Предел изобретателя

Евгений Михайлович Крючков, 2017

События этого романа были написаны задолго до некоторых значимых инцидентов в мире и политике. Любые совпадения с ними – случайность. Герой произведения – молодой изобретатель, сумевший собрать устройство, над которым безуспешно трудились лучшие советские и зарубежные физики последние 70 лет, что добавило ему не мало проблем, в том числе и от государства. Психушка, закрытая тюрьма, вербовка. Жизнь в бегах и мнимое благополучие. А ведь он просто хотел творить. На что способен изобретатель, которого хотят лишить самого дорогого, читайте в романе. Авторская обложка. Содержит нецензурную брань.

Предупреждения автора: все события, описанные в этом произведении, от начала и до конца вымышлены. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов. Также произведение не имеет абсолютно никакого политического или религиозного подтекста. Все действия происходят в абсолютно вымышленном мире со своими законами. Также вы можете встретить ненормативную лексику.

Глава первая

Когда-то я был обычным парнем с вполне заурядными детством и юностью. Молодость тоже скучна для повествования. Отец говорил мне: «Учись!», хотя я старался. Но было неинтересно просто читать и запоминать, как натасканы все дети того возраста. Читаешь — пересказываешь, и так по кругу бесчестное количество раз. Это называлось обучением. Для меня же это была нудятина. Было интересно понимать. Поэтому проще давались естественные науки, типа физики, химии, биологии, и я абсолютно не мог терпеть историю и литературу. Казалось, что мне незачем запоминать, когда и как один царь свергал другого и зачем кто-то там убил какую-то старуху топором. Иногда я чувствовал себя ущербным из-за того, что в компании люди начинали обсуждать какие-то исторические события и пытались услышать мое мнение, которого у меня о тех событиях не было. Напротив, мне не с кем было поговорить о том, как прекрасно, но одновременно сложно и просто устроен мир, откуда взялись атомы и молекулы и в последующем жизнь. Из гуманитарных наук я использовал только изучение английского языка. И то только потому, что он был инструментом к трудам иностранных ученых.

В детстве я был верующим человеком, которого бабушка любила водить в церковь. Уже не помню всех бесед со священниками, но тогда я был воцерковленным человеком и даже участвовал в каких-то обрядах, пил красное вино, по-моему, с каким-то изюмом, с ложки, стоя в очереди в храме. Где-то лет в 12 меня начала привлекать электроника. Мать говорила, что это генетика. Отцу тоже нравилось возиться со всякими микросхемами. Однако моим родителям не удалось сохранить семью, и жить пришлось с матерью и бабушкой до той поры, пока они не разменяли большой дом на маленький и квартиру, которая досталась мне. Отец пропал, и моей семьей стали мама с бабушкой. Учась классе в 8-м, я уже ремонтировал за сущие копейки телевизоры, магнитофоны, телефоны и другую всячину. Даже не понимая, как работает электроника, я просто глазами искал отпаявшийся проводок или вздутый конденсатор и исправлял поломку. Перед Новым годом примерно за месяц можно было спокойно скопить на колбасу, чтобы мы смогли приготовить оливье. И конечно же, часть салата я относил своему другу-сироте Антону. Помню, когда у моих других, более богатых знакомых стали появляться компьютеры после игровых приставок, мне пришла в голову идея перепайки джойстиков от приставок таким образом, чтобы их можно было использовать с ПК. Им я делал это тоже не за бесплатно, несмотря на то, что хорошо их знал. За это не раз встречал косые взгляды в свою сторону.

В институт я поступал еще по старой системе сдачи экзаменов, тогда ЕГЭ был на стадии эксперимента, и вузы, принимая абитуриентов, давали выбор. На половину факультетов можно было поступить через единый госэкзамен, на другую половину — по старой советской схеме. Я не был уверен в своих знаниях, несмотря на подготовительные курсы, и поэтому сразу подавал документы «на платное» туда, где надо было сдавать ЕГЭ. На тех курсах я подружился с парнем, который впоследствии договорился через нужного человека о сдаче экзаменов, а поскольку еще не научились подделывать ЕГЭ, мне надо было переподать заявление, выбрав другой факультет, чтобы оказаться в группе со своим знакомым. Припоминаю то чувство, когда вызывали по фамилии тех, кто поступил «на бюджет». Удивлению не было предела, когда назвали мою фамилию. Но в приемной комиссии разочарование оказалось куда больше. Я оказался 11-м на 10 бюджетных мест. 10-м в этом списке был мой проплаченный товарищ. Меня позвали лишь потому, что я указал в заявлении, что хочу поступить «на платное».

Я, особо не утруждаясь, отучился пару семестров, но потом с моим сознанием началось твориться что-то странное. Если раньше мне просто нравилось понимать, то теперь это переросло в помешательство. Было очень интригующе смотреть на какие-нибудь формулы или схемы и ничего не понимать, но осознавать, что, потратив некоторое время, начну в этом разбираться и читать новый для меня язык. Возможно, недостаток моего образования сыграл со мной добрую шутку. Меня еще сильнее потянуло на изобретения. Были попытки сделать «вечный двигатель» на магнитах, по принципу двигателя внутреннего сгорания, только поршни должна была толкать не сила взрыва топливной смеси, а сила магнитов. Я не учитывал то, что сила магнита должна была меняться, чтобы толкать поршень, и в тот же момент не мешать ему возвращаться обратно. Однако сделать такое устройство оказалось невозможно в силу устройства нашего мира. Некоторое время, курсе на третьем — четвертом, я собирал и продавал через Антона всякую электронику, например сигнализации для дома. Несмотря на то что профессиональные системы охраны жилья были гораздо сложнее, у моих «сигналок» было небольшое преимущество, кроме цены: никто не знал, как это работает. А воровали обычно там, где была какая-нибудь известная сигнализация, для которой уже давным-давно были отмычки. Зачастую ворам не нужно было даже в дом заходить, чтобы ее отключить, это делалось просто и дистанционно с универсального пульта. С моей такой фокус не работал. На самом деле я много чего делал, но все это было как-то мелочно, и тогда я стал погружаться в квантовую механику, и недостаток знаний, как это иногда бывает, позволил мне придумать нечто такое, что не смогли изобрести лучшие физики Советского Союза.

Примерно это я и рассказывал врачу, оказавшись в психиатрической больнице. Теперь о том, как меня туда занесла судьба, в которую, как вы поняли, я тоже не особо верю.

