Дедовы сказы. Сборник стихов казачьих поэтов. АЛЕКСЕЙ ЗОЛОТУХИН (Евгений Меркулов)

Аксютка и Чёрт

(пошто у Чёрта нос пятаком)

Срок пришел, пора на службу.

Проводили казаков.

Дома ждет Аксютка мужа.

Жизненный уклад таков.

Коли так угодно Богу,

Разберемся, что и как.

У казачки дела много,

Коль в поход ушел казак.

В курене без мужа плохо.

Все теперь в руках жены.

И прослышал Чёрт-пройдоха,

Что Аксинья без Козьмы.

Подкатил, охальник, к базу.

Мол, давно в пути, устал.

А сам так и косит глазом,

Да подмазываться стал.

Он и справа, он и слева,

Но Аксинья, как кремень:

«Гэть отсель, покуда целый,

Растудыт через плетень!

Вот придет Козьма с похода,

Вразумит тебя зараз!

А, покуда, сковородкой

Получи промежду глаз!»

И, от ласки сей, казачьей

Чёрт до нынешней поры

Ходит с пятаком свинячьим

После той сковороды!

Ну, а коль Козьму он встретит,

Превратит ему казак,

Хучь поверьте, хучь не верьте,

Все мурло в сплошной пятак!

Казак и орёл

Было дело может так,

Может, и иначе.

Пулю в грудь словил казак.

Помирал казаче.

Время к ночи подошло

Сумерки спустились

Пролетал над ним орёл,

Взгляды их скрестились.

Тяжко было для души

Расставаться с телом.

И орёл, в ночной тиши

Разглядел, в чем дело.

Покружил над казаком.

Быль то, али небыль.

Душу подхватил крылом

И вознес на небо.

«Ты помог мне, как же так?

Чем я тя приветил?»

Спрашивал орла казак.

И орёл ответил:

«Сходство промеж нами, брат.

Мы же побратимы.

У меня казачий взгляд,

У тебя — орлиный!»

Кто такие казаки

Расскажу тебе, унучек,

Хучь болтать мне не с руки,

Кто такой Народ могучий,

Кто такие казаки.

Коли, братко, ты казак,

Бог тобою править.

А, коль думаешь не так,

Не об чем гутарить!

Знай, что, коли ты — казаче,

Про Христа не забывай.

А, коль думаешь иначе,

Не казак ты, так и знай!

Коли, братко, ты казак,

Бог тобою править.

А, коль думаешь не так,

Не об чем гутарить!

Хучь отчаян ты без меры,

Хучь в любые двери вхож,

Но, без Православной Веры

Никуда ты, брат, не гож!

Коли, братко, ты казак,

Бог тобою править.

А, коль думаешь не так,

Не об чем гутарить!

Хучь ты казаком родился,

Шашкой крутишь так и сяк,

Даже в справу нарядился,

То не факт, что ты казак!

Коли, братко, ты казак,

Бог тобою править.

А, коль думаешь не так,

Не об чем гутарить!

Мало казаком родиться,

Нужно им ещё и стать,

Сердцем ко Христу стремиться,

Веру нать в душе имать!

Коли, братко, ты казак,

Бог тобою править.

А, коль думаешь не так,

Не об чем гутарить!

Сокол и Змея

Ну, унучек, хватить бегать.

Всё бы прыгать да скакать,

Посиди-т ка возле деда.

Сказку, говоришь, сказать?

Ладно, унучёк, потешу.

Побрехушку слышал я,

Правду-ль бають, али брешуть…

К Соколу пришла Змея

И ведёть такую «песню»:

«Помоги ты мне, браток

Землю нашу с поднебесья

Увидать мне, хучь разок.»

Сокол молвил ей: «Ну ладно,

Ведь летать тебе не в мочь,

Мне же энто не накладно,

Отчего бы не помочь.»

Взял Змею, ввысь устремился,

Над землёю воспаря,

Всей душою с небом слился.

И подумала Змея:

«Мне не жить под облаками.»

И, от зависти ярясь,

Ядовитыми зубами

В шею Соколу впилась.

С облаков на землю павши,

Сокол так сказал Змее:

«Прежде, чем помру, излажу

Памятку твоей родне».

Сокол крепкими когтями

Разодрал язык у ей,

Чтобы все теперь видали

Признак подлости у змей.

Подлый знак — язык змеиный,

С тех времён и до сих пор,

Память мести соколиной

Каждой гадине в укор.

Коль снаружи — совесть гложеть,

А во рту — язык печёть.

Хочеть спрятать, да не можеть,

Так наружу и суёть.

Ежли зависть тебя пучить,

Пропадешь от ей зараз,

Ты запомни то, унучек,

Зависть — энто не про нас.

Казак и Чёрт

Сядь поближе, постреленок,

Погоди озоровать,

Да послухай побасёнку,

А, быть можеть, быль. Как знать?…

Сон вчерась такой мне снился:

Жил казак, да не тужил,

Токмо, Чёрт к яму явился.

Видно, где-то согрешил.

Всё, казаче, собирайся,

Заберу тебя с собой,

Да на Бога не ссылайся,

Ты теперя, братец, мой.

Призадумался казаче:

Нешто к Чёрту на постой?

Как тут быть? А энто значить —

Надоть шевелить мозгой.

На смекалку лишь надежда.

И ответил, не спеша:

Буду я твоим, но прежде

Задом задави ежа.

Ладноть. — Чёрт в ответ гуторить.

Будь по твоему… Постой!

Ты такой же трюк повтОришь,

Будеть уговор такой.

Говорить станишник Бесу:

Уговора нет верней.

Принесу ежа из лесу,

Ты ж горилочки испей.

И казак, таким манером,

Пока Чёрт горилку пил,

В шаровары, между делом,

Сковородку подложил.

На скамью ежа положил,

Да уселся на яво

И сидить с довольной рожей,

Знай, мол наших, Чёрт хромой!

