Рассказы о Влодьзимеже Качмареке

Евгений Владимирович Макаренко

Повезло частному детективу, родившемуся в цивилизованной стране, где у каждого преступника имеются чётко выраженные мотивы и цели – такого негодяя искать легко и приятно. И совсем другое дело, если вы родились в Быдгоще, где безобиднейшие с виду люди, творят самую лютую и кровавую дичь по наитию и без злого умысла. И с такими справится только Влодьзимеж Качмарек – славный сын Польши и внук престарелого дедушки Ежи.

Мемуары Качмарека

Конец очередного учебного года у Качмарека явно не задался. Полногрудая Пани Плужек, оставив его после уроков, около часа сквозь слёзы объясняла, что за все годы независимости Польши только один уникум ухитрился проучиться в одном только третьем классе четыре года и что Качмарек по всей вероятности идёт на национальный рекорд. Доводы Влодьзимежа, что тот уникум, о котором ему тут рассказывают, уже семь лет как министр обороны, полногрудая пани Плужек язвительно парировала повествованием о мучающей её последние семь лет бессоннице. И если Качмарек бойкотируя домашние задания, рассчитывает выбиться в министры образования, то она, полногрудая пани Плужек, этого никогда не допустит и продемонстрировала мальчику красиво расшитую бисером подушку, посредством которой он будет в случае провальных экзаменов отправлен к его, качмарековским, праотцам.

С тяжёлым сердцем переступив порог отчего дома, Качмарек лицом к лицу столкнулся с папашей. Только что отзавтракавший самогоном папаша, радостно сообщил сыну, что полчаса назад звонили из кабинета министров и предложили Влодьзимежу высокую должность. Отсмеявшись, родитель признался перепуганному парню, что это была всего лишь остроумная шутка и Влодьзимеж облегчённо выдохнул. Но через минуту, зайдя в свою комнату, Качмарек предположил: а что если нет? А что если это не что иное, как начало конца? Единственное, что в этой ситуации не могло не радовать мальчишку, так это то, что душить его пани Плужек будет не своими грудями, как не раз это виделось ему в ночных кошмарах, а вполне себе симпатичной постельной принадлежностью.

Перед Качмареком стояло два извечных польских вопроса: кто виноват и что делать? И если на первый вопрос у Влодьзимежа однозначный ответ существовал — кабинет министров, приглашающих к себе на работу таких как Качмарек, то на второй присутствовала парочка вариантов на выбор. Либо плотно засесть за учебники и перейти в следующий за третьим класс, либо проявить смирение и принять мученическую смерть от нарядной подушки полногрудой пани Плужек. Взвесив все за и против, Влодьзимеж закономерно остановился на варианте номер два.

Начистив зубы, слегка умывшись, и завещав на тетрадном листе своё тщедушно-неказистое тельце польскому географическому обществу, Качмарек, приступил к написанию предсмертной автобиографии, заранее рекомендованной им для изучения в старших классах средней польской школы.

Немного подумав, Влодьзимеж выдавил из себя следующие строки: Я, славный сын польского народа Качмарек Влодьзимеж (Пятница тринадцатое 2007 — ?? 2018), родился в приснопамятном выше сказано каком году в городе Быдгощ в семье собственного папаши и человека именующего себя престарелым дедушкой Ежи…

И если читателя удивит столь странная дата рождения Качмарека, так это только потому, что он, читатель, ничего не знает о том, какой бардак творился в семье Влодьзимежа одиннадцать лет назад. Празднование появления наследника затянулось настолько, что по его окончанию через четыре года и папаша и дедушка Ежи помнили только то, что Влодьзимеж родился, что в пятницу, что тринадцатого, а вот месяц рождения в пору было вносить в каталог величайших тайн и мистификаций двадцать первого века. Первоначальное и единственное расследование, проведённое престарелым дедушкой Ежи посредством изучения календаря, показало, что в том году пятница тринадцатое фигурировала дважды — в апреле и июле, а стало быть, днём рождения внука следует считать среднеарифметическое двадцать девятое мая, что не устраивало новорожденного, так как на вопрос: кто вы по знаку зодиака, ему было в разы приятнее отвечать овнорак, что, согласитесь, гораздо неожиданней для вопрошающего, чем банальные близнецы, да и было намного ближе к истине.

