Детективные хроники. Високосный год

Евгений Майоров

Третья часть нашумевшего детектива! Логическое продолжение первых двух книг. После событий с «Делом о городском стрелке» прошло не так уж много времени. Но Миша уже успел прийти в себя и решил остаться в милиции. Андрей Сергеевич отдыхает от службы, как и планировал. Всё мирно и спокойно до тех пор, пока под городским виадуком не обнаруживают труп женщины. Анализируя факты, Миша подозревает, что это может быть связано с «Театром свободы».

Виадук. Часть 2

2 марта. 9:50

Я на месте. Видно, что криминалисты уже осмотрели всё, что им было нужно, и ждут лишь меня, чтобы я мог дать отмашку для того, чтобы увезли тело. Не понимаю, зачем их всегда высылают по двое, вполне достаточно и одного. Это не американский сериал, у нас нет распределения: криминалист по волокнам, или криминалист по крови, или криминалист по отпечаткам — у нас все занимаются всем, это реальность. Тут вполне хватило бы и одного человека. Дежурных сотрудников в форме тоже двое, они огородили прилегающую территорию жёлтыми лентами. Я подхожу к коллегам и здороваюсь с одним из них, пока второй продолжает делать снимки на полароид.

— Привет, Вить, ну рассказывай, что тут у нас?

— Привет, Миш, да а что рассказывать? И так всё понятно. Убийство решили «замаскировать» под самоубийство.

— Поясни подробнее.

— По уликам понятно: крови на асфальте мало, цвет не тот, жертва обнаружена не в той позе, если бы она действительно спрыгнула с этого моста. На лице и теле имеются ссадины, жертву, скорее всего, били. В общем, уйма всего. Волокна и отпечатки ещё не проверяли, надо отвезти её в лабораторию для детальной экспертизы.

— Хорошо, отвозите, вечером загляну к вам.

— Да, погоди, тут ещё кое-что есть.

Мой коллега позвал к нам второго криминалиста с фотоаппаратом.

— Жека, покажи тот снимок.

На снимке была спина жертвы, на правой лопатке неровно ножом или же чем-то острым была вырезана римская цифра два. Конечно, может показаться, что мы всё притягиваем за уши. Но кроме как на двойку эти порезы больше ни на что не походили. Два вертикальных пореза параллельных друг другу и два горизонтальных пореза снизу и сверху можно было охарактеризовать не иначе как римскую цифру два. Хотя чёрточки снизу и сверху вроде бы уже не ставятся. Создавалось впечатление, что убийца специально их вырезал, чтобы мы сразу поняли, что это цифра. Зачем же тогда он оставил труп своей жертвы под мостом, пытаясь инсценировать самоубийство? Один факт перекрывал другой. Может быть, это всё-таки была не двойка? Я подошёл к жертве. Женщина лет сорока — сорока пяти, телосложение полноватое, стрижка короткая, волосы каштанового оттенка, на ногах штаны и ботинки, верхняя одежда отсутствует, не тронут только лифчик. Сомневаюсь, что она была убита с целью изнасилования. Всё-таки она уже в возрасте, да и внешность не торт. Я осмотрел спину: потёртости, следы крови, он вырезал эту «двойку», словно тату-мастер делает наколки, судя по всему, ещё когда жертва была жива. На одной стороне весов у нас была попытка инсценировать убийство, на другой — улика, доказывающая, что преступник не хотел скрывать, что это убийство. И почему именно цифра два… тогда понятно, что это не первая жертва, но где тогда первая? Или это цифра означает что-то другое? Необязательно же это должен быть порядковый номер. Одни факты против других. Хочет ли он запутать следствие? Трудно разобраться без детального анализа.

— Ладно, ребят, увозите. Проверьте всё что нужно, я зайду к вам вечером. Сейчас голова совсем не соображает.

Обед ещё не скоро, а времени у меня много. Волков, который сейчас подменяет Лихацкого, менее строгий начальник, он не ведёт мониторинг своих сотрудников. На часах половина одиннадцатого. Я знал одно замечательное место, через полчаса оно должно было открыться. Когда дойду, будет как раз одиннадцать. Учитывая первичные улики, указывающие на то, что дело может оказаться весьма непростым, я принял для себя решение…

11:05

— Ещё пива?

