Геноцид антигосударства

Евгений Именитов, 2020

Книга написана о геноциде в современном антигосударстве, таком, какой стала Россия нашего времени, и совмещает в себе как полную юридическую квалификацию этого преступления, так и рассмотрение его практических проявлений. Вам откроются социализм Платона и его предвидение «тимократии» Путина. Вы узнаете, как без ядерного оружия, без войны в ходе одних «рыночных» реформ России был нанесён «неприемлемый ущерб», для которого Пентагон в 1967 году планировал завалить СССР ядерными зарядами. Вы узнаете, сколько реально людей живёт в нашей стране. Вы узнаете, что такое «косвенный геноцид», который вас окружает. Наконец, вы узнаете, что и в других странах идут те же процессы, что и в России, и узнаете, почему. Ответы на эти вопросы могут и должны интересовать каждого человека.

Антигосударство: научно-практический аспект

Социальная манипуляция как средство геноцида и противодействие ей

О методах и приёмах такой манипуляции хорошо написал Ноам Хомский в своей статье ««10 стратегий манипуляции» средствами массовой информации»^[44]:

Известный критик и лингвист из Массачусетского технологического института Ноам Хомский, один из классиков интеллектуального инакомыслия последнего десятилетия, составил список из десяти наиболее распространенных и эффективных стратегий, к которым прибегают «скрытые» программы для манипуляции населением через средства массовой информации. Исторически СМИ доказали свою высокую эффективность в формировании общественного мнения. Благодаря медийной атрибутике и пропаганде создавались или уничтожались социальные движения, оправдывались войны, смягчались финансовые кризисы, были подстегнуты некоторые другие идеологические течения и даже создан феномен «медиа как создателей реальности внутри коллективной психики». Но как выявить наиболее распространенные стратегии этих психосоциальных инструментов, в которых, несомненно, мы участвуем?

К счастью, Хомскому была поставлена задача обобщить и разоблачить эти практики, некоторые более очевидные и более сложные, но, по-видимому, все одинаково эффективные и, с определенной точки зрения, унизительные.

«Поощряйте глупость, поощряйте чувство вины, поощряйте отвлечение внимания или создавайте искусственные проблемы, а затем волшебным образом решайте их»! — вот лишь некоторые из этих тактик.

Итак, первая.

1. Основным элементом социального контроля является стратегия отвлечения, которая заключается в отвлечении общественного внимания от важных вопросов и изменений, определяемых политическими и экономическими элитами, с помощью техники наводнения или наводнения непрерывных отвлечений и незначительной информации. Стратегия отвлечения внимания также необходима для предотвращения общественного интереса к важнейшим знаниям в области науки, экономики, психологии, нейробиологии и кибернетики. «Сохранение общественного внимания, отвлеченного от реальных социальных проблем, увлеченного вопросами, не имеющими реальной важности. Держите публику занятой, занятой, занятой, нет времени думать, вернуться к ферме и другим животным» — цитата из текста «Тихое оружие для тихой войны»/Silent Weapons for Quiet War^[45].

2. Создавайте проблемы, а затем предлагайте решения. Этот метод также называется «Проблема-Реакция-Решение». «Это создает проблему, «ситуацию», призванную вызвать некоторую реакцию в аудитории, поэтому это главный из шагов, которые вы хотите принять. Например: пусть он развернет и усилит городское насилие, или организует кровавые нападения, чтобы общественность была защищена законами и политикой заявителя в ущерб свободе. Или: создать экономический кризис, чтобы принять как неизбежное зло отступление от социальных прав и демонтаж государственных служб.

3. Постепенное принятие стратегии в неприемлемой степени, просто применяйте ее постепенно, капельницей, в течение последующих лет. Именно так в 1980-е и 1990-е годы были навязаны ими радикально новые социально-экономические условия (неолиберализм): минимальное государство, приватизация, шаткость, гибкость, массовая безработица, зарплаты, не гарантирующие достойного дохода, столько изменений, которые привели бы к революции, если бы они были применены единовременно.

4. Стратегия отсрочки другого способа принятия непопулярного решения состоит в том, чтобы представить его как “болезненное и необходимое”, получив тем самым общественное признание и одобрение для будущего применения. Во-первых, потому что усилие не используется сразу. Затем, потому что общественность, массы, всегда склонны наивно ожидать, что «завтра все будет лучше» и что требуемой жертвы можно избежать. Это дает публике больше времени, чтобы привыкнуть к идее перемен и смиренно принять ее, когда придет время.

5. Обращаться к общественности, как к малолетнему ребенку. Большая часть рекламы для широкой публики использует речь, аргументы, людей и особенно детские интонации, часто изображающими слабость, как будто зритель является маленьким ребенком или умственно неполноценным. Чем сильнее человек пытается обмануть зрителя создаваемым образом, тем больше он стремится принять инфантильный тон. Почему? Если человек обращается к человеку, как если бы тому было 12 лет или даже меньше, то из-за внушения он склоняется с определенной вероятностью к тому, что ответная реакция также будет лишена критического смысла, как следующая от двенадцатилетнего ребёнка (см. «Тихое оружие для тихой войны»/Silent Weapons for Quiet War).

6. Использование эмоциональной стороны в большей степени, чем рефлексия. Использование эмоционального аспекта является классическим методом для того, чтобы вызвать «короткое замыкание» в рациональном анализе и, наконец, в критическом чувстве личности. Кроме того, использование эмоционального регистра открывает дверь в бессознательное для имплантации или прививки идей, желаний, страхов и тревог, компульсий или индуцирования поведения.

7. Держать общественность в невежестве и посредственности, делая ее неспособной понять технологии и методы, используемые для контроля и порабощения. «Качество образования, предоставляемого низшим социальным классам, должно быть настолько низким и посредственным, насколько это возможно, чтобы разрыв невежества, который оно планирует между низшими классами и высшими классами, был и оставался недостижимым для низших классов» — см. «Тихое оружие для тихой войны».

8. Побуждать публику довольствоваться посредственностью, поощрять публику верить в то, что на самом деле модно быть глупой, вульгарной и необразованной…

9. Усилить самобичевание, чтобы позволить человеку винить себя за своё несчастье, из-за неудачи своего интеллекта, своих способностей или своих усилий. Итак, вместо того, чтобы бунтовать против экономической системы, индивид замыкается на себе, обвиняет во всём себя («неудачник») и испытывает чувство вины, что порождает депрессию, одним из последствий которой является торможение ее действия. А без действия нет революции!

10. За последние 50 лет прогресс ускоренной науки привел к увеличению разрыва между общественным знанием и теми знаниями, которыми владеют и управляют доминирующие элиты. Благодаря биологии, нейробиологии и прикладной психологии, «система» обладает сложным пониманием человеческих существ, как физически, так и психологически. Система лучше познакомилась с обычным человеком, чем он сам себя знает. Это означает, что в большинстве случаев система осуществляет больший контроль и большую власть над индивидами, большую, чем власть индивидов над самими собой.

Как же нам бороться с этим злодеями и их системой, которая знает современного человека лучше, чем он сам?

Другими словами, перед человеком в современном во многом враждебном, лицемерном и обманном по отношению к простому человеку обществе, где несогласных и честных либо «покупают», либо угнетают и даже уничтожают, встаёт проблема борьбы с антигосударством.

Как же простому человеку бороться с антигосударством?

