В томлениях души

Евгений Леонович (2024)

В сборнике «В томлении души» Евгений Леонович приглашает читателя в свой эмоциональный мир. Его стихи продолжают тревожить своей экспрессией образов, следуя романтическому стилю предыдущего сборника — «Энциклопедии чувств и настроений». В его стихах можно увидеть наследие классиков русской поэзии, которое адаптировано к современному языку и манере изложения. Поэт сохраняет стиль и вдохновение классиков, но наполняет его современным значением слов и выражением палитры страстей человека на рубеже веков. Используя разные оттенки смыслов толкования слов современного русского языка, поэт позволяет читателю интуитивно понять глубину переживаний лирического героя и наполнить его воспоминаниями. Так рождается сознание, которое создаёт реальность пространства и времени. Мы переходим из ахроматического мира в многозначный, искушая свою душу. В этом и есть смысл существования человека. За открытой дверью — сорок сорок дверей. В какую дверь мы войдём вчера? Евгений Леонович открывает новые смыслы и прокладывает путь от истоков стихосложения к форме, понятной современной молодёжи.

В думах и воспоминаниях

«Как птицы, вскинулись мечты…»

Как птицы, вскинулись мечты!

Какая странная реальность —

Условность танца, шум вокзальный,

И что-то снова шепчешь ты.

Нам скажет некто: «Жили-были^[1].

Они — как плоть всего живого,

Они — простые пассажиры,

И трубы медные для слова,

Сосуды-формы для литья,

И зеркала — для отражения,

Сознание — для бытия,

И инструмент — для вдохновения».

В них дух опять вселился странный,

В весёлой праздности и лени

Их безобразный жалкий гений

Прекрасный образ создал Дамы.

Пред ним — немеют короли,

Рабы ликуют и калеки,

Им восхитился Царь Земли,

И грех простил он человеку…

1999

«Я хочу улететь, расправляя могучие крылья…»

Я хочу улететь, расправляя могучие крылья,

И глядеть с высоты на печали людской суеты.

И теряя меня в облаках, что ответишь мне ты

И почувствуешь что, замерев от бессилия?

Будет долгим и дерзким мой горний полёт,

Надо мною миров проплывут мириады…

В споре нам, проводя вечера напролёт,

Говорить о бессмертии больше не надо…

Мириадам в пространствах и времени слыть.

На покой так похоже вселенной движение —

Не захочет Творец ничего изменить,

К переменам давно потеряв искушение.

Январь 2014

«Каждый выбирает для себя — …»

Анне К.

Каждый выбирает для себя —

друга,

женщину

и дальнюю дорогу…

Помолись, в путь долгий отправляясь, Богу,

нежно обними её в пути любя…

Огоньки в глазах любимой,

как созвездий мириады.

Женщина — как радость и порок…

Кажется, немало пройдено уже дорог,

и другого, кажется, уже не надо!

Путь земной урочный прохожу,

принимаю вас измученной душой,

мои враги и други,

свято в сердце трепет берегу

моей земной подруги —

смысла большего в своей судьбе

уже не вижу я, не нахожу.

23 января 2023

Конец столетия

Окаянные дни и годы

Шумит людской поток и уплывает мимо

Витрин зеркальных магазинов,

И, словно разделённая порода,

Спускается во чрево переходов.

Конец столетья… Словно и не ты

В том уцелел пожарище и битве,

Конец столетья… царство пустоты,

Забытые надежды и молитвы.

Не отрекайтесь от греха былого,

Как червь, живуче без значенья слово,

Его наполнить может чародей

Абсурдом правильных идей…

Не отрекайтесь! Мы не станем лучше —

В нас плоть и дух ликующей толпы…

Не отрекайтесь! Так они живучи,

В сознании рождённые столпы.

Весна, 1988

Матерям

Нелегко на нашей планете быть матерью.

Безымянная награда уже в её судьбе.

За крошечную жизнь под широкими платьями

Она отдаёт себя — это тебе…

Это всё вам, светлячки-глазки

И пахнущий грудью румяный рот.

Вам потом станут рассказывать сказки —

Вы из страны, где волшебница ваша живёт.

Вас принесли белокрылые аисты

Через горы, моря, леса и поля…

Я перестала томиться и маяться,

И зацвели у дорог тополя…

Нелегко на нашей планете быть матерью —

За свободу и счастье детей всеми

Материнской кровью платится

На улицах, на площадях, на полях сражений.

Рядом с мужчинами, наперевес автомат,

Мягкость женских линий ремнём стянута,

Неустрашимый суровый солдат,

Трудно назвать тебя нежною мамою.

