В тени экватора

Евгений Никитин, 2021

В центре тропической Африки, в бассейне реки Конго, таится загадочное Ликвальское болото. Оно скрыто от посторонних глаз густым покровом непроходимых джунглей. Еще ни одному европейцу, ни одной экспедиции, отправившейся туда, не удалось вернуться назад. По слухам, там водятся динозавры, а инопланетные цивилизации создали свою базу. Лишь Михаилу Кремневу, молодому военному переводчику, угодившего в Ликвальское болото после авиакатастрофы, спустя два года удалось вернуться. Какую тайну хранят в себе эти места, как удалось Михаилу уцелеть в африканских джунглях? Какие приключения он пережил?

Часть вторая

Глава 1

Михаил проснулся давным-давно. Не открывая глаз, он сразу определил, что руки и ноги не связаны, лежит на чем-то пластичном, возможно и на мягкой постели, а рядом кто-то находится. Голова больше не болела, жар отсутствовал, мышцы в тонусе и без труда повинуются своему хозяину. Видимо, внезапный приступ нежданно-негаданно навалившейся болезни как-то связан с его похищением. Захотелось понаблюдать, как поведут себя его похитители, и не стал раньше времени выдавать свой приход в сознание.

— Месье Кремнев! — послышался совсем близко чей-то индифферентный голос. — Или вы предпочитаете, чтоб вас именовали «товарищ»? А, товарищ Кремнев, как вы себя чувствуете?

«Ничего, потяну резину до последнего», — рассудил Михаил и не стал раскрывать напряженные веки.

— Ну, право слово, глупо! Мы же прекрасно знаем, что вы очнулись! — продолжал гнуть свое неизвестный.

«Смотри-ка, на чистом русском языке чешет! И даже знает, как меня звать, странно. Хотя чего тут странного, наверняка он из тех, кто все это время наблюдал за мной, — пронеслось у лейтенанта в голове. — А, все равно не открою глаза, будь что будет, что это он ко мне «месье» обратился? Не открою глаза, и баста!

— Вы как ребенок, Михаил, все ваши показатели отражены на дисплее, а они изобличают, что вы давно в сознании и все, что вас окружает, воспринимаете должным образом. Ваша дезинтоксикация прошла успешно. Мы вас избавили от навалившихся болезней. Поэтому, право слово, глупо так себя вести, как дитё неразумное! У нас сложилось о вас самое превосходное мнение, не стоит портить общую картину.

«А вот выкуси! Сплю я! Сладко сплю, чего привязался!» — про себя упрямо проговорил переводчик.

— Ну, сами напросились, сударь, теперь не обессудьте! — не меняя тона, предупредил голос, и в ту же самую секунду Кремнев ощутил, как что-то очень острое вонзилось ему в правую ягодицу.

— Ай! Ой, что это?! — подпрыгнул вверх Михаил, яростно растирая уязвленную область чуть пониже спины. — Что это такое? Ай, как щиплет-то!

— По-вашему будет именоваться током! Или, проще говоря, электрический разряд, и всего-то! — улыбнулся невысокий парень, с незапоминающейся внешностью, голубыми глазами, одетый в серебристый, обтягивающий ладную фигуру комбинезон.

— Ток! Брр! Однако не очень-то и приятно! — недовольно пробурчал Кремнев, с плохо скрываемым любопытством оглядывая помещение, где он пришел в себя.

Небольшая, метра три на четыре, комната с закругленными углами и с высоким выпуклым потолком. Ламп освещения и окон не наблюдается, но повсюду царит достаточно яркий свет, происхождение которого не понятно. Все стены, пол, потолок покрыты белым блестящим материалом, напоминающим издалека мягкий линолеум. Из мебели одна полутораспальная невысокая кровать из красноватого твердого вещества, гладкого на ощупь, упругий толстый матрас и слегка твердая маленькая подушка. На ней Кремнев и возлежал в каком-то причудливом сиреневом балахоне, отдаленно напоминавшем пижаму без пуговиц. Не понятно, как ее умудрились на него напялить, если прорезь настолько туго обтягивает шею.

— Что-то не так? — продолжая улыбаться, поинтересовался серебристый.

— А как пижама на меня попала? Она как-нибудь расстегивается?

— Проведите спереди левой ладонью сверху вниз, и все! Я сказал «левой», будьте внимательнее, товарищ Миша! — не меняя выражения лица, повторил парень, увидав, что Кремнев провел ПРАВОЙ рукой вдоль костюма.

— А я что-то перепутал! — Михаил исправил оплошность. — Оп-па! Сработало! А как теперь закрыть?

— Вот теперь проведите ладонью, но снизу вверх и правой рукой.

— Класс! Ой, как здорово! Никогда раньше ничего подобного не видел! — обрадовался лейтенант, когда провел правой ладонью по пижаме, и она застегнулась, не оставляя и намека на шов. — Сила! Оп-па! — принялся дурачиться переводчик, открывая-закрывая одежду.

— Наигрались?

— Нет еще! Прикинь, как здоровски! Я первый раз такое чудо встречаю! А как это работает?

— Ну, это только начало! Вам еще многому придется удивляться, пока вы ко всему привыкнете. А как работает, долго объяснять, лучше принимайте все как есть, товарищ Кремнев.

— Что ты так официально? — широко улыбнулся Михаил.