Вопрос контроля современной глобальной человеческой цивилизации — это вопрос управления огромными массами населения разных стран, что невозможно без таких наук, как психология и биология. Первая даёт возможность понять противника в части разработанной им техники манипуляции, вторая — даёт фундаментальную базу для понимания того, как работает человеческий мозг. Победа или поражение в первую очередь случаются в головах людей, а только затем — на поле боя, борцовском ринге, в политической кампании и т. д. И это не преувеличение. Несломленный противник рано или поздно может претендовать на реванш. Сломленный же, окончательно уничтожен.

Троцкистская попытка создания кастового общества в СССР

С 1928 по 1936 годы в СССР был проведён эксперимент и сделан первый шаг по формированию кастового общества, но уже в новой, советской России. Идея состояла в том, чтобы по специальной методике сортировать детей на самом раннем этапе их развития по группам с разным будущим. Кому-то суждено было попасть в число «способных», а значит, в интеллектуальный класс, другим — остаться в классе крестьянства и работяг. Эксперимент провалился, при этом вызвав общероссийский скандал.

Содержание педологии составила механическая совокупность психологических, физиологических и биологических концепций развития ребенка. Возникшая в конце Х1Х в начале ХХ в. (С. Холл, Э. Мейман, В. Прейер — на западе, В.М. Бехтерев, А.П. Нечаев, Г.И. Россолимо — в России) и обусловленная проникновением эволюционных идей в психологию, педология в 1920-х в начале 1930-х гг. начинает претендовать на роль единственной науки о детях. Она монополизировала право на изучение ребенка, оттесняя педагогику и физиологию детского возраста.

При помощи тестирования малолетних детей определялся так называемый «коэффициент умственной одаренности» (IQ) учащихся и проводился их отбор, более похожий на судебный приговор, который отрицательно сказался на развитии психологии и педагогике и много вреда причинили школе.

В 1936 году, когда разразился скандал, в Постановлении ЦК ВКП(б) от 4.07.1936 г. «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» было констатировано: «Практика педологов, протекавшая в полном отрыве от педагога и школьных занятий, свелась в основном к ложно-научным экспериментам и проведению среди школьников и их родителей бесчисленного количества обследований в виде бессмысленных и вредных анкет, тестов и т. п., давно осужденных партией. Эти, якобы, научные «обследования», проводимые среди большого количества учащихся и их родителей, направлялись, по преимуществу, против не успевающих или не укладывающихся в рамки школьного режима школьников и имели своей целью доказать, якобы, с «научной» «биосоциальной» точки зрения современной педологии, наследственную и социальную обусловленность неуспеваемости ученика или отдельных дефектов его поведения, найти максимум отрицательных влияний и патологических извращений самого школьника, его семьи, родных, предков, общественной среды и тем самым найти повод для удаления школьников из нормального школьного коллектива.

В этих же целях действовала обширная система обследований умственного развития и одаренности школьников, некритически перенесенная на советскую почву из буржуазной классовой педологии и представляющая из себя форменное издевательство над учащимися, противоречащая задачам советской школы и здравому смыслу. Ребенку 6–7 лет задавались стандартные казуистические вопросы, после чего определялся его так называемый «педологический» возраст и степень его умственной одаренности.

Все это вело к тому, что все большее и большее количество детей зачислялось в категории умственно отсталых, дефективных и «трудных».

На основании отнесения подвергшихся педологическому «изучению» школьников к одной из указанных категорий педологи определяли подлежащих удалению из нормальной школы детей в «специальные» школы и классы для детей «трудных», умственно отсталых, психо-невротиков и т. д.», оттуда же:

«Вопреки прямому указанию ЦК ВКП(б) и СНК Союза ССР о создании двух-трех школ для дефективных и дезорганизующих учебу школьников Наркомпросом РСФСР было создано большое количество «специальных» школ различных наименований, где громадное большинство учащихся представляет вполне нормальных детей, подлежащих обратному переводу в нормальные школы. В этих школах, наряду с дефективными детьми, обучаются талантливые и одаренные дети, огульно отнесенные педологами на основании ложно-научных теорий к категории «трудных». Что же касается постановки дела в этих «специальных» школах, то ЦК ВКП(б) признает положение с учебной и воспитательной работой в них совершенно нетерпимым, граничащим с преступной безответственностью. «Специальные» школы являются по существу безнадзорными, постановка учебной работы, учебного режима и воспитания в этих школах отданы в руки наименее квалифицированных воспитателей и педагогов. Никакой серьезной исправительной работы в этих школах не организовано. В результате большое количество ребят, которые в условиях нормальной школы легко поддаются исправлению и становятся активными, добросовестными и дисциплинированными школьниками, — в условиях «специальной» школы приобретают дурные навыки и наклонности и становятся все более трудно исправимыми».

В личные дела этих детей вредителями-педологами заносилась пометка о той или иной «патологичности» ребёнка: на школьников наклеивался ярлык трудных, дезорганизаторов учёбы, умственно отсталых, идиотов и т. п. Детей травмировали, озлобляли против власти и школы, калечили духовно, а часто, по сути, насильно выбрасывали из нормальной жизни в полу-уголовную и нездоровую среду.

Ни один из тестов, особенно проводимых в отношении детей, не имеющих ещё никаких знаний, не имел серьезного научного основания, а результаты отбора и сортировки детей были ужасными. Педологи 1920-1930-х не могут привести ни одного успешного примера, когда им удалось за 8 лет практики достигнуть вообще какого-нибудь позитивного результата. Более того, 1936 год — это год интеллектуального банкротства педологии.

С позиции современной науки о мозге, педология является не только тупиковым, но и вредительским псевдонаучным направлением. Тестирование, а в России уже имеются отрицательные результаты внедрения тестирования ЕГЭ, не выявляет творческих навыков, не имеет широкой степени охвата когнитивных способностей человека, никак не оценивает навыки коммуникации и т. д.

Современные исследования мозга человека говорят нам о том, что в любой социальной группе вследствие многообразия комбинаций конструкций мозга, унаследованных от родителей, может появиться талантливый в определённой области человек. При этом объективно выявить его склонность можно только либо методом перебора, пробуя ребенка в разных сферах активности, либо путем анализа мозга с использованием магнитно-резонансных томографов высокого разрешения и сопоставления результатов обследования с банком данных о конструкциях мозга известных людей, имеющих достижения в разных сферах (гениев).

Ознакомившись со статьями и работами одного из видных педологов^[46] А.Б. Залкинда, хочу отметить, что читать его работу невозможно по причине отсутствия в ней конкретного содержания, в частности, методик исследования. К примеру, это псевдонаучное и псевдофилософские размышления о том, что «детвору, — как пишет Залкинд, — стихия классовой войны взрослых воспитывает глубже и ярче любой педагогической системы», «мозговой коре человека в её развитии по пути с социализмом, а социализму по дороге с корой мозга» (А.Б. Залкинд «Основные вопросы педологии»)^[47]. Это очень похоже на тот поток псевдонаучного сознания, который изливался из говорящих голов российских демократов-рыночников в начале 1990-х годов и который не имел никакой связи ни с фактическими их действиями, ни с их результатами.

Педологические экспромты кажутся не имеющими смысла, если бы не одно «но». Отупление и деградация масс невозможны, если не разрушить систему образования и не нейтрализовать способную, творческую часть нации. По факту именно этим и занимались педологи-практики в СССР в 1928–1936 годах, во всяком случае именно такой был получен результат.