На ежа сел Чёрт облезлый,

Токмо, утерпеть не смог,

Так и взвился он, болезный,

Да башкой об потолок.

Позабыл моментом, значить,

Обо всём на свете Чёрт.

Как тут казаку нагадить,

Коли задницу печёть?

Так рванул лукавый с базу,

И схотел бы, не догнал.

А казак, с хитрющим глазом,

Так яму во след сказал:

Хучь бессмертен ты, а всё же,

Бесполезная ты вша!

Даже задавить не можешь

Голой задницей ежа!

Вот, унучек, энто значить,

Как там жисть не повернёть,

Со смекалкою казачьей

Никакой не страшен Чёрт!

Про казака да мужика сказка, да про Каурку с Савраской

Где носился, пострелёнок?

Всё бы те озоровать.

С дедом посиди, кутёнок,

Будем сказку вспоминать.

Слухай, не болтай ногами.

Вот, брехать я не привык.

Как-то по степи верхами

Шли станишник да мужик.

Быль же энто, али сказка,

Я не ведаю об том…

Был у мужика саврасый,

А каурый — с казаком.

Долго ль ехали, аль близко,

Не скажу, коль не совру.

Токмо вот, на лихоимцев

Натолкнулись ввечеру.

За винтарь казак схватился,

По врагу огонь открыл,

А мужик в траву скатился,

Голову руками скрыл.

Получив отпор достойный,

Злыдни повертали взад,

Ведь казак одной обоймой

Пятерых отправил в ад.

И глядит мужик понуро,

Он такого и не ждал,

Рядом с казаком каурый,

А саврасый убежал.

Разреши вопрос мой, друже —

Казаку мужик сказал:

Чем же мой саврасый хуже,

И пошто он убежал?

Али я яво не холил,

Я ль яво не опекал,

Отчаво ж Савраска ноне

Выручать меня не стал?

Отчаво каурый служить

Верой-правдой для тебя?

От такой слуга мне нужен,

Ты продай, казак, коня.

А станишник осердился,

Да ответил мужику:

Коли ты слугой родился,

Ищешь и в коне слугу!

За такое предложенье

Видить Бог, аль зарублю,

Аль пройдусь по морде плетью!

Я друзей не продаю!

Ты, мужик, коня обидел,

Ты слугой яво считал.

Друга он в тебе не видел,

Потому и убежал.

Не слуга, а друг мне нужен,

Друг дороже во сто крат!

Мой Каурка мне не служить,

Потому как он — мой брат!

Вот, милок, тоби наука.

Как там жисть не повернёть,

Не слугу ищи, а друга,

Друг в беде не подведёть!

Казачья звонница

Стариков седых повествованье

Почему-то вспомнилося мне.

Как-то казаки, в походе дальнем

Заскучали в дальней стороне.

Далеко до Батюшки до Дону,

Церквы наши тоже далеки.

По родному сердцу перезвону

Дюже заскучали казаки.

Был средь них старик, седой и мудрый.

Взял он шашки, да за темляки,

Словно струны у своей бандуры,

На ветвях развесил те клинки.

Из свово пистоля шомпол вынул,

Словно бы смычёк взял, и, слегка,

Казаков-братов к себе окликнув,

Шомполом коснулся до клинка.

Полетел звук чистый, серебрЯный

И понёсся ввысь, поверх голов,

Словно дух степи родной, духмяный,

Звон клинка, как звон колоколов.

И стояли, распахнувши души,

Вспоминали дом родимый, Дон.

Каждый, затаив дыханье, слушал

Этот милый сердцу перезвон.

И, тоска-зануда отпустила,

Словно Дон увидеть довелось,

Налились тела могучей силой,

Вновь на сердце чисто и светло.

Знают с давних пор — во время битвы

Ворогу не устоять никак,

Потому как, опосля молитвы,

С лёгким сердцем в бой идёт казак.

Степь да Дон

Сядь, унучек, деда слухай,

Да погодь ты, не елозь,

Слухай дедову науку,

Как по жизни повелось.

Степь да Дон — Отчизна наша.

Погляди вокруг, милок,

Не найдешь землицы краше,

Чем родимый уголок!

Как Распятье, в небе рееть

Сокол — братка казака,

Солнце души наши грееть,

Как клинок, блестить река.

Ты гляди, да помни, милай.

Энту красоту степей,

Энтот лик Земли родимой

Сохрани в душе своей.

Степь родная, Дон могучий

Энто — наш казачий край.

Помни накрепко, унучек,

На земле есть тоже Рай!

Где бы ты ни находилси,

Наша степь да Дон-река,

Та земля, где ты родилси —

Рай земной для казака!

Ты — хозяин здесь по праву,

И, как Отче Наш, браток,

Помни предков наших славу,

Береги её, милок!

Коли рядом с дедом внуки,

Как ведёться испокон,

Внемлють дедову науку,

Будет жить казачий Дон!

Два старика

Что затих, унучек-непоседа?

Чтой-то перестал озоровать,

Чтой-то примостилси возле деда,

Верно, сказку хочешь услыхать?

Ладно, слухай, энто мне не в тягость,

А тоби наука наперёд,

Что, дай Бог, пойдёть тоби на благо,

Как там дале жизня повернёть…

Слышал как-то от людей я, милай,

Старый воин возле куреня,

Ласково поглаживая гриву,

Старого выгуливал коня.

Хучь жилось яму в то время туго,

Всё же не бросал коня казак.

И спросил у казака муругий:

Растолкуй мне, братец, что да как.

Услыхать хочу ответ достойный,

Ты мне вот что расскажи, казак,

Что ж не свёл меня на скотобойню,

Что ж ты возишся со мною так?

Что ж, хороший мой, я так отвечу:

Как бы там не повернула жисть,

Путь земной для нас с тобой не вечен,

Токмо, до конца нам вместе быть.

