Когда мы были на войне

Евгений Николаевич Стребков, 2023

Много создано художественных произведений об участии в чеченской войне военнослужащих ВДВ, спецназа, МВД. К сожалению, о морской пехоте написано до обидного мало. Стремясь сохранить память о действиях морской пехоты на Северном Кавказе в 1999-2000 годах, я решил рассказать о нелёгкой ратной работе морпехов, о подвиге и трусости, хладнокровии, ошибках и солдатской смекалке. Надеюсь, что это произведение послужит воспитанию молодого поколения в духе патриотизма и любви к нашей Родине.

Первый

Эх, костлявая, за что же так меня?

Или список, мной открыть решила?

Сразу взять меня ты не смогла!

Пулей снайперской добила.

Или берегла меня судьба,

Ратный подвиг, для меня готовя,

Чтобы ты гранатой не смогла,

Положить ребят на поле боя.

А…! Не важно!

Поздно рассуждать.

Что произошло, уже случилось.

Честь за вас ребята умирать!

Чтоб у вас все в жизни получилось…!

(Швецов Павел Андреевич, 2017 год)

Два дня холодный октябрьский дождь лил не переставая. Земля пропиталась влагой, дороги превратились в сплошное месиво. Машины по самую ступицу утопали в вязкой бурой жиже, с трудом преодолевая сопротивление грязи, в изобилии налипшей на колеса и гусеницы военной техники. От падавшей с неба воды, камуфлированные бушлаты казались темными. Штаны, испачканные по самое «не хочу», липли к ногам. Бойцы с трудом вытаскивали ноги из вязкой, чавкающей земли. Их лица, под наброшенными капюшонами, выглядели угрюмыми. Казалось, не будет конца — края этому изнуряющему дождю, этой непролазной грязи. «Пластилиновая страна!» — со злой ухмылкой шутили матросы.

Но сегодня к рассвету дождь прекратился. Поднялся ветерок, который начал разгонять нависавшие свинцовые тучи. Вначале небольшими кусочками на хмуром небосводе появились островки голубого веселого неба. Затем этих светлых островков становилось все больше и больше и вот выглянуло все еще по-летнему ласковое солнце. Под его теплыми лучами, влага, пропитавшая все вокруг, клубясь сиреневым дымком, поднималась вверх. Земля подсыхала, покрываясь твердой растрескавшейся коркой, и только на разбитых дорогах, по которым шла военная техника, бурая жижа и глубокие лужи пытались помешать движению колонны.

БТР* командира второй десантно-штурмовой роты с притороченными патронными ящиками по бортам, весь заляпанный грязью, тяжело урча мотором, двигался в походном порядке батальона. На БТРе, справа, свесив ноги в открытый люк, на броне сидел крепкий, невысокого роста капитан — командир второй роты. Слева, за открытым люком, из которого торчала голова водителя в шлемофоне, находился командир приданной минометной батареи со своим связистом. Сзади на свернутом брезенте, прислонившись к башне, примостились связист командира роты с переносной радиостанцией и разведчик из отделения управления минометной батареи. Настроение у всех было приподнятое. Во-первых — вчера вечером поступил приказ, батальону выдвинуться к железной дороге между Хасавюртом и Гудермесом и занять там оборону. Это все лучше, чем быть в неведении и ждать. Во-вторых — дождь прекратился, выглянуло солнце, стало немного веселее!

Вначале двигались по территории Дагестана. Слева и справа, насколько хватал взгляд, тянулись неубранные поля. Лопнувшие и прокисшие бурые помидоры гроздьями свисали с веток и лежали на земле, треснувшие и полусгнившие арбузы имели неприглядный вид.

— Палыч! Ты видишь? — крикнул командир роты, обращаясь к командиру батареи, стараясь перекричать рев двигателя.

Командир минометной батареи, молодой светловолосый мужчина, с простым русским лицом — настоящий богатырь, похожий телосложением на медведя, даже позывной у него был «Медведь», отогнул воротник бушлата и, повернув голову, громко спросил:

— Что ты говоришь, Леха?

— Я говорю — Ты видишь, сколько добра пропало? — показывая на поля, еще раз прокричал командир роты.

— «Духи», придурки, со своей войной не дали людям урожай убрать! — сказал Палыч и замолчал.

Колонна миновала полуразрушенную дамбу через канал, по которому бурным потоком неслась вода. Дальше начиналась территория Чечни. Пейзаж резко поменялся. Вокруг тянулись заросшие тростником и заброшенные поля, которых давно не касалась рука земледельца. Ирригационная* система частично была разрушена и со временем пришла в негодность. Матросы, сидевшие за башней, с удивлением смотрели на проплывающий пейзаж.