Отучившись в институте, я пошел в армию. Служить родине пришлось в войсках, связанных с нашим ядерным щитом. Официально я занимался корректировкой траекторий полета баллистических ракет. После возвращения домой я пошел в военкомат за своим военным билетом. Как правило, это делают через месяц, но меня и уволили месяц назад, хотя настоятельно попросили доработать. Это было некое наказание за отказ подписывать контракт на 3 года. Посчитав, что, придя домой сразу с военным билетом, я сделаю свое возвращение более триумфальным, сразу с поезда я и пришел в военкомат, думая, что дел там на 15 минут. Так вот, отстояв очередь на выдачу документов, я увидел какую-то странную реакцию у тамошних служащих. Вместо того чтобы просто дать мне мои бумажки, они засуетились и закрыли окно, велев ждать. Никогда не любил бюрократов. Ожидая, я слышал, как они там забегали. Кому-то звонили. Странно это было. Минут через 15–20 окно снова открылось, меня пригласили пройти комиссию. Комиссию? Я ведь уже отслужил, зачем мне это? Но они настояли, пробормотав какую-то свою бюрократическую чушь… Одна из девушек за окном вышла ко мне и проводила меня на второй этаж к психиатру. Подозрительным показалось то, что рядом с психиатром молча стоял полковник. После собеседования меня попросили выйти, после чего в кабинете стоял оживленный, но непонятный разговор. Минут через 10 военный вышел, а психиатр позвал меня подписать какие-то документы. Прочитав их, я выяснил, что меня направляют на «профилактическое обследование» в психоневрологический диспансер.

— Машина сейчас подъедет.

— Не понимаю, зачем мне туда.

— Это не лечение, а просто профилактическое обследование, нормальная процедура для тех, кто служил в секретных войсках.

— Я что-то не припоминаю, что кто-то из моих сослуживцев попал в дурку вместо получения военного билета. Я с ними созванивался. Никаких проблем не было.

— У вас не все так однозначно. Не бойтесь, ничего страшного, через неделю получите свой военный билет.

— Неделю? Что-то долговато.

Но выбора у меня не было, они дали ясно понять, что не выпустят из военкомата просто так. Так я и попал в психушку. Несмотря на то что машина уже подъехала к больнице, выходить никто не стал. Все чего-то ждали. Минут через 20 я увидел того же самого полковника, который стоял у психиатра в кабинете. Он дал отмашку, и мы вышли из машины. Пройдя через КПП, у меня отобрали телефон, проводили в один из корпусов и сразу же направили к главврачу на прием. В кабинете меня встретил мужчина, но без халата, на вид лет 50. Он выглядел довольно аккуратно, был гладко побрит, на голове была обычная прическа с небольшой челкой. Он производил впечатление очень интеллигентного человека.

— Присаживайтесь.

— Надолго я тут задержусь?

— Расслабьтесь, никто не собирается вас тут держать долго.

— Зачем я здесь?

— Говорят, проходя армейскую службу, вы сильно отличились от коллег.

— Отличился?

— Именно.

— Это, наверное, нужно спросить у них.

— Расскажите о себе.

— Что конкретно Вас интересует?

— Начинайте с детства. Расскажите, откуда у вас появилась эта тяга к изобретениям.

Собственно, дальше я и рассказал ему то, с чего начал свое повествование.

— Вы сказали, что лучшие физики Советского Союза не смогли изобрести что-то. Что Вы имели в виду?

Тут я понял, что немного увлекся со своим рассказом, а он хочет выяснить, насколько я решителен в своем желании собрать свое изобретение, о котором по дурости рассказывал своим сослуживцам и даже офицерам, думая, что меня наймет государство и я смогу принести пользу своей стране.

— Да я про увеличение дальности полета ракет.

— Вроде бы почти обычное детство, тяга к изобретениям, увлечение квантовой механикой — это довольно интересно. Мне кажется, если бы не пошел в медицинский, то, наверное, был бы физиком.

— Я здоров? Могу ехать домой? Там еще автобус надо ждать.

— Нет, подождите, Вы что-то недоговариваете. Других изобретений разве не планировалось?

— Нет.

— Хорошо. Давайте поговорим еще.

— Сами знаете, Вы быстрее надели халат, чем я, и стало ясно, кто тут главный. А я просто очередной пациент. Давайте поговорим…

— Вы еще не видели наших пациентов. Среди них 3 бога и 2 божьих посланника, не считая наркоманов, алкоголиков и людей, считающих себя просто котлетами. Так что вы не совсем очередной пациент.

— Тогда что я тут делаю?

— Военные хотят, чтобы вы поделились своими разработками.

— Какими?

— Честно говоря, мне они об этом не рассказали.

— Вот и я не понимаю, о чем вы.

— Хорошо. Тогда разговор окончен. Скоро увидимся.

Я вышел из кабинета, где меня уже ждал санитар, который быстро проводил меня в палату. Там уже было занято 3 места из четырех, как я понял по не заправленным кроватям. Но на месте был только человек один из них. Он тут же поинтересовался:

— Ты не похож на наркомана.

— Так я не наркоман.

— А че тогда тут забыл?

— Сам не знаю, меня сюда назначили.

— Гы-гы, назначили…

Оказалось, что я попал в палату к наркоманам. Больше я не разговаривал с врачами около недели, хотя и пытался неоднократно попасть к ним, чтобы узнать, когда меня выпустят. Неожиданно ко мне пришла медсестра и сделала два укола. Я захотел спать и, кажется, через несколько минут уснул. Проснувшись, я выяснил, что эта медсестра заходила 3 дня назад. Но оказалось, что я не просто спал эти дни, а ходил и даже разговаривал. Самым странным было, что меня забирали в таком состоянии к врачу на несколько часов каждый день. После того как я отошел, меня снова забрали санитары и повели к “Директору”. Так они называли того врача.

— Говорят, что я уже тут был за последние 3 дня, что за укол мне сделали?

— Это было просто седативное средство. Для того чтобы вы расслабились.

— А почему я ничего не помню?

— Побочный эффект. Бывает. Скажите, а у Вас в роду не было душевнобольных?

— Вроде бы нет. А что? — сказал я, вспоминая, как бабушка мне рассказывала о своем отце и о том, как он бегал по полям, пока его не определили в дурдом пожизненно.

— Ничего, просто вопрос.

— Когда меня выпустят?

— Примерно минут через 30.

Не ожидая уже такого ответа, я с радостью воскликнул: «Наконец-то!»

— Не могу сказать, что вы в полной мере здоровы, но нет смысла держать вас тут дальше. До свидания.

— Надеюсь, прощайте.

Действительно, через полчаса я уже был на том самом КПП, через который входил, и, сжимая в руках справку «об освобождении», подошел к охраннику. Но никаких документов он не спросил, просто показал пальцем на дверь. А как же мой телефон? Порыскав в документах, охранник сказал, что никакого телефона при мне не было. Возмущаться я не стал, поскольку был рад тому, что всего в метре от меня находится свобода, и не хотелось, сказав лишнего, получить проблем.

Меня выпустили, и, первым делом, сойдя с автобуса, я отправился к родителям. Как оказалось, мое появление стало внезапным. Первая фраза матери сидит в голове до сих пор.

— Теперь ты никуда не денешься?

— Нет мам! — К горлу подступил комок, я не любил, когда она была в грустном настроении, поэтому постарался перевести разговор. — Давай я лучше сбегаю в магазин, и ты приготовишь нам селедку под шубой!