Не сочтёшь, сколь раз ты, мой муругий,

Выносил меня из под огня.

Кабы не имел такого друга,

И в живых бы не было меня.

Столько бед с тобой перенесли мы,

Что не пожелаешь и врагу.

Ты всегда со мной был рядом, милай,

Нешто бросить я тоби смогу?

И Господь, услышав энти речи,

Ниспослал обоим благодать:

Две души, коня и человечью,

В день один решил к себе призвать.

Вот таков мой будеть сказ, родимай,

Сей завет не мой, а от Творца,

Как бы жисть тоби не закрутила,

С другом оставайси до конца!

Сказ про казака да Бабу-Ягу

Щас, милок, тоби потешу.

Я слыхал рассказ такой,

Правда ль то, а, можеть брешуть…

Встретилси казак с Ягой.

Зашипела, лихоманка,

Так тоби мол, и растак,

Зубы скалить, бусурманка,

Зараз съем тоби, казак!

А станишник ей гуторить:

Погоди, душа моя.

Чтой-то, на твоём подворье

Больно много бодыля,

Вон, избушка покосилась,

Тын — чихни, и упадёть,

Ступа вся поизносилась,

Скачеть задом наперёд.

Не успела бабка ахнуть,

А казак уж весь в трудах.

Дело ладиться исправно,

Спориться, горить в руках.

Стала ладною избушка,

Курьи ножки в пляс пошли,

Ждуть на столике старушку

Каша, щи да калачи.

У Яги отвисла челюсть

Глядючи на те дела,

И глазам своим не верить,

Будто здесь и не жила.

И тогда, глядите сами,

Носом хлюпнула Яга,

Бегуть слёзы ручейками

По морщинистым щекам.

Ты скажи, станишник милай,

Как тоби благодарить?

Оставайся, бабка, с миром,

Да худово не твори!

С малых лет меня учили

Бабка, дед, отец да мать,

Что бы там ни говорили,

Старость надоть почитать.

Ежли, прежде лиходейкой

Была старая карга,

То теперь уж не злодейка.

Стала — Бабушка Яга.

Помни то, моя отрада,

В жисти всяко можеть быть,

Ведь не токмо можно, надоть

Души добротой лечить!

Волчья сотня

Чтой-то хочешь, унучок, смекаю,

Чтой-то больно ласковай опять,

Погоди, милок, щас угадаю…

Знамо дело, сказку рассказать.

Расскажу, милок, тоби преданье.

Помню, как-то я в лесу видал:

Лапа волчия торчить в капкане,

Ну а зверя нету. Убежал.

Пропадёть без лапы он, конешно.

Токмо, надобно одно понять:

Не могёть без воли он, сердешнай,

Вольному не страшно смерть принять!

Вот ты и кумекай, пострелёнок,

Для того я и веду свой сказ.

Заруби себе ещё с пелёнок —

Жисть без Воли — энто не про нас!

На Дону, Яике ли, Кубани,

В Терских землях, али на Сечи

Плену смерть в бою предпочитали

Казаки. То крепко заучи.

За родной Присуд стеной стояли,

Не давали спуску никому,

Шапок отродяся не ломали,

Поклонялись Богу одному!

Соколом летить молва людская

С давешних времён и до сих пор:

Волчей Сотней слыть — то честь большая.

Зваться Волком — энто не в укор.

Токмо лишь сынов своей Отчизны,

Тех, кто славу предков берегуть,

Тех, кто ценить Волю больше жизни

Волчьей Сотней люди назовуть!

Казачья сила

Эге, милок, гляжу — ты с «орденами».

Подралси, да в сопатку получил?

Сидишь таперь, да булькаешь соплями…

А что, на сдачу не достало сил?

Ты сопли подотри, да деда слухай.

Я в юности, бывали времена,

Нередко, после доброй оплеухи,

Носил и не такие «ордена».

Не раз случалось получать по морде

Да из под носу юшку утирать.

Да токмо, милай, энто не зазорно.

Зазорно к деду жалиться бежать!

Соперник твой сильнее оказалси?

На энто так скажу тоби, дружок:

Чтоб боле он к тоби не задиралси

Ты нос утри, да возверни должок!

Ты вспомни-ка, милок, о наших предках.

Не каждый раз мы побеждать могли,

Терпели поражения нередко.

Да токмо, возвертали мы долги!

Не раз смерть с казаком ходила рядом,

Но жив казачий род, силён да смел!

Не тот силён, унучек, кто не падал,

А тот лишь, кто, упавши, встать сумел!

Казак и Смерть

Ты что же не находишь себе места?

Что, пострелёныш, хочешь ты узнать?

Ну что ж, для казака вопрос уместный.

Знать хочешь, милай, страшно ль помирать?

Не всё у казака по жисти гладко,

Ведь жисть прожить — не поле перейтить.

Бывает и такое в жисти, братко —

Безносую встречаешь на пути.

Не знаю, правда-ль то, а можеть, брешуть,

Да старики рассказывають так.

Вот и тоби, милок, сичас потешу:

Лежал в степи пораненый казак.

Кровили раны, уходили силы,

Уж и в глазах яво сгустилси мрак.

И, Смерть с косой тады к яму явилась,

Мол всё, пришла твоя пора, казак.

Да токмо, заглянув в глаза казачьи,

Смерть не смогла косой своей махнуть.

Нет страха в казаке, он глаз не прячеть.

И Смерть решила чуть передохнуть.

Спросила Смерть: «Скажи ка мне, казаче,

Меня смутил твой взор, да как же так?

Скажи казак мне, что всё энто значить?

В чём дело?«И ответил ей казак:

«Не сиживал подолгу я в станице,

Вся жисть моя в походах да боях.

Я столько раз глядел в твои глазницы,

Твой лик давно привычен для меня.

Не привыкать мне с супостатом биться.

Врагов не мало, всех не перечесть,

Допреж, чем к своим предкам воротиться,

В моих глазах свою видали смерть!»