— Ну, пока мы с вами общаемся на официальном уровне!

— Да брось ты эти условности!

— Н-да-а, мы предполагали, что перед нами не совсем простой человек, но не рассчитывали, что настолько! И все же давайте пока на «вы»!

— А что-то не так? — продолжал веселиться лейтенант и вдруг резко осекся, увидев, что все это время низкорослый беседовал с ним, не открывая рта. Он как вытянул тонкие губы в дежурной улыбке, так и ни разу их и не разомкнул. — Я что-то не то делаю? — растерянно повторил свой вопрос переводчик.

— Что, вы смутились? Продолжайте радоваться! Это весьма любопытное зрелище, доложу я вам!

— А чего продолжать? Играть с пижамой? — еще больше стал теряться Кремнев, глядя, как серебристый продолжает говорить с ним абсолютно неподвижным ртом.

— Вы нас окончательно сразили, можно сказать, прямо наповал! Браво, товарищ Кремнев!

— Да чем это я вас сразил? Вы можете яснее выражаться?

— Вы себя так ведете, как будто всю жизнь провели здесь или, по крайней мере, вас через день увозили в чреве доисторического ящера! Вас ничуть не смутила та обстановка, в которой вы сейчас оказались! Я, в конце концов, вас тоже не смущаю! Вы так это лихо запанибрата предложили перейти на «ты»!

— Ах, вы вон о чем! Так слушайте, я давно заранее морально готов к нашей с вами встрече!

— Вы заранее готовы к нашей встрече? — не переставая улыбаться, переспросил незнакомец.

— Конечно! Это же очевидно с того самого дня, когда я узнал про зомби и твале! Я знал, что за всем этим кто-то стоит! Кто-то же направляет этих тварей! Теперь я перед вами! Кстати, мы так и не познакомились. Точнее, вы знаете про меня все, а я даже не ведаю вашего имени-отчества.

— Зовите меня просто Витольд, у нас принято без отчества.

— Как угодно, Витольд. Это ваше настоящее имя?

— Не совсем.

— А как совсем?

— Боюсь, мое истинное имя вам будет не совсем легко запомнить.

— Даже так? Не забывайте, Витольд, я все же как-никак профессиональный переводчик, и у меня отличная слуховая и зрительная память.

— Да, это так, но вы физически не сможете произнести те звуки, которые присутствуют в моем имени и имеются в моем родном языке. В их формировании, помимо голосовых связок, принимают участие и те анатомические образования, которыми вы, люди Земли, увы, не наделены.

— Точно! — хлопнул себя по колену Кремнев. — Как же я сразу не догадался! Вы самый что ни на есть инопланетянин?

— Верно! Вы зовете нас так. Я появился на свет не на этой планете, которую вы зовете Землей.

— Мама, я сплю! Ущипните меня! Это сон! Я попал в лапы к самым настоящим инопланетянам!

— Ну, щипать не стоит, может, свежая порция тока в вашу филейную часть взбодрит вас? — подмигнул Кремневу Витольд.

— О, Витольд, я премного благодарен, но не током! Все, я осознал — это не сон! — решил подыграть ему Михаил.

— Ну и славненько! Как у вас на родине говорят, сначала гостя надо накормить, напоить, а уж потом расспросить? Правильно?

— Совершенно верно! А я разве у вас в гостях, не в плену?

— Ну какой плен, о чем вы? Считайте, что в гостях, а мы весьма радушная нация! Так как насчет перекусить?

— Я с превеликим удовольствием! Если вы наблюдали за моими мытарствами, то, стало быть, в курсе, что почти около двух суток маковой росинки во рту не держал.

— Трех суток! — поправил Витольд. — Вы у нас почти сутки гостите. Пока пришлось вас адаптировать к нашим условиям и вывести из вашего организма те вирусы и микробы, что нахватали за время нахождения в далеко не стерильных джунглях.

— Да? Получается, что я и в самом деле подцепил какую-то местечковую болезнь?

— Не просто болезнь, а целый букет! Без нашей помощи вы вряд ли протянули бы еще пару суток!

— Странно, столько тянул…

— Вы заразились давно, — бесцеремонно перебил его Витольд, — с тех самых пор, когда ваш самолет, вернее, его обломки вместе с вами угодили в Ликвальское болото. Все эти многочисленные царапины и укусы тропических насекомых не прошли для вас бесследно.

— Да, но я же принимал доксоциклин!

— Антибиотик лишь отдалил развязку: затянул инкубационный период.

— Что-то вы подозрительно много знаете про меня! Может, тогда подскажете, кто сбил наш самолет?

— Все вопросы потом, — не меняя выражения лица, ответил инопланетянин. — Вы готовы к приему пищи?

— Что за вопрос, Витольд? Конечно, готов, человек целых трое суток ничего не ел!

Витольд сложил пальцы левой руки в фигуру, издалека напоминающую наш кукиш, и тут же с потолка, как по мановению волшебной палочки, опустились неизвестно откуда взявшиеся стол и стул. Далее инопланетянин высунул из кукиша подальше вперед первый палец, и прямо из стола выдвинулись столовые приборы. Посуда оказалась обыкновенной, земного происхождения, чего не скажешь о стуле и столе. Они оказались изготовленными из того же розоватого материала, что и кровать.