— Ты кушать хочешь? У меня в холодильнике есть котлеты. Вообще, мы очень переживали, когда ты не пришел. Я звонила всем: и в полицию, и в часть, и даже в морг. Никто не говорил, куда подевался мой сын. Кое-как допытала военкома. Что ты делал в психушке?

— Да ничего, обычная проверка.

Конечно же, она мне не поверила, но я не хотел нагружать ее своими проблемами, поэтому никаких подробностей говорить не стал. Чтобы разрядить как-то обстановку, надо было разбавить нашу компанию, и мы пригласили моего старого друга Антона. Он не заставил себя ждать, отпросился у начальства с завода и прибежал минут за 30. Встречать его я вышел один.

— Ну, здорово, дурачок.

— Ты-то откуда знаешь?

— Мать твоя сказала, когда тебя в психушку приняли. Как там, Наполеона видел?

— Что за стереотипы?

— Ну серьезно!

— Да, сразу двух в одной палате.

Посидели, надо сказать, мы неплохо, только, несмотря на то, что я просил его не затрагивать тему моего исчезновения, Антон иногда пытался неуместно шутить. После обеда Антон пообещал подбросить меня домой, и в машине мы уже смогли поговорить, не стесняясь родительских глаз.

— У меня есть задумка для изобретения, — сказал я.

— Что на этот раз?

— К такому ты явно не готов.

— Охренеть, на самом деле я ждал это услышать.

— Нужно будет немного подождать.

— Давай-давай. Сколько денег сможем заработать? Действуем, как обычно? Ты собираешь, я продаю?

— О, нет.

— Как так? Что ты придумал? Поехали отметим!

Короче, на следующее утро, когда я проснулся после водки, первым делом увидел родные шторы, затем родную кровать, затем родную комнату. Тут меня не было больше года. Я сел и не знал, что делать. Башка трещала по швам. Завтракать я не хотел. Взглянув на телефон, я увидел, что там было 2 пропущенных вызова от Антона и СМС от мамы с текстом что-то вроде «Как хорошо, что ты, наконец, дома». Ответив маме, я перезвонил другу. Он предложил «прошвырнуться» по городу и минут через 20 уже был у моего подъезда.

— Что делать-то будешь?

— Чтобы что-то делать, нужны деньги, а у меня ни копейки в кармане.

— Военным мало платят?

— Срочникам? В месяц примерно столько, сколько ты зарабатываешь за день, если не меньше.

— На работу устроиться не?

— Работа на дядю? Скучновато. Че это ты куришь?

— Электронка. Не видел?

— Такую нет. Видел только когда-то в рекламе. Но та была больше похожа на сигарету. Как она работает?

— Да испаряет жидкость с ароматизаторами. Вреда меньше, чем от обычной сигареты.

— Бросаешь курить?

— Что-то вроде того. Видишь, кто-то придумал эту штуку, теперь делает на нас деньги. А я сам хочу делать деньги. У тебя же в голове было до хрена идей до армии.

— Есть у меня одна идея. Но, как уже говорил, нужны деньги. Может быть, проедемся по магазинам? Надо бы одежды купить, ходить совсем не в чем.

— Кстати об этом. Машину мою не посмотришь? Бензина жрет, как будто на «Феррари» езжу.

— Ты же на заводе работаешь, машины собираешь.

— Я же не «Жигули» собираю.

— Какая разница? Принцип-то один и тот же.

— И что? Мне показали, как собирать, я собираю. Чинят в другом цехе.

— Типичный “раздатчик”. Ладно. Пошли.

— Нет, давай я лучше тебе ключи оставлю, а завтра, пока я на работе буду, ты глянешь мое корыто. Чтоб время не терять. Кстати, оставлю на пассажирском сиденье вторую электронку для тебя.

— Зачем она мне?

— Чтобы ты ее починил, — сказал он с ехидной улыбкой, — а то новую пришлось покупать. Пускай будет две.

В итоге мы пошли по магазинам пешком. В тот день я купил себе штанов и футболок. Самых простых. Никогда не понимал пижонства. Зачем нужна какая-то дорогая или даже брендовая одежда, особенно если у тебя мало денег? Хотя, как показывает практика, ее почему-то и покупают в основном те люди, у которых страдает материальное положение.

На следующий день, проснувшись со свежей головой, я отправился чинить его «Жигули». Покрутил немного стартером, машина завелась, но звук мотора был странный. Я не обратил на него внимания, когда мы ехали от моих родителей. Первым делом решил проверить воздушный фильтр. Он был такого вида, словно ему лет больше, чем мне. После замены машина завелась и звучала гораздо лучше. Но, сидя за рулем, я посмотрел на пассажирское сиденье. Там лежала вторая или, может быть, даже третья электронка Антона. Я взял ее в руки и на секунду «завис». Хм. Как просто она устроена! Вата, пропитанная жидкостью, окруженная спиралью с маленьким электрическим сопротивлением. А что если заставить ее испарять бензин? Я взял сигарету и отправился домой.

Порывшись в своих инструментах, я нашел паяльник и начал “ваять”. Разобрав половину старых изобретений, смог собрать электронную плату, которую можно было припаять к остаткам от электронки. Был уже вечер и темно, но мне не терпелось проверить этот «бульбулятор», поэтому я снова пошел к машине. Порывшись с фонариком в подкапотном пространстве, удалось найти провода, к которым подключилось мое изобретение. Само собой, пришлось резать топливную трубку, чтобы бензин шел через мое устройство.

Пришел черед завести машину. Двигатель запустился очень легко. Но, не успев обрадоваться, я увидел, что обороты потихоньку падают. Машина заглохла. «Вот черт», — стрельнула мысль. Покрутив стартером, я так и не дождался запуска. Обидно, досадно, но ладно. Нужно было идти домой, где я до 6 утра возился с программным обеспечением своего главного и основного изобретения.

На следующий день я проснулся от звонка Антона.

— Здорово, спасибо за машину.

— В смысле?

— Отлично едет, почти как новая, правда, завелась не сразу и уровень топлива не работает.

— А с ним что не так?

— Заправил 20 литров, стрелка поднялась, а вниз не опускается.

— А сколько ты проехал?

— Меня начальство в Коломну отправило. Так я уже вернулся. Больше 100 км проехал.

— Ничего себе, по ходу дела мой эксперимент с твоей сигаретой сработал.

— В смысле сигарета моя заработала?

— В смысле машина твоя теперь бензина меньше жрать будет. Ладно, слушай, я спать хочу, давай позже позвони.