— Да, давай такой же «BUD» в бутылке.

— Чего это ты решил к нам пожаловать в такую рань?

— Да вот, спустя долгое время, возможно, интересное дело.

— Расскажешь?

— Ну ты же сам понимаешь, что нет.

— Всегда ты так.

— Не всегда. Про разборки алкоголиков я тебе рассказываю.

— Разборки алкоголиков я здесь могу наблюдать по несколько раз в неделю, чуть ли не каждый вечер. Ладно, сиди отдыхай, я на кухню на пару минут.

Это Рома — бармен замечательного заведения «Бешеная кобыла». Должен признать, одно из моих любимых мест в городе. Конечно, бар «Питтсбург», в который меня любил периодически затаскивать Андрей Сергеевич, тоже неплох, но, увы, он закрылся. Да и в «Бешеной кобыле» мне нравится больше: музыка, декор, да и вообще весь антураж. Стены, пол, столы, стулья, барная стойка, вся мебель была из дерева красного и коричневого цвета, не покрытая обивкой. За барной стойкой, на стене, полочки с алкоголем, подсвеченные неоновыми трубками. По бокам стены висели разные плакаты с индейцами, ловцы снов, денежные купюры разных европейских стран и не только, без западного доллара тоже не обошлись. Наверняка купюры были фальшивыми, но не в этом суть, они отлично дополняли атмосферу, создавая антураж. В заведении играла расслабляющая лаунж-музыка. Всё это создавало впечатление, будто ты попал в салун, построенный на современный лад. Я продолжал потягивать пиво из бутылки и наслаждаться обстановкой, напрочь забыв о том, что было часом ранее. Моё спокойствие прервал Рома:

— Так что, может быть, что-нибудь покрепче тогда?

— Да не, у меня ещё рабочий день впереди. Я бы лучше съел что-нибудь. Давай этот ваш «Завтрак по-западному».

— Без проблем. Пиво ещё будешь?

— Да погоди ты, я это ещё не допил.

— Всегда хотел спросить у тебя, но забывал. А почему именно «BUD», и почему в бутылке? Нет, я понимаю, это хорошее пиво, не разливное, конечно, но всё равно хорошее. У нас уйма пивных бокалов. Так почему ты всегда пьёшь из бутылки?

Честно говоря, это уже давно вошло в привычку. Началось всё несколько лет назад, когда я ещё не работал в милиции, я впервые пришёл в это заведение с одной из своих бывших девушек. Конечно, отношений у меня было не так много. Но та женщина была самой интересной и самой харизматичной. Эту привычку я перенял у неё: в какой бар мы бы ни заходили, она всегда пила «BUD» и всегда из бутылки, мотивируя это тем, что так вкуснее. Я не стал долго рассуждать перед своим барменом. Не очень-то я люблю показывать нахлынувшие на меня чувства:

— Ну, помнишь, когда я только начал к вам ходить, со мной девушка была, я у неё эту привычку перенял. Она говорила, что так вкуснее.

— Ладно, допустим, а почему именно «BUD»?

— Этого я и сам не знаю. Может, просто… этикетка красивая.

Мы оба посмеялись над подобной нелепостью, после чего мне подали мой обед, который тем не менее назывался «Завтрак по-западному».

Был час дня, я выпил три бутылки пива и закончил обедать. Расплатившись по счёту и оставив Роме хорошие чаевые, я решил пройтись до отделения пешком. Времени ещё много, солнышко светит, погода хорошая. Бумажные дела, что у меня оставались, я разгребу за пару часов, а потом к криминалистам.

16:30

Я захожу в лабораторию, Витя сидит за столом и что-то рассматривает под микроскопом. Увлечённый процессом, он даже не взглянул на меня, хотя наверняка слышал, что в лабораторию кто-то вошёл. Его напарника не видно, наверно, опять раньше ушел с работы. Ходят слухи, что Женя уходит на час-полтора раньше, чем заканчивается рабочий день. Я, конечно, не знаю всех причин, но ему повезло, что Лихацкий не его начальник. Я подхожу к столу и сажусь напротив Вити.

