Космическое путешествие

Евгений Майоров

С раннего детства Павла привлекали ракеты, далёкие звёзды и любовь к космосу. Чтобы воплотить мечту, он был готов принести в жертву всё: свою личную жизнь, своё время. Путь от простого деревенского мальчика до инженера-конструктора таит в себе множество тайн и загадок. Станешь ли ты вместе с Павлом ближе к звёздам в этом космическом путешествии, или же всё сложится иначе? Новая книга с непредсказуемой развязкой от автора «Детективных хроник». Поехали! Книга содержит нецензурную брань.

Часть 1.

Маленький я

Глава 1

Королёв, Мишин, Гагарин, Леонов, Армстронг, Олдрин, Коллинз — можно перечислить ещё с десяток имён по меньшей мере, всё эти люди — легенды, отважные конструкторы и первопроходцы. Когда-то очень давно Колумб открыл Америку, мы изведали каждый уголок нашей необъятной планеты: от Марианской впадины до вершин Эвереста, от экватора до полюсов, вдоль и поперёк. Исследования, страсть к познанию нового заложена в самой природе человека. Однажды нам стало тесно на нашей планете, на планете, которая казалась необъятной до определённого момента, мы устремились в космос. Во второй половине двадцатого века человечество предвкушало наступление космической эры. Гонка двух сверхдержав дала быстрый старт к освоению космоса. Как же я завидовал всем этим первопроходцам. Будучи молодым, я не знал, что мне самому предстоит стать легендой и вписать своё имя в историю человечества наряду с другими великими покорителями космоса.

Моя история начинается в 2010 году в селе Нижние Бузули, Амурская область, Россия, — там я родился, там я вырос. Названо село так потому, что построено на реке Бузулька, которая, в свою очередь, впадает в реку Большая Пёра. Неподалёку от нас было расположено другое село, которое называлось просто: Бузули. Но оно было менее развито, да и население не превышало двухсот человек. Чего не скажешь о нашем селе — в 2010 году численность немного не дотягивала до тысячи человек. Не могу сказать, что моё детство было счастливым, светлым и безмятежным. Мы жили с отцом, мать нас бросила. Некоторые мои друзья удивлялись: как так? Как такое возможно?! Русская мать не может бросить своего ребёнка! О, как они заблуждались. Ещё как может. Я не знаю всех подробностей, да и отец никогда не любил поднимать эту тему. Известно, что, когда мне ещё не было и пяти лет, мать устала жить в деревне, она нашла состоятельного человека и переехала к нему в Москву. Что с ней было потом, я не знаю, честно признаться, меня это не особо интересовало. После отъезда она так ни разу и не появилась, не написала ни одного письма, ни одного электронного сообщения, ни звонка — ничего, совсем ничего. Я даже не могу вспомнить, хотя бы примерно, как она выглядела. Отец был инженером-газовщиком, не помню, как точно называлась его профессия, но он любил своё дело. Таких, как он, в нашем и без того малом селе были единицы. Он часто пропадал на работе. Но хорошо, что в селе был детский сад, один, но большой. Именно с детским садом связано моё первое «космическое» воспоминание.

Мне тогда было шесть лет. Всё, что я помню, — это её светлые волосы длиною до плеч, зелёные глаза и два больших молочных зуба, как у какого-то кролика. Анфиса — так её звали. Другие дети меня не особо жаловали, я был довольно замкнутым, отделившись ото всех, садился в углу и играл со своей игрушечной ракетой, отец подарил мне её на день рождения. Тогда я даже и близко не представлял, как осуществляются запуски, к тому же это был американский шаттл, я просто брал его в руки и водил им по воздуху, издавая характерные звуки полёта. Моя ровесница подсела ко мне и стала интересоваться, чем я занимаюсь, на что я ответил, что лечу в космос, она захотела со мной. Я согласился взять её в команду после того, как она назовёт своё имя. Анфиса представилась, я в ответ сказал, чтобы она называла меня «командир Паша». Я и Анфиса в течение нескольких недель осуществили порядка двадцати запусков моего игрушечного шаттла. Иногда игра затягивалась настолько, что мы забывали про обед. Воспитательница не любила, когда дети опаздывали, и часто нас ругала. Нам приходилось возвращаться из космоса и делать очередную посадку в нашей столовой для того, чтобы пообедать, не потому, что нам хотелось этого, а потому, что так говорила воспитательница.