Далее Качмарек продолжил: Так называемое детство моё, прошло в бесконечных страданиях и хлопотах, во много связанных с незаконной предпринимательской деятельностью моих старших родственников, заключающейся в изготовлении, продаже и личностном употреблении ликёроводочной продукции в количествах сродни гомерическим. Очень часто, зайдя в спальню престарелого дедушки Ежи, я отодвигал в сторону его кровать и, распахнув люк под нею расположенный, спускался в подвал, в каковом, вокруг самого большого в Европе самогонного аппарата воочию лицезрел многие и многие сотни тысяч бутылок с отменным, по выражению дорогого дедушки Ежи, пойлом. Мало кто догадывается, но именно благодаря наличию у Качмареков такого подвала, строительство метрополитена в нашем городе застопорилось на одном только этапе проектирования, что стоило дедушке не один десяток тысяч бутылок, любезно переданных на добрую память тогдашнему мэру Быдгоща Анджею Лапицкому, каковой не раз трепал меня за пухлую от родительских побоев щёку и в шуточной форме обзывал гадкой мразью. В то самое время, когда мои менее успешные сверстники, сидя на своих горшках, переставляли по полу кубики с нарисованными на них представителями флоры и фауны, я, с рюкзаком за спиной по восемь раз за ночь пересекал германо-польскую границу в районе населённого пункта Видухова, при полном покровительстве главы тамошней таможни майора Добеслава Дзевоньского и начальника погранслужбы капитана Юзефа Шайны. В Германии меня ожидали микроавтобус «Фольксваген» с госномером BF131W, его толстощёкий владелец Феликс Хаусман из Блуменхагена и увесистая награда за труды тяжкие в виде стянутой резинкой пачки денежных средств в колоссальных количествах…

Качмарек отложил в сторону карандаш, откинулся на спинку стула и задумался о том, чего бы ему ещё такого написать и почувствовал вдруг, что сзади на него кто-то смотрит. Он обернулся и увидел папашу. Папаша подошёл к столу, взял в руки тетрадь с записями сына, как можно удобнее развалился в кресле, нарядил очками сизый нос и начал читать. Время от времени он переводил взгляд с текста на Качмарека и обратно, цокал языком, тяжело вздыхал, широкой ладонью смахивал со лба крупные капельки пота.

— И ты собираешься это опубликовать? — Спросил папаша Влодьзимежа.

— Да. — Не моргнув глазом, ответил Качмарек. — Чтобы помнили.

Папаша молча посмотрел на сына, после чего подошёл к столу.

— Вот тут, где у тебя вопросительные знаки поставь сегодняшнее число. — Сказал папаша, указывая липким пальцем на начало качмарековской биографии.

Влодьзимеж, удивясь самую малость, поспешил выполнить волю отца и принялся ждать, что же будет дальше…

А дальше… А дальше были долгая прогулка по весеннему лесу с лопатами, рытьё двухметровой ямы в лунном свету, мольбы, слёзы, рассказы про польское географическое общество и завещание, которое никак нельзя нарушить. А ещё было письмо, полученное полноогрудой пани Плужек на следующий день, в котором говорилось, что Качмарек решил внезапно переехать на ПМЖ в Центральноафриканскую республику к двоюродной тётке по материнской линии и если вернётся на родную быдговщину, то не очень скоро.

По прочтении письма пани Плужек почему-то стало грустно, она выбросила не пригодившуюся подушку расшитую бисером в ведёрко для мусора и достала из холодильника бутылку креплённого…