Спящие секреты

Евгений Прядеев, 2022

Когда мы мечтаем – мы позволяем себе многое. А когда спим, то вообще способны сравниться с супергероями. Во сне мы такие, какие есть на самом деле. Мы храним здесь самые большие секреты и самые страшные тайны… Вот только мы не знаем, что кто-то может прийти в наши сны и тогда самое тайное обязательно станет явным…

Глава 5

Даниил

— Даниил Артёмович, кадры вернули ваш рапорт на отпуск!

Лист А4 медленно спланировал на стол, но Ревенькова не стала дожидаться окончания его плавного полёта и, долбя пол каблуками туфель, уже удалилась в другой конец кабинета.

«Сука», — привычно подумал про себя парень, не пытаясь, впрочем, озвучивать свои мысли. Анна Сергеевна наверняка догадывалась, что о ней думает коллега, но ни капельки не переживала по этому поводу. Иногда Даниилу казалось, что она искренне гордится тем, как о ней думают за глаза коллеги, причём не только мужчины, но и некоторые женщины. В любом случае Ревенькова ни на йоту не пыталась изменить своё поведение и продолжала гордо нести знамя твари в человеческом обличье.

Парень с тоской посмотрел на стандартный бланк рапорта с бесчисленным количеством виз и согласований и с тоской потянулся к служебному телефону. На том конце провода отозвались без промедлений.

— Жень, — грустно спросил Даниил, услышав знакомый голос. — Ну что у вас за обострение очередное?

Их кадровый куратор Женя, официально капитан Парамонов Евгений Сергеевич, был одним из последних живых воплощений оптимизма на государственном лайнере бюрократии. Судя по тому, что роста в кадровике насчитывалось едва ли сто шестьдесят пять сантиметров, а избыточного веса не водилось даже в теории, позитива в госслужбе оставалось всё меньше.

Однако даже плохие новости Женя умел сообщать исключительно радостным голосом, от которого казалось, что заканчивать жизнь самоубийством пока ещё рановато.

— Даня! — обрадовался Парамонов знакомому голосу. — Как дела? Ты какой-то грустный сегодня.

— Я всегда грустный, — на автомате парировал Даниил. — Особенно когда мой отпуск внезапно оказывается под угрозой. Почему мой рапорт вернули?

— Ах, это! — Фонтан эмоций никуда не исчез, а внутреннюю энергию кадровика можно было почувствовать даже через телефонную трубку. — Даня, у тебя в инструктаже по мерам безопасности Осетии не хватает.

— Чего не хватает? — В первую секунду Даниилу показалось, что он ослышался. — Зачем мне Осетия? Я вообще-то в Питер собираюсь ехать.

— Это неважно, — голос кадровика по-прежнему разливался ручейком дружелюбия. — Указиловка из центра пришла, теперь надо указывать, что ты предупреждён о запрете поездок в Абхазию и Южную Осетию.

— Так это заграница, нам и так туда нельзя, — искренне не понимал суть проблемы молодой человек.

— Даня, ну что я могу сделать, шеф эту строчку в рапортах теперь в первую очередь смотрит, — добавил отчаяния в голос кадровик, но прозвучало все равно фальшиво. — Там делов-то, заедешь к нам, мы рапорт перепечатаем, и все в ажуре будет.

— А потом мне ещё три дня на нем визы собирать, — тоскливо пробормотал Даниил, понимая, что спорить бесполезно. — Ладно, завтра постараюсь приехать.

— Отлично, — почти что прокричал на том конце провода Евгений. — Буду ждать!

Положив телефонную трубку, Даня спрятал лицо в ладонях и чуть было не застонал от нахлынувших эмоций. Вот именно в такие моменты и начинаешь ненавидеть государственную службу.

С одной стороны, бесконечное количество регламентов и инструкций значительно упрощает жизнь, особенно в тех случаях, когда человек, скажем так, не особенно умный. Всё уже придумано до нас, любой шаг и каждый чих давно прописан в каком-нибудь нормативном акте или наставлении.

А с другой… Мама дорогая, ну как же достала эта религия «всеобщей бюрократии» и её бесчисленные адепты. Периодически складывается ощущение, что эти люди в детстве мечтали стать не космонавтами, а контролёрами. Кадровики, финансисты, секретари…

Иногда Даниил ловил себя на мысли, что тратит на бессмысленную войну с бюрократами столько времени, что на основную работу уже и не остаётся ничего.

