Хунак Кеель. Древняя рукопись

Евгений Петров

Книга о становлении практически самого известного правителя народа майя, основавшего в XIII веке огромное государство на полуострове Юкатан.

© Евгений Петров, 2021

ISBN 978-5-4474-1816-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I. В дебрях времени

1. Разрыв решетки (вместо предисловия)

Аварийная лампочка хронографа тревожно запульсировала кроваво-красным светом. Резкий звенящий звук наполнил помещение лаборатории.

Молодой человек, сидящий перед пультом аппарата, переключил несколько рычажков на панели управления.

— А, чтоб тебя, — еле слышно пробормотал он.

— Алеша, что там у тебя? — раздался за спиной густой голос.

Алексей всем телом повернулся к спрашивающему. Перед глазами оказался сам Скуридин — начальник отдела хроноисследований.

— Да, тут «Граф» показывает чрезвычайно грубый разрыв решетки.

— Наверняка, опять десантники лихачат, — недовольно проговорил Скуридин, покачивая массивной головой с начинающей седеть пышной шевелюрой.

— Ну что вы, Антон Владимирович, — в голосе молодого человека явно всплеснул звонок возмущения, — наши хронокары гораздо чище прорываются…

— Извини уж старика, Алеша, не хотел тебя обидеть…

— Наши хронокары чище прорываются, — упрямо повторил Алексей и, чуть помолчав, неожиданно добавил, — Да и притом разрыв выхода произошел в секторе «+20»…

— Как ты сказал? — Антон Владимирович Скуридин, среднего роста полноватый человек, стремительно наклонился к экрану хронографа и внимательно всмотрелся в показания прибора.

Глаза его под толстыми стеклами очков близоруко сощурились.

— Мгм… Действительно, «+20»… Мгм… а может все-таки десантники?

— Нет! — категорично возразил Алексей, — мы еще не были в этом секторе…

Скуридин задумчиво поскреб щетинистый подбородок. Прошелся по лаборатории. Потом решительно шагнул к экрану видеофона. Его пальцы нажали несколько клавиш. Экран озарился тепловатым светом принятого вызова, явив перед Антоном Владимировичем как бы продолжение лаборатории. На экране показался возбужденный молодой человек с живописно растрепанными рыжими волосами. Традиционный серо-стальной костюм хронодесантника находился в некотором беспорядке. Скуридин осуждающе покачал головой.

— Что у вас случилось, Антон Владимирович? — пальцы десантника торопливо приводили форму в порядок.

— А что, — в уголках губ начальника отдела хроноисследований промелькнула еле заметная усмешка, — иначе, как из-за какого-нибудь ЧП к вам и обратиться нельзя?

— Можно, конечно. Только к дежурному диспетчеру почему-то так просто никто не обращается.

— Пожалуй, — Антон Владимирович скорбно поджал губы, — именно так и получается… Мгм… У меня к тебе, собственно, только один вопрос…

— Слушаю, — в глазах диспетчера непроизвольно блеснули искры интереса.

— У вас, случайно, нет никаких дел в двадцатом секторе?

— В каком? — брови говорившего взметнулись до середины лба.

— В двадцатом, — невозмутимо повторил Скуридин.

— Ну, вы и скажете, — диспетчер пренебрежительно махнул рукой, — Да, мы же еще ближе шестнадцатого не работаем.

— Да знаю я, — рука Скуридина опять потянулась к подбородку.

— А в чем дело-то?

— Не обижайся, Валера. У нас тут поймали свеженький разрыв в секторе «+20». Ну, я и подумал, грешным делом, на десантников…

— Совершенно напрасно, — тон десантника мгновенно сменился на строго деловой, — На сегодняшний день наши… Кстати, — спохватился он, — каков характер разрыва?

Скуридин повернулся к Алексею.

— Дай-ка нам параметры.

— Нет проблем, — Алексей вгляделся в цифры на экране хронографа, — Так… Разрыв произошел в зоне «06» сектора «+20», участок «28.03». Направление из сектора. Края разрыва переходят в несколько ответвлений типа «P», сохраняющиеся и после сращивания. Часть ответвлений резко затухает в H-континууме, что позволяет считать их пустыми. Остальные ответвления замыкаются на линии «X» в секторах: «+11», «+15», «+18». Зоны соответственно: «85», «17» и «12». Каждое из этих ответвлений можно считать нагруженным. Наиболее интересным можно назвать ответвление типа «Pr», замыкающееся на линию «X4» в секторе «+15». Причем, все возможные перемещения произошли сразу и в H — и в L-континуумах…

— Понятно, — проговорил Валерий, запуская пятерню в волосы, — зона «06»… Занятно… Надо искать и вылавливать…

— И притом, немедленно, — резко оборвал Скуридин, он обернулся к замершему от такой вспышки Алексею, — Леша, жми к хроноскопистам и… ищи… ищи…

Лицо Алексея недовольно скривилось.

— Надо, Леша, надо. И именно самому.

Молодой человек тут же исчез за дверью лаборатории.

— Ну что же, Валера, — Антон Владимирович тяжело вздохнул, — видимо вашим десантникам придется основательно потрудиться.

— Боитесь за возможные изменения?

— Очень боюсь…

— Добро… Найдете ваш хронокар, сообщите. Ребята в два счета извлекут этого горе-путешественника… Объявляю готовность номер один. Даю сигнал к отключению зарегистрированных хронокаров…

***

Алексей устроился перед хроноскопом.

Поиск пространственного положения хронокара — процесс трудоемкий и сложный. Сначала нужно отсканировать земной шар в каждом нагруженном ответвлении на предмет темпоральных возмущений. Постепенно зона сканирования сужается. Но это только в том случае, когда сигнал пойман. А если нет… тогда досконально исследуется весь сектор зона за зоной, участок за участком, до тех пор, пока искомый сигнал не будет найден…

— Сигналы рабочих хронокаров отведены с вашего терминала, — поступило сообщение с главной диспетчерской. Счастливого поиска.

Алексей внимательно посмотрел на пульт и задумался. «Вот ведь кому-то повезло. Я бы тоже с превеликим удовольствием попутешествовал бы в пространственно-временном континууме, не ограниченный уставами и бесконечными инструкциями НИИМИ, — он мечтательно откинулся на спинку кресла, — Берешь хронокар и отправляешься в длительное странствие по векам и континентам. Встречаешься с выдающими историческими деятелями, даешь им нужные советы. Жизнь…»

Пальцы между тем с непостижимой быстротой порхали над клавиатурой хроноскопа.

Сканирование ничего не дало.

Таймер поискового устройства оглушительно молчал на всех диапазонах темпоральных возмущений.

Напрасно Алексей повышал чувствительность прибора. Результата не было.

На связь вышел Скуридин.

— Ну, как?

— Абсолютная пустота, — растерянно отозвался молодой человек, — этого хронокара как будто не существует…

— В принципе… ничего удивительного…

— К-как это? Куда же он мог подеваться?

— Наш путешественник мог просто отключить хронокар. Или у него мощности не хватает.

— А как это может сказаться?

— Неужели не понимаешь? Видишь ли, при отключении питания темпоральные возмущения практически не выявляются. На аппарата, принадлежащем НИИМИ, всегда остается аварийная линия связи, которая не может быть отключена путешественником. Благодаря ей мы можем вытащить попавших в беду десантников и исследователей. А раз такой линии не прослеживается, значит хронокар не наш…

— Что же нам теперь делать?

— Будем пробовать другие методы… Например, пошлем группы по всем нагруженным ответвлениям…

2. Встреча

Немыслимо изогнувшись, Виктор в откровенно киношном трюке «a la d’Artanjan» отбил шпагу противника в сторону и тут же пошел в контратаку. Клинки снова с глухим лязгом столкнулись. Виктор отступил на шаг. «Фантазируй, — пришли на память слова тренера, — используй весь свой арсенал». Клинок противника с неожиданной скоростью устремился к колету Виктора. Виктор попятился, неуклюже махая перед собой шпагой. Он словно напрочь забыл о технике. Внезапно юноша поднырнул под руку соперника и сделал длинный выпад, чуть ли не распластавшись по полу. Клинок мягко изогнулся, ткнувшись в грудь противника. Вспыхнувшая красная лампочка радостно возвестила: «Укол был!»

4:4

Следующую, решающую, схватку оба начали осторожно. Счет очень уж шаткий. Любая ошибка может вывести из дальнейшей борьбы за кубок. Глаза бойцов, упрятанные за сеткой маски, внимательно следили за каждым движением соперника… Последовал ряд стремительных, но неопасных, имеющих целью лишь прощупать оборону друг друга, ударов. И новые перемещения взад-вперед по дорожке…

— О-хо-хо! — прогремевший боевой клич на мгновение перекрыл лязг других поединков в зале.

Виктор увидел стремительно летевший на него наконечник клинка и, стараясь спастись от неминуемого укола и, как следствие, поражения, широкими шагами бросился назад…

— Стоп! — голос судьи остановил схватку.

Оглядевшись, Виктор понял, что в пылу бегства он переступил границу дорожки.

Теперь надо все начинать сначала…

Итак, передо мной не Леонид Пономарев из общества «Динамо», а злой и коварный полковник Уэрта, герой Стэнли Беккера из теперь позабытого, но любимого фильма юности моих родителей «Зорро», а я тогда — благородный и неуязвимый Зорро.