С началом «демократических» реформ в России в 1991 году из самой лучшей системы образования в результате последовательного внедрения «инновационных» западных методик, включая вездесущее тестирование, удалось получить руины. Добавив к этому коммерциализацию высшего образования и существенное удорожание среднего и начального для многих семей, образование как таковое сделали малодоступным для населения, а значит, сократили, ограничили экспериментальную способность талантливой молодёжи проявить себя и заявить о себе.

Но как же могло случиться, что в начале XX века почти 8 лет, а в наше время уже почти 30 лет кучке вредителей-аферистов удаётся морочить голову огромной стране? Во-первых, страна в начале XX века была занята очень важными делами: индустриализацией и коллективизацией. Сейчас она также занята постоянным выживанием, а те, кто «поднялся», — погоне за наживой, служа «золотому тельцу». Во-вторых, существуют (выявлены практикой) некоторые психологические эффекты и парадоксы, которые позволяют продлить время манипулирования^[48]:

Например, так называемый «эффект доктора Фокса».

Яркая подача информации авторитетным оратором может завуалировать бесполезность сказанного. Слушатели выйдут из аудитории с мыслью, что получили новые ценные знания, даже если прослушали откровенную чушь. Яркими примерами таких ораторов являются многие современные политики: от М.С. Горбачёва, до А.Б. Чубайса, В.В. Жириновского и В.В. Путина. Если бы этот эффект не действовал, каким бы образом всем этим людям удавалось удержаться на вершине политического «олимпа», несмотря на всю пустоту и повторяемость их обещаний?

Небезынтересен и «Эффект свидетеля».

Чем больше людей оказались рядом с местом преступления или ДТП, тем меньше шанс, что кто-нибудь из них отреагирует и поможет пострадавшим. Каждый очевидец думает, что помочь должен не он, а другой. Ответственность за поступок распределяется между несколькими людьми, и у каждого отдельного человека она будет ниже, чем есть на самом деле. Но если очевидец происшествия всего один, он понимает, что ответственность переложить не на кого, и с наибольшей вероятностью придёт на помощь.

Также и в обществе: все ждут, что найдется Бог, царь или герой, который победит коррупцию, произвол, защитит слабых, накажет нерадивых и установит правильный порядок жизни, и это будет кто-то другой.

Что же говорить о хорошо знакомой нам «Предвзятости подтверждения»?

Человек отдаёт предпочтение информации, которая подтверждает его точку зрения. Даже если данные недостоверны, он всё равно будет опираться на них.

Именно поэтому политической пропаганде, а также коммерческой рекламе так важно формировать штампы или стереотипы массового сознания. Это снижает способности индивида к критическому мышлению и восприятию новых идей или переосмыслению старых.

И, наконец, «вишенка» на нашем торте из социальных манипуляций — Выученная беспомощность, или в оригинале «learned helplessness». Наверное, уже многие слышали этот популярный психологический термин. Что означает это понятие? Это приобретенный опыт, который не дает человеку даже попытаться произвести какие-то действия, ведь он заранее твердо уверен, что у него ничего не выйдет. Подробный рассказ об этом крайне важном для нашего повествования психологическом эффекте Вы найдёте в следующем отдельном разделе этой книги.

Выученная беспомощность как инструмент антигосударства и геноцида

Геноцид, как правило, невозможен без инертности масс, подвергаемых явному или скрытому уничтожению. Для преступника крайне важно либо скрыть злодеяние, либо убедить людей, что происходящие события имеют объективный характер и, главное, не зависят от воли самих людей, подвергаемых геноциду, что геноциду нельзя, просто невозможно эффективно противостоять.

Достигается это внушением широким человеческим массам предельного политического или социального фатализма — убеждённости либо в предопределённости негативных общественных событий, либо в том, что эти события не зависят никак от отдельного человека. Разумеется, это ложная предпосылка, но она действует.

В психологии это явление получило название «выученная (или приобретённая) беспомощность» или в оригинале «learned helplessness».

Выученная беспомощность у человека является внушённым или приобретённым социальным инстинктом, который не дает человеку даже попытаться произвести какие-то действия, ведь он заранее твердо уверен, что у него ничего не выйдет.

Как пример выученной беспомощности часто приводят опыт с цирковым слоном:

Маленького слоненка дрессировщик привязывает за ногу веревкой к колышку, вбитому в землю. Слоненок пытается вырвать колышек и убежать, но сил недостаточно, и, в конце концов, он оставляет бесполезные попытки. Уже взрослый слон с легкостью мог бы вырвать колышек из земли, но уже выучил, что это невозможно, и даже не пытается убежать, если его привязать за ногу простой веревкой^[49].

В научный оборот этот термин ввели и два американских психолога: Мартин Селигман и Стивен Майер.

Выученная беспомощность, первоначально описанная у собак Овермейером и Селигманом (1967), представляет собой феномен, при котором у субъекта (человека или животного), неоднократно подвергавшегося воздействию неизбежного стресса, развивается поведенческий синдром, при котором он проявляет сниженную способность избежать того же самого стресса, когда он оказывается в условиях, когда возможно его избежать. Важно отметить, что приобретенная, или выученная, беспомощность не возникает у контрольных субъектов, которые получают тот же стресс в условиях, когда его можно было активно избегать. Феномен выученной беспомощности связан с когнитивной теорией депрессии, в которой неконтролируемый и непредсказуемый стресс играет центральную роль в патофизиологии симптомов^[50].

Первоначальные эксперименты включали в себя нанесение непредсказуемых и неизбежных ударов электрического тока собакам (Overmier and Seligman, 1967; Seligman and Maier, 1967). На втором этапе собакам была предоставлена возможность избежать ударов, перепрыгнув через небольшой барьер, но они не смогли этого сделать; таким образом, они научились быть беспомощными. Эти процедуры имеют прямые аналоги как в поведении человека, так и в клинических случаях депрессии (Jovanovic and Norrholm, 2011; Pryce et al., 2011, 2012), а выученная беспомощность остается одной из наиболее тщательно проверенных животных моделей психического состояния (Overmier, 2002; Willner, 1984; Chourbaji et al., 2005).

Неприятные стимулы не обязательно должны быть ударами электрического тока, но они должны быть непредсказуемыми и неизбежными. Было показано, что неизбежность индуцирует аффективный компонент депрессии, а непредсказуемость — когнитивный компонент, и эти два компонента могут быть диссоциированы^[51] экспериментально (Dess et al., 1983; Drugan и др., 1997). Хотя собаки редко используются в этом типе исследований в наши дни, имеются аналогичные результаты в опытах с грызунами и обезьянами. Электрический шок почти всегда используется в качестве неприятного стимула, поскольку его физические и временные характеристики можно точно контролировать и воздействовать с достаточно низкой интенсивностью, чтобы избежать повреждения тканей. Как правило, 100–120 неизбежных ударов наносятся через случайные промежутки времени в течение 2 ч. После задержки, как правило, в 24 ч, животное помещают обратно в аппарат для дополнительных ударов, но с возможностью побега. “Маршрут бегства «часто представляет собой рычаг или колесо, которым нужно манипулировать, или барьер, который можно пересечь. «Депрессивное» животное не сможет убежать; антидепрессанты усиливают поведение бегства даже в дозах, вызывающих легкое успокоение^[52].