На этом я лег спать дальше, несмотря на то, что был уже полдень. Второй звонок от него раздался часа через 4, когда он уже отработал и ехал домой. Почти у дома его машина загорелась. Криков с матом было много. Быстро собравшись, я поспешил «на помощь». Хотя помогать не пришлось. Все сделали пожарные. Возгорание началось из-под капота, как раз с той стороны, где я поставил свое устройство. Хорошо, что он успел остановиться. У него был шок, дабы его успокоить, я пообещал ему купить новую машину, само собой, лучше прежней, а также уговорил его никому не рассказывать о том, из-за чего произошел пожар. После увиденного пылающего факела нам ничего не оставалось, как пойти нажраться. Я долго думал, что же было не так, пока Антон во время пьянки не начал менять испаритель у своей электронки. Меня осенило, жаль, что поздно. Я не подумал о ресурсе и характеристиках ваты в испарителе. Да и вообще, запихнуть спираль, которая при нагревании раскаляется докрасна, в топливную магистраль явно было ошибкой. Я пообещал Антону, что поправлю свое изобретение, правда, как он справедливо заметил, проверять его уже было не на чем.

Спустя день, когда голова встала на место, я доработал изобретение. Вместо обычной ваты теперь использовалась минеральная, у которой температура горения гораздо выше, но, в отличие от каменной, она все же впитывала жидкость. Ее я запихнул между двух полых трубок, причем внутренняя была с отверстиями, дабы пары через нее проникали в двигатель, внешняя же была целой и нагревалась спиралью снаружи, так удалось обеспечить более равномерный прогрев. Два температурных датчика контролировали температуру, при превышении которой дополнительный клапан закрывал бензин. И чтоб уж наверняка сделать систему безопасной, я после этого клапана вставил жиклер с пистолетным баллончиком углекислого газа, который должен был подать свое содержимое в трубку, если начнется горение, потушив его. На это у меня ушла неделя.

Нужно было опробовать изобретение, и я не стал просить Антона найти клиентов, ведь его знакомые могли побояться, если был в голове факт недавно сгоревшей машины. Решил сделать это сам через интернет. Как оказалось, в интернете было полным-полно устройств, обещающих снизить расход топлива, и, естественно, на 100 % это был развод. Поскольку городок у нас маленький, да еще и не все умеют пользоваться интернетом, эту затею пришлось оставить. Я решил обзванивать своих однокурсников и одноклассников, дабы найти первых клиентов. Первый же звонок увенчался успехом. Парень, с которым мы учились в классе, работал дальнобойщиком и был очень даже не прочь сэкономить денег, тем более что как первому клиенту я пообещал скидку в полцены. Фура, конечно, была здоровенная. Установка оборудования заняла часов 5. Устройство я снабдил таймером, который останавливал его работу спустя некоторое время, дабы человек мог поменять испаритель. Замечательным было то, что машина при этом продолжала работать как надо, просто расходуя свою норму топлива уже без экономии. Когда я трудился, мой одноклассник стоял рядом и внимательно наблюдал, что и как делается. Само собой, было понятно — на заработок от этой идеи у меня не так уж много времени. Скоро разработка будет сворована «раздатчиками». Так я называл людей, которые не способны придумать что-то свое, а используют чужое. В этом плане для меня мир делился на «поваров» и «раздатчиков». Я надеюсь, вы уже поняли, кто тут «повар».

В общем, все заработало как надо, и я получал прибыль не только за установку, но и за продажу испарителей. От клиентов не было отбоя. Антона я приобщил к прекрасному, а сам стал только собирать устройства. Установкой и обслуживанием уже занимался исключительно он. Поток желающих был настолько большим, что всего за несколько месяцев мы смогли заработать по миллиону на каждого, но все равно, как я и обещал, новая машина для него была куплена исключительно на мои деньги. Несмотря на гарантию, мы сразу же поставили туда нашу «экономку» — так ее прозвали клиенты. А с работы он, конечно же, уволился. Без криминала, естественно, тоже не обошлось. Он заключался в том, что нам нужна была так называемая крыша. Выбирая между полицией и бандитами, Антон, учитывая судимость в прошлом, выбрал последних. Кстати говоря, именно они помогли ему получить «блатные номера» со знаком 600 на новую машину. Сама цифра Антону как верующему человеку не особо нравилась, мол, это очень близко к трем шестеркам, но, чтобы получить другие, нужно было ждать еще недели две. Можно ли было обойтись без блата? Нет. Когда ты никто и придумал что-то, что приносит очень большие (как я тогда считал) деньги, кто-то обязательно захочет тебе помешать. Был и существенный плюс криминала. Когда новый «раздатчик» пытался сделать-то похожее, то у него не получалось, и отнюдь не потому, что он плохо разбирается в технике. По моему настоянию скоро мы переделали схему работы. На бандитов перешла функция поиска желающих. Таким образом, человек, которому нужно было установить оборудование на автомобиль, выходил не на нас, а на них. Мы перестали общаться с клиентами. Нас по звонку в съемном гараже ждало только авто. И то, не нас, а Антона. Мне вообще можно было из дома не выходить. Сиди, паяй и прошивай.

Тогда мы особо не пили. Времени не было. Запись к нам была на 2 недели вперед. Чтобы устроить выходной, приходилось смещать заказы. Но я хочу рассказать об одном походе в бар. Баром, конечно, это заведение трудно было назвать, скорее, просто «гадюшник». Пьяные стремные бабы повсюду. Две из них уже дрались на улице, валялись чуть ли не в луже, но никто их не разнимал, напротив, люди стояли рядом, смеялись, а некоторые даже снимали их на телефон. «Перешагнув» через них, мы вошли в заведение и сели за барную стойку.

— Что пить будете? — спросил бармен.

— Мне пиво, — сказал я.

— Мне водку, — пробурчал Антон.

И понеслась… Уже подпив, я сказал Антону: «Мне нужна тяжелая вода».

— Водку с пивом мешать будешь?

— Не в этом смысле.

— Виски?

— Нет, вода с дейтерием.

— Это что такое? Мне тоже возьми! Нормально вставляет?

— Вставляет так, что мама не горюй, только ее не пить надо, она нужна мне для моего изобретения.

— Ну так закажи через интернет.

— Если даже я ее там найду, то доставка приедет не с водой, а с автоматами в бронежилетах, и в клуб я пойду в следующий раз лет через 15.

— Че ты хоть мастерить собрался?

— Сюрпризом будет. Смотри, вон те бабы на тебя уже минут десять смотрят.

— Опа, вот и «жертвы» нашлись.

— Иди цепляй.

Антон, пошатываясь, пошел к ним и сразу сел за их столик. Немного с ним поговорив, они почему-то стали смотреть на меня и начали махать руками. Я подошел.

— Женек, где у нас Казахстан?

— Ты в космос собрался или конины захотел?

— В смысле конины?

— Коней там едят.

— Девчонки, вы едите коней?

— А что, у вас есть с собой? — поинтересовались со смехом дамы.

— Че, реально коней едите? Охренеть, а каких, всех или дефектных, которые не могут возить людей?

— Да тех, что бегают медленно, чтоб догнать было проще.