— Ну, рассказывай, есть что-нибудь новенькое?

Наконец, он оторвался от микроскопа, взяв в руки пинцет, стал махать им перед моим носом.

— Ну, что, поздравляю, видимо, придётся тебе отдохнуть от разборок алкашни и наконец заняться интересным делом. Видишь?

— Вижу, ну волос, чёрный, и что? Сейчас поймаем его, и дело с концами.

— Миша, не строй из себя Андрея. Излишняя самонадеянность не всегда к месту. Волос искусственный.

Честно говоря, я не знал, что ему ответить, оставалось только переспросить:

— Искусственный?

Витя положил пинцет с зажатым в нём волосом обратно на стол и, развалившись в кресле, продолжил рассуждать.

— Именно, длинный чёрный искусственный волос. Прилип к штанине на теле жертвы…

…да, признаюсь, мы не обнаружили его сразу, но тем не менее не нужно быть экспертом, чтобы понять, что это убийство, а не самоубийство. Преступник маскировался, был в парике, что тут ещё скажешь.

— Придержи коней, следователь тут я, а не ты. Может, жертва носила парики, в конце концов, у неё короткая стрижка.

— Ну да, конечно…

— Может, это и не волос вовсе.

— А что тогда?

— Ну, я не знаю, может, часть одежды какой.

— Ага, шубы, например, или ещё чего… у нас же такая холодрыга, плюс пятнадцать. Не забывай, что жертву нашли без верхней одежды. Только что лифчик не тронут. В конце концов, не стояла же она на мосту, размахивая кофтой. Наши прочесали все кусты в радиусе полукилометра от тела жертвы — верхней одежды не найдено.

— Думаешь, забрал одежду как трофей?

— Да откуда мне знать? Какой трофей, ты сериалов насмотрелся? — Витин сарказм пёр из всех щелей, будучи уверенным, что прав, он не замолкал: — Не обнадёживай себя. Первичные улики, да и вообще всё, что было обнаружено, проанализировано и указывает на то, что это убийство.

— Ладно, допустим, зачем тогда вырезана эта двойка на спине жертвы?

— Мне как-то всё равно, это уже твоя работа.

— Ты всегда умел уйти от вопроса, когда ответов у тебя не было. Что по поводу изнасилования, есть следы?

— Нет, по этой части ноль. Убита явно не с целью изнасилования. Да, ко всему прочему, на руках жертвы обнаружены небольшие следы. Похоже на следы от верёвки, жертву, скорее всего, связывали.

— Так… ладно, личность установили?

— Да. Шибанова Ольга Дмитриевна. Директор Центрального дома культуры. Сорок два года. Заявления о пропаже не поступали, судя по всему, убийца действовал быстро. Ладно, мне скоро домой собираться, что-то устал я сегодня.

Витя достал из тумбочки пакетик с растворимым кофе.

— Ты кофе будешь?

Я смотрел в одну точку, пытаясь собраться с мыслями.

— Ау, Мих, кофе будешь?!

— А, нет, спасибо, мне нужно подумать… Скажи, кто-нибудь занимался установкой личности более детально? Чем занималась в последнее время, что делала, с кем общалась?

— Ну, это не моя работа. Заходили тут ваши, часом ранее. Сходи к ним, узнай.

Я встал со стула и направился к двери, остановившись у выхода, ещё раз переспросил.

— Ты уверен, убийство?

— Да, я тебе говорю. Всё улики налицо. Ссадины на лице и теле, расположение тела при обнаружении, цвет крови, количество крови на асфальте. Она не прыгала с этого моста, убита, да, скорее всего, при падении, если брать во внимание частичную деформацию костей черепа, и не только их… Но если это падение, а это, скорее всего, падение, то явно не там, где её нашли. Кто-то её перевёз. Зачем — не знаю. В конце концов, не сама же она себе вырезала эту двойку на спине. Или… тебе просто лень работать?

— Может быть…

— Что может быть?

— Нет, это я не тебе. Ладно. Спасибо за работу. Пойду уже.