Приобретенная (выученная) беспомощность относится к дезадаптивной пассивности, проявляемой животными и людьми после переживания неконтролируемых событий^[53]. Выученная беспомощность также относится к когнитивному объяснению этого феномена. Индивид узнает в одной ситуации, что его реакции и результаты независимы друг от друга, представляет это обучение как ожидание беспомощности, а затем обобщает это ожидание на другие ситуации, в которых результаты объективно можно контролировать. Цель — вызвать пассивность. Выученная беспомощность широко изучалась как аналог таких значительных человеческих проблем, как депрессия, неудачи и предрасположенность к болезням. Важное влияние на степень беспомощности людей оказывает то, как они объясняют причины возникновения первоначальных неконтролируемых событий. Говорят, что люди, склонные объяснять такие события внутренним («это я»), стабильным («это будет длиться вечно») и глобальным («это подорвет все»), имеют беспомощный или пессимистический стиль поведения. Современные направления исследований выученной беспомощности включают также изучение биохимического субстрата этого феномена, межкультурных различий в его проявлении и стратегий иммунизации детей против беспомощности.

Опасность этого явления заключена также в том, что по крайней мере у мышей в результате опытов над 30–40 последовательными поколениями удалось добиться устойчивого синдрома, что позволило говорить о «врождённой выученной беспомощности»^[54]:

В модели врожденной выученной беспомощности животных предварительно отбирают на основе их реакции в традиционных опытах выученной беспомощности (как исходный опыт Овермейера и Селигмана 1967 гола), а затем выборочно разводят в течение 30–40 поколений. Потомство грызунов со склонностью к развитию дефицита побега обозначается как «врожденная выученная беспомощность“ (ВВБ/CLH), а те, кто сопротивляется развитию дефицита побега, называются ”врожденная неученая беспомощность» (ВнБ/nCLH). У животных с ВВБ наблюдаются некоторые физиологические различия в экспрессии генов гиппокампа, гипоталамуса и префронтальной коры по сравнению с ВнБ (Kohen et al., 2000), а также различия в поведенческих и нейроэндокринных реакциях, потенциально имеющих отношение к ПТСР^[55] (King et al., 2001). У ВВБ-животных наблюдается более высокая шоковая опиатная анальгезия (как это было оценено с помощью теста хвостового щелчка), а также дефицит пространственной памяти, оцениваемый с помощью водного лабиринта Морриса, возможно, являющийся результатом дисфункции гиппокампа. Эти животные также имеют пониженную реакцию АКТГ и кортикостерона на прерывистые условные и безусловные стрессоры, что может быть результатом усиленной системы отрицательной обратной связи. Интересно, что у животных с ВВБ, которых ранее разлучали с материнскими особями или раньше подвергали холодному стрессу, глюкокортикоидная реакция также была ослаблена (King and Edwards, 1999). Таким образом, хотя изначально эта модель была выведена как модель для психогеномного изучения депрессии, она также может дать интересные сведения о ПТСР. Дальнейшие исследования, изучающие реакцию на испуг, исследовательское поведение, а также обусловленные и необусловленные реакции страха, представляли бы значительный интерес.

Таким образом, по аналогии можно ожидать, что одна часть человеческой популяции также будет более подвержена этому синдрому, а другая часть — менее. Влияние социального отбора на популяцию, когда неподверженным особям создаются худшие репродуктивные условия, таким образом, может привести к формированию популяции, преимущественно состоящей из особей с врождённой выучённой беспомощностью.

Результат в социальной сфере — это население, которое инертно к угнетающему его воздействию даже в условиях наличия возможностей к сопротивлению. Это население прежде всего современных городов России и вымирающей, спивающейся деревни, склонное к депрессии.

Важнейшим способом преодоления синдрома является, как было указано выше, — демонстрация человеку путей преодоления стресса при первом же столкновении с ним или до этого. Отсутствие фатализма как такового обязательно предполагает видение альтернатив поведения.

В этом аспекте в нашем человеческом обществе крайне важно воспитание социальной активности, а также критического мышления, инициативности ребёнка в семье с самых первых лет жизни.

В целом борьба с навязываемым современному обществу негативным синдромом выученной беспомощности, которое политики и олигархат хотят превратить в социальную «вату», «стадо», «быдло», состоит в воспитании воли отдельного человека как личности.

Изучение беспомощности, контроля и их влияния на психику человека продолжили в 1976 году психологи Эллен Джейн Лангер и Джудит Роден, проведя ставшее впоследствии знаменитым исследование в доме престарелых Арден-Хауз в штате Коннектикут (США)^[56].

На одном этаже дома престарелых персонал взял на себя всю полноту заботы о стариках, включая вопросы оформления их личных комнат и ухода за комнатными растениями. На другом этаже (экспериментальная группа) ответственность и право принятия решений и бремя содержания комнат, их оформление и уход за комнатными растениями предоставили самим поживающим пожилым людям. Эксперимент продлился три недели, после которых пациентов опросили, чтобы установить степень удовлетворённости условиями жизни.

Оказалось, что пожилые люди, которым была предоставлена возможность в большей степени отвечать за себя и за своё личное пространство, при меньшем уходе со стороны персонала, демонстрировали больший оптимизм и большую удовлетворённость жизнью. Более того, оценки в группе, которую больше опекали (контрольная группа), были гораздо более ближе к депрессивным, чем к позитивным, и наоборот. Через полгода обследование было повторено. Оно подтвердило первоначальные данные. И, кроме того, выяснилась разница в состоянии здоровья. В экспериментальной общее состояние улучшилось, а в контрольной — ухудшилось.

Последующие исследования подтвердили гипотезу о том, что действительно выученной может быть не только беспомощность, но и контроль. Человек изначально рождается беспомощным, но в ходе своего развития учится контролировать события окружающего его мира. Беспомощность является стартовым условием (состоянием), которое преодолевается за счет усвоения ребёнком идеи о возможности контроля и нивелирования или преодоления стресса.

Ребёнок и каждый человек должен обязательно понимать, что его действия влияют на события в окружающем его мире.

В этом аспекте очень интересен и бьёт буквально в точку высказанный российским политиком Вячеславом Тетёкиным тезис о том, что «Ни одна воля не равна нулю»^[57].

Психологами высказаны рекомендации, как победить этот синдром применительно к индивидууму. Попробуем переложить их для всего нашего общества^[58]:

Рекомендуется зафиксировать зону контроля, то есть определить те действия, которые можно совершить, чтобы на что-то повлиять хотя бы в небольшой степени. Психолог Н. Козочкина приводит следующий пример^[59]: «Менеджер компании не уверен, что может повлиять на решение клиента приобрести товар при холодном звонке. Но он может сделать этот звонок и провести беседу, и это — зона его влияния. Или даже несколько таких звонков. Можно определить для себя эту зону ближайшего контроля — несложных действий, которые точно приведут к результату, и записывать их каждый день в дневник успехов. Важно находить хотя бы маленькие случаи в прошлом, когда что-то получилось. Это дает надежду, что то же получится и в будущем. Хвалить себя даже за маленькие успехи, не обесценивать собственные результаты».

В макроусловиях каждый гражданин может в рамках своего дома, подъезда, района, города определить те сферы, в которых он может влиять на обстановку путем частной инициативы, подачи предложений, жалоб, участия в коллективных действиях и событиях. Такие действия, а особенно идеи всегда имеют свой результат. Даже отрицательный отклик не является нулевым результатом. Сложенные вместе действия многих людей неизбежно влияют на тех, кто принимает решения.

Вторая рекомендация — проанализировать шансы на успех в случае действия и в случае отказа от действия, а также определить для себя цену неудачи. Насколько страшно, если действие не приведет к успеху? Какова вероятность, что все же приведет? Это в любом случае больше, чем в случае отказа от действия — отказа точно не будет, но и шанс на успех теряется.