Виктор шумно вздохнул и, расправив плечи, приготовился к новой схватке.

На этот раз схватка чем-то неуловимым отличалась от предыдущей. При внешней сумбурности и бестолковости игра клинков приобрела ювелирную точность ударов и защит. Довольно резкий металлический лязг словно слился в отточенную музыкальную фразу.

— Дзах, чзах, цах, жзиу! — словно выпевали скрещивающиеся шпаги.

Удар — защита — обвод — укол — отбив.

Каждое движение словно выверено до мельчайших долей.

Выпад — уход — удар — отвод.

Каждый ловит ошибку другого.

Укол — отскок — выпад — защита.

Цена ошибки — судьба победы. Этот последний для Виктора бой в круговом турнире играет далеко не последнюю роль. Каждому из противников нужна победа!

— О-о-х! — дружным вздохом отозвались зрители на глубокий с двойным переносом выпад Леонида Пономарева.

За спиной Виктора ехидно вспыхнула зеленая лампочка…

5:4

Поражение…

Дрожащей рукой Виктор рассеянно снял с лица маску, поздравил противника с победой и под сочувственные взгляды болельщиков тяжело спустился с помоста.

Он угрюмо тащил за собой дребезжащую шпагу, стараясь не замечать укоризненно сверкающие в стеллажах Кубки прошедших турниров. Поражение в фехтовании значительно снизило шансы на призовые результаты в целом…

Виктор в тягостном раздумье шаркал мимо соседнего зала, где под оживленные возгласы еще продолжалась тренировка какого-то из видов восточных единоборств. Что-то неуловимо знакомое заставило юношу сначала замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться в дверях зала.

Он недоуменно резко встряхнулся и уже более осмысленно вгляделся в занимающихся. Взор Виктора мгновенно выхватил из толпы светловолосого паренька примерно его возраста…

— Сашка, — неуверенно пробормотал он в радости узнавания и крикнул, перекрывая шум тренировки, — Сашка-а!

Светловолосый юноша инстинктивно обернулся на этот крик.

— Витя, — изумленно выговорил он и бросился к приятелю, — Какими судьбами?

— Сашка, ты?! — Виктор окинул взглядом крепкую фигуру бывшего одноклассника.

— Да я это, Витя, я… Как ты-то здесь очутился? Ну и вид у тебя…

— А что вид? — Виктор растерянно посмотрел на свой белый фехтовальный костюм, — обычный вид…

— Удивительно… Я со многими нашими фехтовальщиками знаком, а тебя в первый раз вижу…

— А мы, пятиборцы, больше на ипподроме…

— Зеленин! — голос из зала прервал разговор, — давай иди-ка пумсэ отрабатывать.

— Знаешь, что, подожди минут двадцать, — Александр умчался.

***

Домой друзья шли вместе. Слегка подтаявший снег с влажным шелестом мягко сминался под ногами. Февральский ветерок время от времени игриво поднимал с земли и швырял в лицо пригоршни колючих ледяных кристалликов. Каждый раз после таких проказ Виктор морщился и отворачивался.

— Терпеть не могу такую погоду, — с завидным постоянством повторял он.

На город постепенно спускались синие предвесенние сумерки.

— Почему же ты, Витя, за все пять лет ни разу не обмолвился о своих занятиях в секции?

— Но ведь и про твой красный пояс по тхэквон-до тоже никто и не догадывался.

Они помолчали, сосредоточенно смотря под ноги, чтобы ненароком не вступить в появившиеся недавно явно не февральские лужицы.

— Представь себе, — наконец ответил Александр, — что о моем виде спорта узнали в школе… Особенно в нашей, где все и так помешаны на дрыганье ногами. Скольким бы мне пришлось доказывать, что я не лаптем щи хлебаю? И доказывать совсем не словами. Особенно Згере и Журавлеву. Уж им-то пришлось бы хорошенько по ушам настучать, пока бы они своими бестолковками что-нибудь поняли…

— Кстати, где они сейчас? — встрепенулся Виктор, вспоминая драчливых одноклассников.

— Понятия не имею, — Александр пожал плечами, — я ведь вслед за тобой тоже после девятого ушел. И вот уже почти год никого не видел.

У Виктора перед глазами мелькнуло очаровательное личико бывшей соседки по парте с огромными, будто всегда восторженными серыми глазами, гордо вздернутым носиком и чувственными губами. Ему вспомнилась ее длинная, доходящая до подола юбки, темно-русая коса…

— А Ленка не знаешь где? — Виктор почувствовал, как у него ярким пламенем полыхают уши.

— Насколько помню, она в лицей собиралась…

— Это-то я и сам знаю, — жар от ушей стремительно начал распространяться дальше, — Поступила она или нет?

— Я же тебе говорю, что никого из наших не видел, — осторожно протянул Александр, пытливо вглядываясь в друга.

Виктор стирающим движением ладони провел по лицу, словно смывая воспоминания.

— Ладно, Саш, хватит об отсутствующих. Сам-то ты где?

— Я? В математической школе…

— Как раз по тебе… Ты ж практически любые задачки в уме как орешки щелкал, — в голосе Виктора явно послышалось восхищение.

— Задачки что… — отмахнулся Александр, — я вот в истории глухо, как в танке, сижу. Особенно в ИМЦ. Историчка в трансе. Она, мне тройки закрыв глаза, рисует.

— Да ты что? — Виктор даже остановился.

— Ну, не врубаюсь я в эти, как их, исторические закономерности.

Виктор поспешно догнал друга.

— Это же элементарно, Ватсон.

— Ну, уж, кому как…

— Надо что-то придумать.

— Ага. Ты давай, давай придумывай… В этом деле тебе и карты в руки… Ты ж у нас крупнейший специалист в истории. Особенно во всех этих египтах, индиях и прочей муре…

— No problem, как говорят в Лондоне. Ща… сделаем.

— Ну-ну…

Виктор в раздумье потер лоб.

— Слушай, а если тебя зарядить знаниями через комп?

— Это как? — Александр до того резко остановился, что сумка со спортивной амуницией звонко хлопнула по боку.

— Мы тут с Серегой слегка поковырялись с компом и такую шнягу соорудили… Надеваешь шлем для виртуальных игр и, через него всю информацию прямо в башку качаем. Я в себя уже столько вбил. Практически все языки могу понимать.

— Понимать… — протянул Александр, — а говорить?

— С разговором похуже, но кое-что получается…

— Да так можно и мне все эти мировые цивилизации запихнуть?

— Элементарно. Подходи.

— Как-нибудь непременно заскочу.

Друзья дошли до остановки.

Будем пока прощаться, — Виктор протянул руку, — у меня завтра еще один день соревнований… Так что, бывай.

3. Боевое искусство Небесного Дракона

Что это за книга? — удивленно спросил Виктор, вытаскивая из груды запыленных фолиантов поразительно хорошо сохранившийся экземпляр.

Он тщательно стер толстый слой пыли с прочной, словно пластиковой, обложки. Под пальцами прокатились шероховатости гравированного рисунка. Перед глазами юноши появилась выполненная золотом на черном фоне надпись, явно китайского вида. Во всяком случае, иероглифы, представшие перед Виктором, были китайскими. Рядом с ними располагалось изображение дракона, стилизованного согласно китайским канонам. Книга поразительно напоминала современное подарочное издание, что ни в коей мере не соответствовало возрасту остальных предметов захламленного чердака. Казалось, она только-только вышла из типографии: до того свежими и яркими выглядели краски. Юноша осторожно открыл обложку. Тонкие пластиковые листы, покрытые ровными столбиками иероглифов, оказались сложенными наподобие гармошки.

Ну что, выбрал что-нибудь из этого хлама? — ворчливо спросила Валентина Михайловна, подходя к внуку.

Да вот, нашел нечто, — Виктор не без гордости показал находку, — Даже удивительно, что такая новая книга оказалась среди этих бумаг более чем полувековой давности.

Это дедово… Я и не прикасаюсь… теперь.

Баба Валя, а откуда дед эту книгу-то раздобыл?

Даже и не знаю… Уж сколь годов-то прошло… Он мне ее еще сразу после свадьбы показывал. Все перевести хотел… Да ты бы, Витенька, лучше у него самого бы поспрашивал…

И то верно, — Виктор, крепко прижимая находку к груди, в несколько прыжков спустился по крутой лестнице с чердака.

Дед сидел в кресле, по обыкновению просматривая последние газеты. Комнату наполнял шелестящий звук переворачиваемых листов.

Дед, — неуверенно заговорил Виктор.

Чего тебе? — Михаил Андреевич оторвался от чтения и, близоруко щурясь, посмотрел на него поверх очков.

Да вот, — Виктор подошел вплотную к старику, — я на чердаке любопытную вещь откопал…

Он протянул деду найденную книгу. Михаил Андреевич бережно взял ее и любовно провел заскорузлыми пальцами по глянцевой обложке. Глаза старика молодо заблестели.

Что же в ней такого уж любопытного? — еле слышно пробормотал он.

Ну, как, что?! — воскликнул Виктор и принялся перечислять, загибая пальцы, — Во-первых, китайская книга в нашей глуши…

Китайцев у нас всегда много жило, — возразил старик, — несмотря на нашу глушь. — Последнее слово он произнес с явной обидой.