В яво глазах себя Смерть увидала.

И я, родимай, так тоби скажу,

Смерть отошла, да тихо прошептала:

«Пожалуй, я с визитом погожу!»

Запомни то, унучек, пригодиться,

Ведь ты — казак, хучь и малой пока.

Казак, унучек, Смерти не страшиться,

То Смерть пущай страшиться казака!

Гнедой

Хватить егозить, унучек,

Рядом посиди пока.

Вспомнилси один мне случай

Про коня да казака.

Возвратилися в станицу

Казаки с чужой дали,

На родимую землицу

Есаула привезли.

К смерти хучь и не стремилси,

Но, и головы не гнул,

Из походу воротилси

С пулей в сердце есаул.

Казака похоронили.

Конь же, буд-то сам не свой,

Не отходить от могилы,

Закручинилси гнедой.

День проходить, два минуло,

Не идёть конь есть и пить,

У могилы есаула

Как привязанный, стоить.

Так гнедой себя изводить,

Видно, ноша нелегка.

В третий день к коню приходить

Сын лихого казака.

Мне на службу срок уж вышел.

Ты скажи мне, мой родной,

Коли хошь меня услышать,

С кем иттить, как не с тобой?

Вместе с батькой вы служили,

Ты берёг яво, как мог,

А, что пулю в грудь словил он —

Не твоя вина, Гнедок!

Аж под сердцем защемило

У Гнедка от энтих слов.

Отошёл он от могилы,

Ткнулся казаку в плечо.

Отошла от сердца вьюга,

Конь приветливо заржал…

С той поры он сына друга

Как дитя оберегал.

Им в боях, как говоритьси,

Всяко повидать пришлось,

Но, в станицу воротитьси

Им живыми довелось.

И, с тех пор, как мне сказали,

На подворье казака

Для походу выбирали

Токмо сыновей Гнедка.

Проводы казака

Слёзы горькие роняя,

Люди бають, в старину,

Мать-старушка провожала

Свово сына на войну.

«Воротись домой с победой,

Да служи, сыночек, так,

Чтоб с небес твой батька с дедом

Видели, что ты — казак!

Не позорь мои седины,

Долг как следует сполняй,

Смерти не страшись, родимай,

Ты — донец, не забывай!

Я тоби сичас гуторю

То, что батька наказал…»

И, смахнув слезу рукою,

Матери казак сказал:

«Верь мне, мамо, не забуду

Чей я внук и чей я сын.

Труса праздновать не буду

И не посрамлю седин.

Ну, а коль случиться, мамо,

Голову мне потерять…

Мёртвые не мають сраму,

Ежли смерть в бою принять!

Али я в бою сложуся,

Аль врагу в аду гореть,

Токмо, чести не лишуся!»

Мать же шепчеть яму вслед:

«Что мне делать, Боже Правый?

Ведь твой батька так же жил…

Воротись домой со славой,

Али голову сложи.

Знаю, что тогда до смерти

Мне придёться слёзы лить…

Но, вы матери поверьте,

Токмо так и должно жить!»

Разговор с внуком

А ну-ка, отвечай, родимай,

Как получилося, что ты

Из драки вышел невредимай,

А друг в сопатку получил?

Ты погоди, не хлюпай носом,

Ты расскажи мне, унучёк,

Коль дед пришёл к тоби с вопросом.

Что-ж друга уберечь не смог?

Такой гутор промежду нами:

Сам уберечься смог, и рад,

А друг таперя с фонарями.

Не по-казачьи энто, брат!

Беречь себя в бою не гоже.

И, как там что ни повернись,

Собрата жисть цени дороже,

Чем свою собственную жисть!

И, к энтому гутору, милай,

Такой добавлю оборот:

Коль что не так в бою случилось,

Тоби собрат убережёть!

Думки у костра

Помню я ещё с мальства дедово сказанье,

Что услышать довелось, сидя у огня.

Токмо разведу костёр, вспомню то преданье,

И мне язычки огня душу бередять…

Из походу дальнего сотня возверталась.

Долго-ль ехали, аль нет, а ночной порой

Во степи у костерка ночевать осталась.

И, повёл гутор такой сотник пожилой:

Что пошлёть нам дале жисть, я того не знаю,

Можеть, распрощаимси, коль придёть пора…

Язычками пламени души согревая,

Тихо посидим, браты, около костра.

Посидим, да помолчим, вспомним дни былыя,

Вспомним про порубаных братьев казаков,

Как ушли на Небеса хлопцы удалыя,

А таперь глядять на нас из-за облаков.

Образы братов своих не забудь, казаче.

С нами все наши браты, пока Память есть.

Так я вам, браты, скажу. И всё энто значить:

Память светлую про их береги, как Честь!

И, наказ тот казакам дорог пуще хлеба.

И, спустилси к им с Небес сокровенный Глас:

Не кручиньтесь за братов, встренимси на Небе,

Живы братья казаки, коли помнють нас!

Куда уходють казаки?

(Светлой Памяти ушедших Братьев)

Таков мой сказ сегодни, значить,

От деда в детстве слышал я,

Как отошла Душа казачья,

Прощалась с казаком семья.

Вдова печальная стояла,

Глаза в слезах. И в энтот миг,

Откуда, даже и не знаю,

К ней подошёл седой старик.

Присел тихонько в закуточке,

Вдову позвал, да говорить:

«Сядь рядом, да послухай, дочка,

Куда уходють казаки.»

Не знаю, быль то, али небыль,

Да токмо, люди говорять,

Дед указал рукой на небо,

А там стоить Христова Рать.

И, слышуть, как с Небес, из строю

Казак казачке говорить:

«На Небесах Христовым Воем

Таперь служить мне предстоить.

Там кажный Вой таперя нужен,

Ты, дорогая, не тужи.

Не помер я, ушёл на службу.

Про энто детям и скажи.»