В данном случае речь идёт о прогнозе и планировании событий будущего, не об апатичном поведении, а об осмыслении происходящего. Это, кстати, как раз то, что позволит человеку заметить, когда упадёт перегородка, мешающая защите от стресса.

Следующая рекомендация:

Люди, страдающие синдромом выученной беспомощности, склонны прокручивать в голове одну и ту же негативную мысль (негативный сценарий развития событий) многократно. Это явление называется руминацией, или «мысленной жвачкой». Психологи предлагают выписать эту мысль на бумагу и поработать с ней, задавая себе при этом правильные вопросы. «Почему я так думаю? Откуда я это знаю? Кто сказал мне это? Какая выгода в том, что я так думаю и отказываюсь от действия?». Такая работа помогает перестроить бесконечный внутренний монолог в конструктивный диалог с собой.

И, наконец, предлагается отделить реальные объективные факты от своих убеждений. Как это сделать? К любому утверждению можно попытаться подставить фразу «Я думаю, что…» и посмотреть, как она изменится и не потеряет ли смысл.

Фактически три последних рекомендации сводятся к развитию в человеке качеств анализа, самоанализа и прогноза.

Необходимо понимать, что система «человек-общество» является динамической, то есть даже угнетающие факторы, которые кажутся нам незыблемыми, могут стать более благоприятны. «Всё течёт, всё меняется», или «Всё течёт и ничто не остаётся на месте» (греч. «πάντα ρεῖ καὶ οὐδὲν μένει»), — известный античный фразеологизм. Его буквальное значение — «всё движется, ничего не остаётся неизменным». Так же и окружающий нас мир.

Поэтому каждый человек должен быть воспитан в том ключе, что его воля не равна нулю, и эта воля должна быть воспитана.

Вопрос воспитания воли молодого человека, выработка необходимого социального инстинкта автономии воли становится ключевым.

Воля, с позиции психологии, — это свойство сознания человека, заключающееся в его способности сознательно управлять своими эмоциями и поступками. Важнейшая характеристика волевого поведения — самоопределение и самоконтроль. Человек действует, не подчиняясь, то есть преодолевая воздействие внешних причин, что требует от него волевого усилия. Волевое же усилие — это интеллектуальное действие, направленное на мобилизацию всех психических и физических возможностей человека с целью преодоления препятствий в процессе деятельности.

Воля — это и целеустремлённость, и самоконтроль, позволяющий достигать цели; это искусство власти человека над самим собой, способность управлять своими действиями и сознательно регулировать своё поведение.

В философии воля — это также не физическая, не эмоциональная, но также и не всегда сознательная деятельность человека, всегда отражающая нормы личности (присвоенные человеком принципы морали и личностные принципы) и указывающая на ценностные характеристики цели выбранного действия. В философском плане человек, осуществляя волевые действия, противостоит импульсивным желаниям.

Для воспитания воли необходима постоянная, систематическая работа человека над собой, которую необходимо начинать как можно раньше. Волевые качества личности закрепляются в волевой деятельности. У разных людей могут быть разные исходные способности интеллектуально-волевого плана. Но любые способности можно развивать и довести хотя бы и посредственные способности до среднего уровня.

Изучая условные рефлексы, И.П. Павлов^[60] установил, что нервная система животных и человека обладает тремя главными свойствами, или принципами деятельности^[61].

Первый принцип — сила нервной системы. Второй принцип есть принцип уравновешенности между раздражительным и тормозным процессами. Третий принцип — подвижность нервных процессов.

На основе этих трех свойств высшей нервной деятельности (силы, уравновешенности и подвижности) И.П. Павлов установил четыре типа нервной системы.

Прежде всего он различает сильные и слабый типы. Среди сильных могут быть неуравновешенные и уравновешенные. Последние делятся на подвижных и инертных. Получается три сильных типа, а к четвертому типу ученый отнес всех слабых.

«Очевидно, — писал И.П. Павлов, — эти типы есть то, что мы называем у людей темпераментами. Темперамент есть самая общая характеристика каждого отдельного человека, самая основная характеристика его нервной системы, а эта последняя кладет ту или другую печать на всю деятельность каждого индивидуума».

Между свойствами высшей нервной деятельности, типами нервной системы и темпераментами можно установить определенное соотношение.

Сильному неуравновешенному типу соответствует холерический темперамент, сильному уравновешенному подвижному — сангвинический, сильному уравновешенному инертному (малоподвижному) — темперамент флегматика и, наконец, слабому соответствует темперамент меланхолика.

У слабого типа Павлов не учитывал уравновешенности и подвижности, так как эти свойства мало проявляются.

Итак, четыре основных типа нервной системы соответствуют четырем типам темперамента. В процессе деятельности тип нервной системы не остается неизменным.

Тип нервной системы зависит от врожденных особенностей высшей нервной деятельности. Но физиологическая природа человека не остается неизменной.

Говоря о соотношении типа нервной системы (темперамента) и характера, И.П. Павлов писал, что «тип есть прирожденный конституциональный вид нервной деятельности животного — генотип. Но так как животное со дня рождения подвергается разнообразнейшим влияниям окружающей обстановки, на которые оно неизбежно должно отвечать определенными деятельностями, часто закрепляющимися, наконец, на всю жизнь, то окончательная наличная нервная деятельность животного есть сплав из черт типа и изменений, обусловленных внешней средой, — фенотип, характер».

Хотя И.П. Павлов говорит о животном, но аналогичные воздействия среды испытывает и человек^[62].

Следующий закономерный вопрос — о пределе возможных изменений генотипа под воздействием воспитания и самовоспитания. Полагаем, что он не столь значительный, но вместе с тем достаточный для того, чтобы вывести даже посредственно волевого человека на среднестатистический популяционный уровень, который собственно и необходим для большинства членов современного общества.

Вопросам воспитания воли много внимания уделено в книге проф. Федора Никаноровича Гоноболина (1901–1975)^[63]. Его перу принадлежит «Книга об учителе», широко известная у нас и за рубежом. Гоноболин — автор получившего положительную оценку учебного пособия по психологии для педагогических училищ «Внимание и его воспитание», которое получило признание у широкой аудитории специалистов и педагогов-практиков. Последние годы своей жизни Гоноболин посвятил подготовке монографии «Психология педагогических способностей». В 1973 году в издательстве «Просвещение» в Москве вышла его книга «Психология».

Известный советский психолог Борис Михайлович Теплов^[64] в своей книге «Психология. Учебник для средней общеобразовательной школы»^[65] (1943, 1954) писал:

«Воля выражается в преодолении трудностей, а преодолевать трудности человек может только в том случае, если он знает, во имя чего он это делает. Поэтому первым и решающим условием воспитания воли является формирование мировоззрения, развитие общественных чувств и на этой основе — воспитание в себе чувства долга.

Вторым условием воспитания воли является овладение уменьем хотеть. Пока стремления человека выливаются в форму вялых, расплывчатых и бездейственных желаний, не может быть и речи о развитии сильной воли. В записной книжке Г. И. Котовского, героя гражданской войны и боевого командира красной конницы, есть такая запись: «Хотеть — значит мочь». Для людей большой воли, к которым принадлежал Котовский, желание есть могучая сила, для которой нет непреодолимых препятствий. Но таким может быть лишь желание, вытекающее из основных жизненных установок человека, а не из мимолётных впечатлений и изменчивых настроений. Таким является то «страстное большевистское желание», о котором говорил товарищ Сталин, подчёркивая его решающее значение для достижения успеха (речь на совещании хозяйственников в 1931 году).

