Тайны дома на Речной. Повесть

Евгений Григорьевич Новичихин

Герой повести знакомится в поезде с девушкой своей мечты. Но куда она неожиданно исчезает? Кто и зачем преследует его после возвращения домой? Кому и для чего вздумалось похитить его сынишку? Эти и многие другие вопросы приводят его в дом на улице Речной…

Глава 3

В воровском «общаке» Читу за своего принимали, но от серьезных дел держали на расстоянии и к реальной власти не допускали. Чита пускался на всё: подлизывался к воровскому начальству, льстил, искал любой случай показать свой ум и сноровку. Он был уверен, что способен на большие дела.

Но Бобёр, державший «общак», по-прежнему доверял их, эти большие дела, не ему, а соплякам, которые только-только начинали преступную жизнь. Единственную причину Чита видел в том, что Бобёр его опасается, видя в нём соперника.

Обидно было, но всё же до поры до времени Чита со всем этим мирился. Однако дело дошло до того, что Бобёр и его дружки принялись открыто Читу унижать.

Свою кличку он получил за необычную внешность: чересчур скуластое лицо и обильно покрытое волосами тело. В его мире Читами зовут чуть ли не каждого третьего. Но ему его «кликуха» так шла, что братва не раз говорила:

— Ты у нас из всех Чит Чита.

К «Чите» он привык давным-давно. Но когда Бобёр грубо назвал его обезьяной — назвал при всех, а сопляки стали наперебой повторять: «Обезьяна! Обезьяна!» — Чита не выдержал. Остатки гордости не позволили ему больше терпеть. И однажды, нагрубив Бобру, он хлопнул дверью.

Чита принял решение работать отныне индивидуально, выйти из «общака». Он понимал, что этого ему не простят. В воровском мире законы строгие, даже жестокие. Тем более, что он намеревался прихватить с собой кое-какие бабки, принадлежавшие не только ему одному: расстаться с ними было не в его силах. Он очень надеялся на свою сообразительность и изобретательность, в которых отказать ему и впрямь было нельзя.

И они Чите действительно помогли.

План созрел, можно сказать, мгновенно. В привокзальном сквере, рядом с переходным железнодорожным мостом, Чита заметил бомжа, копавшегося в мусорном контейнере в надежде отыскать что-нибудь съедобное или, на крайний случай, найти пустую бутылку, чтобы сделать на ней свой нехитрый бомжовый бизнес. Картина для города была типичной. Да и бомж ничем не отличался от других. Но Чита сразу обратил внимание на то, что рост бомжа, его фигура были примерно такими же, как у него самого.

«Придётся познакомиться», — решил он.

Бомж извлёк что-то из контейнера, присел на скамейку, разглядывая содержимое своей сумки. Ему не было дела ни до чего на свете, и Чита ему даже чуть-чуть позавидовал.

Подойдя поближе, Чита произнес:

— Привет!

Бомж явно смутился — видать, недавно стал заниматься своим промыслом, но всё же ответил:

— Здравствуйте.

Чувствовалось: ему неприятно, что кто-то на него обратил внимание.

— Чем занимаемся? — продолжал Чита.

Бомж смутился ещё больше.

— Когда жрать очень хочется, — займёшься чем угодно и где угодно, — сказал он.

Чита помолчал и неожиданно для самого себя спросил:

— Что, есть хочешь?

— Хочу, — откровенно признался бомж.

— Ну, тогда пойдём ко мне, накормлю.

Бомж недоверчиво посмотрел на Читу и ничего не ответил.

— Пойдём, пойдём, — повторил Чита.

Бомж продолжал смотреть на него с вопросом, в котором одновременно были и недоумение, и недоверие, и надежда.

— Ну что, идём? — повторил Чита.

— Зачем это вам? — спросил бомж.

— А может, ты мне нравишься!

— Голубой что ли? — съехидничал бомж.

— Да серьёзно я, серьёзно, — подтвердил Чита. — Сказал — накормлю!

Бомж ещё раз недоверчиво посмотрел на него. Потом двинулся прочь от мусорки, бросив на ходу:

— Не надо так… Не надо… В наше время каждый может оказаться в моём положении…

Преодолевая отвращение (бомжей он просто ненавидел!), Чита догнал неожиданного собеседника, брезгливо взял его за рукав грязной дырявой рубахи и снова пригласил:

— Ну, правда, пойдём. Я не шучу. Ей-богу, не шучу.

В Бога Чита не верил — в отличие, как ему подумалось, от бомжа. Во всяком случае, именно это «ей-богу» погасило недоверчивость.

— Ну, пойдём, пойдём, коль не шутишь, — обрадованно, как показалось Чите, сказал бомж.

И, вздохнув, добавил:

— Слава Богу, не перевелись еще в этом мире добрые люди… Слава Богу…

— Что, с недобрыми приходилось дело иметь?

Бомж, помолчав, произнес:

— Да уж приходилось…

— Ну, что — идём ко мне? — спросил Чита.

— Что ж, идём… — согласился бомж.

По пути к дому, в котором жил Чита, выяснилось, что года два тому назад Жору — так звали бомжа — элементарно кинули на квартирном обмене. («Видать, дело не обошлось без нашего Бобра, — подумал Чита, — это его поле). Жил Жора в одиночестве — без жены, без детей, да и родственников у него не было. («Отлично! — обрадовался Чита. — Это то, что мне нужно!»). Заработок Жора тоже потерял: работал в домоуправлении электриком, да кому нужен бомжующий подозрительный тип — с работы его быстренько уволили…

Пока Жора рассказывал о себе, подошли к дому Читы, зашли в квартиру.