«Хорошая шутка», — подумал я и понял, что перебрал с пивом и пора бы уже блевать. Ни слова не сказав, у меня получилось удрать в туалет. Там была длинная очередь. Прикинув, что на улице до переулка мне придется слишком долго идти сквозь кучу народу, я заметил, как Антон дует «кислородный» шар. Когда я подошел назад к столу, он как раз его прикончил, я его взял и, слава богу, на меня никто не смотрел, использовал его в качестве пакетика, естественно, завязав после окончания процесса и положив на стол. Антон тем временем пошел танцевать, оставив меня наедине с казашками. Самая симпатичная сидела рядом со мной. Дождавшись, пока я проглочу пиво, которое меня не отпугнуло даже после наполнения шарика содержимым своего желудка, спросила меня: «У тебя симпатичный друг, в ВДВ служил?»

Тут я понял, что «наш» Антон, бегавший от армии с 18 лет, уже успел наплести, что не просто служил, а служил в десантных войсках.

— Да, был лучшим из всей своей роты.

— Тебя Женя зовут?

— Да, а тебя?

— Я же представлялась.

— Черт.

— Аида, очень приятно. Антон сказал, что ты ищешь тяжелую воду, зачем тебе?

— Опыты проводить, — сказал я, улыбнувшись.

— Ракету будешь строить?

— А в ракетах разве используют тяжелую воду?

— А зачем тогда?

— На мышах опыты буду проводить.

— Чем тебе мыши не угодили?

— А тебе они нравятся?

— Да, они же милые, ты ничего не понимаешь.

— Ты бы так не говорила, если бы дома у тебя поселилась парочка.

— У меня есть кот.

— Кот? Ты, наверное, не подумала о милых мышках, когда заводила его.

— Так все же.

— Что?

— Какие опыты ты хочешь проводить? Антон сказал, что ты как бы изобретатель.

— Что еще рассказал мой пьяный друг?

— Рассказал, что вы зарабатываете по двести тысяч в месяц.

— Вообще-то, он плохо считает.

— Больше или меньше.

— Как ни странно, больше. Просто обычно он любит хвастаться.

— На самом дела я слышала, что какой-то парень может сделать так, чтоб машина «жрала» в два раза меньше.

— В три, — снова перебил я.

— Как ты до всего это дошел? Сам додумался?

— Я просто в шоке от своего друга. Все разболтал.

— А над чем ты сейчас работаешь?

— Над мышами, — засмеялся я.

— Это я поняла, что ты планируешь изобрести?

В этот момент подошел Антон и сказал, что диджей не захотел бесплатно ставить его любимую песню.

— Ну не поставил, и пошел он на три буквы, — пытаясь впечатлить Аиду сказал я.

— Да и я ему так же сказал, — бодро сказал Антон.

Я, конечно, подумал, что Антон просто пытается выпендриться перед девушками, но неожиданно сзади подбежал парень с бейджиком, по всей видимости, как раз тот, весьма немаленький диджей, и начал разговор на повышенных тонах:

— Ты кого на х** послал?

— Тебя! — крикнул Антон.

Я бы, наверное, тут мог сказать, что мой друг просто хотел произвести впечатление на дам, но нет, его тянуло на приключения.

— Ты охренел, пойдем поговорим, — сказал диджей и пошел на крыльцо.

Антон, ничего не сказав, просто пошел за ним. Я встал из-за стола и двинулся следом. Только выйдя из клуба, диджей резко развернулся и ударом в челюсть нокаутировал Антона. Тот сразу упал. Я начал кричать: «Ты че, баран, ошалел?!» Но, чего и следовало ожидать, диджей побежал на меня и стал махать руками, так что я сам не понял, как оказался сидеть на асфальте. Я чувствовал, что меня бьет ногами и руками уже не один человек. Удары прекратились очень резко. Когда я поднял голову, передо мной была отличная картина от той, что я ожидал увидеть. Рядом лежали трое работников клуба, одного из них пинал Антон, кричав: «Что бл*ть, крысы, только и можете исподтишка бить?» Плюнув на того, кого он только что пинал, сказал: «Пойдем, Женек, там сейчас еще выбегут, мне всех не осилить». Я, сидя, спросил:

— У меня кровь идет?

— Вроде нет.

— А ты лучше вытри свой нос.

Антон, у которого был разбит нос, невозмутимо высморкался, подал мне руку, естественно, не ту, которой он высморкался.

— Вот что значит отслужить в ВДВ, а не в ракетных войсках, — ехидно сказал он.

— Не спорю, — ответил я.

Дорогу домой я уже не запомнил, помню только, что голова на утро болела не только изнутри, но и снаружи. Жрать хотелось очень сильно, но в холодильнике были только пельмени. Сунув руку в карман своих вчерашних джинсов, я нашел там только 100 рублей, остальные деньги были потрачены. Не все, конечно, отложенная сумма была у родителей. Не любил я хранить сбережения дома. После преследования вояк у меня началась паранойя. До магазина за едой идти было дальше, чем до Антона, поэтому я решил поесть у него. Встретиться все равно надо было, чтобы обсудить то, что делать дальше. Одевшись, я быстро добежал до него.

— Здорово, как голова? — спросил он с порога.

— Лучше, чем вчера вечером, но хуже, чем обычно.

— Заходи…

— Есть че пожрать? — задал я самый интересующий вопрос на тот момент и, разувшись, прошел за кухонный стол.

— А как же — пельмени и майонез.

— Пельмени? — удивился я, он почти миллионер, а у него пельмени. — Ну, давай пельмени.

— Держи, кстати, как дела с твоим изобретением?

— Кстати да, нам нужно ехать в Свердловскую область.

— За каким хреном?

— За тяжелой водой.

— Это далеко?

— И больше никаких вопросов, мне нравится твой настрой. Тысячи полторы.

— Тысячи полторы чего? Полторы тысячи денег стоит поезд?

— Полторы тысячи километров, и поедем на твоей машине.

— Ты с дуба рухнул? Зачем так далеко, ближе нельзя? Почему не на поезде?

— Потому что чтобы сесть на поезд, нужен паспорт, а значит, о нас узнают.

— Что значит «узнают», туда нельзя ездить?

— Мне нет.

— Что там?

— Там перевал Дятлова.

— Это что такое? На лыжах собрался покататься?

— Не дай бог.

— Ничего не понимаю.

— Там были испытания ядерной бомбы. Где испытания, там тяжелая вода. Короче, у ядерного заряда можно менять характеристики, в зависимости от того, что тебе важнее. Можно сделать так, чтоб был сильнее сам взрыв, можно сделать так называемую грязную бомбу, взрыв не сильно большой, но большая радиация после. На перевале пошли по третьему пути.

— По какому третьему пути, что ты несешь?

— Они сделали так, чтобы был сильный электромагнитный импульс.

(Недоумевающее лицо.)

— Это выводит из строя электронику.

— Это как-то связано с теми альпинистами?