Третье условие воспитания воли — не принимать решений неисполнимых и не вооружаться намерениями, которые не будут осуществлены. Никто так часто не принимает решений и не имеет так много добрых намерений, как люди слабовольные. Человек же, стремящийся воспитать в себе сильную волю, должен к каждому своему решению и намерению относиться, как к делу ответственному, помня, что неисполнение принятого решения развращает волю.

Четвёртым условием воспитания воли является образование привычки оценивать свои действия, осознавать их последствия, смотреть на них со стороны. Не выработав критического отношения к себе и к своим поступкам, нельзя воспитать в себе сильную волю. Большая требовательность к себе — один из характерных признаков человека сильной воли.

Наконец, последнее условие воспитания воли — постоянная тренировка себя в преодолении внутренних и внешних препятствий, постоянное упражнение волевого усилия. То своеобразное состояние внутреннего напряжения и активности, которое называется «волевым усилием», составляет характерную особенность всякого волевого действия. Там, где не требуется усилия, там нет основания говорить о серьёзной волевой задаче. Но «способность к волевому усилию», а, следовательно, и уменье преодолевать препятствия развиваются в результате практики. «Уже и маленькая победа над собой, — писал Горький, — делает человека намного сильней». Воля формируется в действии. Только тот способен проявить сильную волю в больших делах, кто долгим упражнением закалил её на сотнях маленьких дел.

Возможность воспитания человеком своей воли безгранична. Каждый учащийся должен сознательно работать над воспитанием своей воли. Смелость и упорство в труде, дисциплинированность, высокое чувство долга — вот те требования, которые предъявляет к молодёжи наша страна».

Итак, и в масштабах личности, и в масштабах страны без изменения и формирования нового, нерабского мировоззрения, без постановки целей и задач и желания их достижения (преодоление социальной инертности), без ответственности за свои действия и их результаты, без постоянной тренировки и применения этих качеств самоконтроля, без преодоления трудностей — невозможно ни поставить заслон новому Средневековью XXI века, ни вывести на чистую воду организаторов и исполнителей геноцида, ни, преодолев эти трудности, перейти к новой формации человеческого общества.

Освобождение от собственной воли: подчинение легитимному авторитету

Антигосударство и геноцид в нём, не важно, военными ли средствами, либо путём создания немыслимых условий существования или тихого умерщвления наций, не могут существовать без тысяч и тысяч агентов. Алчущая верхушка объективно нуждается в тех «солдатах», которые доведут злодейские замыслы до реализации. И здесь способы и средства этих замыслов не столь важны: это могут быть плохие стандарты, предполагающие ввоз и распространение на рынке страны ядовитых материалов, вредных продуктов или услуг, этим оружием могут стать вакцины с тяжелыми металлами и патогенными формами, вызывающие болезни; сюда же входят опасные экологические проекты, загрязняющие окружающую среду, отравленный или низкокачественный хлеб, повышение пенсионного возраста, ювенальная юстиция — все эти безобразия требуют тысяч рук исполнителей, голосующих за них, поддерживающих их, вбрасывающих бюллетени голосования, фальсифицирующих выборы, отбирающих детей из семей при реализации ювенальных мер.

И возникает закономерный вопрос: а откуда берутся все эти люди? Откуда взялись «людоеды-рыночники» в стране развитого социализма СССР в 1991? Откуда они берутся сейчас в «православной» России?

Конечно, хорошо в направлении разложения беспринципных людей действует фактор подкупа. Но подкуп не покупает миллионы. Это разложившийся класс начальников, но не подчинённых. А что движет теми?

Одним из факторов является феномен «деструктивной повинуемости легитимным авторитетам». Оговоримся сразу, он не всесилен, и он преодолевается теми людьми, которые привыкли к ответственному поведению, имеют собственные высокие моральные принципы и культуру. Но в массе своей он, к сожалению, действует среди населения. Расскажем об этом явлении подробнее.

С 1971 по 2018 год в мире социальной психологии не стихали споры по поводу исследования профессора Стэнфордского университета Филиппа Зимбардо, получившего название «Стэнфордский тюремный эксперимент».

Профессор Зимбардо разделил своих студентов-добровольцев на две группы, одной из которых было поручено играть роль надзирателей, другой — роль заключённых. Условия содержания заключенных были воспроизведены с максимальной реалистичностью за счет привлечения в качестве консультанта Карло Прескотта, который до этого провел 17 лет в тюрьме Сан-Квентин за покушение на убийство.

Результаты эксперимента шокировали и экспериментаторов, и широкую научную общественность: до того не проявлявшие склонности к садизму молодые люди-«надзиратели» измывались над своими собратьями-заключенными, всячески унижали их. Эксперимент был прекращен досрочно, через семь дней с момента его начала из-за опасений за психическое здоровье участников.

Ф. Зимбардо назвал этот эффект перерождения хороших людей, «подчинившихся» негативной социальной роли, «эффектом Люцифера», по имени первого ангела Бога, перешедшего на сторону зла.

В 1973 году выдающийся философ и психолог XX века Эрих Фромм раскритиковал эти результаты, так как полагал, что они опровергаются иным поведением таких же социальных групп в условиях нацистских концентрационных лагерей.

И, надо сказать, в критике Э. Фромма содержится разгадка сути результатов эксперимента, которая не менее важна, чем то, о чём заявлял Зимбардо.

В действительности никакого «перерождения» хороших людей в плохих не происходит. В реальной жизни и заключённый, и охранник знают, что их действия могут иметь последствия (т. е. действует фактор ответственности за поведение). Когда экспериментатор снимает ответственность с испытуемых за их поведение, он освобождает их от собственной воли, поэтому и создаётся ситуация, где они способны на поведение гораздо худшее, чем в своей обычной жизни.

Разработку этой важнейшей тематики по времени ранее Зимбардо начал другой американский социальный психолог Стэнли Милгрэм, который в 1962 в Йельском университете провёл свой эксперимент.

Под предлогом проверки свойств памяти, в лабораторию университета приглашались двое человек, из которых один был подставным сотрудником лаборатории. Таким образом, испытуемым был лишь один человек — мужчина средних лет, которому за вознаграждение предлагалось принять участие в эксперименте по изучению памяти. Эксперимент проводился между «учителем» и «учеником». Двум пришедшим, включая подставного, предлагалось тянуть жребий. По жребию определялось, кто из них будет в эксперименте «учителем», а кто — «учеником». Испытуемый всегда оказывался «учителем», а подставной сотрудник лаборатории — «учеником». Учитель должен был произносить группы слов в разном порядке, ученик должен был их запомнить, а потом вспомнить, в какой из 4 групп было продиктовано названное ему «учителем» слово.

В течение всего эксперимента негласно проводилась киносъемка через полупрозрачную стенку лаборатории, а также в комнате находился экспериментатор, который давал указания учителю, а также записывал ход эксперимента. Экспериментатор, одетый в белый халат, как научный сотрудник, перед началом эксперимента доводил до «учителя» информацию о том, что человек лучше запоминает под угрозой применения наказания (!), поэтому в случае неправильного ответа «учитель» должен был включать разрядник, и «ученика» за неправильные ответы било коротким разрядом тока. При этом каждый последующий разряд, начиная от 15 вольт и до 345 вольт, был сильнее прежнего. Всё выглядело очень солидно и по-научному, при этом экспериментатор объяснял, что никакой угрозы жизни и здоровью испытуемых не возникает.