— Проходи на кухню, — пригласил Чита.

Жора послушно зашел на кухню, осторожно присел на самый краешек табуретки. Чита открыл холодильник, достал оттуда колбасу, сыр, отрезал ломоть хлеба.

— Ешь!

— Руки бы надо помыть… — попросил Жора.

«Надо же, чистюля какой!» — удивился Чита, но проводил его в ванную.

Жора застрял там надолго. Когда Чита, не выдержав ожидания, заглянул в ванную, Жора все ещё аккуратно намыливал руки, — видимо, уже не в первый раз — и старательно смывал мыльную пену водой.

— Ну, пойдём, пойдём на кухню, — вновь пригласил Чита.

Жора отключил кран, вытер руки полотенцем, выбрав то, что посвежее, — на это Чита тоже обратил внимание.

Ел Жора медленно и немного.

А Чита тем временем достал из тумбочки с десяток фальшивых паспортов — на разные фамилии, но все со своей фотографией. Один из них положил в боковой карман пиджака и, сняв его с вешалки, подал Жоре:

— Возьми, приоденься. Сейчас ещё и брюки тебе найду поприличнее, обувку какую-нибудь тоже отыщем…

Остальные паспорта Чита положил в спортивную сумку. Туда же бросил пару рубашек, носки¸ ещё какую-то мелочь. Достал из ящика тумбочки несколько пачек «зелёных», спрятал их по карманам. Подумав, положил в сумку ещё и бутылку водки.

Увидев, что Жора уже переоделся, предложил:

— Ну что, по домам?

Жора встал, шмыгнул носом:

— Какой же у меня дом…

Вышли на улицу.

— А где ночуешь-то?

Оказалось, что Жора долго скитался по подвалам — благо, многие из них он хорошо знал по работе в домоуправлении. Но когда террористы стали взрывать дома, в подвалы зачастила милиция. Бомжей гоняли, подвалы запирали на замки, опечатывали.

— Ну, и как же теперь?

— А теперь как же? У вокзала на скамейке иногда вздремну — когда менты не гонят, — объяснил Жора.

— А если гонят?

— А если гонят, — есть у меня у железнодорожного моста укромное местечко. Устроил там себе лежбище. Пока, слава Богу, лягавые не обнаружили…

— Это где же, у моста-то?

— Да на той стороне, прямо под лестницей…

«Как же хорошо всё складывается!» — опять обрадовался Чита.

Подошли к привокзальной площади. В небольшом скверике Жора остановился.

— А вот и моя скамейка…

— Что, ночуешь здесь? — поинтересовался Чита.

— Иногда…

Присели. Чита достал из сумки бутылку.

— На, выпей.

— Стоит ли, на мой-то тощий желудок? — неожиданно засомневался бомж.

— Ты же закусил!

Дрожащими руками Жора откупорил бутылку, приник губами к горлышку. Глотнул раз, другой. Переведя дух, глотнул ещё несколько раз. Протянул бутылку Чите:

— Выпей и ты.

— Я из горла не привык, — отказался Чита.

— Тогда я себе на завтра оставлю, утром чуток выпью, — решил Жора и спрятал бутылку в карман. В тот самый, куда Чита положил паспорт.

«Хорошо, что ничего не заметил», — подумал Чита.

Жора вряд ли мог теперь что-нибудь заметить. Он захмелел почти мгновенно. Попытался прилечь на скамейку, но Чита решительно встал:

— Пойдём, я тебя в твоё лежбище провожу. Здесь нельзя оставаться. Менты засекут — сразу в вытрезвитель попадёшь!

— В в-в-выт-трез-з-звитель? Это хор-р-рошо! — обрадовался Жора возможности переночевать под крышей.

— Ничего хорошего. Там менты избить могут, — запугал Чита.

Жора сразу попытался встать со скамейки. Но у него это не получилось.

Поддерживая опьяневшего Жору, Чита с трудом двинулся с ним к переходному мосту. Поднялись на мост. Еле-еле добрались до середины. Чита прижал бомжа к перилам:

— Давай передохнем.

Было уже поздно и довольно темно. Лишь внизу, на железнодорожных путях, светились разноцветные огоньки. Бомж дремал.

Чита ждал подходящего момента. Наконец вдали послышался гул приближающегося поезда. Чита насторожился, посмотрел по сторонам. Прохожих на мосту не было. Жора что-то несвязно бормотал. Чита перевалил тело бомжа через перила и… сбросил с моста. Жора упал прямо на рельсы. И в тот же момент тело буквально смял локомотив.

Чита не спеша спустился с моста. Зашёл в здание вокзала. Взял билет на ближайший поезд до Москвы — он отправлялся через сорок минут. Вышел на перрон, посмотрел в сторону моста. Там уже собралась кучка людей — оттуда доносились приглушенные голоса. Чита направился в их сторону вдоль перрона. Перешагнув несколько пар рельсов, подошел к цели. Спросил:

— Что случилось?

Кто-то ответил:

— Человек под поезд попал. Бедняга…

Рядом с тем, кто был Жорой, уже крутились два мента с фонариками. В свете их лучей Чита убедился: Жору узнать невозможно.

«Жаль только, что он не волосат, как я. Да кто в этом кровавом месиве разбираться станет?..»

Вокзальный репродуктор объявил посадку на его поезд.

Чита посмотрел на часы и двинулся в сторону перрона.