Тьма

Евгений Салиас де Турнемир

История маленького человека.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в любой форме и любыми средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав

"Об информации, информационных технологиях и о защите информации"

ФЗ РФ от 27.07.2006 N 149-ФЗ (ред. от 31.12.2014);

Ст 146 УК РФ (лишение свободы до 5 лет)

2014 © Издательство «Седьмая книга». Редакция. Зыбин Ю.А.

2014 © Издательство «Седьмая книга». Редакция, составление, оформление

* * *

Посвящаю

памяти моей няни

Дарьи Дмитриевны

Ширяевой.

Глава 1

Ночь. Все тихо в детской. Катя и Соня спят. Няня тоже спит. Если ближе подойти к няниной постели, то слышно, как ее часы на стенке в шелковом башмачке стучат. Если поближе подойти к маленькой постели Кати, то слышно, как она дышит, и видно, как ее маленькие ноздри морщатся и раздуваются; но хорошо рассмотреть ее вздернутый носик нельзя, потому что розовая лампадка чуть-чуть светится в уголку и, уже почти догорая, едва освещает образа…

Все тихо. Начинает рассветать. Стекла на окошках сначала были черные, потом стали серые и делаются все белее.

Вот раздался первый удар благовеста в заутрени. Подумаешь, этот колокол рассердился на кого и заворчал на то, что его так рано разбудили. Вот еще раз, еще громче…

Соня шевельнулась на своей постельке и навострила маленькое ухо.

Еще раз проворчал колокол и, будто подумав про себя: звонить, так звонить — зачастил как всегда: раз! два! раз! два!..

«Благовестят, а няня еще спит», — думает проснувшаяся Соня и начинает смотреть на огонёк лампадки, на образа…

Кровать няни скрипнула.

— Няня?

— Что ты?

— Тебе пора. Благовестят…

— Слышу, слышу. Что ты не спишь? Спозаранку проснулась — головка будет болеть. Засни.

— Я спала, да колокол твой ударил, я и проснулась.

— Попробуй, засни опять. Еще рано. Почивай, а я тебе просвирку принесу.

— Сегодня Ваня именинник, няня.

— Да, да.

— Он и в гимназию не пойдет. Папа вчера сказал.

— Почивай, дружок. Днем наговоримся.

Няня оделась, глядит в окошко. Окошки белые, но все-таки еще очень рано, и в комнате как-то непонятно, и не темно и не светло.

Когда няня уйдет, в этой комнате страшно будет.

— Ну, почивай же, — говорит няня, нагибаясь к кроватке и целуя Соню, — Христос с тобой. Посмотри, как Катя спит, она умница; я ей просвирку принесу.

— И мне! Я сейчас засну.

— Заснешь, и тебе принесу, не заснешь, обе Кате отдам.

Няня надевает салоп и капор, потом тихонько отворяет дверь и выходит.

В коридоре она поворачивает направо и отворяет дверь в соседнюю комнату.

Там тоже две постели. Около одной из них сидит на стуле мальчик лет десяти и, полусонный, еле-еле напяливает сапоги.

— Ты же, Федя, куда?

— В гимназию.

— Да ведь тебе, голубчик, позволили не ходить для Ванюшиных именин. Так спал бы да спал себе.

— Да я, няня, проснулся, так уж все равно пойду, а то ведь все говорит папа, что мы ленимся, вот я нынче пойду — это будет значить, что я не ленюсь. Ну, а Ваня именинник.

— Как знаешь, голубчик мой. Про тебя-то ведь никто не говорит. Это все Ванюшу так-то… лентяем честят. И няня вздохнула.

— А ты, няня, Ваню к заутрени хочешь будить?

— Просил вчера непременно разбудить. Да уж я думаю оставить, пусть поспит, а потом скажу, что будила, да не добудилась.

— Да ведь этак ты, няня, солжешь.

— Да ведь для него же солгу-то. Ну, да с тобой не сговоришь. — И няня подходит к кровати спящего и грустно смотрит на него.

— Ты его, няня, оставь выспаться для именин, а потом скажем, что так нарочно сделали, чтобы он выспался.

— Ну ладно. Прощай. Поцелуй меня. И тебе бы тоже спать да спать.

— Я уж пойду. Буду знать, какие уроки на завтра. Ване лучше будет, я помечу и в его книге.

Федя умывается; няня выходит, бормоча:

— Детки! Детки! каторжная вам жизнь!

А в комнатке, откуда вышла она, все тихо, только слышно, как колокол ворчит за окошками.

— Отчего это он в это время всегда гудит, — думает Соня, — никогда не опоздает. Как темно за Катиной постелью. Зачем я проснулась! Разбужу Катю. Катя?!.. Право страшно. Лампадка догорает — темно будет, совсем темно будет!.. Катя! Ты спишь! Катя!?.. как она смешно сопит… Завернусь-ка я с головой. Как темно под одеялом, а не страшно. Что это скрипнуло! Катя! Катя!

— Что тебе? — отзывается полусонная Катя.

— Ты спишь? — И Соня высовывает из-под одеяла свою курчавую головку.

— Да, сплю. Что тебе?

— Няня ушла к заутрени.

Катя молчала.

— Нынче Ваня именинник.

Катя только промычала что-то.

— Тебе спать хочется, Катя?

— Хочется… А тебе?

— Хочется, да боюсь.

— Как? Чего?

— Да не знаю…

Катя подымается и садится на постели. Снова тихо в комнате. Огонек все прыгает и качается перед пытливыми глазками Кати. Соня полулежа оперлась локтем на подушку и нетерпеливо дожидается, что скажет старшая сестра, которой уже много лет! Много! говорит няня. Целых девять! Она умнее ее, Сони, потому что ей только семь.

— Надо спать! — вдруг выговаривает Катя как-то загадочно и скоро завертывается с головой в одеяло и Соня еще скорее делает то же самое, но все-таки допытывается:

— Что ты, Катя?

— Ничего! Надо спать.

— Тебе тоже страшно?

— Н…ет. Только… Катя не хочет сознаться.

— Уж коли тебе тоже… так ты лучше не говори мне… а то эдак еще хуже… — замечает философски Соня. — Давай спать! А то няня просвирок не даст.

Снова тихо в комнате, но уж не так страшно, потому что из окошек все светлее делается, и потом они обе не спят.

«Нынче весело будет, — думает успокоившаяся Соня, — Ваня именинник. Что-то ему подарят? Верно книжки — он уж большой».