17:10

Я встретился с коллегами, узнал у них всю интересующую меня информацию. Шибанова Ольга Дмитриевна, сорок два года. Живёт с мужем, он старше её на пять лет. Есть дочь, учится на третьем курсе медицинского в другом городе. Жертва ничем примечательным не занималась. Кому понадобилось её убивать? Да ещё эта римская двойка не выходила у меня из головы. Бред какой-то. Я понимал, что, возможно, притягиваю всё за уши. Но… директор Центрального дома культуры. После всего, что я пережил ранее, мою паранойю можно было понять. Чтобы продолжить расследование, мне нужен был кто-то более опытный.

Мне просто нужно собраться с мыслями. Я достаю из кармана телефон и звоню ему. Как всегда, он здоровается со мной прежде, чем я успеваю произнести «алло».

— Привет, Мих, как дела?

— Здрасьте, Андрей Сергеевич, да нормально…

— Какими судьбами, случилось что или просто соскучился?

— Да… тут ваш совет нужен.

— Ну так приезжай, какие проблемы? Я дома.

— Да-а, я хотел по телефону проконсультироваться.

— Миха-а-а… Ты же знаешь, хочешь совет — выходи на живой диалог.

— Хорошо, я тогда через полчаса подъеду.

— Ну, отлично, я и виски ждём тебя.

Видимо… он был уже пьян.

17:45

— Ну, садись, не стесняйся. Бурбон будешь?

Я снова ничего не успел ему ответить.

— Хотя, что я спрашиваю, конечно будешь.

Мне казалось, что после того случая Андрей Сергеевич немного изменился. Стал чуть более приветливым, но всё это выглядело как-то наигранно, словно он носил маску дружелюбия. Каждый раз, общаясь с ним, я будто чувствовал, как он пытается удержать в себе непомерное чувство печали. Да что и говорить, я тоже изменился, повзрослел, стал более спокойно относиться как к повседневным личным проблемам, так и к расследованиям на своей работе. Время и опыт — они закаляют. Как знать, не произойди тогда со мной такое, возможно, я и дальше бы продолжал беспокоиться по всяким пустякам. Но, разумеется, на фоне Андрея Сергеевича я понимал, что ещё юн и неопытен. Андрей умел читать жизнь между строк. Но тем не менее весь его внешний вид указывал на то, что «старику» тяжело и грустно, и он пытается скрывать эти эмоции крайне неумело. Он всё так же прихрамывал, но уже обходился без трости.

— Я смотрю, уже без трости обходитесь. В последний раз, когда я к вам приезжал, вы ещё ей пользовались.

— Да это просто вошло в привычку. Да и врач говорит, что в трости больше нет необходимости, нужно понемногу привыкать обходиться без неё.

Андрей Сергеевич садится напротив меня и ставит на стол два стакана с бурбоном. Льда, как всегда, он не пожалел. Уж и не сосчитать, сколько раз я был у него в гостях. Это обычная квартира, в которой до сих пор сохранился дух Советского Союза: довольно старенькая мебель, шкафы, которым по меньшей мере лет двадцать, на полу и стенах ковры.

Андрей Сергеевич достаёт из кармана штанов упаковку с таблетками, выдавливает в ладонь две штуки, затем запивает их бурбоном.

— Долго вам ещё таблетки принимать?

— Врач говорит полгода.

— И часто вы их с алкоголем мешаете?

— Так… стоп. Не нужно сейчас начинать рассказывать, как мне принимать мои таблетки. Давай лучше говори, с чем пожаловал?

Я беру стакан с бурбоном, отпиваю, сделав глоток, ставлю стакан обратно на стол. Честно говоря, я даже не знал, с чего начать. Но сделав паузу и собравшись с мыслями, рассказал Андрею Сергеевичу всё, что мне удалось узнать от Вити и своих коллег.

18:20

— Директор Дома культуры… центрального района. Давай ещё налью.

Он забирает мой стакан, выливает растаявший в нём лёд. Через пару минут передо мной обновлённая порция бурбона, и себя Андрей Сергеевич стороной не обошёл. Сделав глоток, он наконец-то задал мне вопрос:

— А сам что думаешь?

— Честно говоря, мне кажется, что у меня паранойя, вряд ли как-то связано с предыдущими делами. Возможно, просто совпадение.

— Это ты так себя утешаешь?

— Почему?

