Жизнь и любовь. Сборник рассказов

Евгений Николаевич Бузни, 2018

В каждом рассказе сборника есть элемент авторской фантазии. Иной раз это наполовину выдуманные истории, но всякий раз основанные на чём-то произошедшем в действительности. И лишь легенда о скале «Парус» является чистой фантазией. Но разве не бывает такой сильной любви, когда влюблённые готовы пойти на любые жертвы? Эта книга о жизни и любви в полном смысле слова.

Тропа жизни

На следующий день, первая половина которого, как всегда, посвящалась процедурам, после обеда я отправился на прогулку по Солнечной тропе, о которой много слышал. Вообще-то она раньше называлась Царской тропой, поскольку начинается от Ливадийского дворца, в котором некогда проживали царские особы. Для их пеших прогулок она и была проложена в лесу вдоль моря на высоте 134 метра, как пишется, НУМ, то есть, если расшифровать сокращение, получится «над уровнем моря». Но это в самом начале тропы, там, где расположены солнечные часы — объект для съёмок тех, кто их замечает. Дальше тропа несколько поднимается до 140 НУМ, после перехода через шоссе у поворота на нижнюю дорогу добирается до высоты 160 НУМ, а в районе Ласточкина Гнезда она уже возвышается над морем более ста семидесяти метров.

Но прежде, не пройдя и километра по тропе, вам попадается препятствие, хоть и небольшое, но всё-таки. Путь преграждает ручеёк, через который кто-то ухитрился положить деревянный трап, а следом за ним лежит поваленное ураганом дерево. Под него приходится проныривать. Это давнее препятствие. Никому не приходит в голову его устранить, а, может, не находятся деньги. В советское время энтузиасты ялтинской школы номер семь во главе с учителем географии Саньковым приводили в порядок эту тропу, как и другие лесные тропы вокруг Ялты. С тех пор прошла много времени, а новых энтузиастов не видно. Теперь всё на коммерческой основе, а посчитать выгоду от прогулочной тропы никому не приходит в голову, ведь по ней ходят бесплатно. Это на водопаде Учан-Су придумали брать деньги за подход к нему, видимо, вспомнив, как Остап Бендер догадался брать деньги за вход в провал, а тут пока ходят без билетов.

Многие гуляют только до беседки, откуда открывается великолепный вид на санаторий Нижняя Ореанда. Там, далеко внизу, под скалами, в густой зелени замечательного парка, возле озера с плавающими белыми лебедями гуляют элитные отдыхающие. Стоимость путёвки в этот санаторий втрое выше ливадийских путёвок, тогда как и в Ливадии отдохнуть может позволить себе далеко не каждый.

С высоты беседки можно увидеть и знаменитый гигантский платан, посаженный в самом центре санаторного комплекса ещё в начале восемнадцатого века при закладке дворцового парка императора Александра Первого. На памятной доске написано, что «Мощью и великолепием платана в разное время наслаждались поэт А. Некрасов, писатели А. Толстой, И. Бунин, А. Чехов и художник Н. Айвазовский».

Недалеко от беседки отходит небольшая, метров двести, тропинка, экзотически проложенная мимо скалы сквозь лесную чащу, ведущая прямо к санаторию, для входа в который нужен специальный пропуск или санаторная книжка, позволяющая проживать в корпусах со впечатляющими названиями «Кремлёвский», «Империал» и других не менее важных.

Солнечная же тропа тянется более шести километров и дважды прерывается шоссейной дорогой, в результате чего невнимательный путешественник может не найти продолжения тропы и пойти по дороге, что собьёт его с правильного пути, и он потеряет прекрасную возможность тесного контакта с природой ЮБК, что опять же можно расшифровать как Южный берег Крыма. А природа эта восхитительна! Её, конечно, можно наблюдать и с асфальтированного покрытия проезжей части и даже из окна автомобиля, но по-настоящему осознать всю прелесть леса можно только, идя по тропе.

Во-первых, только на ней ощущается лесная прохлада, ибо кроны деревьев почти смыкаются над головой. Только, оказываясь в гуще или чаще леса, твоё дыхание сливается с дыханием деревьев, кустов, высоких трав. Здесь, именно здесь, становится понятным, что ты являешься частичкой этой природы, этого великолепия щебетания птиц, громкого уханья дикого голубя или редкого зова кукушки. Но их ты слышишь лишь тогда, когда местами прерывается нескончаемый трезвон цикад.