— Во-вторых, — продолжал Виктор, не обратив не малейшего внимания на его бормотание, — книге, черт его знает, сколько лет, а она — как новенькая…

— Возраст ее действительно значителен. Еще моему деду она досталась от его деда и…

— В-третьих, бумага…

— Ты еще картинки не видел. Наташка, мамаша твоя, их еще в детстве повытаскивала…

— Дед, баба Валя говорит, что ты хотел перевести ее…

— Было дело, — Михаил Андреевич поднялся с кресла и, не выпуская книгу из рук, прошаркал к комоду. Порывшись в верхнем ящике, он вытащил несколько пожелтевших листков с отпечатанным на машинке текстом. Потом неспеша вернулся к креслу.

— Это и есть перевод? — недоуменно произнес внук, — какой-то он уж слишком миллипизерный…

— Не спеши. Это все, что Володя успел сделать перед уходом на фронт… — старик задумался, — Мы с ним вместе уходили… Он тогда сказал: «Вот очистим страну от нечисти, и вместе закончим…» Я-то вернулся, а он…

— Извини, дед…

— Но даже из этого кусочка можно заключить, насколько ценным должен быть сей труд. Называется книга «Боевое искусство Небесного Дракона». Сейчас-то ей и вообще цены нет. Тем более, что все эти восточные ушу, карасю и другие размножаются, как грибы после дождя. Все новые и новые стили находят. Даже пытаются и наши, славянские, среди них отыскать…

— Дед, отдай мне книгу. Я уж точно смогу ее перевести…

— Хорошо, — старик усмехнулся, — бери, изучай боевое искусство Поднебесной империи — Древнего Китая.

***

— Привет, Саша! — весело воскликнул Виктор, — Что делаешь?

— Не мешай…

Александр старательно наносил удары по воздуху ногами и руками, свивая все движения в замысловатый единый узор.

— Да, остановись же ты…

— Подожди немного. Сейчас закончу пумсэ, и поговорим…

Наконец, он остановился.

— Чего тебе?

— У меня классная новость, — торжествующе выпалил Виктор.

— Что, программу по ИМЦ запустил?

— Нет, не то, — Виктор удобно расположился в кресле, — Твои цивилизации мы тебе в каникулы вдалбливать будем… А у меня ценнейшая штука, — он выложил перед собой прямоугольный сверток.

— Что это? — Александр устроился напротив друга возле журнального столика.

— В этой книге, — Виктор хлопнул рукой по свертку, — боевое искусство Китая, куда уходят корни и твоего тхэквон-до.

Александр взял сверток, развернул его и непонимающе уставился на обложку.

— Ты что, надеешься это перевести?

— Почему бы и нет. Это элементарно, Ватсон. С помощью компа только так. К тому же у меня есть перевод начала книги.

Виктор протянул другу листки с напечатанным переводом.

Александр старательно разгладил текст и углубился в чтение. Он быстро просмотрел несколько страниц и остановился перед последней.

«В память о тех звездных жителях, которые оставили нам великое искусство Небесного Дракона, — продолжил вслух Александр, — необходимо все упражнения, связки и комплексы выполнять, обратившись лицом к звезде, висящей над центром мира…»

— То есть — на север, — перебил Виктор, — и эта ориентация дошла до наших дней в стилях ушу.

— Предисловие понятно, но как ты собираешься переводить всю книгу?

— Элементарно: я использую уже переведенную часть в качестве ключа. Загоню весь материал в комп и, порядок… Скоро по этой книге уже можно будет заниматься.

— Ну, тогда, ни пуха…

— К черту…

***

— Ну, как дела? — вместо приветствия спросил Александр.

Виктор, не говоря ни слова, указал другу на кресло с таким обреченным видом, что легко можно было догадаться о постигшей его неудаче.

— Дела хуже некуда, — Виктор достал из стола пачку отпечатанных листов.

— Переводится плохо?

— Отлично. Но… — Виктор удрученно махнул рукой, — Смотри сам.

«Для выполнения боевого комплекса, — прочитал Александр, — необходимо сделать жесткий упор на ноги с обязательной поддержкой хвостом. Руки располагаются так, чтобы верхняя пара не мешала действию огнедышащей железы, а нижняя — постоянно защищала неприкрытый чешуей низ живота…»

— Что за чушь?

— Это и есть Боевое Искусство Небесного Дракона…

4. Машина времени

Каникулы неотвратимо подходили к концу. Еще несколько дней, и опять в надоевшую за три четверти школу… Заняться было абсолютно нечем. От экрана компа в глазах уже рябило. Виктор с отвращением оторвался от монитора. Юноша бесцельно прошелся по комнате, взял первую попавшуюся книгу и увалился на диван. Однако и читать не хотелось. Он снова поднялся и подошел к балкону. За стеклом стремительно пролетал снег вперемешку с дождем. Сырость и серость…

— Противная погода.

Виктор оглядел комнату. По-прежнему мерцал экран компа, как бы зазывая еще раз пройтись по лабиринтам Knights of The Temple. Опять рыцари задавят. Хрен его знает, как победить этого злодея-епископа на 29-м уровне. А в Stronghold’е на 8-м уровне слишком медленно опгрейдивается, давят как мелкого.

— К черту, — юноша стремительно шагнул к столу, быстро пробежался по клавиатуре, выключая комп.

Экран сверкнул яркой звездочкой и погас.

— Чем бы заняться?

Виктор взял в руку шпагу, проделал несколько молниеносных движений. Успокоение не приходило. Даже любимая шпага совсем не вдохновляла. Сплюнув, он зашвырнул жалобно звякнувший клинок в угол. Опять прошелся взад-вперед по комнате. Разномастные корешки многочисленных книг с любопытством следили за тем, как он мечется из угла в угол. Застоялый воздух вяло колыхнулся от обреченного взмаха руки. Кресло протяжно скрипнуло, принимая плюхнувшееся тело юноши.

Призывно зазвонил телефон.

— Кого там еще принесло? — пробормотал Виктор, с несчастным видом поднося трубку к уху, — Да?

— Витька, привет, — голос на другом конце провода принадлежал однокласснику, — у меня отпадная идея…

— Ну, чего там еще?..

— Рванули в клуб! Позарубаемся в…

— Опять комп, — недовольно протянул Виктор, — он уже и дома до зеленых чертиков надоел… Отстань, Сява, мне в лом…

— Как знаешь… — обиженные короткие гудки ввинтились в уши.

Трубка опустилась на рычаг.

— Что делать?

Раздались быстрые шаги, и в комнату вошел вернувшийся из университета старший брат Виктора Сергей.

— Вот что, братец, выметывайся-ка отсюдова. Мне поработать надо.

Он уселся перед компом.

— С чего это вдруг? — лицо Виктора искривилось в недовольной гримасе.

— Не рассуждай, давай… быстренько слинял. — взгляд Сергея уже был направлен на вспыхнувший экран, — Да, кстати, — не отрываясь от монитора, бросил он в пространство, — приводи завтра этого своего… как там его?.. Александра… будем ему мозги вправлять!

— Сережка, ты гений! — Виктор бросился к брату.

Тот смерил его ледяным взглядом.

— Ты еще здесь?! Вали отсюда… — пальцы Сергея забегали по клавиатуре, набивая программу.

***

Город встретил Виктора хлюпаньем мокрого снега под ногами. Дождь со снегом колючими струями ударил в лицо. Юноша зябко повел плечами, но обреченно потащился к другу. Снег, еще совсем недавно чистый и белый, почернел и скрючился. Конец марта, как обычно приносил не слишком много радости.

— Мерзкая мокрядь, — прошипел Виктор, когда холодная вода какими-то одной ей ведомыми путями проникла за шиворот.

Деревья и кустарники жалко ежились черные и сырые, словно нахохлившиеся облезлые животные. Еще пара месяцев, и свежая зелень оживит тусклые теперешние улицы. Осталось только немного подождать. А сейчас… В башмаки всеми силами стремилась попасть талая весенняя жижа. Лед, предательски спрятавшись под лужами, старался вырваться из-под ног и посмеяться над неосторожным пешеходом. Капель, непонятно за какие заслуги воспетая поэтами, крупными каплями барабанила по тротуару, выбивая ровные канавки под скатами крыш. Вся эта падающая со всех сторон водяная пыль сплеталась в отвратительную серую пелену. Колеса машин в дополнение так и норовили окатить грязным подтаявшим снегом…

***

— Сашка, — с порога вместо приветствия воскликнул Виктор, — у меня к тебе радостная весть!

— Снова боевое искусство Небесного Дракона принес?

Виктор сбросил с плеч промокшую куртку и продефилировал в комнату.

— Завтра мы с тобой решим нашу проблему с…

Но тут его взгляд упал на небольшой чемоданчик, лежащий на письменном столе.

— Вот это да! Notebook!

— Отец с работы принес, — Александр открыл чемоданчик, — Это — машина времени…

— Чего?

— Для особо тупых повторяю, машина времени.

— Это невозможно, — безаппеляционно заявил Виктор.

— Почему?