Михаил ловким движением подцепил пальцами стул и подивился, как легко он приподнялся над полом, словно невесомая пушинка, а на вид довольно массивен и достаточно крепок.

— Не переживайте, стул выполнен из акрония, он очень легок, но вполне надежен! — прокомментировал Витольд, уловив недоумение лейтенанта при изучении мебели.

— Акроний? Это что, ваш металл?

— Ну почему сразу наш, он скорее ваш, мы его добываем в недрах Земли.

— Но я никогда не слышал о таком металле, — еще больше удивился переводчик. — Легкий, прочный, и какой-то он розовый.

— Это с примесью гнала. Гнал — тоже ваш земной металл, и в сочетании с акронием он и дает такой розоватый оттенок.

— Гнал? Тоже не слышал, а как он у нас называется?

— Да пока никак! Вы, земляне, его пока еще не открыли, поэтому неизвестно, как вы их станете именовать, когда обнаружите. На нашем наречии они звучат приблизительно так. Гнал и акроний залегают на глубине двести — двести пятьдесят километров от поверхности Земли, ваши сегодняшние технологии еще, мягко говоря, слабы и не позволяют людям вести добычу полезных ископаемых на таком удалении. Вы довольствуетесь весьма малым спектром полезных ископаемых, чем богата эта планета.

— И много там, — Кремнев указал глазами в пол, — под землей этого акрония и гнала и остальных полезных ископаемых, что еще не открыты?

— Да немерено! Земля на десять процентов состоит из этих металлов, кроме того, куча еще всяких веществ, что вам пока незнакомы. Я, честно сказать, в этом малосведущ — так, в общих чертах в школе проходил. Мы тут по другой части. Предвидя ваш вопрос, оброню знакомую фразу: все узнаете в свое время. Вы зря в пол глазами показываете, так как мы с вами как раз под землей и находимся.

— Под землей? — вскинул кверху брови Михаил. — И как глубоко?

— По вашей метрической системе на глубине десяти километров, практически на поверхности.

— На поверхности? По-вашему, глубина десять километров — это мало?

— А это смотря с чем сравнивать. Мы ведем добычу полезных ископаемых из самого ядра планеты, а разветвленная сеть разного рода наших коммуникаций пронизывает всю толщу Земли. Но мы отвлеклись, вы хотели кушать или передумали? — прервал его расспрос инопланетянин.

— Хорошо, хорошо, я с удовольствием отобедаю, просто все так необычно и интересно! А как же воздух сюда попадает? Через вентиляционные шахты?

— Михаил, вы становитесь невыносимым, снова вопросы! Давайте отобедаем, а затем займемся делами. Что бы вы желали на обед?

— Простите, но любопытство просто так и прет из меня.

— Я вас понимаю, но держите себя в руках! Что желаете на обед? — повторил Витольд.

— Ну, я не знаю, а что у вас есть? Что бы вы мне посоветовали?

— Вы, наверное, ожидаете увидеть что-то экзотичное и необычное?

— Ну нет! Что вы будете кушать, то и я, или инопланетяне предпочитают какую-то особенную пищу?

— Отнюдь! Мы употребляем то же, что и вы. Как вы относитесь к грибному супу и котлетам?

— Положительно, а что на гарнир?

— Могу предложить гречу, макароны, да все, что угодно! Любое заказанное вами блюдо в течение получаса доставят сюда из любой точки мира.

— Вот как у вас все замечательно отлажено! Здорово! — похвалил Михаил. — Но я человек неприхотливый, мне салат оливье, это возможно?

— Товарищ Миша, я же вам сказал: все, что угодно! Хотите утку по-пекински из самого Пекина или барбекю из мраморного мяса из лучших ресторанов Токио?

— Нет, нет, — замахал руками переводчик, — салат оливье, тарелку грибного супа и побольше свиных котлет с толченым картофелем, подливой и большую кружку холодного молока.

— Какого молока? — уточнил Витольд.

— Что значит «какого»? У вас что, несколько видов?

— Разумеется, мой юный друг, любое вплоть до китового!

— Ну, китовое попробуем в другой раз, а сейчас мне, пожалуйста, коровьего, обычного коровьего молока три и два процента жирности.

— Заказ принят, а из спиртного что вам доставить?

— Ничего, я это дело не поощряю.

— Ну, русский солдат и не усугубляет?

— А представьте, нет! А вы усугубляете? — передразнивая Витольда, дерзко уточнил Кремнев.

— Я тоже не употребляю, — как ни в чем не бывало спокойно ответил инопланетянин. — Да и для здоровья это вредно!

Через полчаса Витольд и Михаил уплетали за обе щеки заказанный обед. Инопланетянин оказался компанейским парнем, заказал то же самое и теперь помогал лейтенанту поглощать еду.

— Послушайте, Витольд, а как это у вас так ловко получается манипулировать тут всем?

— О чем вы? — пережевывая котлету, спросил инопланетянин.

— Ну, вот пальцами какие-то пассы поделали, и тут появился дополнительный стул, еда и все остальное. Не скажете же, что это белая магия, а вы — добрый волшебник?

— Не скажу! Я такой же живой субъект, как и вы, из плоти и крови и не верю в разного рода небылицы, как у вас говорят — я до корня волос ярый материалист. Правда, состав крови у нас несколько отличается от вашей, да и цивилизация наша на много лет опережает вашу по развитию.