Со мною можете вы спорить,

Но, брехуном я не прослыл.

Да старики ишо гуторють:

То Николай Угодник был.

Сказ про Петра Баклана

(как Баклан абреков обдурил)

Посля будешь баз топтать,

Посидит-ка с дедом.

Про Баклана, казака

Я хочу поведать.

Расскажу тоби, малец,

От такую байку:

Натолкнулси удалец

На абреков шайку.

Подошли издалека,

Люди так гуторють,

Окружили казака,

Да с ухмылкой смотрють.

Коник квёлый, а на ём

Здоровенный дядька,

Вроде, скачить, токмо всё

Несуразно как-то.

Ржуть абреки от души,

Весело им, чуешь,

Ну-т ка, братец, покажи,

Как ты джигитуешь.

Стал казак джигитовать,

Да таким манером,

Ненароком, как-то так,

В сторону отъехал.

Встрепенулси тут казак,

Да винтовку вскинул,

А неловкости в руках

Нетуть и впомине.

Коник припустил в галоп,

Кончилась потеха.

Что ни выстрел — пуля в лоб,

И нема абрека.

Накачал свинцом калган

Пятерым. Не мало…

То, гуторють, был Баклан,

Батька енерала.

Сын Баклана казака

Яшкой звалси. Слышишь?

Молодого про Порассеяны по-над Тереком Что в погожий день был убит…

В енералы вышел!

Коли есть казачья кровь,

То дела найдутси.

Казаки от казаков

Завсегда ведутьси!

Ты — казак, родимай друг,

Помни то с пелёнок,

Чей ты сын и чей унук

Не забудь, кутёнок!

Казак и волк

Посиди, кужонок, с дедом,

Хворостину расседлай,

Погуторим между делом…

Ты послухай, да вникай.

Сказкою тоби потешу.

Как-то раз в степи казак,

Правду-ль бають, али брешуть,

Спас волчонка от собак.

С той поры лет пять минуло.

И, станишник тот в степи

Грудью налетел на пулю,

Пал и коник рядом с им.

Затужил донец сражённай,

Ужо, думал, смерть близка.

Ввечеру жа волк матёрай

Подошёл до казака.

Рану вылизал досУха,

Отгонял других волков.

Так и охранял братуху

До подходу казаков.

Коли зверь добро упомнить,

То, тем паче, человек,

Коли он под Богом ходить.

Ты запомни то навек!

То уразумей, унучек:

За добро плати добром,

Коли подвернётси случай,

А не златом-серебром!

Один в поле — воин!

Ну, докладавай, кужонок,

Где рубаху разодрал,

С кем схлеснулси, пострелёнок,

Да под глазом «орден» взял?

Взор не прячь, гляди на деда,

Дед зазря не укорить.

Ходи прямо, гляди смело!

Так закон наш говорить.

Знаю, мне уж толковали,

Пятерым дал укорот,

Чтоб к малым не приставали.

Такой, значить, оборот.

За малого заступилси?

Дело доброе, браток!

Дед не зря тобой гордитьси,

Будеть из кужонка толк!

Токмо так, и не иначе,

В поле воин и один,

Коли скроен по-казачьи.

Помни то, казачий сын!

Коли страху щас не сведал,

Значить, и на дело гож!

На-т ко, пряничка отведай,

Заслужил, ядрёна вошь!

Крайний наказ

Сядь, унучек, да послухай,

Будеть гутор мой таков:

Быль то, а не побрехуха,

Энто — память от дедов!

То, брат, не пустыя речи,

Люди сказывають так.

Посля беспощаднай сечи

Помирал в степи казак.

Уж и свет в глазах сгустилси,

Недалёк последний путь…

Ворон с облака спустилси

Да сел воину на грудь.

Гордо голову поднявши,

Хучь и не осталось сил,

Словно брата, витязь павший

Птицу-ворона просил:

Удружи мне, братец милай,

Довелось мне пасть в бою,

Отнеси на баз родимай

Вестку смертную мою.

Не жалел себя и татей,

Хучь и был неравным бой.

Были бы в живых дед с батей,

То могли-б гордитьси мной.

Память предков не споганил

Я. На славу погулял.

Семерых в степи оставил,

Лишь потом с коня упал.

От таков гутор мой, брате.

Да ишо хочу сказать:

Отнеси поклон до мати,

Мне яё уж не свидать.

Руда льётьси в степь из раны,

Нет яё ужо почти…

Сделай дело без обману,

Прощевай, браток. Лети.

Помни накрепко, унучек,

Ежель ты не вертопрах:

Пасть в бою со славой лучше,

Чем сидеть всю жисть в кустах!

Пошто Чёрт чёрен?

(побрехушка)

Знать хотишь, унук казачий,

Што у деда глаз горить,

Што в усах ухмылку прячить?

Растолкую, так и быть.

Вспомнилась мне побрехушка,

Што от деда слышал я,

Правды там, могёть, с полушку,

Токмо, люди говорять…

Ввечеру, гуторють, летом

Баньку раз казак топил.

И, за энтаким вот делом

Чёрт к яму и подвалил.

За тобой я, братец, значить,

Собирайси, полетим.

Послан за Душой казачьей

Я начальником моим.

А казак в одном исподним…

Как тут дать отпор врагу?

Токмо, руки дело помнють,

И взялись за кочергу.

И, пущай в руке казачьей

Вместо шашки кочерга,

Да сноровка много значить!

Чёрту обломал рога.

По рогам яму козлячьим,

По копытам, по хребту…

Вот тоби Душа казачья!

Вот те ненависть к Кресту!

Чёрт тады чуть жив осталси,

В Преисподнюю удрал,

Года два потом чесалси,

Кочергу всё поминал.

Чаял казаку мученья,

Да случись алаверды…

Чёрен Чёрт не от рожленья,

То от кочерги следы.

Дедов пряник

(из детства)

Помню, как ещё мальчишкой,

(До сих пор не позабыл)

У себя в столе за книжкой

Пряник высохший хранил.