Пухленькими пальчиками играешь…

Жмешь на гашетку… стираешь… шьёшь…

Сеешь, растишь, урожай собираешь…

Воюешь… рожаешь… любишь… и ждёшь…

1980, 2015

Этот мир

Этот мир…

О нём сокрыто знанье,

с тысячью проходит мимо лиц.

Или только он живёт

в сознании,

расширяя берега своих границ?

Лишь глупец

высчитывал широты…

Так не будем думать мы о нём.

Дождь пролил весенний тёплый…

Кто ты —

вынужденно мокший под дождём?

Кто ты?

Оглянувшись снова в детство —

там нет и следа…

А жизнь идёт.

Никуда тебе, увы, уже не деться.

Мчится вдаль безумный звездолёт.

Жизни миг —

как миг кометы краткий.

Только я хочу в последний раз

облететь планету без посадки…

Только завтра это —

не сейчас…

19 июня 2015

«Во мне рождённый образ мира…»

Во мне рождённый образ мира

Не сотворит себе кумира,

Прямым не будет и лукавым,

Он не прельстится блеском славы…

Но, словно ангел, с высоты

Следит рожденье красоты.

Как — чуть в изгибе локоток,

И локон вьётся у виска,

По венам импульс или ток…

Во взоре смута иль тоска?!

Но нет — насмешка ликованья,

Капризный взгляд — её степенство!

Как сущность формы — совершенство,

Как тайна скрытого — желанье…

Январь 2006

«О, мой слуга, о, мой король…»

О, мой слуга, о, мой король!

Смысл тонкий фраз и слов значение…

Печальная отведена мне роль:

Глядеть на этот мир с презреньем,

Следить бесстрастно, свысока

Порыв страстей, игру желаний

И плыть легко, как облака,

Струиться воздуха дыханием.

Вдали от жалкой суеты

В покойный час уединенья

Лелеять юные мечты,

Искать причину вдохновенья.

Ейск, июль 1999

«Голоса мы не слышим камней…»

Голоса мы не слышим камней,

И как шепчутся корни растений…

И как белые тени мгновений

Ускользают в туманы дней.

Тут плебеи — а там мы гении

В многозначном живём измерении,

Сном волшебным объята душа,

К непонятному смыслу спеша.

И за ним в отражённом пространстве

Нет приюта и нет постоянства,

Лишь — конь-в-поле гуляет ветер,

В переменах живёт столетие.

Октябрь 1999

«Сознаньем трепетным дыша…»

Сознаньем трепетным дыша,

Моя волнуется душа.

Звезда в ночи загадкой светит,

Душа не может отрицать,

Она приемлет всё на свете,

Чтобы моей душою стать.

И мне конца нет и начала,

В безмолвном мире бытия

Я — отраженье и зерцало,

Я — прародитель и дитя.

1984

«Бокал вина. И такса возле ног…»

Бокал вина. И такса возле ног.

Беспечный день. И это — слава Богу!

И выбирая тысячи дорог,

Свою не потерять бы мне дорогу.

«С утра — …»

С утра —

тревоги и заботы,

хотя спешить куда-то лень…

День ноября недолгий.

Кто ты —

как белка в колесе весь день?

Приходит вечер.

Собирает дани,

хотя, казалось, ты ещё на полпути…

И как-то глупо

мыслить

без желаний,

в желаньях — смысла

не найти…

6 ноября 2016

«Собачья преданность иным смешна……»

Собачья преданность иным смешна…

Мой друг лохматый, сидя на пороге,

Помыслим вместе мы о Боге,

Как Дни идут, проходят Времена.

«Уходят дни. И множатся печали…»

Уходят дни. И множатся печали.

Мечты бесследно тают и надежды.

Как будто вечный сон мои смыкает вежды

Без смысла, без значенья, без морали.

У цели мы стоим в последние минуты,

Уж скоро соберутся прихожане,

Тебе должны, и должен ты кому-то,

Собравший дань, не заплативший дани…

С утра звонарь забьёт в колокола,

Ворон крикливых звоном распугает.

Душа в груди была заключена,

Теперь в небесной радуге витает.

Урочного могильный червь дождётся часа,

Без трепета он примется за дело.

Что перед ним? — кусок бездушный мяса,

Душа давно куда-то улетела.

Сентябрь 2021

Одиночество

Никто никому не нужен.

Стынет горячий ужин.

С чёрной икрой бутерброд

не лезет в рот.

В доме уютно и глухо

от мебели мягкой и книг,

стол, молчаливый старик,

хранитель стихов и желаний,

на свалку дворовую брошен —

его заменили хорошим

столиком.