— На много? На сколько? — переспросил Михаил, перестав хлебать теплый грибной суп, сдобренный свежей сметаной, из высокой фарфоровой тарелки. — Но если возможно, то просветите меня, как все происходит тогда на самом деле, если вы действительно не волшебник.

— Всему свое время, кушайте, налегайте на первое, суп остывает.

— Ну, в двух словах, приблизьте, пожалуйста, меня к вашей тайне.

— Михаил, право слово, тут нет никакой тайны! Это все плоды технического прогресса нашей цивилизации. Многие вещи вам еще не известны, и тратить впустую время на детали не будем. А в двух словах, у меня на пальцах нанесены специальным составом невидимые глазу излучатели, в окружающие нас предметы и стены вмонтированы особые рецепторы, которые реагируют на специальные команды. Проще говоря, на руках у меня помещен специальный пульт управления.

— А, понимаю, у вас на кожном покрове имеется пульт управления всеми вмонтированными приборами, без проводов.

— В общем, верное представление, проводами мы почти не пользуемся. Вы кушайте, кушайте! Не стесняйтесь! Может, подогреть? — поинтересовался серебристый.

— Нет, спасибо! — чуть улыбнувшись, поблагодарил Кремнев, налегая на очередную котлету. — Все замечательно и очень вкусно! Я, честно признаться, не люблю сильно горячую пищу! А как вы величаете свою планету? Откуда вы прибыли?

— Мы прибыли с планеты Бара, созвездия Ркс, по-вашему, это где-то в туманности Андромеды.

— А вашу планету и созвездие как наши ученые на Земле именуют?

— Да пока никак, вы ее еще не открыли, и туманность Андромеды тоже условно обозначили, так как от нее еще значительно вектрально лететь надо.

— Чего еще?

— Вектрально, ну, по-вашему, еще дальше будет.

— И какое расстояние до вашей планеты Бара, если это не военная тайна?

— Вы, товарищ Миша, чересчур много вопросов задаете! — Витольд прекратил жевать и как-то нехорошо посмотрел на Кремнева.

— Ой, извините! — покраснел Михаил. — Я не желал вас обидеть, так с языка слетело! Знаете, я с детства очень любопытный!

— Я заметил!

— Больше не повторится! Разрешите, пожалуйста, всего один уточняющий вопрос?

— Один!

— Вы только что высказывали мысль, что достигли высоких технологий. Выходит, вы обуздали сверхсветовую скорость? Иначе как можно преодолеть такое гигантское расстояние? Получается, вы вводите астронавтов в состояние анабиоза, когда бороздите просторы Вселенной? А на подлете к цели они сами просыпаются?

— Это не один вопрос, а целых четыре. Но я вам, так и быть, отвечу! Не надо превышать никакую скорость, и никого не надо усыплять, мы же не медведи, впадающие в спячку. Как у вас говорят, это каменный век! Все эти высокие скорости в межгалактическом пространстве так же бесполезны! На планете — пожалуйста, а в космосе все по-другому происходит.

— То есть вы хотите сказать, что у вас нет ни звездолетов, ни ракет, способных доставить вас с одной планеты на другую? А как же вы в таком случае попали сюда? Как же вы добрались до Земли?

— Ой, сколько вопросов! Вы не умеете держать себя в руках!

— Простите, бога ради! Правда, безумно интересно, как же вы перемещаетесь на такое умопомрачительное расстояние?

— Да очень просто! — покачал головой Витольд, давая понять, что Кремнев перегибает. — Мы научились искривлять пространство и время!

–???

— Вы что так уставились на меня? Да, да, товарищ Миша, все гениальное просто! Я в течение ваших десяти земных минут могу очутиться у себя дома, на планете Бара! Если вы поели и больше ничего не желаете, я вас оставлю отдыхать, а после продолжим. Будете еще чего заказывать?

— Нет, огромное спасибо! Я сыт, — замялся Кремнев, — а где тут у вас, извините, туалет?

— Ну, конечно! — хлопнул себя по лбу шестипалой рукой Витольд. — Извините, товарищ Миша, я должен вам был в самом начале нашего общения все показать. — Серебристый извлек откуда-то маленький плоский предмет с разноцветными кнопочками и передал его Кремневу. — Вот пульт, адаптированный специально под вас. Тут на кнопочках изображены предметы, которые вам пригодятся.

— А, вижу, — стал с интересом разглядывать пульт Михаил, — вот на кнопочке телевизор изображен, нажимаю, и появится телик, а где душ нарисован, там, получается, ванная комната?

— Совершенно точно! Там, где душ, там же и туалет расположен, совмещенный санузел. Нажимаете на красную с белой точкой кнопочку, и появляется проход в нужное вам помещение.

— А куда и в какую сторону направлять и какие еще помещения он открывает?

— Без особой разницы, сигнал найдет дорогу сам, дайте покажу! — Витольд нажал пальцем с синим ногтем на кнопку с изображением душа, и тут же справа от кровати бесшумно отодвинулся в сторону участок стены, открыв соседнюю комнату. — Но кнопка открывает пока санузел, остальные комнаты вам ни к чему, временно. Прошу! — Бариец широким жестом пригласил Кремнева вовнутрь.