— Костик, смотри! Какие-то поля странные, квадратные! — обратился к товарищу матрос-связист, — Что можно в этом болоте вырастить?

Костик, невысокого роста, с конопушками на лице матрос, к которому обратился связист, левой рукой придерживал, лежавшую рядом с ним треногу, а правой бережно держал на коленях коробку с буссолью* — основное «оружие» артиллерийского разведчика, повернув голову, медленно сказал:

— Это рисовые чеки*! Нам про такие в школе рассказывали! — И как, интересно, здесь рис выращивают?

— Ну, это длинная история, потом, как-нибудь, расскажу!

— Ни хрена себе! Какой ты умный! — не унимался матрос, — Слушай, Костик, ты, говорят, иконы даже рисовал? Правда?

— Пробовал немножко писать. Контракт закончится, может быть, дальше займусь. Это дело такое — серьезное.

Оба замолчали. Говорить, перекрывая шум работающего двигателя, было тяжело.

БТР медленно двигался вдоль заброшенных рисовых полей, разбрызгивая грязь. Слева у соседей над горизонтом поднимался густой черный дым, справа слышались отдельные автоматные очереди. Здесь же было все спокойно, как будто, нет никакой войны, казалось, идут обычные учения. Равномерный гул двигателя и теплое солнце приятно укачивали. После промозглой, бессонной ночи Костя погрузился в приятную дрему. Ему снился дом, родные Сибирские места.

— Внимание! Увеличить дистанцию! Быть внимательными! Оружие к бою! — передал по радиостанции командир роты, когда по бокам дороги, которая возвышалась над рисовыми чеками, пошли заросли густого, высокого тростника.

— Внимание! Впереди за поворотом канава! Осторожно! — послышалось в шлемофоне предупреждение от впереди идущих разведчиков.

— Серега! Осторожно! За поворотом канава! — сказал командир роты водителю.

Вот и крутой поворот. БТР снизил скорость. Почти сползая колесами с дороги, осторожно повернул. Впереди, выделяясь свежей рыжей глиной, перерезала дорогу канава, частично засыпанная прошедшей впереди техникой. БТР, снизив скорость до минимума, медленно приближался к канаве. Голова водителя на мгновение скрылась в люке, он пытался переключиться на пониженную передачу, она включалась с трудом.

Яркая вспышка ослепила командира батареи. Сильный удар в грудь сшиб его с брони. «Вот и все! Как быстро!» — пронеслось у него в голове. Он спиной упал на землю и потерял сознание.

Это была граната из гранатомета. Она ударила в левый борт прямо перед водителем, попав в притороченный на борту ящик с патронами, что спасло всех находящихся внутри. Кумулятивная струя рассеялась по броне, не причинив никакого вреда, оставив лишь глубокие борозды от разорвавшейся гранаты и сдетонированных патронов на поверхности БТРа.

— К бою! — громко крикнул командир роты и спрыгнул в канаву. Бойцы, услышав команду командира, посыпались с брони.

Костю из приятного забытья вернул к реальности ужасный грохот и сотрясание БТРа всем своим железным телом. Он открыл глаза и увидел, что лежит на животе, на брезенте, наверху БТРа. Вокруг никого. Из зарослей надрывно донеслось «А-ал-лах А-а-кба-ар!» и бешено заработал пулемет. Пули горохом посыпались по броне, с визгом рикошетя от нее. Костя схватил в правую руку автомат и распластался по брезенту. Он видел, как командир роты и несколько бойцов, укрывшись в канаве, вели ответный огонь из автоматов, как связист из их батареи ползком, уцепившись за воротник куртки командира батареи, подтащил его к канаве и скинул вниз, укрыв от смертоносного огня. С правой стороны БТРа, где не доставал огонь «духовского» пулеметчика, открылся боковой люк, бойцы пулей выскакивали из БТРа и, рассыпавшись по обочине дороги, открывали огонь. Башенный крупнокалиберный пулемет КПВТ громко «та-такая» начал свою «смертельную работу», срезая впереди лежащие заросли и выбивая фонтаны грязи. От его «работы» БТР дрожал как живой.

«Блин! Как спрыгнуть? Ведь пулеметчик, сволочь, сразу скосит, — пронеслось в голове Кости, — Ребята подумают еще, что я струсил!»

Он приподнял голову и тут увидел, как незамеченный ни кем в траве, буквально в тридцати метрах, в болотной жиже ползет человек с гранатометом за спиной. Это «духовский» гранатометчик менял позицию, стараясь зайти в бок БТРа.