Получил его от деда

Со словами: «Добре, Брат!»

В драке одержав победу,

Заступившись за девчат.

Дед склонился надо мною,

Да в глаза мои взглянул.

И, мозолистой рукою

По загривку трепанул.

Во дворе друзья смеялись:

«И на кой те тот сухарь?»

Одного не понимали,

То не пряник был. Медаль!

Зря смеётесь вы. Не надо.

В годы детства моего

Был ценней любой награды

Дедов пряник с похвалой!

Казачьи слёзы

Што, куженёнок, по базу не скачешь,

К деду тулишьси, кубыть невзначай,

Хочешь узнать, есть ли слёзы казачьи?

Што ж, погуторим об энтом. Сидай.

То приключилося в годы лихия.

Быль то, родимай, деды не совруть.

Билися с ворогом сотни донския,

Бились за Землю свою, за Присуд!

В жарком бою со свинцом повстречались

Конь да казак, по одной на двоих.

Да, хучь ни руды, ни сил не осталось,

Коник из бою донца выносил.

Хучь пуля злая под сердцем ярилась,

Не замечал коник раны в груди,

А, в голове лишь одна думка билась,

Думка про то, как бы брата спасти.

Мчалси в намёт, своей боли не слышав,

Силы хватило на энто Гнедку.

Замертво пал он, лишь к лагерю вышел…

Срок уж, видать, подошёл дончаку.

С лагерю к им казаки побежали.

Што жа случилося, Боже ты мой?

А, подбежавши, они увидали:

Коник не дышить, а всадник живой.

Надобно, братец, тоби к лазарету,

Ныне с Безносой сошёлси на «Ты».

Токмо, не слышал казак тех советов.

«Дайте с конём попрощатьси, браты!»

Обнял коня, словно брата родного:

«Стольки боёв ты со мной перенёс…»

Капали слёзы на морду гнедого,

Да не стыдилси казак энтих слёз.

От такова моя будить наука,

Накрепко помни про то, унучок:

Слёзы казачьи по павшему другу —

Слёзы святыя… Святыя, милок!

Казачье слово

Штой-то ты, милок, заскУчил,

Как тальник на берегу.

Расскажи, ядрёный случай,

Подмогну, коль чем смогу.

Обещал дружок подмогу,

А, как в дело, так удрал?

То не друг тоби, ей Богу!

Слово дал и не сдержал?!

К тоби в други набивалси?

Языком брехать мастак.

Коль от слова отказалси,

То брехун, а не казак!

Не кручиньси по такому,

Хуже «друг» такой, чем тать,

А гони хлыстом из дому.

Нам таких на дух не нать!

Слово казаку дороже

Пуще жисти, знай об том.

Нарушать яво не гоже,

Коли хошь быть казаком!

С брехунами не якшайси,

Да запомни на всю жисть:

Зря словами не бросайси,

А уж коли дал — держи!

То деды нам завещали:

Слово твёрже, чем булат.

Крепче нету обещаний,

Чем казачье слово, брат!

Сказ о лебедице

Чай умаялси, родимай,

Уж набегалси, поди?

Ты сидай-ка рядом, милай,

Быль поведаю тоби.

Посля, милай, погуторим,

Люб рассказ мой, аль не люб…

Во станице по-над Доном

Жил казак Матвейка Чуб.

Часто приходилось битьси,

Были времена лихи.

Сполох прилетел в станицу,

И поднялись казаки.

Всё намётом сыплють к Дону

Яво славные сыны.

Нет дороги злу лихому

До родимой стороны!

Встренулси с врагами в плавнях,

Мигом обнажил клинок,

Хучь и дралси дюже справно,

Да себя не уберёг.

Не страшилси он булата,

Страху отродясь не знал…

Посля бою с супостатом

Раненый Матвей лежал.

Лиходеи увидали,

Што лежить казак живой,

На Матвея набежали,

Да хотять добить яво.

И, случилось так, родимай,

Што от вражьего клинка

Лебедица заслонила

Своим телом казака.

Смотрить птица грозным взглядом,

По клинкам крылами бьёть,

Отгоняить супостатов,

Да проходу не даёть.

Повертали взад злодеи,

Не преодолев заслон…

Токмо, у жены Матвея

Руки в шрамах с тех времен.

Справил я тоби ружьишко,

Для охоты ты уж гож.

Токмо, знай одно, братишка:

Лебедь белую не трожь!

Девичья молитва

Расседлай, кужонок, хворостину,

В стойло ставь, да травкой оботри…

Про дивчину сказ мой будеть ныне.

Тут сидай, да ухи навостри.

Покидали казаки станицу,

Ветер с Дону след их заносил…

Провожала казака девица

Да шептала: «Господи, спаси!»

Казаку она запала в душу,

И сказал он: «Ежель не сложусь,

Видить Бог, я слова не нарушу,

Жди сватов, как токмо возвернусь!»

Чтобы с им бяды не приключилось,

Воинская доля не легка,

Ежечасно девица молилась

За родного сердцу казака.

Всякое в походе было, братцы,

Хлопца Смерть частенько стерегла,

Токмо, не смогла к яму пробратьси,

Казака молитва берегла!

Просвистел клинок над головою,

Пуля визгом ухо обожгла.

Снова Смерть промчалась стороною,

Словно бы и встречи не ждала.

Девичья молитва сохранила

Казака от гибели в степи.

Смерть косу бессильно опустила…

Господи, помилуй и спаси!

Дончак

Мы рассыпались лавой в степи,

Ветра свист, обжигающий уши,

Гик казачий, как ветер летит

У врага вынимающий душу!

На врага, словно вихрь, налететь

Не впервой нам, братишка, с тобою.

Вдруг, под мордою вздыбилась степь

Черным веером, громом и болью.