Однажды я построил гараж для запуска шаттла. Анфиса говорила, что ракетам не нужны гаражи, но я был не согласен. Гаражи ракетам были нужны, чтобы они не промокли от дождя и снега. Я стал замечать, что время от времени за нами наблюдал один мальчик, кажется, его звали Серёга. Сначала я думал, что он хочет вступить в нашу команду, но всё оказалось иначе. Был обычный день, мы играли, готовясь совершить очередной пуск, мне захотелось в туалет, я оставил Анфису за главную. После того как я вернулся, то увидел следующую картину: гараж для ракеты был разрушен, Анфиса сидела в углу и плакала, а моя игрушка была у Серёги, который вприпрыжку бегал по комнате. Я догнал его, отобрал ракету и поколотил так, что тот заревел громче Анфисы. Воспитательница поставила меня в угол, никто, кроме Анфисы, не приходил навещать меня в моём углу, я стоял там часа два, помню, как болели ноги.

Через время я подарил Анфисе свой игрушечный шаттл, а потом… потом она с родителями уехала, я даже не знал куда. Я остался без корабля и без члена экипажа, один. Детский сад закончился, впереди были школьные годы.

Глава 2

В школе же было всё иначе, друзей хватало. Дружил я теперь в основном с парнями. Скучал ли я по Анфисе? Наверное, нет. Время размывает воспоминания, тем более воспоминания ребёнка. Во втором классе к нам перевели нового ученика, его звали Стас, довольно смышлёный малый, для своего возраста знал он много, учился лучше меня и большинства других учеников. В нашей сельской школе не было строгих правил, отсутствовала даже школьная форма, летом я носил оранжевые или синие рубашки, а зимой свитера и куртки. Стас же постоянно приходил в футболках с изображениями диснеевских героев, даже зимой, в мороз, под его толстым пуховиком была лишь футболка. Не знаю, о чём думали его родители, когда одевали его так. Но Стас практически никогда не болел, наверное, это его закаляло. Он был моделистом, раз в месяц его отец привозил набор военных миниатюр, которые нужно было собирать, клеить, красить. Дома у Стаса несколько полочек было заставлено подобными миниатюрами: солдатики, танки и прочая военная техника. Если честно, я никогда не понимал это его увлечение, поскольку на сбор и покраску таких миниатюр уходило много времени, нужно было обладать колоссальной усидчивостью, да и некоторые модели при сборке и покраске выходили у Стаса довольно коряво, поэтому ему часто помогал его отец. Так или иначе, Стас стал моим лучшим другом на то время. В селе наши дома находились неподалёку, расстояние меньше полукилометра. Иногда я приходил к нему в гости — и мы часами просиживали за игровой приставкой. Иногда он приходил к нам — мы целый день сидели за моим компьютером. И мой отец, и родители Стаса не были против этого, тем более учились мы хорошо, а когда ты единственный ребёнок в семье, то тебе позволено больше. Иногда мы целый день катались на велосипедах по селу и окрестностям. Я не скрою, что в то время мне не хватало общения с отцом, но ничего не поделать, работать кому-то нужно было. А в нашей деревне работы-то особо и не было, да и платили довольно мало. Но на двоих нам хватало, к тому же у папы были подработки. Иногда по выходным он уезжал в город Свободный, который был расположен в тридцати пяти километрах к югу от нашего села. Отец возвращался поздно вечером, уставший. Когда я спрашивал, почему он так долго задерживается, то каждый раз получал один и тот же ответ: «Там хорошие деньги».

