика Потного, его силы иссякли, и Тот Кто умер как политик? — было яснопонятно, что, хоть она и знает всё, о чём говорит, но никак сама в это поверить не может. До тех пор, пока её друг сам всё авторитетно не подтвердит.

— Правда. И более того, Отметина Величия со лба де Горби перешла на лоб мальчика.

"О! Точно! Начинать надо с макушки упаковки, а не от палочки!" — осенило профессора.

— Но, ведь это возможно лишь по отцовской линии?!

— Как видите, не всегда, — озадаченно задумался тот.

"По какой линии разрывать обёртку? По-часовой или против?"

— Да что Вы говорите! Неужели это правда?!!

— Да, безусловно! — подвёл итог профессор и снова уставился на чупа-чупс, вроде как не узнавая его. Он молниеносно посмотрел на круглый циферблат своих наручных часов, потом снова на эту странную и тоже круглую вещицу, но не обнаружив на ней стрелок, успокоился, отринув нелепую мысль. На его-то часах было двенадцать стрелок… — Однако, он опаздывает!

— Опаздывает кто, профессор?!!

— Подсос. Он должен был уже доставить мальчика сюда.

— Доставить сюда?! О боже! Но зачем?! — наигранно удивилась Миледи.

— Чтобы передать его единственным оставшимся в живых родственникам! А разве Вы сами не догадывались? Не по этой ли причине Вы целый день караулите здесь?

— Да! Я целый день караулю и наблюдаю эту семейку! Они совсем непохожи на немагов! Это самые далёкие от нашего мировоззрения существа! Они даже воду льют из пустоты! — в сердцах выпалила дамочка. Но заметив, что это заявление не вызвало в собеседнике никаких реакций, добавила:

— И у них уже есть ребёнок! Не просто ребёнок, а настоящее исчадие ада! Настоящий Демонёнок!

— Ничего удивительного, милочка. Это Мир Демонов! — профессор уже смирился с неизбежным и пытался откусить от лакомства вместе с обёрткой. — Для Гарика это самое лучшее место! Когда он подрастёт, его дядя и тётя всё ему расскажут. Я написал им письмо.

— Письмо?!! — вскипела Миледи. — Вы на самом деле считаете, что они умеют читать обычные буквы, как какие-нибудь немаги?! Мудаглы же могут понимать лишь магические тексты и то лишь потому, что их им зачитывает магический речеслов, ой, текстослов… Или речетекст… Неважно! Разве можно буквами объяснить таким всё?! Гарик уже сейчас известная личность среди нас, немагов, о нём уже слагают песни! А мудаглы не только не знают о наших интригах, они и вовсе не ведают, что без магии тоже можно жить.

— И это хорошо! Мальчику не грозит стать известным, зазвездиться. Будет жить здесь, пока не сможет справиться со своей славой. — Профессор стал присматриваться к подруге, как можно использовать её челюсть для расщепления сладости, и она спешно закрыла свой рот.

Но не утерпела:

— И Вы действительно считаете, что Подсос вот так запросто привезёт сюда ребёнка? Не потеряв его по дороге, как когда-то подвеску?

— Подсос не терял подвеску! Это всё происки Кардинала Решето!

— Скажите ещё, что и Дюма-отца?!!

— Да! И Дюма-отца!

— И сына?

— Да, и Дюма-сына!

— Аха. И святого духа…

— Аминь. Ой! Да тьфу на Вас!

Оба собеседника разом затихли. На их кощунственные речи послышался гнев небес.

— Вы опять меня, Миледи, подвели под кару небесную! — Драчкандорф в сердцах швырнул чупа-чупс, тот ударился об асфальт, подскочил и прилип к его пышной, но редкой шевелюре.

Но этого не заметил ни он, ни его спутница. Грохот небес нарастал, сопровождаемый раскатистым демоническим то ли хохотом, то ли истеричным рёвом.

Оба преклонили было колени, но воздев очи к небу, обнаружили, что источником звукового хаоса был не кто иной, как непозволительно громадный человек на чём-то непонятном, мчащийся по проводам похлеще всякого канатоходца. Ощущение было, что он передвигается вприсядку, перебирая руками и ногами, подобно гигантской горилле.

В этом исполине они узнали Подсоса! Он свалился буквально им на голову, надеясь на мягкую посадку, подмяв под себя их телеса. Но они вовремя сообразили разойтись в стороны, даже не попытавшись поймать горе-канатобегца.

А вновь прибывший ловко и сам приземлился на асфальт. И тут они увидели, что под ним, скрипя и кряхтя выдавливал истошные писки старенький детский трёхколёсный велосипед! Каким чудом наездник удерживался на нём, было не понятно. Как и не понятно было, как агрегат ещё и не развалился.

Подсос не был похож на того проворного молодца, что некогда гнался за Миледи и подвеской. Сейчас это был обросший со спутанными и торчащими во все стороны волосами Демон. И это мы ещё не описывали его бороду и шевелюру, а только растительность на теле! Лапищи его были, как показалось женщине, размером с канализационные люки, а ступни как мусорные контейнеры!