Обалдело трясу головой,

Помаленьку сумел оклематься,

А хозяин лежит, чуть живой,

И с земли не спешит подниматься.

Поднимайся, казак, не дури.

Сколько можно лежать, в самом деле?

С детства помню я руки твои.

Вместе мы и росли, и взрослели.

Ты меня каждый вечер купал.

Помню, как ты водицей донскою

Мне от пыли бока отмывал

И расчесывал гриву рукою.

Эй, хозяин, не время лежать!

Смерть тебя не получит без боя.

Не спеши, погоди помирать,

Мы еще погуляем с тобою!

Лег поближе, спиной к казаку,

Ухватился зубами за спину.

Я, братишка, тебя сберегу,

Забирайся скорее, родимый!

Я дошел до костров, казаки

Со спины моей бережно сняли

Брата на руки. И поднесли

К моей морде. И поодаль встали.

Нежно морды коснулась рука.

И, забуду я это едва ли,

На суровом лице казака

Слезы, будто роса, засверкали.

Сказ про казака Яшку, Дашку да шашку

Лихо сдвинута фуражка,

Ножны с шашкой на боку,

Слева шашка, справа Дашка.

Много ль надо казаку?

Пусть идут года, не страшно,

Дни текут, как с гор вода.

С вострой шашкой, с верной Дашкой

Мне и годы не беда!

Как бы ни был ворог страшен

Я, назло тому врагу,

С вострой шашкой, ради Дашки

Нашу Землю сберегу!

Ну, а коль придут Кондрашка

Да Костлявая с клюкой…

В руке шашка, в сердце Дашка!

Вот и есть душе покой.

Или враг лихой с оттяжкой

Полоснет на всем скаку.

Смерть от шашки, в сердце Дашка.

Много ль надо казаку?

Есть для нас одна поблажка,

Я прощаться погожу.

Не кручиньтесь, шашка с Дашкой,

Я с небес на вас гляжу!

И сожмет отцову шашку

Сына моего рука.

Сына шашка, моя Дашка,

Не забудут казака!

Сестренка

Навалилось, откуда, не знаю.

Чтоб совсем не предаться тоске

На конюшню зашел. Вдруг гнедая

Подошла и прижалась к щеке.

Вроде, мелочь, а в раз отпустило,

Буд-то не было. Боже, скажи,

Всемогущий, откуда в них сила

Забирать нашу грязь из души?

Словно в сердце живою водицей

Мне плеснули. В душе снова свет.

Я сказал ей: «Спасибо, сестрица!»

И она улыбнулась в ответ!

Две души

О коне ведется сказ,

Что, в бою, однажды

Казака от пули спас,

На дыбки поднявшись.

Вознеслась его душа

К поднебесным хатам.

В рай дорога хороша,

Только как без брата?

Ну, а коли так, дружок,

Раз без брата худо,

Тута рядом есть лужок.

Погуляй покуда.

Не схотел ты в рай попасть,

Жди, там разберемся

В рай иль в ад вас отослать.

Конь на луг понесся.

Ждал буланый на лугу

И дождался встречи.

Срок пришел и казаку,

Путь бойца не вечен.

Вопрошает их Господь:

На покой, робяты?

А на кой нам тот покой?

Послужить бы рады!

Что тогда могу сказать?

Коль служить вы в силах,

Дуйте во Христову Рать

К Батьке Михаилу!

Атака

Шашки вон и пики к бою!

Ветра гул, да звон копыт,

Свист клинка над головою,

Да над степью гик летит!

Распахнись, душа казачья

Упоением в бою!

Враг лихой от нас не спрячет

Шкуру подлую свою!

Бей, руби, коли вражину!

Бог и Правда за тобой.

Лава наша, как стремнина,

Все сметет перед собой!

Гой-да! Гэй! Казачья доля.

Ныне нашей славы час.

С нами Вера, с нами Воля!

Значит, смерти нет для нас!

Две встречи

(дедова сказка)

Раз, над Тереком, как-то, случилась беда

На глазах казака и джигита.

Несмышлёныш орленок упал из гнезда

И сидел на скале, как прибитый.

Поглядев друг на друга и, молча кивнув,

И клинки свои в ножны упрятав,

Поползли на скалу, позабыв про вражду.

Надо выручить меньшего брата.

Молча взяли птенца, положили в гнездо,

Молча вниз со скалы опустились.

Из сердец улетучились гнев со враждой,

Потеплевшие взгляды скрестились.

Не сказавши ни слова, сумели понять:

Нету большего счастья на свете,

Чем меньшого собрата в беде поддержать.

Улыбнулись они, словно дети.

Не успеешь заметить, как время летит.

Годы шли, где бегом, а где шагом.

Позабыл и казак, позабыл и джигит

Про орленка того, бедолагу.

Жизнь связала узлом вновь, на самом краю

Воедино судьбу двух героев.

Довелось им схлестнуться в смертельном бою

По-над Тереком и под скалою.

И, клинки обнажив, каждый к недругу шёл.

Взгляд холодный, как зимняя вьюга.

Только, вдруг, со скалы опустился орёл,

Заслонив их собой друг от друга.

И, воскресшая память зажгла огоньки

Встречи той, и мужчины в молчаньи,

Позабыв о вражде, спрятав в ножны клинки,

Подошли, и друг друга обняли.

Казачья воля

Казак свободен от рожденья,

Без Воли жисть — не для него.

И, принимает он решенья

По зову сердца своего.

Коль видишь во Христе спасенье,

Коль к Вере сердцем прикипел,

То, без Христова дозволенья

Ты не начнешь и малых дел.

Казак, как человек свободный,

Всегда готов за Веру встать.

А, коли что Христу не вгодно,

Тады и нам того не нать.

Свобода, Воля в наше время

Такие же, как были в старь.

Жить во Христе — вот наше бремя,

Что ты об энтом ни гутарь.

Да и не бремя энто — благо,

Так и Писание гласит.