Неумолчный звук этих странных насекомых перекрывает всё на свете. Я даже затрудняюсь его назвать. Это не жужжание пчёл или шмелей, не стрекот кузнечиков в поле, не пение птиц, но, когда ты идёшь по лесу знойным летом, такое впечатление, что стоит звон в ушах. Вот именно звон. Слово найдено. Цикады как будто звенят, хотя звонить им буквально нечем. Всего лишь тонкие крылышки да пузатое тельце, напоминающее собой большую муху.

В детстве мне доводилось ловить цикад. Но, должен сказать, что требуется большое терпение и выдержка, чтобы суметь схватить эту большую муху. Она очень чувствительна. И как только заметит, что кто-то подбирается к ней, мгновенно улетает. Поэтому взбираться по дереву нужно, внимательно прислушиваясь к тональности её звона. Когда она звенит упоённо, ничего не замечая, можно осторожно ползти вверх. Но как только её чичиканье становится медленнее, сразу замри на месте, в каком бы положении ты ни был. Ни качка ветки, ни лишнего движения. Сколько раз случалось, что ты уже почти добрался, видишь перед самыми глазами звенящую цикаду, протягиваешь руку, но она вдруг медленно производит крылышками чи-чи-чи и тут же срывается в полёт. Но зато, сколько радости, сколько счастья, когда удаётся схватить цикаду, чтобы потом отпустить. Тут важен охотничий азарт, проявление настойчивости и умения.

Некоторые стволы бука или граба обвиты крепкими лианами ползучего плюща, покрывающие весь ствол маленькими зелёными листочками. Но для таких гигантов плющ не такая уж и помеха. Другое дело, когда плющ забирается на молодые тонкие деревца. Тогда они сохнут и погибают, а вредный плющ перебирается на следующую жертву. Хотя не очень-то он и бесполезный. В далёкой древности из плюща вились венки и надевали их молодожёнам на головы. А бог любви Вакх изображается всегда с венком из плюща. Так что к этому растению вестма почтительно относились.

В тенистой чаще, благодатной для плюща, живут и чудесные красавицы крымские сосны, укрывая под собой землю толстым покровом опавшей хвои и шишками. Под дубами, грабами, буками пожухлая многолетняя листва. Здесь не парк — её никто не убирает.

Всё это великолепие деревьев сходится верхушками над тропой, создавая своеобразную крышу от солнечных лучей, в какой-то степени дождя, да и ветра. Поэтому, идя по кажущейся сумрачной тропе, можешь чувствовать себя в относительной безопасности от сил природы. Только изредка возникает вопрос, почему тропа названа Солнечной, если само солнце на неё почти не проникает. Но, конечно, нет-нет, да и раскрывается она светлому небу, выходя на открытые просторы, когда деревья вдруг расступаются, открывая замечательные виды на далёкое внизу море с его скалой Парус и Ласточкиным гнездом по одну сторону и Ялту с Медведь-горой по другую. Тогда-то и проливаются солнечные лучи, обдавая своим летним жаром, заставляющим желать поскорее снова окунуться в лесную чащу.

Но что это? Меня привлёк не шелест листьев, так как движение совершенно бесшумно, а именно какое-то едва уловимое движение в траве. Неужели змея? И точно. Но какая же огромная. Она быстро уползает в сторону от тропы, и её серое ленточное тело скрывается за скалой. Она похожа на удава, но это явно не удав. Они здесь не водятся. Неужели мне посчастливилось увидеть редкого гостя полоза? Каким ветром его сюда занесло, какие такие неотложные дела его привели в эти края? Обычно он проживает гораздо выше. Полоза бояться нечего. Это совершенно безобидное существо. Я очень доволен своей удачей.

Время от времени я обнаруживаю радующие глаз надписи, выгравированные некогда неизвестными дотошными людьми на огромных каменных глыбах: «Вы прошли тысячу метров», «Вы прошли четыре тысячи метров» и так далее, пока не попадаю к самому концу тропы у санатория имени Розы Люксембург. Тут, как специально, мне встречается рыжая белка с пушистым хвостом. Она прыгает с ветки на ветку и останавливается, как бы приглашая её сфотографировать. Что я незамедлительно и делаю.

Вышагивая по тропе километр за километром, невольно задумываешься о красоте и величии природы, в которой хочется жить. Это не город с его вечной сутолокой, мечущимися в разном направлении машин, трамваев, троллейбусов, с их громом, звоном и выхлопами газов среди каменных глыб домов вдоль улиц и площадей, по которым снуют толпы людей, безразличных к твоей судьбе, занятых своими бесконечными проблемами.

В лесу, на тропе, ты один на один с природой, которая, кажется, тебя понимает и тебе сочувствует, живёт с тобою вместе, это тропа жизни.