— Вот, гад, сейчас жахнет гранатой в борт и всем внутри пипец! — прошептал матрос. Он подтянул к себе автомат, снял с предохранителя, передернул затвор, осторожно приподнялся на локте и прицелился. Мушка никак не хотела совмещаться с целиком, прыгала из стороны в сторону. Костик затаил дыхание. Он видел, что враг сейчас приподнимется и выстрелит из гранатомета, а он никак не мог поймать его в прицел. Вот гранатометчик быстро вскочил на одно колено и поднял гранатомет. Костя нажал на спусковой крючок. Автомат слегка ударил его в плечо, указательный палец почувствовал легкую вибрацию. Последнее, что увидел матрос, это как гранатометчик заваливается на спину, а выпущенная им граната с ревом, проносится сверху БТРа, не причинив вреда. Пуля снайпера, разрывая молодую плоть, остановила сердце морского пехотинца, и Костя погрузился в небытие.

А бой продолжался.

Командир минометной батареи очнулся от холода, вцепившегося в его ноги. Открыл глаза. Кругом шла бешеная стрельба. Ощупал себя. Вроде цел, только очень сильно болела грудь и дышать было тяжело.

— Цел, Палыч! — прокричал командир роты.

— Да, вроде! — прохрипел Палыч, расстегивая на груди разгрузку*.

— Давай! Давай, Палыч, быстрее огонь батареи!

Палыч обернулся, рядом с ним находился верный связист.

— Батарею на связь! — с трудом выговаривая слова, похрипел он. Осторожно выглянул из траншеи, осмотрелся.

— Товарищ, капитан, «Вишня» на связи!

— «Вишня»! Я «Медведь»! Нахожусь на повороте, ориентир двадцать третий, на юг сто метров цель двадцать вторая, пехота противника, одну осколочную мину! Огонь! — взяв гарнитуру* в руки, передал капитан.

— Где Сазонов? — спросил он у связиста. — Наверху бэтра!

— Жив?!

— Не знаю! Но, я видел, как Костик срезал гранатометчика. Класс! — восхищенно ответил матрос.

— Ладно! Потом разберемся!

Мина, со свистом разрезая воздух, врезалась в землю буквально в нескольких десятках метров от них. Разорвавшись глубоко внизу, выбросила фонтан грязи.

— Отлично, Палыч, давай осколочными! — прокричал командир роты.

Командир батареи опять взял гарнитуру у связиста:

— «Вишня»! Придурки! Колпачки со взрывателей снимайте! Дальность больше сто метров, батарее залпом, одну мину! Огонь! Передав команду, сам подумал: «Слава Богу! Что с первой мины колпачок не сняли, а то бы всех посекло осколками». Разрывы мин с сухим треском разорвали воздух, срезая тростник и с шипением проносясь над головами, забарабанили по броне. Пулемет противника замолчал.

— Палыч! Давай еще! — прокричал командир роты.

Разрывы мин начали крушить тростник и кустарник. Командир батареи, управляя огнем, последовательно переносил его скачками по пятьдесят метров, прочесывая местность. Разрывы прекратились, наступила тишина. Все лежали и внимательно осматривали местность.

— Комбата на связь! — приказал командир роты. Связист повернулся на бок.

— Копыта не поднимай! — не успел проговорить командир, как матроса отбросило в сторону, и штанина на глазах начала темнеть от крови. Бойцы, не дожидаясь команды, вновь открыли бешеный огонь из автоматов. За ними опять начал «работу» КПВТ прочесывая тростник.

— Палыч! Давай, еще минами причеши! — прокричал командир роты, накладывая жгут на искалеченную ногу матроса.

Снова мины, разбрасывая веером осколки, уничтожали все на своем пути.

— Стой! Прекратить огонь! — скомандовал командир роты. Опять наступила тишина.

Осмотрели местность. Тихо. Бойцы, по команде поднялись на ноги, осторожно пошли вперед, откуда противник вел огонь.

— «Куб»! Я «Карабин»! Засада противника уничтожена. У меня один «трехсотый»*.

Командир батареи подошел к БТРу, с головы до ног, как и все, он был перепачкан грязью:

— Костя?! Сазонов?! Ты наверху?!

Никто не ответил. Он поднялся наверх БТРа. Матрос лежал, не выпуская автомата из рук, уткнувшись лицом в брезент. Под ним чернела огромная лужа крови. Командир батареи повернул его на бок, глаза матроса были открыты. Он закрыл ему глаза и спустился с БТРа на землю.