— Ну ладно улики, ладно отчёты, давай даже опустим сейчас интуицию. Эта римская двойка на спине, про которую ты говоришь. Вот что стоит брать во внимание в первую очередь. Однозначно убийство, однозначно опять какой-то пришибленный театрал. Изнасилования нет, половые органы не тронуты. Подумай, почему отсутствует верхняя одежда? Должен быть мотив. Ты же не первый год в следственном, а до сих пор не научился быстро анализировать.

— Так, с чего тогда мне лучше начать?

— Как с чего? С опросов — как и всегда.

— Так ребята уже их провели, я ж говорил.

— Кто, Олег и Саша?

— Ну да.

— На этих тыловых крыс вообще полагаться не стоит, их работа — бумажки разгребать, а не опросы проводить. Знаю я, как они их проводят. Спросят всё в общих чертах, никаких деталей, никаких подробностей не узнают или, и того хуже, по телефону позвонят, и всё. Займись лучше сам, напарника подряди, как его там, всё время имя забываю.

— Гена сейчас в командировке. Вроде как через неделю должен вернуться.

— Ну тогда сам займись, что я могу сказать… Вообще, узнай для начала, существует ли ещё тот театр. С ним всегда было что-то неладное.

— Даже если и так, оба дела уже закрыты. Преступники мертвы, вопросов больше не осталось.

— И что? Я тебе говорю, подними дела, покопайся. Но сначала лично проведи опрос. Я всегда всё делал сам, никому не доверял опросы. Кому нужно вырезать цифру на спине у директора Дома культуры? Скорее всего, опять какой-то шибзданутый театрал, я ж говорю. К тому же, как ты сказал, это на двойку походит. Где тогда первая жертва, почему фотографию не принёс?!

— Я не знаю, забыл.

— Впрочем… это необязательно может быть порядковый номер.

Андрей Сергеевич продолжал свои рассуждения. Я понимал, вот он — следователь с опытом, увлечённый своей работой. Я решился перебить его:

— Может… поможете мне провести опрос, ну… неофициально?

Он усмехнулся и, сделав глоток виски, ответил:

— Нет, Мих, я отошёл от дел, ты сам прекрасно знаешь.

— Я же вижу, что вам интересно. Вам всё равно нечем заняться. Что вы делаете в ближайшие дни? Завтра, послезавтра, к примеру…

Андрей Сергеевич ничего не ответил мне, встав с кресла, прихрамывая, он ушёл в другую комнату. Неловкая ситуация сложилась, сначала я подумал, что обидел его. Но через некоторое время он вернулся в комнату с удочкой в руках.

— Вот, видишь?

— Удочка?

— Сам ты удочка, спиннинг! Пару недель назад купил. Рыбалкой занялся.

— И много наловили?

— Ну, так, не особо. Это больше для души. Это к твоему вопросу, что я буду делать завтра и послезавтра.

— Серьёзно? Вам это действительно нравится? Уходя со службы, вы говорили, что, возможно, восстановитесь через время.

— Во-первых, ключевое слово тут «возможно». Во-вторых, времени прошло ещё не так много. А в-третьих, у меня тут другие планы появились.

— Это какие же?

— Мне тут один знакомый предложил охранником на продуктовый склад устроиться. Зарплата, конечно, небольшая. Но при моих сбережениях мне хватит. И график хороший: сутки через трое.

Честно признаюсь, его заявление вызвало у меня лёгкий шок.

— Вы это серьёзно?

— А я когда-нибудь был несерьёзен?

Наверно, в жизни каждого человека наступает момент, когда мы разочаровываемся в своих наставниках, учителях. Теперь я уже не мог понять, действительно ли Андрей Сергеевич пал настолько, что готов уйти в охранники, будучи опытным следователем с большим стажем… Казалось, все мои прежние представления об этом человеке рухнули в одно мгновение. Да, в прошлом году я понимал, что ему нужно время, чтобы отдохнуть. Но я надеялся, я верил, что он восстановится на службе. Наш дальнейший диалог строился весьма неудачно и был натянут. Андрей Сергеевич пытался с энтузиазмом рассказывать про все «прелести» рыбалки и работы охранником. А я же делал вид, что слушал его.