И рисунок посредственный,

рисунок далёкого детства,

вчера уступил пространство

пейзажу итальянскому.

И старые фото военные

исчезли…

Украшены стены

видом прекрасной Венеции

и дорогими коллекциями.

Никто никому не нужен.

Стынет горячий ужин.

1984

В бессонницу

Господи, сделай, как мне нужно,

а не так, как мне хочется.

Гляжу на мир… Сомкнул я крепко очи…

Что есть мечта? Заветный идеал?

Я их напрасно в юности искал…

Огни играют непросветной ночи.

Здесь настоящее — как плоский монитор,

И перед ним — ты мелкая частица.

И потому тебе уже давно не спится.

С самим с собой вступаешь в разговор.

Здесь будущее — прошлого провал…

В себя опять приходишь понемногу…

Каким он будет, новый идеал?

И стоит ли к нему искать дорогу?

Январь 2015

«Мы не рабы, рабы не мы…»

Мы не рабы, рабы не мы,

Рабы немы…

Нами и нам народные слуги

Создали тюрьмы и белые вьюги…

Бланки мандатов, печать государства…

Благословенно народное царство!

В кране бесплатно сочится вода…

Счастье — бесплатно… Бесплатно — беда…

Не удалось цену повысить

Сопротивления нашей жизни…

Мы не рабы, рабы не мы,

Рабы немы…

11 января 1988.

20 век

На рубеже комедии и драмы,

Как часовой, безмолвствуют слова…

И как незавершённая глава —

Остаток дней… И сжатость телеграммы…

Не промолчать… И не сказать мне более,

И уж не выучить язык другой,

Немым не быть под огненной дугой,

Не изменить души теченье волею…

Я снова говорю: пока!

Во взгляде сфинкса боль и жалость.

Как сдержана моя строка,

Так невоздержанной душа осталась.

Весна, 1988

Душа

И каждый день спешит оставить в ней

Печальный след в тени ночной заката,

В ней дремлет то, что рождено когда-то

И отуманено началом новых дней.

Она легка — едва касаясь тела,

Она бежит докучливых забот.

В ней голос вечный сдержанно поёт,

В дыханье вдохновение живёт,

И муза окрылиться не успела.

Кто скажет мне наверно,

не она ли

Вместилище для грусти и печали?

Не для того ли всё она впитала,

Чтоб мир не ведал нового начала?

1999–2000

Год обезьяны

Закончен праздник — новогодний бал,

Развешаны по стенам обезьяньи маски,

Шуты стирают грима краски,

Чтобы в толпе никто их не узнал.

В весёлом шуме умолкает речь,

Прошла беседа, не было изъянов…

Вновь торжествует тихо обезьяна,

Плетя незримо тайны новых встреч.

В тех встречах новых — хитрая игра,

Возможное сомнений и соблазнов,

Порок ещё не ведом и не назван,

Не обозначен росчерком пера.

Но обезьяне сладок тот соблазн —

Искус в плену неведомых событий

И образы рождённые открытий

Для рук, для губ и для лукавых глаз.

И то, что было названо — любовь,

В плену томлений новых и блаженства

Терзает душу обезьяне вновь

И дарит обезьяне совершенство.

25 января 2004.

«Горшок стоит. И обожгли его не боги…»

Горшок стоит. И обожгли его не боги.

Но мой земной намечен божествами путь.

И по нему со мной пройдут немногие,

Чтобы страдать и просто отдохнуть…

Всех дней тоску и боль перенимая,

Последний узреваю я предел.

И, кажется, чего-то не желаю…

И, кажется, я что-то не успел.

1 сентября 2022

«Проходят дни. Печаль сладка…»

Проходят дни. Печаль сладка.

Мечты, как сны, мелькают мимо.

Рассудок смотрит свысока,

Как мечется душа незримо,

Вобрав беду и радость дней.

О, сколько в ней эпох сменилось!

Но только в кротости своей

Прощать она не научилась.

2023

Другу

Поциенко Владимиру,

морскому офицеру

Молодость уходит незаметно —

Так стихает в море ураган…

Не вернёшь волнующего лета,

Был матрос, стал бравый капитан…

Мы хотели — будем капитаны,

Мы мечтали — дальние моря…

За кормой остались океаны,

На кокардах блещут якоря.

Ум спокоен, сердце не трепещет,

Киль пронзает ярую волну,

Но как часто знойным летним вечером

Тяжело томиться одному.