Была весна две тысячи двадцатого, суббота, снег стремительно таял, уровень воды в реке заметно поднялся, половину села опять подтопило — это было типичное явление для наших жителей. Нам со Стасом повезло больше, наши дома были расположены в другой части села, и вода обошла их стороной. Мой отец снова уехал на подработку в Свободный, а родители Стаса помогали своим друзьям вычерпывать воду из их домов. Поняв, что у нас впереди весь день, мы взяли велосипеды и поехали навстречу приключениям. Обычно мы не ездили дальше санатория «Бузули». Но не в тот день. Выехав на трассу, мы устроили соревнование: кто дольше сможет крутить педали, кто раньше выдохнется, тот и проиграл. Проигравший получает пять щелбанов от победителя. Ух, как мне тогда хотелось отвесить Стасу эти пять щелбанов. Как сейчас помню: его большой широкий лоб так и напрашивался. В детском организме, оказывается, больше энергии, чем во взрослом, если дело доходит до соревнований. Но менее чем через полчаса мы оба выдохлись практически одновременно. Ещё минут через десять мы уже сидели на траве, а рядом с нами у дерева были припаркованы два наших велосипеда, лишь изредка машины проезжали мимо нас по трассе. Нам было всего по десять лет, родители не давали нам смартфоны в таком возрасте, да и в деревне они ни к чему. Но у Стаса были наручные электронные часы, так что мы всегда знали, который час. И если в моём случае я понимал, что отец вернётся с подработки ещё нескоро, то Стас уже переживал насчёт того, что родители начнут его искать и могут сильно поругать, когда тот вернётся домой, за то, что не сказал, куда уехал. Но соревнование не было завершено, спор нельзя было оставить неразрешённым! Вдалеке виднелся небольшой городок, мы договорились: кто первым доедет до города, тот и победил. Вот только как определить, где город начинается, мы так и не решили. Вновь оседлав своих железных коней, мы вернулись на трассу. Я крутил педали так быстро, как только мог! Я мчался словно ветер, рассекающий всё на своём пути. Стас отставал, но не сильно, нас разделяло метров десять. Вдалеке виднелась табличка-указатель с названием городка, что есть мочи я заорал:

— Кто первый доедет до таблицы, тот и победил!

— До какой таблицы?!

— До той таблицы! Впереди, с названием!

Я предвкушал победу, буквы на щите с названием города уже были различимы. Я должен был победить! Но в следующий момент яркая вспышка по правую сторону привлекла моё внимание. Шум двигателей вдалеке, белый след в небе. Я замедлил движение, Стас воспользовался ситуацией и обошёл меня. В этот момент я понял, что мне его уже не догнать. Я остановился, поставил велосипед у дороги. Ветер у трассы был довольно сильным, так что колыхал даже мокрую траву. Передо мной было бескрайнее поле, на котором местами лежал всё ещё не растаявший снег, а в небе, стремясь ввысь, оставляя за собой белый след дыма, летела ракета. Солнце было уже низко, близилось к закату, ранней весной и темнело рано. Минуты две-три я стоял как вкопанный и провожал ракету взглядом. Затем взял себя в руки, снова сел на велосипед и вернулся на трассу. На финише, рядом со щитом с надписью «Циолковский», меня ждал Стас. Он злорадствовал, и я это понимал. Ехидно улыбаясь, он кричал мне:

— Готовь лоб, лошара!

Я пытался как-то оправдаться за свой проигрыш:

— Так там ракета летела! Ракета! Ты что, не видел?!

— Ну и что, что ракета?! Видел, давай лоб!

Как бы я ни отнекивался, а лоб подставить пришлось. Но боль от этих щелбанов, боль поражения быстро прошла, когда мы вернулись в деревню и Стаса поругали родители за то, что тот долго отсутствовал и не сказал, куда едет. Так ему и надо. Мой отец вернулся домой только через два часа после моего приезда, за это время я как раз успел приготовить ужин.