Лейтенант решительно шагнул в соседнюю комнату и обомлел: типичный гостиничный стандартный набор. Тут тебе и покрытая голубым кафелем приличная ванная, и зеленоватый фаянсовый унитаз, и зеркало во весь рост с боковой полочкой, где аккуратно лежат новая зубная щетка, болгарская зубная паста «Поморин», безопасная бритва и пачка лезвий «Ленинград» в придачу, помазок из мягкого волоса некоего зверя, крем для и после бритья, причем привычного советского производства «Спутник», одеколон «Консул», апельсиновый шампунь, настоящая мочалка из средиземноморской губки, и рядом висят два огромных махровых полотенца оранжевого же цвета.

— Одно для ног, другое для рук, — пояснил сопровождавший его Витольд, указав шестипалой кистью на полотенца. — Вот тут встроенный шкафчик, там внутри запас нижнего белья, точно ваш размер. Ладно, располагайтесь, не буду вам мешать, пульт оставляю. Если понадоблюсь, там, где на кнопке нарисован телефон, нажмете, это связь со мной. Захотите кушать, нажмите туда, где перекрещенные ложка и вилка, дверь в ванну закрывается нажатием той же кнопки. Надеюсь, во всем разберетесь?

— Спасибо, Витольд, безусловно, разберусь! Не маленький! — горячо поблагодарил Михаил своего провожатого.

— Тогда спокойной ночи, до завтра! — откланялся бариец и, одарив переводчика дежурной улыбкой, не оборачиваясь, вышел из ванной.

Глава 2

Оставшись наедине, Кремнев стал пристально рассматривать себя в зеркало. На него с любопытством глядел изможденный, заросший густой русой бородой, совершенно чужой человек с воспаленными красными глазами. Всклокоченные пряди давно не стриженных волос грязными паклями ниспадали на прочеркнутый наметившимися морщинами лоб. Присмотревшись, лейтенант с интересом узрел несколько появившихся седых волос в бороде и на висках. Выходит, кошмарное многодневное таскание по Ликвальскому болоту не прошло для него даром.

Проведя рукой по топорщащейся в разные стороны колючей, жестковатой бороде, переводчик быстро выдавил из тюбика порцию ароматного крема для бритья и, медленно взбив помазком густую пену, с наслаждением нанес ее на заросшие жестким волосом щеки. Через полчаса, загубив пару ленинградских лезвий и резанув в нескольких местах кожу, лишился буйной растительности.

После изрядного скобления из зеркала глядела знакомая физиономия, хотя и довольно исхудавшая и осунувшаяся. Под кожей не осталось ни грамма лишнего жира, одни сплетенные в прочные узлы, натруженные мышцы толстыми змеями перекатывались под грязной оболочкой, покрытой бесчисленным количеством розовых шрамов, заработанных при падении в самолете и хождении по топи.

Включив душ, он с удовольствием залез под горячую струю. Вода черным селевым потоком стекала в ванну. Казалось, что переводчик не мылся с самого рождения, проходив до сей поры неумытым грязнулей. Помывшись, Михаил набрал полную ванну горячей воды и погрузился в тонизирующую жидкость. Вытянув на дне ванны уставшие ноги и мечтательно зажмурив глаза, лейтенант незаметно для себя уснул.

Очнулся Кремнев от холода: вода в ванне совсем остыла, и тепло из распаренного тела понемногу улетучилось, удостоив замаявшегося путешественника гусиной кожей. Странное дело, подумал Михаил, открыв глаза, лампочек снова нигде не заметно, а свет стал гораздо слабее, перейдя в располагающий ко сну полумрак. Встав в полный рост и сделав несколько взмахов руками, разогревая покрывшиеся пупырышками части тела, переводчик подметил, что освещение стало намного ярче, но источник по-прежнему оставался вне досягаемости. Возможно, за ним ведется скрытное наблюдение? Да и черт с ними! Михаилу скрывать нечего, смотрите, вот он я! Хотел показать язык, но вовремя одернул себя от такого ребячества, и так себя показал полным дураком, когда с пижамой игрался.

Переодевшись в новое белье, Кремнев нажатием кнопки на пульте открыл ванную комнату и вошел в спальню. На кровати оказалось свежее хлопчатобумажное постельное белье, рядом стояли домашние пушистые шлепанцы без задников. Дышалось легко и свободно, и не скажешь, что находишься на глубине десяти километров под землей. Лейтенант тщательно все обследовал, но не обнаружил и намека на вентиляцию или что-то в этом роде. Натянув пижаму, завалился на кровать и, отыскав кнопку с изображением телевизора, надавил на нее указательным пальцем.

Точно напротив кровати, на высоте его глаз, раздвинулся участок стены, и из нее плавно и бесшумно выдвинулся большой телевизор с плоским серебристым экраном. На небольшой полочке снизу лежал еще один пульт, но меньшего размера. Вся гладкая поверхность телевизионного пульта была усеяна маленькими кнопочками с цифрами от 0 до 100. Он нажал наугад на № 3, телевизор беззвучно включился, и на экране загорелся первый канал Советского Союза.

Отыскав глазами кнопку со знаком «плюс», прибавил звук и за долгие дни впервые услышал настоящую русскую речь живого соотечественника. Как раз транслировали программу «Время», а в ней серьезная девушка с умным лицом деловито сообщала, какие катаклизмы бушуют на планете. Как выяснилось, пока он тут бороздил просторы Ликвальского болота, там, в его стране, наметился откровенный развал. В открытую не сообщали, но чувствовалось, что Страну Советов прилично лихорадит. Назревает революционный процесс, как осенью 1917 года.