Впереди — диковинные страны,

Позади — знакомые моря,

Но седеют быстро капитаны,

И проходит молодость моя…

27 февраля 1982

«С годами прожитыми мы…»

С годами прожитыми мы

Скупей на чувства, в мыслях строже.

И в сердце поздняя любовь

Порывов юности дороже.

Всё в ней — как с белого листа,

Приносит то, что неизбежно.

Она, как первый снег, чиста,

В душе — последняя надежда.

Её сберечь — напрасный труд.

Нет недостатка и излишка.

Вдруг понимаешь — дни бегут,

Остаток дней — лишь передышка.

1983, 2022

18 ноября

На столе как завтрак — кофе, в плошке мюсли.

Встретить новый день снова — убаюсь ли…

Как дитя в утробе и цветка как завязь,

Вновь душа проснулась, веря и терзаясь.

Блик ползёт по шторам, сверху желтоватый,

Свет тушу на кухне лампочки стоваттной.

Было всё недавно, было так давно —

Годы безнадёжно пролетели, но

В это утро волглое я войду опять,

Чтобы снова верить, чтобы не терять…

24 февраля

Давно я не читаю гороскопы, на диване лежа.

И Пифию давно мне слушать лень.

Мне дорог этот уходящий день,

Его хочу почувствовать я тонкой кожей —

Как будто на крыльцо холодный иней лёг,

Луна, как блюдце, серебрится в небе…

И тихий ход часов не слышать мне бы,

В окно как глухо бьётся мотылёк.

Что мы хотим вершить, чтоб завтра нам

проснуться?

Наш мозг кипит в пожаре революций,

О переменах мыслить нам приятно,

Но время — не течёт оно обратно…

И в этой тишине у всех один удел —

Заснуть под пологом в своей постели…

Покажется кому-то — не успел,

Другие скажут — не достиг он цели.

2020

К юбилею МГПИ

В день закрытия МГПИ,

уникального института в Москве,

радениями чиновника

На Самотёке садовой

Был дом конца девятнадцатого.

На Самотёке садовой

Этот дом умел улыбаться.

Он улыбался прохожим,

Потому что не был казённым,

Ни на что он не был похожим,

А ещё он не был зелёным.

В его зале парадной в младенчестве

На балу танцевал Мишель^[2].

Этот дом полюбил студенчество.

А ещё он любил апрель.

Тротуар отражал разводы,

И текли веселясь ручьи.

Этот дом был оплотом свободы,

Не боясь, что могли уличить.

И гремело в стенах:"GAUDEAMUS"! —

Небо вторило заодно!

Но теперь министерская дама

Захотела здесь свить гнездо…

Заразила тот дом канцелярщиной.

Циркуляров церемониал.

Покосился дом как-то по-старчески

И зелёным как будто стал…

21 ноября 1916

«Терзают страсти низменные души…»

Терзают страсти низменные души

И делают искусством ремесло…

Ты голос искушения не слушай,

Не ты достиг, а просто повезло…

Как повезло старателю в артели

Свой самородок выбрать на мели,

Не говори: другие не сумели —

Не всем найти сокровища земли;

Как повезло в сверкающей короне

Супругой слыть и подле короля,

Где стража в шею всякого прогонит —

Не часто дарит титулом земля.

Но всё беда — сильны людские страсти,

И каждый видит только свой размах…

Отчасти мы песчинка, но отчасти

Нам целый мир песчинкою в глазах!

Февраль 1995, сентябрь 2013

В Чегемском ущелье

Эльбрус в предутренней истоме

Застыл. На склонах блещет лёд…

Туман седой в лощине тонет,

Иль это облако встаёт?

Объята розовым долина…

Вершины гор здесь — как редут…

Здесь времена проходят мимо,

А вечность остаётся тут…

Какой-то странною дремо́той

Объято всё, как после битвы…

Раз повторяйте здесь хоть сотый,

Но не изменятся молитвы…

Никем не тронутое царство…

Господь здесь шепчет: не отдам!

И кабардинцы и балкарцы

Отсюда счёт ведут родам…

Душе приходит здесь прозренье,

Душа собой уязвлена.

Вся наша жизнь — одно мгновенье,

Пусть будет вечной тишина…

30 июня 2014

Голгофа

И дня в часу шестом

померкло солнце.

Разорвалась завеса храма.

— Отец Небесный! О, зачем оставил ты меня?!

Отче, прости им, грешным,

ибо не ведают, что делают они…

Одежды разделили, бросив жребий,

и поносили всяко на Него:

— Лечил других, так исцели Себя!

— Ты Божий Сын — сойди с креста!

— Распни Его!