— Элементарно, Ватсон. Раз есть эта, так называемая машина времени, значит, кто-то где-то уже прогулялся с ее помощью куда-нибудь в прошлое…

— Ну и что?

— А то, — назидательным тоном продолжал Виктор, — в каком-нибудь веке люди увидели бы нашего путешественника вместе с его машиной. Допускаешь такой поворот?

Александр машинально кивнул.

— Следовательно, он где-то уже был, и его видели. Значит, какие-то сведения должны были дойти до нас. Правильно? Неважно, какими путями, но дойти. Правильно. Так вот, — победно завершил Виктор, — таких сведений еще не обнаружено. Таким образом, машина времени — невозможна!!!

— Совсем не обязательно так случится. Папа объяснял это примерно так, — Александр нарисовал несколько наклонных параллельных линий. На одной из них он поставил жирную точку. Несколько ниже точки провел перпендикуляр к линиям, а через точку черкнул штриховую горизонтальную линию, — Вот, перед тобой принципиальная схема машины времени. Наклонные линии — это и есть собственно время. Как видишь, количество таких линий бесконечно. Каждую из них можно представить в виде мощного временного потока. Точка — это наше с тобой время, а перпендикуляр — приблизительно начало нашей эры. Так вот, если двигаться по этой горизонтали, то можно попасть абсолютно в любое время, как в прошлое, так и в будущее. Причем все сведения, про которые ты тут упомянул, пойдут по другим линиям и никогда нас не настигнут. Папа назвал это «одновременным временем». Не путай с параллельным…

Виктор, опершись руками на спинку кресла, внимательно слушал друга. Перед его мысленным взором мелькали картины одна занимательнее другой. «Вот он вместе Александром Македонским завоевывает Персию. А вот внимательно изучает технологию строительства египетских пирамид. А сейчас…»

— Я сам еще не до конца понял, — продолжал между тем Александр, — но папа говорил, что даже сейчас все незначительно, но перемещаются по этой горизонтали. Кто больше, а кто меньше. Вот, допустим, твои часы спешат на пять минут, значит, ты отстал от своего времени именно на эти пять минут. Если бы они отставали, то ты бы несколько обогнал свое время. Вернуться обратно в настоящее ты уже не можешь, и поэтому пытаешься подводить стрелки, создавая свою временную иллюзию…

Виктор напряженно выпрямился. В лице его застыла решительность. Краска отхлынула от щек.

— Ага, более или менее понятно, — он помолчал, собираясь с мыслями, — ну, а как же народы?

— Что народы?

— Ну, например, попал ты… — Виктор запнулся, не желая выдавать свои мечты, — к древним грекам. В вдруг, это уже и не греки…

— Ты не понял.

Александр тяжело вздохнул и продолжал:

— Время, то есть история на всех линиях идентична, следовательно, все события нашей истории повторяются энное количество раз и со всеми теми же действующими историческими лицами. Ты можешь встретиться и Наполеоном, и с Аристотелем, и с Ньютоном…

Рука Виктора непроизвольно потянулась к кнопкам машины времени…

— Осторожней! — вскричал Александр, — это только опытный, еще не отрегулированный и неотработанный образец…

Но было уже поздно: одна из кнопок опустилась под юношеским пальцем…

5. Первый день в джунглях Юкатана

В глазах у друзей потемнело. Очертания комнаты сначала сделались зыбкими, а потом и вовсе растворились в серо-зеленом тумане.

Раздалось мерное гудение машины времени, но через несколько минут оно стало прерывистым, а затем и вовсе что-то вдруг забулькало, застучало, зачихало, словно в испорченном двигателе.

— Заело, — с плохо скрываемой паникой Александр нажал какую-то кнопку на пульте.

Оба друга явно ощутили толчок какого-то внутреннего торможения, и тут же окружающие краски приняли свой обычный вид.

Виктор огляделся. Они находились в чаще леса, но сам лес был несколько непривычным. Огромные мохнатые колонны неизвестных деревьев окружали их словно исполинские животные. Под этими гигантами стоял сырой полумрак. Где-то далеко в вышине звонко перекликались незнакомые птицы. Юноша осторожно сделал шаг в сторону и протянул руку к ближайшему стволу, в подсознательной надежде, что все это просто галлюцинации. Его смутной надежде не суждено было сбыться: пальцы ощутили влажно-колючую шероховатость коры. Виктор осторожно опустился на торчащий из земли корень.

— Странно, — он растерянно, но с восхищением смотрел на окружающее, — но мы с тобой попали в тропики. Раньше я такие джунгли видел только по телевизору, да еще на картинках в книжках…

Александр ничего не ответил. Он озабоченно осматривал машину времени.

— Машина испортилась, — наконец глухо изрек он.

— Починим, — беспечно отозвался Виктор, не в силах отвести взгляда от первозданной красоты джунглей.

— Без инструментов? Нет уж, теперь мы можем остаться тут навсегда.

Виктор ошарашено посмотрел на друга. Только в этот момент до него дошла вся серьезность их положения.

Александр между тем напустился на друга:

— Говорил же тебе, что машина не отрегулирована… А…

— Не шуми, — резко оборвал Виктор, — лучше скажи: где мы?

— А что это нам даст?

— Как что? Да, мы сможем хотя бы узнать, чем нам грозит встреча с аборигенами.

Александр посмотрел на шкалы машины времени, что-то просчитал и, наконец, сообщил:

— Сейчас у нас примерно… март 1517 года. И мы находимся… где-то в Центральной Америке…

— Ага… Америка времен… конкисты.

— Чего?

— Саша, Колумб открыл Америку в 1492 году, а в начале шестнадцатого века началось ее завоевание, то есть конкиста.

— Это все очень интересно, — отмахнулся Александр с таким видом, словно ему это до лампочки, — Ну, а что же дальше-то делать?

— Без паники, главное спокойствие, майор. Починим мы твою шарманку…

— Твои предложения?

— Пока не знаю… Но что-нибудь придумаем.

— Думай скорей. Это тебе не телешоу «Последний герой», где наблюдателей больше чем участников.

— Ну, тогда пошли искать какое-нибудь селение…

Он не думал еще о дальнейших действиях, но это высказывание сразу показалось ему дельным и единственно правильным в сложившейся ситуации. Виктор решил всеми силами отстаивать свое мимолетное решение.

— Зачем?

— Не сидеть же на месте. Сам говоришь, что съемочной бригады не будет, и «Последний герой» не получится…

— А как нас встретят в этом селении?

— Об этом я и не подумал, — Виктор озадаченно почесал голову.

— Впрочем, ты прав, — неожиданно согласился Александр и подхватил машину времени, — Пошли!

— В какую сторону?

— Попробовать бы сюда, — Александр указал на кажущееся более проходимым, по сравнению с другими, место в чаще леса.

Виктор проследил за взглядом друга. Действительно, деревья здесь росли несколько реже, тогда как в остальных направлениях они смыкались практически монолитной стеной. Не было видно и лиан, которые с других сторон свисали наподобие колючей сетки.

— Или пробовать, или действовать, — проговорил Виктор.

Друзья двинулись в путь. Виктор старался не замечать изнуряющей влажной жары. В то же время его руки и грудь, и ноги оказались достаточно уязвимыми перед различными колючками, несмотря на джинсовый костюм и рубашку. Тело постепенно покрывалось ссадинами и царапинами. Александр же просто изнывал от зноя, то и дело смахивая с лица противный липкий пот. После холодного пермского марта местная погода была просто невыносима.

Через некоторое время и выбранный путь оказался закрытым плотным переплетением лиан. Виктор раздраженно схватился за одно из этих вьющихся растений, в надежде оторвать мешающую идти плеть. Попытка его была равносильна тому, как если бы молодой человек взялся бы оторвать стальную струну, которая в свою очередь оказалась кроме всего прочего довольно упругой и колючей.

— Чтоб тебя приподняло, перевернуло и шлепнуло! — вскрикнул юноша, отдергивая исцарапанную руку.

— Ну, тебя и угораздило, — буркнул Александр, доставая из необъятных карманов куртки носовой платок относительной свежести, — давай сюда руку…

Несколькими движениями он перевязал другу кисть.

— Пошли дальше…

Виктор обреченно поплелся следом.

Становилось душно. Видимо, день подходил к полудню. Полумрак, царивший под сенью тропических великанов, не позволял точно определить время. Воздух казался плотным и тягучим. Его не оживляло ни малейшее движение ветерка — видимо, даже он заблудился в этом жарком переплетении ветвей. Друзья медленно продирались сквозь заросли, разрывая о колючки одежду и кожу, отмахиваясь от огромного количества мошкары. Первые восторги от экзотического окружения улетели как дым. Осталось только неимоверное напряжение и усталость. Куртки, такие необходимые дома, теперь давили на плечи многотонным грузом. Но и снять их — значило еще больше подставить себя под негостеприимные джунгли.

А лес между тем продолжал жить своей привычной жизнью. Где-то высоко, за пределами видимости, перекликались какие-то птицы. Иногда лишь удавалось заметить яркое оперение какой-либо пролетевшей пичуги. И больше ни одного цветного пятна не оживляло мрачной темной зелени.

— Все хватит! — наконец не выдержал Виктор, — Шлепнутые джунгли!

Александр остановился и, тяжело переводя дух, уставился на него.