После новостей стали передавать культовый фильм «Белое солнце пустыни». Почти сразу после просмотра фильма Кремнев отошел ко сну.

— Доброе утро, товарищ Михаил, — разбудил переводчика чей-то металлический голос, — пора вставать!

— Доброе утро! — ответил Кремнев, производя потягушки. — А вы кто? — уставился он на среднего роста худощавого человека в серебристом костюме, как у Витольда, но лицом постарше лет на десять и с более жестким взглядом.

— Зовите меня Мом, — тихим, лишенным эмоций голосом сообщил незнакомец, оставаясь стоять в полутора метрах от Михаила почти посередине комнаты, поэтому, откуда он взялся, было непонятно.

— А где Витольд? Его сегодня не будет? — позевывая, поинтересовался лейтенант.

— Витольд подойти не сможет, занят другими делами. Меня прикрепили к вам вместо него. Вам сейчас надлежит привести себя в порядок, и через полтора часа мы должны прибыть в центральный офис, вас там ждут, — четко, по-военному отрапортовал Мом, оставаясь неподвижно стоять на своем месте. Тонкие щелочки бледно-розовых губ ни разу не шелохнулись при разговоре, похоже, и этот тип изъяснялся, не открывая рта. — Транспортолет нас ожидает.

— Транспортолет? А что это?

— Это такое индивидуальное средство передвижения. Я — его пилот. На нем передвигаемся в пространстве на не очень длинные расстояния, в том числе и под землей. На нашем языке оно, правда, звучит по-другому. Однако вам впредь лучше применять термин «транспортолет».

При этих словах у Михаила сперло дыхание. Транспортолет! Вот что ему сейчас нужно! Раз он летает, судя по названию, под землей, значит, должен летать и над ней! Сердце забилось сильнее. Главное — не выдать себя раньше времени. С этим Момом он справится, в этом можно не сомневаться, но надо, чтобы больше никто еще не подошел. А пока лучше усыпить его бдительность разговорами.

— Мом, а сколько сейчас времени? — Лейтенант задал первый пришедший ему на ум вопрос, стараясь выглядеть при этом как можно безмятежнее.

— Вас какое время интересует, товарищ Михаил?

— Земное, разумеется, не ваше же барайское. Или вы барайское время применяете?

— Мы живем, пока находимся на этой планете, по вашему времени, но и про свое не забываем, — слегка добродушно ухмыльнулся инопланетянин.

Кремнев отметил, что в момент разговора губы у него не шевелились, но слова довольно четко и достаточно громко звучали в тишине, причем на отличном русском языке, и исходили от головы.

— Я догадался, что вы придерживаетесь земного времени, но у нас на Земле ворох часовых поясов! Над нами сейчас что расположено? Африка?

— Африка, — уточнил серебристый, — но мы придерживаемся Гринвича и того времени, где работаем в данный момент. Сейчас над нами девять часов утра местного времени. Мы под Заиром.

— Я так и предполагал, — согласно кивнул Михаил и подумал: Заир — это хорошо. Интересно, на чем этот транспортолет работает? Хватит топлива до Анголы долететь?

— Как же вы могли предполагать, если у вас нет с собой часов? — подступил к нему Мом.

— У меня биологические часы точно работают! — Кремнев указал на себя пальцем. — Хоть механические и посеял где-то. Привык, знаете ли, всегда рано вставать, а биологические часы не обманешь.

— Похвально, тогда приводите себя в порядок, позже я вам принесу настоящие часы, ваши испортились. Вам заказать завтрак?

— Да, если вас не затруднит. А что значит «испортились»?

— Значит, у вас нет часов. Но не переживайте, вы получите другие, гораздо лучшие, чем были у вас!

— Да, понимаю, лучше! А туда вмонтируете какой-нибудь ловкий приборчик, изготовленный по ультрасовременным технологиям, и станете за мной следить день и ночь, не делая скидку на отправление естественных надобностей, так, Мом?

— Товарищ Михаил, вставайте и приводите себя в порядок! — напомнил новый знакомый, не обращая внимания на последние довольно едкие слова Кремнева.

— Мом, а вас не затруднит организовать завтрак, пока я буду совершать утренний туалет? — бодро поинтересовался переводчик, осознав, что за него тут все решено и трепыхаться бессмысленно. Не надо, чтобы этот серебристый чего-то заподозрил раньше времени. Нужно как следует заговорить инопланетянину зубы.

— Разумеется, не затруднит, нам близко гостеприимство! Что вы желаете на завтрак?

— А что вы посоветуете? Или хотя стойте, а можно заказать яичницу из пяти куриных яиц с ветчиной, кофе со сливками и стакан апельсинового сока, холодного?

— Идите умываться, все будет готово к вашему приходу, — еле раздвигая губы, улыбнулся Мом, обнажив ослепительно-белые, ровные зубы.

— Дружище, ну раз у вас все возможно, то я бы хотел, чтоб яйца были домашние, с ядовито-желтым желтком! — хитро подмигнул инопланетянину лейтенант.

— Без проблем! — еще шире улыбнулся серебристый.