— Не правда ли, он милый, Миледи? — улыбнулся Драчкандорф. И уже обращаясь к появленцу: — Ну, наконец-то! Где Вас только носило, Подсос?! И где ты взял этот детский велосипед?

— Эээ… Мне его одолжили в муниципальном саду, куда я прибыл под видом сторожа.

— Украл? — сощурился профессор.

— Укр… А, нет! Одолжил же! Мне дали его починить. Ну, я и починил… Правда, теперь он выглядит хуже, чем был раньше, но…

— Ты без проблем забрал из сада Гарика?

— Да, сэр! Никак нет… Ой. То есть забрал без проблем, даже оторвался от воспитателей, правда, от сада камня на камне не осталось. Точнее, осталось, но теперь это Сад Камней. Забрать-то я его забрал, но…

— Но? — повёл бровью Драчкандрф.

— Но я его потерял по дороге… Эээ… Извините…

— Потерял младшего Потного?! — хором охнули профессор и Миледи.

— Да, он заснул под вопли погони, убаюканный у меня подмышкой. Но я так торопился, что меха моей шкурки развевались по ветру и мех из подмышек как крылья трепыхал всё время моего бегства…

Встречающие слушали его историю, раскрыв рот, поражённые случившимся. Историей заинтересовался и ещё кое-кто. Из-за могучей спины Подсоса выглянула удивлённая улыбка младенца. Он висел сзади исполина кверху ногами, запутавшись ими в складках меха, а ручками крепко держась за его пояс. Но, когда очень интересный рассказ исполина привлёк внимание и малыша, он и выглянул из-за надёжного укрытия.

— А это тогда кто же? — недоумевал профессор, сняв очки и прищурившись, приблизился к младенцу почти вплотную. Настолько вплотную, что тот протянул свою ручку к кипе волос подошедшего и с чпоком выдернул из них прилипшее лакомство.

Не успели все и глазом моргнуть, как ребёнок запихал леденец в рот, лишь смачно выплюнув обёртку.

На его лбу, как на глобусе отчётливо проступало родимое пятно в виде полуострова Крым, подсвеченное внутренним флюром костей.

— Значит, действительно именно он забрал себе этот меченый полуостров…

— Мда… Причём, заметьте, без всякого референдума…

— И никто не сможет теперь забрать Крым у Гарика? Даже Вы?

— Даже если бы мог, то не стал бы этого делать. Пусть все спасибо скажут, что Гарик ещё и Аляску не забрал на свой глобус! Такие родимые пятна никто добровольно не отдаёт. У меня, например, под сердцем пятно в виде Кубы спряталось… А ещё и Сахалин в самой ж… Ой, да что мы стоим-то? Пора передать ребёнка под опеку родне.

— И что же, мы вот просто так оставим малыша на крыльце перед их дверями?

— Да, Вы правы, Миледи! Надо его во что-то упаковать! — профессору на глаза попалась обёртка от съеденного Гариком чупа-чупса, но он отверг эту идею. Как и отверг неожиданно обнаруженный рояль в кустах. Ситуация разрешилась, когда заговорщики случайно заметили на мусорной куче коробку с использованными шприцами.

— В конце концов, мы наконец-то нашли идеальный конец своим поискам! Никто и не узнает о такой нелепой детали в биографии Гарика Потного! — философски изрёк Драчкандорф, высыпая содержимое коробки обратно в мусорку. Но он не заметил лишь один маленький шприц, залезший в складки.

— Ааа… Могу я на прощание поцеловать малыша? — растроганно пробасил, срываясь на фальцет, Подсос и склонился над ним, щекоча волосьями своего лица. Ребёнок от неожиданности громко чихнул, и великана как сдуло. Он как стоял, так и сел на свою пятую точку. А Гарик повис на бороде Драчкандорфа.

Тот прижал его к груди, переложил в коробку и понёс к дому мудаглов, переступая через всхлипывающего друга. Ребёнок от счастья заливался смехом, обильно орошая из своего ссущего краника несущего. Малыш инстинктивно готовился к предстоящим схваткам с Миром. С Миром, который мог спать спокойно, лишь когда спал этот малыш.

Никто ещё не знал, что уже через пару часов этот Мир пронзит нечеловеческий вопль его тётушки Пэрдуньи Дуремар, которая обнаружит у своих дверей вместо крынки молока ребёнка в коробке из-под использованных Шприцов с чупа-чупсом в зубах, залихватски запивающим то самое молоко, оставленное по нерадивости Молочника рядом с этой коробкой.

Никто не знал, что последующие несколько лет кузен малыша, недоросток Дупл будет постоянно издеваться над ним, тыча всем, чем попало всюду, куда попало. И единственной вещью, принадлежащей Гарику в семье Дуремар, будет лишь эта коробка со спрятанным до лучших времён меж складками маленьким шприцом.

А ещё сам Гарик не знал, что все немаглы, пока он спал, тайно радовались его существованию, прославляя его, и весь год копили, чтобы хотя бы раз в середине этого года съездить как можно ближе в родинке, спрятавшейся на глобусе его макушки. И каждый год, поднимая бокалы, ровно в полночь кричали:

— С Новым Потом!