— Да, эффект был настолько сильным, что с ума сошла не только электроника.

— В смысле «не только»?

— В радиусе 20 километров от эпицентра почти у всех живых существ с мозгом поехала крыша. Они стали немного агрессивнее.

— Может быть, это у тебя поехала крыша? Что за сказки?

— Ты помнишь, где я служил? Доступ к секретам у меня тоже был.

— Если каждый срочник имеет такой секретный доступ, почему об этом еще ничего не говорили по телевизору?

— Я сказал, у меня был доступ к секретам, а не секретный допуск. Хотя он тоже был, но низкого уровня. Зато со мной служили офицеры, которые знали больше. И знаешь что? Они тоже любители по пьяни понтоваться.

— То есть эту чушь ты услышал от пьяного мужика? И сразу поверил?

— Ну он еще кое-чего рассказывал. Так что да, поверил.

— Чего еще он рассказывал?

— Давай не будем, жрать хочется. Нет желания портить аппетит.

Пельмени, надо сказать, были отвратительны, о чем я и сказал Антону, но, по всей видимости, он не был этому удивлен. Но готовить я тоже любил. Доработал майонез чесноком, сыром и черным молотым перцем — и полученный соус очень даже неплохо скрасил то говно, которым он пытался меня накормить.

На следующий день у Антона снова был выходной, по моей просьбе. Дело в том, что он был донором, а им полагается два выходных после сдачи крови. Тем лучше, ведь у него уже скопились дни за две сдачи. Я понял, что мне удалось зацепить его энтузиазм, раз он решил все-таки со мной поехать и использовать свои свободные дни не на то, чтобы продолжить пьянку. Еще не успев подойти к машине, Антон спросил:

— За четыре дня успеем?

— 3000 км? Естественно.

— А где там брать твою тяжелую воду? Придется пробираться на полигон?

— Нет, власти старались сделать все настолько замаскированно, что полигона не осталось. Проще убрать все следы присутствия и говорить, что ничего не было, чем объяснять наличие полигона.

— Так где тогда нам взять твою воду?

— Во-первых, там есть река Ауспия.

— В реке наберем? — перебил Антон.

— Скорее всего, в ней не осталось изотопов. Нужно будет искать стоячий водоем рядом. Уверен, проблем не будет.

— Ни хрена не понимаю, что к чему и зачем оно нам надо, но садись, поехали навстречу приключениям.

— Надеюсь, что никаких приключений не будет.

— Да ладно, веселье же.

— Заправился?

— Да, 30 литров в баке есть. Надеюсь, твоя экономка не сожжет по дороге эту машину.

Мы собрались примерно за полдня и тронулись. Почти 100 км пролетели как минута, хотя я сейчас пишу это по памяти, а она склонна сокращать воспоминания о прошлом. На выезде из Московской области на посту ДПС нас остановили. Антон удивился, ведь в городе его машину с блатными номерами никто не останавливал, даже когда он нарушал правила прямо перед полицейскими. К авто подошел на редкость вежливый сотрудник ГИБДД и поинтересовался у Антона:

— Добрый день, куда едете?

— В Свердловскую область.

— Так далеко?

— Да, хотели посмотреть на перевал Дятлова.

— Ваши документы на машину и права.

— Мы просто туристы, — наклонившись к водительскому стеклу, произнес я.

— Да ради бога, вы можете ехать куда хотите, законом не запрещено, я просто проверяю документы. Через наш пост едет много угнанных машин, а ваша действительно популярна у воров. Поэтому прошу прощения, если пришлось потратить ваше время.

Тут мы переглянулись с Антоном и охренели от его доброжелательности, поскольку обычно они старались развести любого, а особенно тех, кто ездит на новых машинах. Проверив документы, он что-то записал в свой блокнот и, пожелав нам счастливого пути, отпустил. Мы почти без проблем и меньше чем за сутки добрались до той самой реки Ауспия и заночевали в машине. Проснувшись на утро, я был удивлен необычайной природой, которой мы не видели ночью, пока брели по этой местности. Вокруг были горы со снежными верхушками, красивейшие луга. Я такого никогда не видел. Разбудил Антона, первыми его словами было:

— Ох*еть, вот это красота.

— Еще и жрать охота. Доставай еду.

— Пельмени будешь?

— Пошел на хрен.

— Ахахах, — громко рассмеялся Антон. — Там бананы в сумке на заднем сиденье, сам возьмешь.

После перекуса мы вышли из машины и дошли до реки, где я достал заранее припасенный счетчик Гейгера. Поднес его к воде, произошло ожидаемое разочарование…

— Не пищит совсем почти…

— А должен?

— Было бы неплохо, выше вероятность, что тут есть тяжелая вода.

— Он должен пищать от тяжелой воды?

— Нет, в ней стабильный изотоп водорода, он не выделяет излучение. Знаешь, почему трещит счетчик Гейгера? Каждый щелчок — это распад атома. Если есть тяжелая вода, значит, рядом должны быть другие, нестабильные элементы, которые стали такими после испытаний. Как раз их мы и определим с помощью счетчика. В общем, если затрещит, стало быть, вероятность тяжелой воды выше.

— Выше вероятность? То есть ты наверняка не знаешь, где эта вода может быть вообще? — взъярено закричал Антон. — Я зачем сюда ехал? Я думал, ты знаешь, что конкретно нам нужно!

— Хотел приключений, вот они, зачем злишься? Просто возьмем несколько образцов, где-нибудь точно угадаем.

— Точно угадаем? Жесть.

— Да ладно, тебе какая разница, считай, это твой отпуск, ты ни разу не был нигде, кроме как в Москве и в Егорьевске.

— Мда, да хрен с тобой, действительно, отпуск — так отпуск, еда есть, вода есть, вид хороший, делай, что ты там хотел.

— Звучит, словно ты в меня не веришь.

— Да я даже не знаю, что ты хочешь сделать.

— Найти тяжелую воду.

— А потом? Потом что?

— Потом и узнаешь.

— Ну вот и договорились. Говори, что нужно делать.

— Нужно искать местных и спросить, где у них тут стоячие водоемы.

На этом мы и поехали. Поиски длились недолго. Побродив по окрестностям и заметив дым, мы быстро наткнулись на небольшую избу. Антон с энтузиазмом побежал стучаться в дверь, но я одернул его:

— Ты не боишься, вдруг там маньяки живут?

— Меньше смотри фильмы ужасов, параноик.

Мы постучали в дверь, но нам никто не открыл, что было странно, ведь дым-то из трубы шел. Подумав, что не вламываться же к ним, мы развернулись на 180 градусов и пошли в сторону машины. Но неожиданно, не успев отойти, услышали, как дверь открывается. На пороге стояла милая старушка. Мы подбежали к ней:

— Заблудились? — спросила она.

— Нет, просто ищем стоячий водоем.

— Зачем вам стоячий, воды питьевой набрать? Лучше в речке или, если хотите, я вам налью.