«Что я здесь делаю?» — тоскливо подумал молодой человек и непроизвольно горько усмехнулся. За последние несколько лет он столько раз задавался этим вопросом, что тот превратился в некую словесную мантру.

«Мне тридцать лет, в моём возрасте люди уже губернаторами становятся». — Следующая мысль тоже не была новой, но царапала душу всё с теми же противными ощущениями.

Казалось бы, произошедшая ситуация не отличалась какой-то неординарностью, подобные происшествия в их конторе случались с каждым с определенной степенью регулярности, но почему-то именно сегодня Даниила накрыло особенно остро. Неужели он хочет чего-то экстраординарного или запрещённого? Просто-напросто отправиться в законный отпуск, который, на секундочку, был спланирован его руководством ещё в прошлом году и обозначен в графике, этим же руководством радостно утверждённым.

Какая, к чертям собачьим, Осетия, да простят его великодушно жители этого прекрасного региона? Теперь из-за этого очередного изменения в установленной форме инструктажа он бесплатно приобрёл целую тележку незапланированного геморроя. Ему надо отпрашиваться, ехать из Королёва в Москву, потому что кадры сидят там и к нему, такому красивому, естественно, не поедут. Получить новую форму рапорта, вернуться, завизировать рапорт у Гэндальфа, в том числе подписать у него же новую форму инструктажа, опять поехать в Москву, получить штампики об отсутствии задолженности перед секретариатом и ответственным за оружие, расписаться в журнале инструктажа по технике безопасности… Никому не кажется, что инструктажей слишком много?

Даниилу всегда казалось, что регламент убытия сотрудника в отпуск когда-то давно придумывал серийный сексуальный маньяк-неудачник. Насиловать и убивать он по какой-то причине боялся, а возможность самовыражения извращённой фантазии найти хотелось. Судя по всему, именно в период очередного жгучего обострения инструкция сама собой родилась.

Юноша был просто уверен, что, дописав сей гениальный документ до конца, маньяк-неудачник испытал самое большое удовольствие в жизни и окончательно отказался от половых контактов с женщинами. Они его больше не прельщали.

Ну какие, скажите на милость, у него могут быть долги перед центральным секретариатом, если он никогда в жизни не получал там документов?! Ну вот никаких, даже обёртку от туалетной бумаги «Радость»!

Или зачем нужна подпись ответственного за оружие, если за время службы пистолет Даниилу выдавали исключительно подержать на несколько минут в тире. Регулярно, спору нет, стрельбы для сотрудников центра организовывались ежеквартально, но личного или закреплённого оружия у юноши не было.

Приехал раз в три месяца на стрельбище, выстрелил шесть раз в сторону мишени, три пристрелочных, а затем три контрольных, и до свидания. Хорошо ещё, что Даниил умудрялся каждый раз в мишень попадать, а иногда и вовсе выбивать сплошные десятки, но иначе как чудом подобные результаты называть было бы ошибкой.

А вот подпись ответственного за оружие получить надо. Вдруг за последние три месяца что-то изменилось и ты теперь с автоматом под подушкой спишь. Ты-то наивный думал, что перья внутри в кучу сбились, оттого и жёстко, ан нет. Это автомат тебе в щеку упирается.

Теперь вот ещё и новая форма инструктажа по мерам безопасности. Даня от старой смеяться не разучился, но прогресс не стоит на месте.

«Сотрудник предупреждён об опасности купания в открытых водоёмах».

Когда-то бабушка что-то подобное говорила, провожая маленького Даньку на речку. «Утонешь — домой не возвращайся». Или, может быть, зря он так плохо думает об авторах инструктажа и записанное предложение добавляет сотрудникам процент плавучести? Не зря же в этой же самой бумажке написано об опасности катания на коньках? Причём, судя по всему, опасно кататься всё в тех же открытых водоёмах.

Диспансеризация, сдача дел, отметки в отпускном о прибытии и убытии… Бравый маньяк постарался от души и наверняка только что не родил сам себе сына в процессе написания инструкции. Да и не мог он родить человека, ибо рожал регламент убытия сотрудника в отпуск.