«Ученика» размещали либо за перегородкой, либо рядом с «учителем», при этом реально никакого разряда тока при неправильном ответе не было, хотя «ученик» и имитировал боль, издавал крики, протестовал, требовал прекращения эксперимента. При этом задача экспериментатора состояла в том, чтобы убеждать испытуемого «учителя» в необходимости продолжать эксперимент.

Таким образом, экспериментатор выступал в роли легитимного авторитета, испытуемый «учитель» — в качестве агента его воли. А задача состояла узнать, когда произойдёт отказ испытуемого выполнять команды, то есть, по сути, откажется применять наказание к «ученику».

Исследования проводились в разных комбинациях: команды отдавались как экспериментатором, находившимся в одной комнате с испытуемым, так и по телефону, а также в виде бумажного документа-инструкции.

Для того, чтобы определить, осознают участники физический вред и степень болевого шока, которые испытывает жертва, перед началом исследования была введена такая деталь: «ученик» заявлял, что у него больное сердце и он не сможет выдержать боли от электрических ударов. В ходе исследования «ученик» жаловался на боли в сердце, умолял остановить процесс. Однако такие изменения не внесли особых корректив в полученные результаты: 65 % «учителей» выполняли свои обязанности и доводили напряжение до максимума.

По результатам эксперимента был снят показанный в том числе в России по центральному телевидению (1993 г.)^[66] фильм «Повинуемость»^[67] (“Obedience”)^[68].

Результаты были поистине сенсационными. Выполняя команды экспериментатора, все исследуемые повышали наказания и дошли до отметки 300 вольт (когда «ученик» бил в стену, умолял его отпустить, а потом замолкал и не давал никакого ответа). Конечно, самым неожиданным и шокирующим было то, что значительное количество исследуемых прошла всю шкалу до максимума. Только 14 участников отказались выполнять приказы. 26 исследуемых (65 %) завершили эксперимент на отметке 450 вольт. Они были в состоянии сильного стресса, волновались за состояние человека, проявляли неприязнь к экспериментаторам, но все же подчинялись. В последней части эксперимента, когда ученик умолкал, исследуемые были чрезвычайно взволнованы. Чтобы снять это состояние дискомфорта, облегчить состояние участников исследования, их после окончания эксперимента проинформировали обо всех тонкостях, довели общий замысел исследования и их роль. Участников спрашивали об их мыслях и чувствах во время эксперимента, также появлялся «ученик» и дружески мирился с каждым испытуемым^[69].

Эксперимент показал, что испытуемые не оказывали сопротивления «главному» — исследователю, который был одет в белый халат и требовал причинить страдания другому участнику. В целом исследование продемонстрировало такое свойство поведения, как подчиненность авторитету, и ее глубокую укорененность в человеческой природе. Участники выполняли приказы экспериментатора, хотя переживали дискомфорт и моральный внутренний конфликт. Эксперимент был повторён многократно, как С. Милгрэмом, так и другими специалистами, а затем и в других странах, при примерно одинаковых результатах.

Начиная исследования, проф. Милгрэм ставил в том числе такую научную цель, как выяснить, почему немецкие граждане участвовали в уничтожении миллионов невинных людей в концентрационных лагерях. Он планировал провести повторный эксперимент в Германии, так как полагал, что жители этой страны в большей степени склонны к послушанию (подчиненности). Однако, проведя первый же эксперимент, он заявил: «Я нашел столько повиновения здесь, что не вижу необходимости проводить этот эксперимент в Германии».

Тот факт, что примерно две трети исследуемых наносили своей жертве удары электрическим током, произвел сильное впечатление на всех, причастных к проведению этого исследования.

Были проведены дополнительные эксперимент вне стен Йельского университета, чтобы проверить гипотезу о доверии испытуемых научному авторитету университета, в убогом помещении в Бриджпорт (штат Коннектикут) под вывеской «Исследовательская ассоциация Бриджпорта». При этом ученый не ссылался на Йельский университет. Исследовательская ассоциация Бриджпорта была представлена как коммерческая организация. Результаты проведенного в таких условиях эксперимента были достаточно близкими к основному исследованию, но всё же ниже: пройти всю шкалу наказаний согласились 48 % испытуемых. Уже это указывало на правильное направление поиска — результат зависел от авторитета и легитимности экспериментатора в глазах испытуемых.

В другой исследовательской серии Милграм показал, что женщины-«учителя» вели себя так же, как и мужчины в первом эксперименте. Результаты свидетельствовали, что представительницы слабого пола не были более сердечными и сострадательными.

В результате дополнительного исследования было доказано, что альтернативная гипотеза об определенных психических отклонениях участников не имела под собой никаких оснований. Все участники, которые откликнулись на объявление Милграма с приглашением принять участие в исследовании влияния наказания на память, по своим данным, образовательному уровню, профессии были обычными людьми, их ответы на вопросы специальных тестов личностных свойств свидетельствовали, что это вполне нормальные и уравновешены лица. Характеризуя своих испытуемых, Милграм сказал, что они были довольно обычными людьми, по которым можно сказать, что «они и есть мы с вами».

В ситуации, когда экспериментатор выходил и оставлял своего «ассистента», лишь 20 % участников соглашались продолжить эксперимент. Поэтому нельзя считать, что экспериментальная возможность наказать «жертву» приносила исследуемым удовольствие. Когда участники сами имели возможность определить меру наказания, 95 % останавливались в пределах 150 вольт.

С другой стороны, близость или отдалённость авторитета (экспериментатора) и тот способ, которым он общался и передавал команды «учителю» влияли на процент отказа. Чем «ближе» был экспериментатор к «учителю», тем выше был процент исполнения наказаний и меньше процент отказов. Когда указания по ходу эксперимента предоставлялись по телефону, «послушание» становилась меньше (она была свойственна лишь 20 % участников). В такой ситуации исследуемые только делали вид, что продолжают эксперимент. Если участник попадал в ситуацию с двумя исследователями, один из которых приказывал остановиться, а другой настаивал на продолжении, то он отказывался дальше участвовать в эксперименте.

Было установлено, что эмоциональная дистанция между «учителем» и «учеником» также изменяет уровень подчинения. Наивысшего уровня подчинения было достигнуто тогда, когда «ученик» находился в другой комнате и его нельзя было ни видеть, ни слышать. Уровень подчинения в такой ситуации был 93 %, столько исследуемых доходили до максимального уровня наказания. Если же оба участники находились в одной комнате и исследуемом приходилось самому прижимать руки «ученика» к электродам, уровень подчинения падал до 30 %.

Исследуемые хорошо осознавали опасность электрических ударов для участников эксперимента, были нормальными обычными людьми и не имели склонностей патологического характера, по крайней мере, они точно не были садистами. Когда испытуемым позволили по собственному усмотрению выбирать соответствующий уровень наказания, ни один из участников не поставил переключатель выше 45 вольт.

Томас Бласс, исследователь из Мэрилендским университета, в 2002 г. в журнале Psychology Today «рассмотрел результаты всех повторений эксперимента Милграма, которые были проведены в США и других странах. Было выяснено, что до конца шкалы доходят от 60 до 66 % исследуемых лиц, и данные не зависят от времени и места исследования.

Что же заставляет обычных людей вести себя таким образом?