Своею Волей к Вере тяга

Любую темень победит.

И, как бы ныне нас не гнули,

Своею Волей надоть жить.

Чтоб предки глаз не отвернули,

Свободой надоть дорожить.

Перед «властителями жизни»

Нам прогибаться не с руки,

Ведь не правителям, Отчизне

Всегда служили казаки.

Божий Глас

Кто-то скажет: «Глас Христа,

Хучь я и пытался,

Не слыхал я никогда,

Как ни напрягался.»

Дык на энту чушь в ответ

Я гуторю сердцем:

«Божий Глас, как Божий Свет

С нами повсеместно!

Не придет со стороны,

С поднебесной выси,

Казаки его должны

Своим сердцем слышать.»

Вот и всё, таков мой сказ:

Пока сердце бьётся

Божий Глас всегда при нас —

Совестью зовётся!

Возвращение казака

Покидал казак станицу,

Шёл османа воевать,

Обнял у ворот сестрицу,

Наказал ей брата ждать.

Воронок под им резвилси,

Гарцевал, судьбе назло,

А из-под папахи вилси

Чуб, как ворона крыло.

Годы шли, а не седьмицы,

Злая мИнула пора.

Воротилси брат в станицу,

Подъезжаить до двора.

К дому он стрелой несётьси

И, увидела сестра,

Что из-под папахи вьётьси

Чуб, белее серебра.

Конь под ним, как снег, искритьси,

А, ведь был же вороной…

Задала вопрос сестрица:

«Ты ответь мне, братец мой,

Как же вышло так, родимай?

Растолкуй мне поскорей,

Уходили вороныя,

А вернулись в серебре?»

«Страшен был тот бой, сестрица» —

Отвечаеть ей казак.

«Уж не чаял воротитьси,

Токмо, вышло всё не так…

Думал, что в бою я сгину.

Вот тогда мой вороной

От злой пули турчанина

Заслонил меня собой.

Всю жизнЮ мы были рядом.

Затопила душу грусть.

А мой конь, с последним взглядом,

Прошептал мне: «Я вернусь!»

И, поверишь-ли, сестрица,

Увидать мне довелось,

Как на небо белой птицей

Вознеслась душа яво.

Я простилси с головою,

Пропаду, мол, без коня.

Но, в тот час, на поле боя

Облак сам нашёл меня.

Словно с облака спустилси,

Ткнулси мордой да заржал…

Я в глазах яво лучистых

Вороного взгляд узнал!

Стало на душе отрадно,

Как в глаза яво взглянул.

Знать, Господь с небес обратно

Душу Воронка вернул!

У меня же, после боя,

Появилась седина.

Знать, сестрица, нас обоих

Перекрасила война.»

Хмурым утром

Над зямлёй ляжить туман.

Энтим утром хмурым

Прощевалси атаман

С коником каурым.

Не найтить слов, всё не те,

Токмо думки душать,

И ложилися оне

Тяжким грузом в душу.

Тоби-б жить ещё да жить

Казаку на радость…

Токмо, нелюди нашлись,

Да сгубили брата.

И ушёл конь молодой

К Богу на равнины,

Часть души унёс с собой,

Сердца половину.

Так, с разодранной душой,

Голову склонивши,

К куреню казак ушёл,

Друга схоронивши.

Казарла

Голос деда вновь почуя,

Занялси в душе огонь.

Зову крови повинуясь,

Шашку обняла ладонь.

Свист клинка мы снова слышим,

Кровь казачия кипить,

Вольным воздухом мы дышим,

Под папахой глаз горить.

Припев:

Казарла!

Собралась казара.

Казарла!

Казаков собрала.

Вновь звучить «Бузуй!» над полем,

Вновь блестять клинки в руках.

Честь дедов не опозорим,

Будеть жить она в сердцах!

Где с усмешкой, где с насмешкой,

Да без злобы и вражды,

На шермициях, как прежде,

Состязаютси браты.

Припев

Тут не место думкам чёрным,

Тут всегда открытый взгляд,

Тут собрат словцом задорным

Подбодрить собрата рад.

Тут душа наружу рвётси,

Воля в сердце и в глазах.

Казарлой не зря зовётси

Удаль, что живёть в веках!

Припев

Казачья ладанка

Вьётси голубой дымок

Самокруточки.

Ты сидай-ка, унучок,

На минуточку.

На минуточку сидай,

Да послухай-ка

Дедов сказ про дальний край,

Да про ладанку.

Расскажу, как жил казак

В годы давния,

Ты-ж кумекай, что да как,

В душу складывай.

Всё в походах да боях

Вёл он жисть свою,

Хаживал в чужих краях

С шашкой вострою.

На поляка хаживал,

Да в туретчину,

Да нигде не забывал

Свою вотчину.

Долго был в чужих краях,

Да носил с собой

На груди, возле креста

Горсть земли родной.

Горсть земли возле креста,

Да былиночка.

Ведь в степи родной росла

Та травиночка.

Напиталися они

Запахом степным,

Жисть казачью берегли

Духом тем родным.

Чтобы был всегда с тобой

Дух родной земли,

Ты частиночку яё

На груди храни.

Ту науку издревле

Нам Господь даёть,

Память о Родной Земле

Силы придаёть!

Ты меня не бойся!

Што шугаисси, унучек?

Больно взгляд у деда строг?

От жа ить, ядрёный случай,

Дык ить, я — казак, милок!

Крепки духом, телом тожить

Вы должны, кужата, быть.

Нам сюсюкатьси не гоже,

Надоть казаков растить!

Будь готов, унучек, к службе

Вере, Правде да Кресту.

Мы и посля смерти служим

В Святом Воинстве Христу.

Не страшись мене, отрада,

Здря не трону никого,

Казаку страшитьси надоть

Токмо Бога одного!

Дедовы сказы. Сборник стихов казачьих поэтов

Оглавление

* * *

Оглавление

* * *

Смотрите также