— Пошли дальше…

— Погоди… — Виктор устало опустился на влажную землю, — Это тебе… не поход… за грибами…

Александр бухнулся рядом. Грудь его судорожно вздымалась.

— Сейчас бы испить чего-нибудь, — горько вздохнул он, — или перекусить…

— На Джей Сэвене червяков ели, — мрачно отозвался Виктор, — а французы — лягушек…

— А на Тибете так самое лакомство — пиявки в сахаре… Ладно, хватит сидеть. Пошли!

Виктор не двинулся с места.

— Вот и верь после этого книгам, — пробурчал он сквозь зубы.

— Ты про что?

— Да, вот в какой-то книге читал, что… этих кровопивцев, — он указал на окружающую мошкару, — можно отпугнуть мазью, приготовленною из их трупов…

— Мгм?.. Тогда бы они от нас… давно бы уж… отстали.

Они помолчали, жадно вглядываясь вокруг.

— Пойдем, пожалуй, — произнес Виктор.

— Ну, пошли…

Но они оба продолжали сидеть. Не было не малейшего желания подняться и продолжать путь…

Джунгли с интересом рассматривали двух путешественников, словно приклеившихся к земле. Казалось, они насмешливо перемигиваются друг с другом, указывая не слабомощных двуногих, вторгшихся в их владения…

Наконец, собравшись с силами, Виктор с трудом встал на ноги и хрипло произнес:

— Пошли…

Александр отрицательно помотал головой.

— Дохляк, — бросил Виктор, — Думаешь, мне легко…

Он взял друга за плечо и резко встряхнул его.

С трудом Александр поднял свою машину времени и сделал тяжелый шаг. Виктор двинулся за ним. Мохнатые стволы угрюмо потащились навстречу…

— Давай-ка сюда свою хреновину, — Виктор решительно выхватил из рук Александра аппарат, — теперь моя очередь тащить ее.

В мутных глазах Александра еле заметно мелькнула искорка благодарности.

Notebook машины времени непривычно оттянул руку молодого человека. Чтоб тебя приподняло, перевернуло и шлепнуло, как хреново таскать этот шлепнутый ящик, тем более по джунглям…

Неожиданно среди деревьев промелькнул едва заметный проблеск.

— По-моему, там река, — мимолетно буркнул Александр.

— Двинули туда.

Вода призывно блестела, прорываясь сквозь зеленую стену солнечными сполохами. Не разбирая дороги, оба друга ломанулись к ней через густые заросли колючего кустарника. И вот река показалась во всем своем великолепии. Она была мутной, желтоватые волны медленно катились среди покрытых растительностью берегов. Но для наших путешественников в данный момент она стала самым настоящим чудом природы. Оба друга на мгновение остановились, пораженные прекрасным зрелищем, а затем рванулись к воде: наконец-то они могли утолить мучащую их жажду. Виктор, не раздумывая долго, бросился ничком к воде и принялся с наслаждением пить теплую мутноватую, но не изгаженную химией и различными отходами, воду. Никогда раньше вода не казалась такой вкусной. Александр же, напротив, осторожно огляделся вокруг и медленно опустился на влажный берег, затравленно озираясь.

— Фу, круто, — Виктор, наконец, оторвался от воды и, освеженный, поднялся.

Удивленный взгляд его упал на нервничающего Александра.

— А ты чего не пьешь?

— До тебя все еще не достукнуло? Нас со всех сторон окружает различное зверье. Должен же кто-то стоять на страже.

— Ясно.

Александр крадущейся походкой подобрался ближе, наклонился. Вдруг, земля и небо поменялись местами, ноги взлетели выше головы. Вода расступилась снопом брызг, и Александр с шумом рухнул в воду. Гладь реки не успела успокоиться, как он снова пробил зеркальную поверхность. Его мокрое, но сияющее лицо высунулось наружу.

— Нам круто повезло! — завопил он, поднимая руку с довольно крупной рыбой, — Рыба сама в руки лезет.

— Эт точно, повезло, — задумчиво буркнул Виктор, — А еще говорят, что тут крокодилы, то есть кайманы, водятся.

— К-как? — юноша стремительно выметнулся на сушу и испуганно вгляделся в реку.

Виктор удовлетворенно хмыкнул.

— Рыбу не потеряй, — и исчез в чаще.

Некоторое время из леса доносились громкие ругательства, треск сучьев. Наконец, Виктор показался перед другом с охапкой сухих ветвей.

— Ща мы твою красавицу…

Виктор принялся разводить костер. Раз за разом он щелкал зажигалкой. Слабый огонек нехотя вгрызался в сушнину, но тут же пугливо гас, оставляя за собой тоненькую струйку сизого дыма.

— Дай я, — Александр отобрал зажигалку.

Первым делом он старательно размочалил кончик ветки. Потом бережно поднес голубоватое пламя. Язычок огня вкрадчиво лизнул волосяные щепочки и радостно хрустнул.

— Давай тоненькие веточки, — распорядился Александр.

Вскоре небольшой костерок весело потрескивал, поедая щепочки, палочки, веточки.

Виктор старательно потрошил добычу острым сучком.

— Сейчас ты у меня язык проглотишь, — самоуверенно бормотал он, впихивая рыбину в загогулину.

— А ты умеешь?

— Чо тут уметь? Я тыщу раз видел, как мама делала.

Потянулись томительные минуты ожидания. Резко запахло подгоревшей рыбой.

— Какого рожна ты делаешь? — не вытерпел Александр, сорвал добычу с костра, разломил пополам и быстро проглотил свою долю в полусыром-полугорелом виде.

Виктор последовал его примеру. Резь в желудке, поднимавшая было голодную голову, несколько поутихла.

— Хорошо, но мало… — вздохнул Александр.

— Давай, нырни еще раз.

Александр с сомнением посмотрел на реку.

— Нет уж, лучше в другой раз. Что будем делать дальше?

— Договорились же: идем к людям…

— А куда? Опять через чащу или рванем берегом?

Виктор задумался. «Первое правило заблудившегося туриста гласит: иди к реке, двигайся по течению и обязательно выйдешь к людям. Но эта река разительно отличается от всех мне известных. Берега покрыты плотной стеной растительности, продираться через которую… Вот была бы лодка… Видимо, придется двигаться через чащу. Как-то спокойнее.»

Не заметив, последние слова он произнес вслух.

— Через чащу так через чащу, — Александр тяжело вздохнул.

— Но и реки не упускать из виду.

Путешественники встали и снова направились в лес.

Продвижение не сделалось легче. Заросли постепенно сгущались.

Оба друга упрямо продвигались вперед, невзирая на навалившуюся усталость и массу всевозможных препятствий. Природа уже давно не казалась им столь прекрасной, как в первый миг после остановки машины. Друзья с нескрываемой ненавистью смотрели на свисавшие тут и там лианы. Усталость все сильней охватывала их тела. Через некоторое время у них не было сил не только на разговоры, но и на то, чтобы внимательно смотреть под ноги. Они шли, уже не осознавая факта своего движения, лишь автоматически переставляя ноги, оступаясь и запинаясь о каждый встречающийся корень и надолго останавливаясь перед каждой, преграждавшей путь лианой. Дыхание у Виктора стало прерывистым, сердце бешено колотилось в груди, грозя проломить грудную клетку. Вдруг ноги его подкосились, и он рухнул на землю. Голова сбрякала о ствол, из глаз ослепительным пучком посыпались искры.

Александр опустился на землю рядом с другом.

Они лежали на земле не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Солнце постепенно подходило к закату, бросая насмешливые последние лучи измученным путешественникам. На джунгли стремительно спускались сумерки. Скоро стало так темно, что путники не видели друг друга.

— Как у негра в… — горько сплюнул Виктор.

— Везде-то ты побывал, — усмехнулся Александр, — А нам пора устраиваться на ночь. А то завтра еще шагать и шагать…

Виктор попытался разжечь костер, но в темноте не находил сухих ветвей, а сырые только язвительно шипели, не желая разгораться. Юноши тесно прижались друг к другу и почти сразу уснули, сморенные впечатлениями.

Наступила первая для них ночь в шестнадцатом веке…

А сколько их еще впереди?

6. Ночью

«Как не хочется вставать, — Виктор сладко потянулся и открыл глаза, — сегодня воскресенье. Можно подрыхнуть подольше». Он повернулся на бок, устраиваясь поудобнее. Но тут взгляд молодого человека упал на часы, висевшие на стене. Было уже четверть десятого. «Как я мог так лопухнуться? — внезапно встрепенулся Виктор, — Ведь мы же договорились…». Он быстро вскочил с постели и принялся лихорадочно одеваться. «Только бы успеть, — тяжелым молотом стучала в голове мысль, — Только бы успеть…».

— Куда ты так торопишься? — сонным голосом проговорила Марина Витальевна, появившись в комнате сына.

— Понимаешь, ма, — Виктор на мгновение остановился, — мы с ребятами договорились идти в лес, а я проспал.

— Лес — это хорошо, — мечтательно произнесла Марина Витальевна и как-то незаметно исчезла из комнаты.

На кухне послышалось звяканье посуды.

«Ну вот, — недовольно подумал юноша, — в лом было тихо собраться. Теперь разбудил всех».

Он стремительно бросился на кухню.