Милграм так объяснял результаты своего исследования: в сознании человека глубоко укоренилась необходимость подчиняться авторитетам. Определяющую роль играла неспособность испытуемых открыто противостоять «начальнику» (исследователю), который предписывал выполнять задачи, несмотря на сильную боль, нанесенную «ученику». Милграм говорил, что очевидно, что если бы исследователь позволил остановить эксперимент, то участники это сразу же выполнили бы. Они не стремились выполнять задачи, видели страдания жертвы и были обескуражены. Они просили экспериментатора остановить исследование, но когда не получали разрешения, то продолжали нажимать на кнопку. Исследуемые выражали протест, потели, просили освободить жертву, хватались за голову, сжимали кулаки так, что ногти отражались на ладонях, кусали губы, некоторые нервно смеялись.

Милграм в своем эксперименте отметил такие существенные моменты:

Прежде всего, чрезвычайно сильную тенденцию к покорности. В исследовании принимали участие обычные люди, не склонные к жестокости. Милграм указывал, что люди вели себя так покорно, нарушая усвоенные с детства нормы, что нельзя причинить боль другому человеку, потому что были под влиянием авторитета экспериментатора. Однако надо определить, в чем же заключался этот авторитет, ведь сам экспериментатор не делал особо серьезного давления на испытуемых, не использовал никаких особых действий, чтобы заставить участников подчиняться. Они были совершенно свободны в том, чтобы проигнорировать все просьбы и приказы, действовать по своему усмотрению им никто не запрещал. Главной силой принуждения была сама ситуация, которая запускала привычное поведение.

Выстраивая противодействие этому синдрому, важно помнить, что личностные факторы (черты, убеждения) являются более определяющими, чем тенденция к подчинению авторитету.

Кроме того, удаление авторитета, нарушение связи с ним и ниспровержение кумиров правдой всегда способствует тому, что у народа открываются глаза, и рано или поздно он выходит из рабского подчинения, это касается и тех, кто сейчас безропотно следует преступной, но авторитетной воле.

Примечания

44

Ноам Хомский в своей статье «10 стратегий манипуляции» — https://www.demenzemedicinagenerale.net/pdf/14-10-strategies-of-manipulation.pdf

45

From Bill Cooper. http://educate-yourself.org/cn/silentweaponsquietwarsmay79.shtml, May 1979

46

А.Б. Залкинд «Основные вопросы педологии», — М.: 1930

47

См. там же, с.154, 161, 14, 50.

48

https://psychosearch.ru/practice/psycho-effects; https://4brain.ru/psy/effekty.php

49

Надежда Козочкина. Выученная беспомощность: эксперименты Селигмана и Майера на собаках // https://www.b17.ru/article/148109/, https://psychosearch.ru/napravleniya/social/669-learned-helplessness-experiments-on-dogs

50

What can animal models tell us about depressive disorders? Kurt Leroy Hoffman, in Modeling Neuropsychiatric Disorders in Laboratory Animals, 2016 https://www.sciencedirect.com/topics/biochemistry-genetics-and-molecular-biology/learned-helplessness

51

Диссоциация — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. В результате работы этого механизма человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Такая «диссоциированная» позиция защищает от избыточных, непереносимых эмоций. Термин «диссоциация» был предложен в конце XIX века французским психологом и врачом П. Жане, который заметил, что комплекс идей может отщепляться от основной личности и существовать независимо и вне сознания (но может быть возвращён в сознание с помощью гипноза). Диссоциация — довольно распространённая, хотя и не применяемая большинством людей в обычных условиях защита. Люди, испытавшие на себе работу этого механизма, обычно описывают диссоциированное состояние фразами вроде: «как будто это происходило не со мной». В некоторых случаях человек может настолько диссоциироваться от себя, что начинает как бы видеть себя со стороны, вплоть до ощущения выхода из тела. Диссоциация в норме — реакция на психологическую травму, на сильное негативное переживание в условиях, требующих эмоциональной собранности и контроля над собственными действиями. Переходя к восприятию событий своей жизни как бы со стороны, человек получает возможность трезво оценивать их и реагировать с холодным расчётом. //Википедия

52

Майкл П. Макдональд. Методы и модели немоторных симптомов болезни Паркинсона в двигательных расстройствах (второе издание), 2015 г.

53

M. E. P. Seligman, C. Peterson, Статья «Выученная беспомощность» в International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences, 2001

54

Israel Liberzon…Elizabeth A. Young. Handbook of Stress and the Brain //в Techniques in the Behavioral and Neural Sciences, 2005; Израиль Либерзон,…Elizabeth A. Young Справочник по стрессу и мозгу…, // Techniques in the Behavioral and Neural Sciences, 2005.

55

Posttraumatic Stress Disorder (PTSD) — Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), состояние, при котором травматическое событие постоянно переживается в форме навязчивых воспоминаний, сновидений или диссоциативных ретроспективных эпизодов.

56

The effects of choice and enhanced personal responsibility for the aged: A field experiment in an institutional setting //Article (PDF Available) in Journal of Personality and Social Psychology 34(2):191-8 · September 1976, https://www.researchgate.net/publication/22144050_The_effects_of_choice_and_enhanced_personal_responsibility_for_the_aged_A_field_experiment_in_an_institutional_setting

57

Ни одна воля не равна нулю #ВячеславТетёкин #Революция #Социализм // Телеканал Сталинград, 8 июл. 2019 г., https://youtu.be/maBzvcM6jyA

58

Надежда Козочкина. Выученная беспомощность: эксперименты на собаках, https://psychosearch.ru/napravleniya/social/669-learned-helplessness-experiments-on-dogs

59

См. там же.

60

Иван Петрович Павлов (14 (26) сентября 1849, Рязань — 27 февраля 1936, Ленинград) — русский и советский учёный, физиолог, вивисектор, создатель науки о высшей нервной деятельности, физиологической школы; лауреат Нобелевской премии по физиологии или медицине 1904 года «за работу по физиологии пищеварения» [5]. Академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1907), Действительный статский советник. Председатель Общества русских врачей памяти С. П. Боткина (1906–1913). Известен тем, что разделил всю совокупность физиологических рефлексов на условные и безусловные рефлексы, а также исследовал психофизиологию типов темперамента и свойства нервных систем, лежащие в основе поведенческих индивидуальных различий//Википедия

61

Ф. Н. Гоноболин. «Психология» — М: Изд-во «Просвещение», 1973 г.

62

См. там же.

63

Ф.Н. Гоноболин — отечественный психолог, специалист в области педагогической психологии, в т. ч. психологии личности учителя, психологии учительского труда.

64

Б.М. Теплов — (9 [21] октября 1896, Тула — 28 сентября 1965, Москва) — советский психолог, основатель школы дифференциальной психологии. Действительный член АПН РСФСР (1945), заслуженный деятель науки РСФСР (1957), профессор, доктор педагогических наук (по психологии). С 1929 сотрудник Института психологии в Москве (ныне Психологический институт РАО; в 1933–35 и 1945–52 — заместитель директора института), научный руководитель лаборатории «Психофизиология индивидуальных различий», созданной в 1952. Главный редактор журнала «Вопросы психологии» (1958–1965).

65

Б.М. Теплов. Психология. Учебник для средней школы. — М.: Наркомпрос РСФСР, 1943.

66

ТВ «Останкино» в программе «Под знаком Пи», август 1993 года, с участием проф. А.Я. Воронова.

67

https://www.youtube.com/watch?v=rdrKCilEhC0

68

The Pennsylvania State University, 1962. Фильм доступен в сети как на русском, так и на английском языках.

69

См. также Копец Л. В. Эксперимент Стэнли Милграма (1963). Классические эксперименты в психологии — К., 2010 // https://psyfactor.org/lib/experiment_milgrama.htm