За завтраком Кремнев включил телевизор на третий канал, снова угодил на московские новости. Тревожные сообщения летели с экрана, наполняя комнату угрожающей информацией — Союз, судя по всему, трещал по швам. Толпы митингующих людей во всех союзных республиках с перекошенными лицами требовали какой-то свободы.

Особо бесновались прибалты. В Таллине, Вильнюсе и Риге манифестанты рвали новенькие советские красные стяги, похоже специально купленные для этой акции. А в двух местах довольно ретивые националисты облили их бензином, и куски красной материи, вспыхнув ярким пламенем, унеслись в небо черным дымом. Люди скандировали что-то, потрясая вверх кулаками, но из-за создавшегося мощного гвалта слова сливались в единый ор. Тем не менее смысл был понятен: Советы на кол!

— Какой такой свободы они хотят? — мрачно вслух произнес Кремнев, отправляя в рот последний кусок яичницы. — Чего людям не живется нормально?

— Это естественный политический процесс! — негромко произнес Мом, появившийся незаметно из-за спины. — Ваша огромная страна агонизирует! Скоро Советский Союз перестанет существовать как государство.

— Как это агонизирует? — переспросил переводчик, едва не подавившись куском завтрака. — Вы хотите сказать, что у нас опять будет революция и в дальнейшем вспыхнет братоубийственная гражданская война?

— Второй гражданской войны мы не допустим, а вот что касается Советского Союза, то это государство сходит с политических подмостков. Увы, советская власть оказалась недолговечной.

— А что будет вместо СССР, позвольте узнать?

— Будут независимые государства, каждая республика бывшего Союза станет самостоятельной. Да вы так не переживайте, Россия останется, мы не дадим ей кануть в Лету.

— Вы? Так за всем этим стоите вы, инопланетяне?

— Молодой человек, не кипятитесь, всему свое время. Скоро вы сами все узнаете. Для этого мы вас сюда и пригласили.

— Я слышу, сколько здесь нахожусь: всему свое время, подождите, все скоро сами узнаете! Теперь, оказывается, вы меня не похитили, а пригласили!

— Да, а что, не похоже? Или вы ожидали, что вам пришлют нарядную открытку и пошлют за вами дорогое авто?

— Нет, на авто я не рассчитывал, а насчет открытки не знаю, а почему бы и нет?

— A-а, вы рассчитывали на официальное наше приглашение к себе в гости?

— Ну, в общем, да! Я ожидал встречи с вами, знал, что рано или поздно мы встретимся, но как-то по-другому. Не чаял, что все произойдет так, как произошло. Не так, разумеется, торжественно… — Кремнев замялся, подыскивая нужные слова, которые бы не задели самолюбие пришельца.

— Но не таким варварским способом! — пришел ему на помощь Мом. — Вы это же имели в виду?

— Нет, я не то хотел сказать, — начал было оправдываться лейтенант.

— Да бросьте, юноша! — махнул шестипалой рукой инопланетянин. — Мы вас похитили, предварительно подвергнув проверке, своеобразному тесту. Надо называть вещи своими именами, и не надо стесняться. Да, мы вас бесцеремонно украли! Это и будет правдой!

— Ну, как-то так… — нерешительно начал Михаил. — Но зачем вы меня украли? Зачем я вам нужен?

— Боюсь показаться надоедливым, но…

— Но всему свое время! Вы это хотели произнести, не так ли, товарищ Мом? Или господин Мом?

— Да без разницы. Не торопитесь, у нас еще есть время, около получаса, чем вас занять? Желаете журналы, газеты, видеофильмы?

— У вас даже видео имеется?

— У нас есть все, включая мозговые иллюзорные постановки, проще МИП. Вашей цивилизации сей феномен пока незнаком.

— А в чем суть? Можно кратко?

— Суть его в том, что перед нами разыгрывается натуральное действо, созданное искусственным интеллектом и воспринимаемое вашим головным мозгом. Никакие обычные приборы его не фиксируют, включая зеркало.

— Типа голограммы?

— Товарищ Михаил, голография для нас такая же глубокая старина, как для вас каменный топор. У нас есть в запасниках несколько образцов, но как музейные экспонаты. Искусственный интеллект будет куда эффектней!

— Мом, я не спрашиваю, что такое этот искусственный интеллект, боюсь, все равно не пойму, — подхватил разговор переводчик, радуясь, что это увлекло серебристого.

— Разумеется, не поймете, у вас закрытый мозг. Не ломайте голову, что значит закрытый мозг, если интересно, я вам попытаюсь объяснить, пока выжидаем время до встречи с Мастером. Согласны или поглядим МИП?

— Согласен! МИП мы еще успеем глянуть, давайте расскажите насчет закрытых мозгов, что там у нас? — Михаил сделал вид, что эта тема его очень заинтересовала.

— Итак, вам знакома печная труба? Вы топили когда-нибудь печь углем, дровами, не важно чем, но топили?

— Да, топил, у бабушки в гостях, когда бывал у нее в деревне. Они печь топили дровами, там еще такая заслонка наверху в трубе имеется, чтоб регулировать выход тепла! — согласился Кремнев, примериваясь, как бы ему поудобнее вырубить Мома. С виду мужичонка хлипковат, но кто его знает, что у этих шестипалых под одеждой? Его, Михаила, учитель рукопашного боя, этнический китаец, куда слабее выглядел, а пятерых, таких как Кремнев, за пару секунд укладывал мордой в пол. Надо бы поосторожней быть. И чем инопланетянина связать? Отпускать нельзя. Мом должен показать, как транспортолет летает. А если откажется?