— Леха! Доложи комбату у нас «двухсотый*», — тихо сказал он, обращаясь к командиру роты.

Через несколько минут на своем БТРе подъехал комбат. Спрыгнув на землю, он внимательно выслушал доклад командира роты. Подошел к стоявшим носилкам, на которых лежал, закрытый плащ-палаткой «двухсотый». Взяв за край плащ-палатки, приподнял ее, посмотрел на погибшего матроса.

— Первый. Жаль! — тихо сказал он. Это был первый погибший за полтора месяца нахождения батальона на этой войне.

— Товарищ подполковник! — обратился к нему, стоявший рядом командир батареи, — А личный номер с погибшего снимать?

— Нет. Оставьте все как есть. Сейчас замполит* подъедет, он все знает. А с Вами, что случилось? Не ранены?

— Да нет, — смущаясь, ответил командир батареи и, расстегнув куртку, задрал тельняшку вверх. Во всю грудь расплывался черно-синий синяк.

— Ни хрена себе! — присвистнул комбат.

— Меня вот это спасло, — и он протянул два изуродованных магазина от автомата, — Пуля снайпера вскользь разгрузку задела, по магазинам прошла, а взрывом меня с бэтра* скинуло. Видимо головой ударился, чердак до сих пор еще болит.

— Считай, Палыч, сегодня у тебя день рождения, — и обращаясь к командиру роты, — Где раненый?

Командир роты показал на матроса с перевязанной ногой, который сидел на обочине дороги и улыбался.

— Вы сколько ему промидола* вкололи?

— Так два тюбика, вот он и балдит! — растерянно ответил ротный.

— Его тоже с замполитом отправьте.

Бойцы, которые осматривали местность, уже вернулись. Все были в грязи «по самые уши».

На обочину дороги вытащили трупы двух боевиков и особист* внимательно их осматривал. Куртки были задраны вверх, видимо сбились, когда бойцы вытаскивали их за ноги. Оба боевика — здоровые мужики с длинными черными волосами и бородами, которые сейчас свисали спутанными сосульками, заляпанными грязью и кровью. На рукавах были нашивки с волком и надписью «Армия Радуева».

— Этот видимо гранатометчик, — сказал сержант, показывая рукой на грязный труп, на голом животе которого растеклось

темно-бурое пятно, — его Костик Сазонов снял. Рядом гранатомет, разряженный лежал.

— А этот, — сержант показал на второго, — Пулеметчик. Ему осколок прямо в лоб угодил, башку как арбуз раскололо, затылка нет. Был еще третий — снайпер. Ушел раненый.

— Почему Вы так решили? — спросил комбат.

— Всего три лежки было. На одной вот этот — с пулеметом, на второй — сумка с гранатами для гранатомета, а на третьей бинты кровяные, видимо перевязывалась и вот это, — и он бросил на землю небольшой, защитного цвета рюкзак, который до этого держал в руках.

— Вы, что думаете, там была женщина? — спросил особист. Сержант наклонился, поднял за край рюкзак и встряхнул его. Из него посыпались патроны к снайперской винтовке в пачках и россыпью, зеркальце, женские гигиенические принадлежности и другая всячина. Сержант поднял один патрон и протянул комбату:

— Вы посмотрите, товарищ командир, какие патроны интересные.

Комбат взял патрон. Он был обычный — к снайперской винтовке, за исключением — прямо в центре, в самом острие была сделана небольшая дырка для того, чтобы, попав в тело, он раскрывался «розочкой» причиняя больше вреда и боли.

— Жаль, что эта девка ушла. Много вреда она еще принесет. Но ничего, не мы, так другие ее достанут, — зло сказал комбат.

Он оказался прав, еще много горя принесла эта снайперша в семьи по всей России, но спустя месяц, в бою, который вел соседний полк ВДВ, она все же нашла свой конец от пули десантника.

Комбат бросил патрон в общую кучу и обращаясь к ротному: — Леха! Две минуты времени! Ставь задачу и по машинам!

Вперед! Продолжаем движение!

Через две минуты батальон продолжил движение.

Вечером в палатке командир батареи разлил офицерам из фляги водку в колпачки из-под осветительных мин.

— Помянем матроса Сазонова Костю. Пусть земля ему будет пухом! — тихо сказал командир. Не чокаясь, выпили.

25 января 2000 года Указом Президента Российской Федерации № 102 за мужество и героизм, проявленные при ликвидации незаконных вооруженных формирований в Северокавказском регионе Константин Владимирович Сазонов посмертно награжден орденом Мужества.

июнь 2017