— Не надо, ма, — ласково сказал он, — я щас сам чего-нибудь перехвачу. А ты иди, отдыхай.

— Ну, хорошо, сам так сам, — мама тяжело вздохнула, — отдохнешь тут…

— Да, чего ты? — Виктор взял ее за руку, — Иди и спокойно отдыхай дальше…

— А ты точно поешь, — в голосе зазвучало подозрение.

— Конечно, — пробубнил Виктор, отрезая себе толстый ломоть белого хлеба…

Когда юноша выскочил из квартиры, было уже полдесятого.

— Я уехал, — крикнул он в сторону комнаты родителей и, прихватив лыжи, бегом бросился вниз по лестнице.

Возле подъезда пустота. Только две узкие полоски лыжни плавно уходили куда-то в сторону леса. «Не дождались, — горько подумал Виктор, — в лом им было несколько минут постоять, а то и зашли бы за мной. Впрочем, кому было надо меня дожидаться, пока я там вздробыгнусь…». Молодой человек моментально нацепил на ноги лыжи и рванулся вослед друзьям. Лыжня призывно тянулась перед ним, слегка позванивая от легкого морозца. Идти было свободно. Снег весело искрился при свете поднимающегося все выше солнца. Щеки приятно холодились от свежего морозца. Хотелось петь, кричать, дышать полной грудью, вдыхая чистый морозный воздух зимнего леса.

Вот и опушка. Со стороны лес казался сказочным. Виктор даже остановился, пораженный этой зимней красотой. Но надо было идти вперед, и он осторожно, стараясь ничем не потревожить эту торжественную красоту, вошел в сверкающий шатер елей. «Эх, сейчас бы краски сюда, — неожиданно даже для себя самого подумал Виктор, — и изобразить все это великолепие на бумаге или холсте! Как передать все чувства, которые охватывают меня? Неужели можно нарисовать вот этого зайца? — он взглянул на занесенный снегом кустик, напоминающий притаившегося зайчонка со сложенными ушками и лапками; даже выставившийся сучек походил на настороженный черный глаз, тревожно озирающий местность, — Или этот дворец Снежной Королевы, — перед Виктором стояла действительно очень живописная группа деревьев: несколько лип, сплетясь кронами, образовали какой-то серебристый полог из покрывавшего их снега. Почти точно в середине этого комплекса стройная елочка своей верхушкой образовала как бы причудливый шпиль сказочного замка. Несколько маленьких миниатюрных елочек-подружек, водивших хоровод вокруг, обрамляли все сооружение резными колоннами. — Как показать всю эту красоту?».

— Классно! — восхищенно протянул Виктор почти в полный голос.

Слова его прозвучали несколько неестественно среди лесной тихой сказки. Словно почувствовав чужеродность слов, стройная тоненькая рябинка вздрогнула и уронила часть своего прекрасного бело-оранжевого наряда.

— Вот ведь незадача, — пробормотал Виктор, — тут и говорить-то опасно.

А лыжня звала все дальше и дальше за собой, маня в заснеженные глубины сказки…

В лесу родилась елочка.

В лесу она росла.

По всей округе елочка

Красавицей слыла.

Решили подруги, что елочка чудо;

Красива, но очень горда.

И молодой, могучий кедр

Страдал по ней всегда.

Однажды мимо елочки

Шел парень молодой

На нем штормовка рваная,

На нем рюкзак большой.

Он к елке нагнулся, он ей улыбнулся,

Он елку королевой назвал.

И на прощанье лапу ей

Мохнатую пожал.

С тех пор влюбилась елочка

В бродягу с рюкзаком.

И днем и ночью елочка

Все думала о нем.

Искала, искала, искала, искала

Следы те по тропинкам лесным,

Пока зима не скрыла их

В сугробах снеговых

Однажды ночью темною

Тайгу окутал снег.

Пришел под нашу елочку

Тот самый человек.

И возле завала, где елка стояла,

Он голову на снег положил.

И возле самой елочки

Упал совсем без сил.

А елка лапкой шелковой

Ласкала все его.

А человек под елочкой

Не слышал ничего.

Ласкала, ласкала, ласкала, ласкала;

Забыла про мороз и пургу.

А человек под елочкой

Навек заснул в снегу…

…Неожиданно земля вырвалась из-под ног Виктора, и он уткнулся носом в колючий снег. Очарование волшебной сказки разбилось о суровую действительность. С трудом, опираясь руками на зыбкий, проваливающийся сугроб, Виктор перевернулся на спину и увидел над собой смеющиеся лица товарищей.

— Вставай! — Володя протянул руку, помогая подняться.

Виктор ухватился за предложенную помощь и рывком вырвался из снега. И тут же его руки словно тисками оказались сжаты крепкими пальцами Володи и Сявки. Виктор посмотрел на обоих друзей. Выражение их лиц заставило его насторожиться.

— Почему ты опоздал? — из-за елочки не спеша показался Александр, привычно почесывая подбородок.

Виктор попытался освободиться, но его отчаянная попытка не увенчалась успехом: пальцы друзей сжались еще сильней.

— Не спеши, — добродушно сказал высокий и крепкий Сявка, — Успеешь еще…

— Итак, почему ты опоздал? — повторил свой вопрос Александр и приставил какую-то вицу к груди Виктора.

Виктор обреченно огляделся… Спасения не видно…

— Ну, — Александр нетерпеливо ткнул вицей в Виктора.

— Понимаете, ребята, — Виктор с деланным смущением опустил голову, — я… просто проспал…

Громкий хохот был ему ответом.

Виктор снова рванулся, но не тут-то было. Его тут же приподняли над землей, и он стремительно влетел в ближайший сугроб.

— Как говорил мой далекий предок — Денис Давыдов, — произнес Володя свою любимую поговорку, — finite la comedia! — и демонстративно отряхнул руки.

Путаясь в лыжах, Виктор выкарабкался из сугроба. И почти сразу он услышал звонкие аплодисменты и какой-то серебристый смех, словно зазвенели праздничные колокольчики. Все четверо резко повернулись в сторону странных звуков.

Напротив стояла раскрасневшаяся с мороза очаровательная девушка и радостно хлопала в ладоши.

— Великолепно, — проговорила она певучим голоском.

Виктор восхищенно смотрел на девушку. Он как-то сразу заметил и ее стройную фигурку, и довольно приятное лицо, и чуть выбившиеся из-под вязаной шапочки локоны светлых волос. Зеленоватые глаза девушки, светящиеся весельем, смотрели прямо и доверчиво.

— Что это вы меня так разглядываете? — снова прозвучал ее завораживающий голосок.

— Да, так, — отчего-то робко ответил за всех Виктор и тут же спросил, — А что, нельзя?

— Почему же нельзя? Правилами не запрещается. Смотрите, если хочется…

— А как тебя зовут, прекрасная фея зимнего леса? — почему-то напыщенно спросил Володя.

— А зачем тебе, доблестный рыцарь, надо знать мое имя? — в тон ему отозвалась девушка и, оттолкнувшись палками, быстро исчезла среди деревьев.

Виктор, как заколдованный, смотрел ей вослед.

— Ты чего? — Александр положил руку на плечо друга, — Ты даже с лица спал.

— Знаешь, Сашка, — обернулся к нему Виктор, — еще немного, и я побегу за ней…

— За чем же дело стало? Давайте догоним ее…

***

— Не спи! Вставай! — прозвучал над ухом голос девушки.

7. Встреча с людьми

Виктор проснулся как от толчка. Утренняя свежесть навевала холодом. Все тело била крупная дрожь, зубы громко стучали. Молодой человек резво поднялся и, перебирая в голове события, произошедшие во сне, растерянно огляделся вокруг, не в состоянии сразу отделить сон от яви и понять, где он находится. И тут Виктор увидел спящего Александра и лежащий у того под головой notebook-машину времени.

— Мы же в Америке, — произнес он, хлопнув по лбу, — в шестнадцатом веке.

Стараясь хоть немного согреться, Виктор сделал несколько резких движений из комплекса утренней гимнастики и снова огляделся. Александр еще спал, свернувшись клубком и сладко посапывая во сне.

— Вставай уже… Хватит дрыхнуть! — потряс друга Виктор.

— Отстань, — отмахнулся Александр, дернул недовольно ногой и постарался плотней завернуться в курточку.

Виктор внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на свисавшие над другом ветви дерева. В глазах юноши промелькнул лукавый огонек.

— Сейчас ты у меня точно проснешься…

Он подошел ближе и высоко подпрыгнул. Пальцы вцепились в ветви. Дерево слегка качнулось, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы сверкающий каскад водяных капель сорвался с листвы и обрушился на Александра. Александр вскочил как ужаленный и недоуменно посмотрел на друга. Виктор, глядя на мокрого, взъерошенного, злого и не совсем проснувшегося Александра, не выдержал и громко расхохотался. С ближайшего дерева стремительно вспорхнула яркая птаха, напуганная непривычным звуком.

— Чего ржешь, как лошадь Приживальского? — хмуро поинтересовался Александр.

Виктор повалился на землю от хохота.

— Да, перестань ты. Самого бы так… — Александр озабоченно почесался, — А ты уверен, что клещей не было? Мне снилось, что мы в тропических джунглях…

Он посмотрел вокруг уже более осмысленно.