— Так вот, ваш головной мозг — это разожженная печь, пышущая жаром. Жар — это интеллект, который печь — мозг воспроизводит, а заслонка — препятствие для выхода его наружу. У всех землян головной мозг устроен на девяносто девять и девять процента одинаково, но почему-то одни гении, а другие полные идиоты, — продолжал свой рассказ серебристый, абсолютно не обращая внимания на задумчивый вид переводчика. Похоже, эта тема ему была особенно близка.

— Да, а почему? — вставил свой вопрос Михаил, чтоб не вызвать подозрений. А связать можно и ремнем.

— А все дело в заслонке, — шире улыбнулся Мом. Похоже, он оседлал любимого конька.

— Да, спасибо, товарищ Мом, все четко и понятно излагаете, только как эту самую заслонку приподнять?

— Никак вы ее сами не приподнимете, это мы решаем, кому даровать интеллект, а кому нет.

— Вы? Но как?

— Каждый родившийся человек попадает в наше поле зрения, у нас все люди значатся в базе данных, мы контролируем каждый их шаг.

— Но нас же миллиарды!

— Это ерунда, для наших технологий нет границ. Даже если б вас стало триллион, вы все равно останетесь нам подконтрольными.

— Фантастика! Извините, а как эта заслонка выглядит? Она имеет какое-то анатомическое строение?

— Да, это анатомическая структура, напоминает тонкую сеть, наброшенную на головной мозг, ее толщина всего несколько молекул. Поэтому доступными вам методами исследования ваши ученые ее не обнаружили, она сливается с паутинной оболочкой. Но этот своеобразный футляр и регулирует ваш разум. Приоткрывая его, ваши мыслительные способности усиливаются, закрывая — уменьшаются.

— Заслонка, да?

— Точно, заслонка! Для ума! — Мом обнажил замечательные зубы в широчайшей улыбке. — Ну что, товарищ Миша, я удовлетворил ваше любопытство?

— Частично, — виновато улыбнулся в ответ переводчик, — хотелось бы большего!

— Ну, за чем же дело стало? Вперед, нас ждет Мастер!

— А что, прошло полчаса?

— Нет, прошло ровно двадцать три минуты, но он вышел со мной на связь и приглашает к себе. Пройдемте к транспортолету!

— А как, простите, Мастер с вами связался, товарищ Мом? Что-то телефона я тут не приметил, и рации тоже не видно.

— Телефон, рация! Ох-хо-хо, — откровенно развеселился инопланетянин, — ну кто ж сейчас этим пользуется? Мы между собой общаемся телепатически! Используем не радиоволны, а биополе, что нас всех окружает. Однако мы заболтались! Вы готовы к выходу? Тогда вперед!

Глава 3

Мом ловко щелкнул пальцами левой кисти, и напротив кровати тихо отошла в сторону часть стены, освобождая узкий проход. Инопланетянин произвел рукой широкий жест, приглашая Михаила проследовать наружу. Выйдя из комнаты, Кремнев очутился в довольно просторном коридоре, покрытом желтоватым шероховатым материалом, напоминавшим тонкую замшу. Ни начала, ни конца коридора видно не было, ни дверей, ни табличек.

— Куда идти? — поинтересовался внезапно окрылившийся лейтенант. — Теперь куда? Направо, налево?

— Прямо! — спокойно ответил Мом и снова щелкнул пальцами.

Перед ними беззвучно отворилась следующая дверь, и они прошли в соседний коридор, по размерам не уступающий предыдущему, но отделанный в светло-лиловый цвет. Тут же находился некий объект, чем-то смахивающий на автомобиль «Волга» без колес и крыши. Серебристый цвет транспортолета выделял его на общем фоне. Четыре мягких кресла: два спереди и два сзади. Квадратный руль впереди, напротив левого кресла. Приборная доска, мигающая зеленоватыми кнопками.

— Не стесняйтесь! Садитесь куда угодно! Можно вперед, можно назад.

— Пожалуй, сяду сзади! — произнес Кремнев и шагнул к транспортолету. В ту же секунду левая боковая дверь раздвинулась, приглашая его на место пассажира, а водителя на свое. Мом резво просочился и сел впереди, взявшись руками за руль. — Ой, извините! — Переводчик вдруг остановился на месте. — Товарищ Мом, разрешите, я схожу в туалет? Совсем забыл!

— Конечно, конечно! — закивал инопланетянин, направив руку на входные двери гостиницы. — Время у нас еще есть! Идите, я вас тут подожду.

Михаил бросился назад. Забежав в уборную, он молниеносно вытянул из брюк ремень и, свернув его в колечко, засунул в левый потайной карман гимнастерки, чтоб при необходимости было удобней употребить его в дело. Затем сорвал с вешалки одно из полотенец и молниеносным движением оторвал от него длинную и широкую полоску. Ей и подвязал начавшие спадать штаны. Оправился. Осмотрел себя в зеркало. Подмигнул и не спеша вышел наружу. Мом сидел в транспортолете в прежней позе и благодушно смотрел вперед.

Конец ознакомительного фрагмента.