— Нет, нам для экспериментов, — сказал Антон.

— Для каких экспериментов? — вежливо спросила старушка.

— Мы экологи, — пнул я Антона, дабы не болтнул лишнего.

— Ах, экологи, смотрите, тут есть несколько прудов, но за горой не советую, говорят, там вода отравленная.

— За горой? Это где? Нам как раз это и нужно. У нас специальное задание, — с радостью сказал я.

Старушка была в недоумении, но все же вышла из избы и показала направление, даже рассказала, как туда лучше пробраться.

— Спасибо! — с довольным видом сказал я.

— Не хотите зайти на обед? Муж приготовил мясо. У него свой рецепт маринада, вам понравится.

У Антона загорелись глаза.

— Хотим! — радостно сказал Антон.

— Нет, спасибо, — добавил я.

— Женек, давай нормально поедим, еще дорога ведь, смотри, как вкусно пахнет.

— Давай завтра. Меня пока тошнит, я даже не хочу смотреть, как кто-то ест.

— Но завтра мы, — тут он остановился говорить, ведь я его пнул, само собой, незаметно для старушки. — Завтра так завтра, — сказал с недовольным лицом Антон.

— Спасибо за помощь, — сказал я с невозмутимым лицом и, развернувшись, толкнул своего друга в спину, чтоб тот проваливал.

Времени до заката было еще достаточно, и мы успели дойти до того самого водоема дотемна. На подходе я включил свой счетчик Гейгера, но был удивлен. По нулям. Но когда мы подошли к самому водоему и поднесли его ближе к воде, прибор немного запищал. Я был в восторге, мне и не нужно было большего. Увидев мою радость, Антон спросил:

— Че такой радостный? Оно?

— Оно! — сказал я, набирая две двухлитровых бутылки жидкости, одна из которых до этого была наполнена питьевой водой.

— Слава богу, надо возвращаться назад. Мы еще успеваем домой к концу моих выходных. Пить хочу. Зачем ты вылил воду?

— Мне важнее, в машине есть еще бутылки. Тут лучше не пить, наберем воды в реке.

— Реке? Фу, там рыбы срут!

— Какая вдвшная неженка… Пошли!

Идя назад, мы проходили мимо той самой избушки с приветливой бабушкой. Территория участка не была огорожена, и Антон заметил колодец. В доме уже не горел свет, так что он подбежал к колодцу и зачерпнул себе воды.

— Какая вкусная!

— Пей и пошли, — почувствовав носом что-то странное, сказал я.

— Стой, что за вонь, ты чувствуешь?

— Нет, пошли скорее, раньше выедем, раньше приедем.

— А вроде и не воняет. Странный был запах. Как будто в говно наступил, только еще хуже.

Добравшись до машины, я настоял на том, чтобы мы выехали немедленно и остановились для сна по дороге в Екатеринбурге, столице Свердловской области. Не сильно хотелось ночевать в том месте, учитывая то, что мне рассказал тот самый военный с секретным допуском и о чем я не договорил Антону. Кстати, пока он спал, я через телефон и защищенное соединение отправил хитрое анонимное письмецо в администрацию Екатеринбурга.

Дорога до дома снова заняла меньше суток. Весь путь до дома я не сомкнул глаз. Мне не терпелось уже собрать свое новое изобретение, но за эти несколько дней нашего отсутствия объявилось много людей, которым нужно было собрать «экономки». На следующий день я принялся за работу с «экономками», а по вечерам с бутылкой пива с удовольствием сидел за компьютером с включенным паяльником и разбросанными микросхемами. Оставалось доделать всего лишь пару машин, но меня ожидал сюрприз. Один из водителей оказался подставным, после того, как он передал бандитам деньги, их повязали, а вместе с ними меня и Антона. Его и нашу крышу отпустили быстро, а меня повезли в отделение. Там после очень недолгого ожидания меня стали допрашивать.

— Вот он, наш изобретатель! Знаешь, за что задержан? — спросил сотрудник.

— За то, что людям помогаю.

— Ты же не бесплатно им помогал. Кто за тебя налоги платить будет?

— Уже собирался открыть фирму, а тут вы.

— Давай не умничай. Я же с тобой по-хорошему разговариваю. Есть предложение.

— Какое?

— Смотри, крыша твоя тебе, как ты понял, не во всех проблемах может помочь.

Сами понимаете, что они решили мне предложить. Правда, был выбор — работать теперь под их контролем либо не работать вообще. Что-то меня не сильно радовала работа под колпаком у государства, поэтому я решил отказаться, за что получил административный штраф за работу без документов и неуплату налогов. Всего-то? Да чтобы оплатить его, я должен был собрать даже не целую «экономку», а ее четверть. Даже как-то гуманно мне тогда показалось, ведь я не знал, что будет дальше. Менты тем временем быстро нашли людей, которые уже давно смогли скопировать мое устройство, но просто не могли работать в открытую, и покрывали теперь их, а мы с Антоном, казалось, больше их не интересовали. В результате появилась неделя свободного времени, что позволило мне почти доделать изобретение. Почему почти? Да потому что не все так просто. Мстительный народ, эти полицаи. Поняв, что я теоретически могу каким-то образом вставить палки им в колеса, на меня возбудили уголовное дело. Как чуть позже рассказали бандиты, нынешняя крыша моего бывшего бизнеса опасалась того, что я заявлю о своих правах на изобретение, что могло вскрыть всю коррупцию отдела, в которой, естественно, был замешан и начальник полиции. Поэтому сумма ущерба, которую я нанес государству своей работой, в том административном деле была пересчитана примерно в 50 раз, что позволило перевести производство в уголовное. Все равно масштаб той трагедии был небольшой, поскольку за мной не приехали с автоматами, а вызвали в полицию повесткой.

Конечно, было понятно, что все может повернуться очень плохо. Моя фамилия висела в отделении на отдельном листочке. Поняв, что мой заработок приносил неплохие деньги, менты, по всей видимости, также хотели было знать, куда я собираюсь их потратить. Не желая отправиться на нары, я в день получения повестки все-таки собрал свое устройство, которое могло повернуть всю картину в абсолютно другую сторону. Это оказалось не просто, финишную часть своего нового изобретения пришлось собирать на коленке из подручных средств. Тяжелую воду нужно было разделить на составляющие. Химия 9-го класса пригодилась. Проблема с электролизом была решена. Я налил воду с перевала в тарелку, взял 2 грифеля от старых карандашей и подключил их к компьютерному источнику питания проводами. Через три минуты на опущенных в воду грифелях стали появляться пузырьки. Между грифелями я сделал перегородку, чтобы кислород снова не смешивался с дейтерием и обычным водородом после того, как выделится из воды. Над грифелем с плюсовым проводом я держал перевернутую чашку, которая заполнялась тяжелым водородом. Спустя 15 минут я шприцем взял содержимое чашки. Вуаля, у меня в руках топливо для моего изобретения. Оно выглядело как небольшая коробка с микросхемой сверху и прозрачным бубликом, обтянутым медным проводом с интервалом. Микросхема, надо сказать, была на ламповых транзисторах, что, само собой, не являлось случайным выбором.