Кровь Его на нас и на детях наших.

И желчь и уксус поднесли к устам…

И сотник рёбра поразил копьём,

и был он весел.

Разбойник, с Ним распятый рядом на кресте,

Вздыхая в адских муках, молвил:

— Помяни меня во царствии Твоём!

Он отвечал:

— Да будем вместе мы в раю.

Иные возвратились, били в грудь своя.

В душе — страх, беспокойство, пустота.

И так вошёл Бес в сердце человека.

Поэтому Господь нам говорит:

— Сын мой, дай сердце мне своё!

«Унывный стон……»

Унывный стон…

И грозное дыхание —

На перекладине креста

Рабы тяжёлыми гвоздями

Распяли своего Христа…

Людская кровь из ран сочилась,

И зеленел печальный взор.

Толпа, немея, расходилась

И уносила свой позор…

— —

Он не судил о людях строго,

Хотя подобны все золе,

Стал мученик для грешных Богом

На небесах и на земле.

Ему — небесная дорога,

Душа в раю озарена!

Святоши сотворили Бога,

Но это не Его вина.

Ноябрь 2016

«Христа мы познаем, молитву повторяя…»

Познать Христа в духе и истине

Христа мы познаем, молитву повторяя,

На нашу грешную беду.

Добро — в садах небесных рая,

А зло — в низвергнутом аду.

Мы ищем к святости дорогу,

Перед иконами крестясь —

Мы устремляем помыслы все к Богу…

Хотя какая между этим связь?

Под пенье певчих в час богослуженья

Приучит поп пузатый нас ко лжи,

Не он дарует таинство рожденья —

Создатель зажигает витражи.

Метаморфозы

Я — как смолка, затвердевшая на хвое,

Из моря вымываемый янтарь,

Живого состояние иное…

Я — времени застывший календарь.

Меня пронзят рассветные лучи,

И в капельке моя душа проснётся.

Не обольщай её. Не приручи.

Она пусть первозданной остаётся…

С душой забавно ветрено играть,

Марионеткой выводить её на сцену…

Переживёт и радость, и измену —

Не будет худо долго вспоминать.

Она останется, как прежде, мной,

Горя причудливым на солнце светом.

Она застыла словно… Но при этом

Она осталась капелькой живой.

6 ноября 1916

Пробуждение

Настежь распахнуты окна, в окна врывается ветер,

Белое мчится утро на золотой карете…

Скоро для нового дня там, на кузнечном стане,

Где щёки раздули меха, десять монет отчеканят.

Выльют все формы для плоти чудных зверей

и растений,

Дунут на карусели неуловимых мгновений…

Снова проснутся люди утром таким чудесным,

Медленно и неохотно проснётся моя невеста —

Не глядя найдёт «Baccarat»

на полке в старинном буфете,

Без ýмолку будет болтать об «эко», о море, о лете.

1987

Огонёк

В полях заснеженных завыла вьюга,

В дороге дальней умолкают наши речи —

Твой слышу шёпот страстный я, моя подруга,

И там горят, блесной мерцая лунной, свечи.

Над ними скорбная дрожит, дрожит рука,

Уста молитвой осеняют душу —

И здесь в со~гласии тебя умеют слушать,

Душа, как ангелы, легко витает в облаках…

Не здесь ли матушки-России уголок,

Где затерялось вновь тысячелетье,

Где тлеет, не сгорая, жизни уголёк,

Где мир крещённый принимают дети?..

Где тишины покой и благодать

Уносит ветер в голубые дали,

И где не страшно жить и умирать

Прожив свой век в заботах и печали…

Погаснет в сердце тусклый уголёк —

Как будто не горел он и не тлел бывало…

Других согреет душу этот огонёк

Вне времени, пространства и начала.

Январь 2000

Всё хорошо

Как хорошо, что бьются за спиною два крыла,

И хорошо, что голые лопатки.

Как хорошо, что тёмной ночь была,

А утром — не играют в прятки.

Как хорошо, что путь весь наугад,

А спрашивать попутчиков, наверно, бесполезно,

Как хорошо, что не воротишься уже назад

И катишься куда-то в бездну.

Как хорошо, что пóжил на своём веку,

И что душа ещё не умирала,

Кукушка всё ещё поёт: «Ку-ку»,

Как хорошо, что это мало.

Как хорошо, что в горьких снах

Терзала грудь мою годзила.

Как хорошо, что ты тогда

Ко мне ещё не приходила…

Примечания

1

Жили-были — старославянская форма давнопрошедшего времени.

2

Мишель — Михаил Лермонтов