Глава 3

Проводной интернет до нашей деревни так и не дошёл. Но по крайней мере, был беспроводной, в хорошую погоду мой 4G-модем добивал до десяти мегабит, в плохую редко превышал и двух, но мне этого хватало. Я читал, смотрел видео, в игры играл, но не в онлайне, меня такие никогда не привлекали, поскольку в них не было сюжета. Гораздо важнее, что на следующий день через поисковик в интернете я узнал, откуда был совершён запуск ракеты. Космодром Восточный был построен в 2016 году и успешно функционировал, его продолжали модернизировать и по сей день. Надо же, всё это время мы жили недалеко от космодрома, а я узнал об этом только сейчас. Запусков ракет с 2016 года было произведено не так уж и много — всего тринадцать, два из которых были неудачными.

Тот запуск, что я видел, был совершён трёхступенчатой ракетой-носителем «Союз-2.1б» среднего класса для вывода на орбиту гидрометеорологического аппарата «Метеор-М». Тогда я не знал, что означала большая часть этих слов, но мне было интересно, я читал, изучал. Я стал отслеживать графики ближайших запусков с космодрома через интернет, их частота заметно возросла. Я ездил к городу Циолковский на велосипеде, чтобы посмотреть пуски вблизи. Дальше города была закрытая территория, никого не пропускали. Однажды я прождал больше двух часов, а пуска ракеты так и не дождался, уже потом, через интернет, я узнал, что пуск был перенесён на следующий день из-за неполадок в разгонном блоке. Из-за этих запусков пришлось даже пару раз прогулять школу, обычно я не пропускал занятия без веской на то причины. Время летело быстро, мне всё так же не хватало общения с отцом, который пропадал на работах, но у меня был Стас, ребята, интернет и… космодром. Я оглянуться не успел, как был уже в десятом классе, детство довольно скоротечно. В старших классах я носил длинные волосы, светлые патлы до плеч скрывали мои прыщи на щеках, да и не нужно было тратить карманные деньги на поход в парикмахерскую, что тоже плюс.

К тому времени село всё больше приходило в упадок, молодые уезжали туда, где есть работа, население стремительно уменьшалось, переезд коснулся и нас. Отцу наконец-то предложили постоянную работу на газоперерабатывающем заводе в городе Свободный, куда он постоянно ездил на подработки. На льготных условиях от предприятия нам предоставили в аренду квартиру всего за пять тысяч в месяц. Теперь меня и Стаса разделяли тридцать пять километров. Нужно было искать новых друзей. С одной стороны, новые люди — это всегда интересно, с другой же — я не особо был заинтересован в этом. Ребята в классе сами проявляли активность в общении со мной. Иногда по выходным мы с отцом приезжали в Нижние Бузули, поскольку там у нас всё ещё оставался дом и небольшой участок с садом и огородом, тогда я и общался со Стасом. В Свободном у меня уже не было возможности наблюдать запуски с Восточного вживую: добираться слишком далеко. Но зато интернет в городе был проводной, скорость колебалась от пятидесяти до семидесяти мегабит, я без проблем мог смотреть прямые трансляции запусков с Восточного. В интернете я смотрел много познавательных передач от BBC про космос, про то, как устроена Вселенная. И наконец-то в одиннадцатом классе появился урок астрономии, там-то я и проявил себя. Лучший в классе, лучший в школе, сомневаюсь, что среди моих сверстников был ещё кто-то, кто знал о космосе столько, сколько и я. В то время как некоторые ребята уже ходили гулять с девочками, держась за руки, я сидел дома и изучал, изучал всё то, что мне было интересно, уже далеко за пределами Солнечной системы. Остальные же школьные предметы мне тоже давались легко, но безо всякого интереса. Тогда я уже понимал, что школа — это своего рода психологическая подготовка ко взрослой несчастливой жизни. В школе тебя заставляют изучать то, что тебе неинтересно, задают домашнее задание, на которое уходит ещё больше времени. Таким образом, у учеников практически не остаётся свободного времени на свои дела, как и у взрослых людей после работы. Зачем люди работают, только ли ради денег? Если их работа — это не их любимое дело…

Однажды я спросил у отца, нравится ли ему его работа? Он сказал: «Не то чтобы очень». Я снова спросил: «Почему бы тебе тогда не поменять её?» На что он ответил мне, что я ещё мал и ничего не понимаю. А мне казалось, что в том возрасте я понимал уже гораздо больше, чем многие взрослые.