Рано утром я собрался на эксперимент. Мне нужно было высокое напряжение, чтобы запустить мое изобретение. Настолько высокое, что пришлось ехать в лес к высоковольтной линии электропередач. Телефон я не взял, по нему меня могли бы очень просто отследить, и поехал на всякий случай на велосипеде. Параноиком быть в этом деле вовсе не стыдно. Встав между двумя высоковольтными опорами в том месте, где кабель наиболее низко проходит к земле, я присоединил длиннющие питающие провода сначала к моему изобретению, а затем стал накидывать другие их концы на высоковольтную линию. Первый провод, как водится, быстро попал куда надо, а вот со вторым пришлось повозиться, сначала я бросал осторожно, но много неудачных попыток снизили мою планку ответственности. Мое терпение приказало мне швыряться проводом изо всех сил. Одна из попыток минут через 5 (но было ощущение, что я бросаю провода уже целую вечность) увенчалась успехом. В месте соединения проводов раздался взрыв со здоровенной искрой. От страха и неожиданности ноги отключились, и я сел на землю. На микросхеме зажглись три лампы из четырех. Четвертая просто помигивала. Подождал немного, ситуация не изменилась. «Когда мои изобретения начнут работать с первого раза?» — пробубнил я себе под нос. В тот момент, в натуральном смысле этого слова, пришлось себя успокаивать. Мол, зачем отчаиваться, деньги есть, найму адвоката, который мне совершенно не поможет, и, скорее всего, если меня не посадят, то просто закопают в лесу. Примерно так я себя обычно и успокаиваю. Оставив свое неудачное изобретение, я поехал домой с мыслями о том, что, может быть, все-таки лучше начать работать с ментовской крышей, чем строить из себя правильного человека…

По дороге я позвонил Антону и предложил попить пивка у меня, он согласился. Мы включили телевизор для фона и стали трепаться о какой-то фигне. Вспоминали, как меня еще до моей службы в армии забирали менты за то, что я на спор пьяный помочился на «бобик» (полицейский УАЗ), а Антон стал кричать на ментов, чтобы они и его с собой забрали. Они не взяли, поэтому он кинул бутылку пива в уезжающий тот самый обоссанный «бобик», после чего он задним ходом подъехал к Антону, дверь открылась со словами: «Залезай!»

— Не рассчитал ты тогда, что можно было нассать и на пустой «уазик», а не доверху наполненный ментами, — сказал, не сдерживая смеха, Антон.

— Да, чем сильнее я выпью, тем хуже даются расчеты, — сказал я ему с улыбкой, и мои глаза округлились, — блин, расчеты.

Я быстро подскочил к компьютеру и начал проверять расчет разгона дейтерия в моем изобретении.

— Бл*ть, я запятую не там поставил, — ошарашено крикнул я.

— Ты письмо, что ли, кому пишешь?

— Какое к черту письмо, в расчетах не там поставил запятую, изобретение должно было сработать не через минуту, а через 14 часов. Сколько времени?

— Почти 12 часов ночи.

— Бл*ть, я реактор запитал в десять утра.

Тут меня еще раз осенило.

— Стоп, если я сделал такой медленный разгон реактора, то после разгона синтез пойдет в… 840 раз быстрее. Это уже не реактор получится.

На этом месте свет отключился вместе с телевизором. А через секунду за окном возникла вспышка, которую было видно даже через занавески.

— Это что, молния? — испуганно спросил Антон.

— Нет, это ядерный взрыв, — сказал я, еле проглотив комок в горле, который, как я думал, меня задушит.

— В смысле? Откуда? Че случилось, ты че посинел?

Тут раздался и сам звук взрыва, которому понадобилось почти 30 секунд, чтоб преодолеть расстояние в 10 км от эпицентра до моего окна.

— По всей видимости, мне пора бежать, — сказал я Антону, резко подорвавшись с места.

— Куда? Что делать?

— Тебе ничего, а мне в бега, иначе убьют.

— А радиация?

— Не будет никакой радиации, если это тебя волнует. Максимум небольшой фон в 100 метрах от взрыва, — сказал я, уже завязывая шнурки, — посмотри на окна, видишь, они на месте.

— Стой, я еще не собрался.

— Вот тебе ключи, а я чем быстрее свалю из города — тем лучше. Телефон я с собой не возьму, но твой номер помню. Если что, позвоню, — быстро сказал я и хлопнул дверью.

Бегом, что было сил, я побежал к родителям, нужно было срочно забрать деньги. Естественно, они были спрятаны не в самом доме, дабы не слышать лишних вопросов типа: «Откуда столько?» и «Зачем?». Подойдя к тайнику в сарае, я увидел, как включился свет в родительском доме. Первая мысль была не о том, что дали свет, а о том, что я обещал матери больше не исчезать, и о том, как она будет волноваться за меня, особенно когда ее будут пугать следователи. Как только выяснят, что на месте взрыва есть следы радиации, меня сразу закроют в СИЗО и живым уже точно не выпустят. Но надо сказать, что план на этот случай у меня был давно.

Мне пришлось исчезнуть больше чем на полгода. Так что пока эта история продолжится без меня.

Антон после случившегося спокойно оделся и пошел домой. Он не сильно переживал. Просто не понимал масштаба ситуации. По дороге домой уже включился свет, все было так, как будто ничего не произошло. До следующего дня.

Он уже почти отработал свою обычную смену и пошел переодеваться. Сидя в раздевалке, он сам не понял, как оказался лицом на полу.

— Фамилия. Имя! — заламывая ему руки, кто-то кричал в ухо.

— Собакин Антон, — испуганно ответил он, открыв глаза.

Рядом с ним стояли несколько человек в масках с автоматами. Но это была не полиция. На спинах этих людей была символика ФСБ.

— Чем вы занимались с Иванковым?

— С Женьком?

— Отвечай! — еще сильнее заломив руки, кричал человек в гражданском.

— Просто людям в машины ставили какую-то хрень, я не знаю, что это было.

— Какую еще хрень?

— Чтобы бензина меньше расходовали!

— Чем вы город обесточили?

— Что? Я не понимаю!

— В отдел его!

После этих слов ему на голову надели мешок и повели в машину. Мешок сняли через несколько часов езды. Это явно был не Егорьевск. Дверь открыли, но вокруг была какая-то промзона. Его отвели в ближайшее к машине здание. Там была своего рода допросная. Стул, стол, лампа — в общем, все, как полагается. Антона посадили на стул, руки были в наручниках. На противоположной стороне сел тот самый офицер в гражданке, что допрашивал его при задержании.

— На пожизненное тянешь, — невозмутимым и спокойным голосом сказал он.

Конец ознакомительного фрагмента.