Самое интересное, что весь этот бесконечный калейдоскоп маразма ради двух несчастных недель мнимой свободы. Да-да, это не квест с итоговым призом в миллион долларов. Вся канитель задумана ради того, чтобы сотрудник минимум неделю потом пил исключительно крепкие алкогольные напитки, заливаясь крокодильими слезами счастья, что его всё-таки отпустили.

«Зачем это всё мне надо? С моими способностями вообще работать противопоказано», — продолжал терзать себя молодой человек, не убирая ладоней с лица и очень стараясь не заорать в полный голос от осознания окружающего идиотизма.

— Даниил Артёмович, вам плохо? Что-то случилось? — участливый голос прозвучал настолько неожиданно, что юноша даже непроизвольно вздрогнул и поднял взгляд на подошедшую женщину. Ревенькова смотрела на молодого человека с неподдельным испугом и участием. — Может быть, таблетка какая-то нужна?

Анна Сергеевна испытующе глядела на юношу, как будто пыталась увидеть что-то внутри Даниила и понять причину его переживаний.

«Иногда она даже бывает вполне себе нормальным человеком, — неожиданно для себя подумал Даниил. — Жаль только, что не так уж и часто».

— Всё в порядке, Анна Сергеевна, — криво улыбнулся Даниил. — Голова немного заболела. Сейчас пройдёт, спасибо вам большое.

Ревенькова в ответ только кивнула и ещё несколько секунд вглядывалась в лицо юноши, как будто хотела убедиться в том, что он её действительно не обманывает. Затем ещё раз кивнула и направилась к своему столу.

Даниил вздохнул и энергично потёр лицо руками. Минута слабости и эмоций закончилась, надо было двигаться дальше.

Хорошо ещё, что сегодня почти все коллеги отсутствуют, а то так быстро расспросы бы не закончились. Так-то в кабинете их сидит шестеро. По нынешним меркам всеобщей нехватки чего угодно в государственных конторах практически неплохо. По крайней мере, комната площадью в тридцать квадратных метров в отдельных курилках приравнивается к стадиону, а возможность отгородить себе шкафами и сейфами угол, как сделал Даниил, вообще позволяет заподозрить сотрудника в тяге к излишней роскоши.

Центр занимал здание, переделанное из какого-то производства, поэтому кабинетов было не очень много, но все они отличались большими размерами и высокими потолками. Вот и приходилось сидеть, где впятером, где вшестером, а где-то и всемером.

Поодиночке располагались только сотрудники из числа начальников, но их в центре насчитывалось всего несколько человек, так что их размещение в проблему не превратилось.

С другой стороны, в подобном положении дел находились даже некоторые плюсы. Например, аналитический отдел Даниила оказался собран в одной комнате, все шесть штатных единиц. В случае возникновения вопроса или просьбы о помощи от коллег даже не требовалось подниматься со стула. Можно было просто немного повысить голос — и все сразу в курсе происходящего.

Сидя в своём закутке за шкафами, Даня мог по полдня общаться с коллегами голосом, так и не увидев их лиц, что, впрочем, молодого человека вполне устраивало. По этому поводу даже достаточно неплохая песня есть, о физиономиях коллег и желании их лицезрения.

Однако гораздо больше юноша любил такие дни, как сегодня. Зинаида Павловна, специалист по африканскому континенту с внешностью весёлой старушки из детских сказок, уже третий день бюллетенила дома с невесть где подхваченной ангиной. Китаист Василий и американист Геннадий, ровесники Даниила, загорали в тёплых краях, находясь в отпуске. Анастасия Пална, требующая от всех, кроме руководства, чтобы её называли Палыч, собиралась в декрет и сегодня проходила какое-то очередное обследование. Если бы ещё и Ревенькова отсутствовала, то день в личной градации Даниила считался бы праздничным.

Малочисленность подразделения объяснялась важностью задач, стоящих перед сотрудниками, хотя с этим пунктом юноша мог бы и поспорить. Он вообще в последнее время крайне критически относился ко всему связанному со службой, регулярно задаваясь вопросом о сущности бытия и необходимости присутствия его сознания на работе.

Даниил вздохнул ещё раз, посмотрел на черное от кофейного налёта дно опустевшей чашки и потянулся к телефону. Идти к кофеварке было лень, а вот к Гэндальфу заглянуть придётся.