Я успешно окончил школу. У меня в запасе было ещё пару месяцев для того, чтобы окончательно определиться, в какой институт подавать документы для прохождения вступительных экзаменов. Но я уже знал, куда хочу. Мы договорились с отцом всё подробно обсудить, когда он вернётся с работы… но он не вернулся. Тем вечером он погиб. Авария на газоперерабатывающем заводе. Я остался один, снова. Один миллион рублей за смерть близкого родственника — в такую сумму они оценили жизнь моего отца, также оплатили похороны… и всё. Мне не стали показывать изувеченный в результате аварии труп. На похоронах было немного людей: несколько коллег с его работы, Стас со своей семьёй и пара соседей по селу. Эта трагедия ввела меня в ступор. Но с другой стороны, я не мог принять всё это как-то однозначно, я был благодарен папе за то, что мы не голодали, за то, что он один содержал меня все эти годы… но его словно не было со мной всё это время. Смешанные эмоции, когда теряешь родного человека, хочется сидеть и плакать, отдаться депрессии, чувству потери, но почему-то не получается, никак. Меньше двух месяцев для принятия решения насчёт института. Свой день рождения я провёл дома, в одиночестве, мне стукнуло восемнадцать, на счету был один миллион рублей, которым я уже мог воспользоваться, являясь совершеннолетним, я не нуждался в опеке. Ещё спустя пару дней я собрал все документы и отправил запрос на поступление туда, куда и хотел.

Начало августа, до вступительных экзаменов было меньше недели, я поднатаскал свои знания по физике, химии и математике. Нужно было дать себе отдохнуть. Я вернулся в деревню, в дом, в котором мы с отцом провели всё моё детство. Стас тоже собирался уезжать из деревни, поступать в военное училище. Мы сели на автобус и поехали в сторону города Циолковский. Примерно час до заката, мы сидели на траве. Не первый раз я видел запуск ракеты, но всё так и не мог сдержать эмоций:

— Пошла, красавица!

— И чего ты так фанатеешь по этим ракетам?

— А чего ты так фанатеешь по оборонке?

— Я не фанатею.

— Так зачем тогда поступать туда собрался?

— Ну так просто удобнее, да и платят потом неплохо.

— Какой смысл заниматься нелюбимым делом?

— Ты что умничаешь тут, сам-то что? Космонавтом хочешь стать? Мечтатель.

— Нет, я просто хочу стать хоть чуточку ближе к звёздам.

— Давай колись уже, на кого поступать собрался? Сам же говорил, что сегодня расскажешь.

Я был твёрдо уверен в том, что у меня получится. Гордо подняв голову, я ответил Стасу:

— Московское авиационное училище. Аэрокосмический факультет. Инженер авиационных, ракетных двигателей и энергетических установок…

— Ну ты и разогнался. А мозгов-то хватит?

— Хватит, иначе бы даже и не пробовал.

— Иди уже сразу в космонавты, зачем тебе в инженеры? — Стас язвил, будучи уверенным, что у меня ничего не получится. Нужно было сохранять хладнокровие и не дать ему вывести меня из себя. Я лёг на траву и, выдержав небольшую паузу, ответил:

— Чтобы отправить кого-то в космос, нужны инженеры. Королёв, Мишин — без них космическая эра наступила бы гораздо позднее. Есть первопроходцы, а есть инженеры-конструкторы, без которых не было бы никаких первопроходцев.

В день перед моим отъездом Стас подарил мне маленький брелок-ракету, это была одна из тех миниатюр, которые он любил собирать, довольно небольшая, легко помещается в кармане, можно повесить на связку с ключами. Только вот будут ли нужны теперь мне эти ключи? Дом я не собирался продавать, но не был уверен, что вернусь сюда снова.