— Где это мы? Е мое, так это не сон… Сознавайся, куда ты затащил меня?

Виктор подавился смехом и ошарашенно посмотрел на друга.

— Он еще спрашивает? Ведь это благодаря твоей неотработанной хреновине мы оказались здесь, а…

— Ах, да, — Александр угрюмо сплюнул, — это же по твоей милости мы оказались в Америке во времена этой… как ее… конкисты! И ты имеешь наглость обвинять меня?

— Извини, Саша…

— Ты еще вчера пробовал извиняться! Пошли!

— Куда?

— Здрасте — приехали! Сам же вчера предлагал идти в какое-нибудь селение. Или уже забыл?

Друзья снова двинулись в путь. Их окружал все тот же густой и влажный тропический лес, но в этот раз у них не было ни малейшего желания любоваться первозданной природой джунглей. Несколько отдохнувшие за время короткого и совсем некомфортного сна, стараясь не замечать мучавшего их голода, они решительно продирались сквозь заросли. Тучи мошкары вновь облепили незащищенные части тела.

— Кровососы проклятые, — зло выговорил Виктор, — наши комары и то лучше.

Александр, не говоря ни слова, мрачно тащился вперед, яростно сжимая в руке свою машину времени. Виктор попытался, как и в прошлый день, взять у него из рук эту неудобную для переноски по джунглям штуку, но Александр лишь крепче сжал ручку notebookа.

— Я сам, — хрипло проговорил он, обливаясь потом.

По-прежнему казалось, что все силы природы объединились с одной единственной целью: помешать нашим путешественникам продолжать свое движение по избранному пути. Солнце поднималось все выше. От липкого пота, лившегося противными струйками, резало глаза. Жара и духота стали невыносимыми, но друзья шли и шли вперед в, теперь, казалось бы, уже напрасной, надежде встретить местных жителей. Под ложечкой нестерпимо сосало. В этой чаще, даже при наличии такого количества живности, подкрепиться живущим в современном городе было практически нечем.

— Проклятье, — проговорил Виктор, тяжело дыша, и остановился, — так можно и вконец скопытиться…

— А что же делать? Кому щас легко? К тому же это твое предложение…

— Но…

— Никаких «но»… Пошли дальше.

И оба друга принялись за свой нелегкий путь, стараясь не обращать внимания на всевозможные препятствия, которые выставляла на их пути всемогущая и безжалостная природа. Виктор медленно плелся впереди, ощущая, что в горле у него пересохло. Попить бы чего. Он провел языком по пересохшим губам распухшим от сухости языком. С ненавистью он всматривался в окружающие деревья, не желающие поделиться хоть каплей влаги.

Неожиданно сзади он услышал шум ломаемых веток. Виктор резко и настороженно обернулся. Александр, обессилев, привалился к какому-то стволу. Лицо его было белым как бумага. Виктор бросился к другу.

— Что с тобой?

— П-пить…

— Потерпи, Саша, — засуетился Виктор, — еще немного… Сейчас найдем… воду…

Он осторожно усадил друга возле дерева.

— Я сейчас, — пробормотал он, лихорадочно шаря вокруг глазами.

На этот раз судьба была благосклонна к ним. Шагах в десяти Виктор увидел дерево, листья которого напоминали чашу. Боясь поверить себе, молодой человек бросился к нему и, о радость, увидел, что в углублении каждого листа скопилось немного влаги. Юноша бережно слил в один наиболее крупный лист как можно больше воды и аккуратно, стараясь не пролить ни капли, принес другу.

— Пей, — он приподнял Александру голову и медленно влил ему в рот воду.

Потом напился сам.

— Пойдем… потихоньку.

Он взял уроненную другом машину времени и помог ему подняться. Александр тяжело оперся на плечо Виктора и огляделся.

— Витька, смотри, там что-то есть, — слабым голосом указал он на едва заметный просвет между деревьями.

Виктор пригляделся и решительно потащил друга в сторону предполагаемого простора. Через некоторое время наши путешественники вышли на опушку леса. Перед ними простиралось сравнительно большое вспаханное поле. Точнее даже не вспаханное, а скорее, вскопанное.

Друзья внимательно всматривались в это свидетельство деятельности людей. И тут Александр заметил, что на поле работают какие-то люди.

Они трудились парами: один человек делал на взрыхленной почве неглубокие ямки заостренной жердью, а другой опускал туда зерна.

— Наверное, они…

Александр приложил к губам палец, призывая к тишине, но было уже поздно: как ни тихо говорил Виктор, его услышали и, бросив работу, смотрели на двух друзей полными ужаса глазами. Виктор протянул вперед обе руки, показывая, что не имеет при себе оружия, и медленно направился к ним. Люди настороженно смотрели за каждым его движением.

— Не бойтесь, мы не сделаем ничего плохого.

Звуки его голоса произвели совсем не то действие, на которое он рассчитывал. Люди резко развернулись и с громкими криками бросились бежать прочь.

— Пошли, — проговорил Виктор, первым оправившись от потрясения.

И друзья пошли вослед беглецам. Идти по полю было не в пример легче, чем по практически непроходимым джунглям, и оба путешественника шли довольно весело и бодро. Но вот поле кончилось, и перед друзьями зазмеилась уходящая в чащу тропинка.

— Этот путь наверняка ведет в селение, — размышлял вслух Виктор, — там-то мы и объясним, кто мы и что нам нужно.

Тропинка бежала впереди путешественников, то, скрываясь в зарослях, то, вновь появляясь перед глазами. Ноги немного пружинили на слегка утоптанной земле. Над головами так же, как и день назад, на значительной высоте густо переплетались кроны тропических исполинов, создавая уже привычный полумрак. Но сейчас это уже не вызывало раздражения. Путешественники приближались к человеческому жилью. На душе было светло и весело…

…На друзей со всех сторон посыпались вооруженные люди. Друзьям пришлось вступить в схватку — погибать почему-то не хотелось. Александр, как мельница размахивал своими натренированными руками, отбивая противников. Потрясая каменным оружием, воины, тем не менее, атаковали все решительнее.

Один из наиболее нетерпеливых воинов вырвался вперед, набросился на Александра и со всего размаха налетел на сокрушительный удар ногой. Колени воина подломились, он закачался и начал медленно сползать на землю. Виктор поспешил воспользоваться этим обстоятельством и выхватил из его ослабевших рук деревянное подобие меча с вставленными в ребро острыми каменными вкладышами. Как достаточно опытный фехтовальщик, он значительно приободрился, почувствовав в руках тяжесть боевого оружия.

Александр по-прежнему молотил руками и ногами воздух. Неожиданно боевая дубинка, ведомая умелой рукой, опустилась ему на затылок. Он упал и потерял сознание.

Виктор яростней завертел обретенным мечом. Некоторое время ни один из противников не мог подойти к нему на расстояние удара. Но Виктор сам потерял осторожность, и тотчас получил сильнейший удар, который поверг его на землю рядом с другом.

— Откуда взялись эти двое? — недоуменно проговорил предводитель отряда, склонившись над ними.

8. Аш-Каок

— Послушай, Оксана, — Андрей пристально взглянул на собеседницу, и ожерелья на его груди громко звякнули, — Как ты думаешь, кто эти двое?

— А в чем дело? — девушка непонимающе посмотрела на него.

— Понимаешь, Оксана…

— Перестань называть меня так, — наставительно перебила девушка, — мы на задании, и тут меня зовут Эк-Никте.

— Но мы же одни…

— Ну и что? Правила запрещают пользоваться именами несоответствующими месту и времени работы. Смотри пункт 3 параграфа 7. — она нахмурилась, — И потом, вдруг кто-нибудь нас подслушает…

— Не смеши меня. Подслушивает… Да, тут до этого еще не додумались…

— Не додумались, значит? Ты уверен? А Ак-Болам — верховный жрец К’ук’улькана?

— Пожалуй ты права… — в голосе юноши послышалась тревога, — Это еще тот типчик. Извини, Эк-Никте.

— Принимаю твои извинения, Аш-Каок, — церемонно произнесла Эк-Никте, — но продолжай. Что ты хотел сказать?

— Так вот, Эк-Никте, — Андрей сделал особое ударение на имени собеседницы, — эти двое не похожи ни на испанцев, ни на кого-нибудь другого, подходящего для союза с конкистадорами.

Девушка все с большим интересом слушала этого крепкого, обычно немногословного парня, с которым за последний год, то есть с того времени, как они вместе взялись за дипломную работу в Чампотоне — одном из городов майя зоны «+15» — по заданию НИИМИ, крепко подружилась.

Конечно, они были знакомы и раньше. Учились на параллельных курсах в НИИМИ. Он на экспериментальном факультете, а она на исследовательском. В институте Андрей был незаметен, хотя на него заглядывались многие девушки. Оксане Андрей был непонятен. Был он все время чем-то занят. Правда, его авантюрные проекты временных экспериментов порой приводили в шок маститых руководителей НИИМИ. Оксана же пользовалась популярностью в студенческой среде. Она была душой любой компании. Могла всегда поддержать в трудную минуту. Кропотливое копание в груде материалов, доставленных всевозможными экспедициями и хронодесантниками, органично сочеталось с бесшабашной открытостью и коммуникабельностью. Назначение таких разных людей в пару, удивило очень многих сокурсников. Но, кто знает, как порой может повернуться. По мнению же руководства проекта, они должны были взаимно дополнять и уравновешивать друг друга.