Михаил Иванович, начальник Дани и всего аналитического отдела, носил причудливую фамилию Серый, что наверняка ещё с детства становилось объектом различных шуточек и аналогий. У подчинённых благодаря фамилии достаточно быстро нашлось прозвище Гэндальф, тем более что внешность шефа вполне соответствовала киношному персонажу. Высокий и худой мужчина давно вплотную приблизился к шестидесятилетнему юбилею, но по-прежнему сохранял острый ум и превосходное чувство юмора.

Михаил Иванович никогда не ругался на подчинённых и всегда разговаривал тихим голосом, но собеседникам данное обстоятельство никогда не мешало слышать каждое его слово. Периодически Даня убеждал себя, что подобное умение наверняка результат какого-то мощного заклинания, но тут же понимал, что его предположения беспочвенны. Серый был материалистом до мозга костей и считал, что любое потустороннее явление поддаётся анализу путём логического обоснования.

Михаил Иванович встретил своего подчинённого сердечной улыбкой и жестом предложил садиться на стул возле стола.

— Даниил Артёмович, — поприветствовал юношу начальник. — Что-то случилось? Такое ощущение, что вы не выспались.

Обращение к сотрудникам только на вы было ещё одной чертой шефа, за которую Даниил его безмерно уважал. Казалось бы, мелочь, но в устах начальника она воспринималась как почётная награда. Юноша вздохнул и вывалил все свои треволнения по поводу отпуска, оказавшегося под угрозой.

— Неделя всего осталась, — жаловался Даня шефу, — а инструктаж этот в самый неподходящий момент свалился. И что теперь? Отпуск сдвигать из-за этой бюрократии?

— Всё, что Господь нам не посылает, призывает нас к смирению, — улыбнулся в ответ Михаил Иванович. Цитировать Святое Писание Серый буквально-таки обожал, причём умудрялся делать это ненавязчиво и всегда к месту. Впрочем, для Дани это служило лишь дополнительным аргументом того, что ни к каким колдовским силам шеф не имеет отношения. Сам он с религией не дружил, а с недавних пор вообще старался держаться от храмов и церквей подальше. — Если кадры от нас что-то требуют, то спорить, как правило, бесполезно. Единственное, что я в какой-то мере рад такому положению дел и попросил бы вас, Даниил Артёмович, всё-таки отложить свой отдых на пару недель.

Такого поворота юноша не ожидал, поэтому уставился на начальника непонимающим взглядом.

— Дело в том, что нам поручили подготовить срочный доклад для самого высокого руководства, — Серый указал пальцем куда-то в потолок. — А я в этом вопросе ни на кого больше положиться не могу. Так что я был бы очень признателен, если вы и правда перенесёте свой отпуск хотя бы на пару недель.

«Санька меня убьёт!» — промелькнуло в голове у Даниила, но отказывать Серому было бы непростительной глупостью. Шеф просил о чем-то подобном не так часто, и сейчас, судя по всему, ситуация действительно складывалась патовая.

Другой вопрос, что раз начальник решился пойти на такое предложение, то это значит, что работа и впрямь предстоит объёмная. При всех недостатках Даниила лучше него с большими массивами данных никто не работал, тем более что надо не просто вычленять из потока информации значимые моменты, а укладывать их в цельную аналитическую картину. Даже Ревенькова, стиснув зубы, признавала в этом вопросе первенство юноши, хотя претендовать на самую лучшую во всём давно стало её жизненным кредо.

«Санька меня точно убьёт!» — вздохнул про себя Даня, улыбнувшись начальнику. Сестру его служебные перипетии вообще никогда не интересовали, а службу брата девушка воспринимала исключительно как помеху в реализации своих планов. Тоненькая, хрупкая девушка никогда не стеснялась руководить Даниилом, оставляя за скобками его старшинство по возрасту.

Впрочем, получив согласие Дани, Михаил Иванович немедленно заверил юношу, что родина его не забудет, а он со своей стороны обязательно компенсирует жертвы подчинённого внеплановыми отгулами.

«Свежо предание, но верится с трудом», — думал Даниил по дороге обратно в свой кабинет. Если посчитать, то подобных внеплановых отгулов за последние десять лет у него месяцев на шесть накопилось, вот только предоставлять их почему-то никто не торопится. То одна срочная и в то же время никому не нужная задача, то другая. Тут бы в отпуск законный уйти…