Перед людьми Чампотона они считались братом и сестрой, прибывшими из столичной Ч’ич’ен-Ицы. Андрею удалось за это время стать командиром двадцати воинов «Ордена Орла». Оксана же, благодаря этому, смогла пробиться в достаточно высокие слои провинциальной знати.

Историческое событие, ради которого они и находились здесь, а именно экспедиция Франциско Эрнандеса де Кордовы, неотвратимо приближалось. Но тут, вдруг, совершенно неожиданно для историков, испанцами было сожжено селение Чбаламте, находящееся в нескольких днях пути от Чампотона. Андрею пришлось заниматься еще и этим событием. В рабочей круговерти он почти не встречался с Оксаной. Теперь же, когда его воины захватили двух совершенно непонятных людей, до смерти напугавших крестьян Шиманче, ему, кроме как с Оксаной, не с кем было посоветоваться.

— Чем же они непохожи на конкистадоров? — пытливо спросила девушка.

— Ну, во-первых, одеты они в соответствии с традициями зон «97—99» сектора «+19» и зон «00—08» сектора «+20». Во-вторых, во времена Конкисты еще не было, и быть не могло такого прибора, — Андрей жестом фокусника поставил перед девушкой машину времени Александра, — Кстати, это тоже можно датировать сектором «+20» и зоной, примерно «04—06».

— А что это такое?

— Похоже на примитивную модель хронокара.

— Хронокар? Из зоны «05» сектора «+20»? Это невозможно…

— Смотри сама. — Андрей откинул крышку notebookа.

Оксана изумленно вглядывалась в мешанину шкал и проводков.

— А это еще что такое? — палец девушки осторожно погладил края неровной дыры на задней стенке машины времени и измочаленные проводки, и разбитые циферблаты внутри.

— Хун Цу-Ан метнул дротик. А я не имел возможности помешать ему.

— Но ведь из-за такого повреждения хронокар можно считать безнадежно испорченным. Починить его можно только в НИИМИ.

— Что же нам теперь делать? — удрученно вопросил Андрей, — Оставить здесь их нельзя. Отправить назад, не выполнив задания — не имеем права. Да, и открыться нам перед ними невозможно.

— Девушка задумалась.

— Давай сделаем так, — в голосе ее послышалась полная уверенность в своей правоте, — мы с тобой снимем точную молекулярную запись с этого аппарата и телепортируем ее в НИИМИ. Сам аппарат, естественно, дезинтегрируем.

— Почему?

— Понимаешь, сам хронокар не спасти, а оставлять в Чампотоне — опасно для будущего. А по нашей копии его восстановят и вернут в исходное время.

— А с этими горе-хронистами что делать?

— Ими я займусь сама. Где они?

— Они в хижине напротив храма К’ук’улькана. Но ты не должна пользоваться перемещениями во времени. Они должны исчезнуть из города простым бегством. Иначе…

— А может все-таки перенос. Я бы подготовила их к этому.

— Вечером я помогу им выйти из Чампотона. Охрану я уже убрал.

— Тогда я хотя бы накормлю их…

— Аш-Каока зовет к себе Ак-Болам — Верховный Жрец К’ук’улькана, — раздался за стеной приглушенный голос одного из прислужников жреца.

— Зачем бы это? — пробурчал Андрей, надевая резной шлем воина.

***

Ак-Болам был доволен. Белолицые люди пойманы и находятся в одной из хижин города. Непонятно только одно, почему они только вдвоем и без оружия пришли в ту же местность, где сожгли Чбаламте? Возможно, что это и не те же самые люди, что напали на селение. Тогда, кто они?

Жрец прошелся по комнате.

«А если их приход и поимку представить, как волю богов, которые хотят мести разорителям? Хорошая мысль. — Ак-Болам потер руки. — Тогда то, что они в плену поднимет мою власть — власть жречества. — Зубы Верховного Жреца К’ук’улькана яростно сжались. — Моч Ковох отменил человеческие жертвоприношения, ссылаясь на то, что на жертвенных камнях теряется в течении года больше людей, чем в самой кровопролитной войне. И самое отвратительное то, что народ поддержал его. Люди теперь меньше чтут богов, чем в далекую старину, когда все знания находились в их, а точнее — в наших — жрецов, руках. — Ак-Болам с силой ударил посохом в пол. — И только этот новый правитель Чампотона с невероятным упорством пытается проникнуть во все тайны мироздания, тогда как его предшественник следовал только моим советам. Сейчас люди, конечно, тоже обращаются к жрецам, но скорее по привычке, чем по необходимости. Эх, надо было мне еще тогда, после смерти прежнего правителя, занять его место, благо была такая возможность. И теперь бы я стал не только Верховным Жрецом, но и Халач-Виником Чампотона вместо этого дальнего потомка Хунака Кееля. В дальнейшем я смог бы уничтожить одряхлевшую Ч’ич’ен-Ицу и возглавить весь народ майя. Это было бы великолепно! А теперь только Моч Ковох стоит у меня на пути. Как бы убрать его?»

У Верховного Жреца были и другие причины ненавидеть правителя. Сам он оставался последним из поклонников древней религии, считавшей человеческие жертвоприношения необходимостью. Остальных жрецов Халач-Виник свергал одного за другим. Менее стойких он переманил на свою сторону, а самых непокорных жестоко покарал, замуровав их в большую пирамиду в виде почетного последнего жертвоприношения. Ак-Болам уцелел только из-за того, что смог прикинуться верным последователем дела Халач-Виника.

Уничтожение белыми селения Чбаламте несколько приблизило его мечту о возрождении старой религии с человеческими жертвами. Жрецу очень хотелось представить это событие, как кару богов за то, что люди отвернулись от них. Но он смолчал. Смолчал он и тогда, когда обезумевшие от страха жители Шиманче прибежали в город с сообщением о новом появлении белолицых недалеко от их селения. Сейчас же, когда двое белых находятся в городе, молчать больше нельзя.

— Этих двоих необходимо принести в жертву богам, — тихо, но твердо произнес Верховный Жрец, — И тогда может удастся возобновить уже почти забытый древний обряд. Мне откроется прямая дорога к верховной власти. Да, и белые, напуганные жертвоприношением, остерегутся лишний раз нападать на нашу землю, — тут жрец остановился в задумчивости, — А, если это не те люди…

Он пожевал губами.

— Приведите мне Аш-Каока, предводителя воинов Орла, захватившего белых, — приказал он в пустоту.

И снова принялся выхаживать по комнате.

— Аш-Каок прибыл, владыка.

— Пусть войдет.

И почти сразу же в помещение вошел высокий широкоплечий человек в боевом убранстве. Его молодое лицо выражало твердую уверенность в себе. Видно было, что он всегда готов отстаивать свои решения, чего бы это ни стоило. Почувствовав это, жрец нахмурился. Аш-Каок пристально посмотрел в глаза старику и, подчиняясь этикету, сделал слабое подобие униженного поклона.

«Этот старик все еще является Верховным Жрецом К’ук’улькана? — с презрением подумал Аш-Каок, впервые увидев Ак-Болама так близко перед собой, — Жаль, что Моч Ковох не поступил с ним так, как он того заслуживает…»

Чувствуя, что молчание слишком затягивается, Ак-Болам начал говорить:

— Аш-Каок! — стараясь придать своему дребезжащему голосу оттенок кремня, произнес он, — Насколько мне известно, твой отряд вчера поймал двух белолицых, одних из тех, кто сжег селение Чбаламте.

— Это не они, жрец, — смело возразил Аш-Каок.

Жрец удивленно взглянул на дерзкого воина, осмелившегося возражать ему, избегая к тому же должного титулования.

— Эти двое, — продолжал между тем юноша, — не могли быть среди разорителей Чбаламте. Они просто совсем непохожи на тех людей, — Аш-Каок с трудом сдержался, чтобы не сказать: «Они из другого времени.»

— Но они белые…

— Все равно это не те люди, — твердо перебил Аш-Каок, — И я буду говорить об этом и с Халач-Виником.

Верховный Жрец К’ук’улькана задумался.

«Этот мальчишка может крупно помешать мне в осуществлении моего плана. Правителю должно понравиться такое заявление. Оно полностью удовлетворит его. Он может запретить приносить их в жертву. А может и дарить по всей древней религии, сказав, что боги теперь уже даже не в состоянии отличить людей друг от друга.»

Ак-Болам неприязненно взглянул на Аш-Каока, который безуспешно пытался уловить смысл бессвязного бормотания жреца.

— Иди, Аш-Каок, — совладав, наконец, с собой, выговорил Верховный Жрец К’ук’улькана.

Аш-Каок вышел. «Зачем эта старая жаба вызывала меня?»

Но тут его мысли были неожиданно прерваны: из-за угла ближайшего здания выскочил человек, и не успел юноша даже подумать о защите, как обсидиановый кинжал вонзился ему в бок. Аш-Каок, не чувствуя боли, перехватил нежданного противника за руку, развернул к себе и изо всей силы рубанул ребром ладони по горлу.

Конец ознакомительного фрагмента.