Одаренный. Второй шаг

Евгений Валерьевич Решетов, 2023

Оборотни, ведьмы и вампиры остались позади, но впереди меня ждут ещё десятки монстров, загадки прошлого, проблемы в отношениях и налаживание жизни, в которой вдобавок к своевольному говорящему коту прибавилось сварливое живое оружие.

Пролог

Я шёл по тёмному коридору, тихонько ступая по паркету. Моё сердце часто-часто билось в груди, словно испуганная птичка, попавшая в клетку. Пульс грохотал в висках, закладывая уши. И каждый шаг давался мне с трудом. Но дверь, которой заканчивался коридор, всё равно приближалась. И я уже с ужасом видел клубы дыма, вырывающиеся из-под неё.

Дверная ручка оказалась горячей на ощупь. Но мои пальцы всё равно обхватили её и поспешно повернули. Я тотчас подул на слегка обожжённую руку. А дверь меж тем со скрипом отворилась, открыв моему шокированному взору чудовищную картину. Гостиная была объята пламенем. Он пожирал синие занавески, большой угловой диван и лизал уютные светло-серые обои. А на ковре хрипела моя мать. Она из последних сил пыталась сдвинуть со своей груди огромную красную, когтистую лапу, вдавливающую её в пол. Двухметровый мускулистый краснокожий человек не давал ей встать. Он одной ногой стоял на теле моей матери и злобно скалил треугольные зубы. А его кожистые крылья, словно у громадной летучей мыши, трепетали, будто от наслаждения.

Я истошно заорал, увидев монстра. А он тотчас вскинул рогатую башку и посмотрел на меня красными глазами, поселившимися на скуластом лице с мощным раздвоенным подбородком.

— А вот и твой щ-щ-щенок, — прошипело чудовище, орудуя длинным языком, присущим рептилиям.

— Нет! Не убивай его! Матвей, беги! — успела отчаянно закричать моя мать, прежде чем лапа демона с силой нажала на её грудную клетку. Послышался треск костей, пронзивших сердце и лёгкие моей матери. И на её искривлённых предсмертной судорогой губах возникли кровавые пузыри, а стекленеющие глаза уставились в потолок, который родители только вчера покрасили.

Монстр двинулся ко мне, нехорошо усмехаясь. А тупо я застыл на месте, пронзённый ступором. Мне казалось, что всё это сон, фантастика. Вот сейчас я проснусь и увижу свою комнату. Но я не просыпался. А демона продолжал приближаться ко мне. Но внезапно в его ногу вцепилась рука, показавшаяся из-за дивана. Её хозяин был скрыт от меня мебелью, но я не мог не узнать руку своего отца. Пусть она и была сильно обожжена.

Демон же несколько удивлённо проговорил:

— Ты ещ-щ-ё не сдох?

— Не трогай… его… он же всего лишь… ребёнок. Ему двенадцать лет, — простонал мой отец слабым голосом. — Лучше забери меня.

— Да ты и так сдохнеш-ш-шь. Но я приш-ш-шел сюда не за тобой, — прошипел монстр и дёрнул ногой, высвобождая её из ослабевших пальцев моего родителя.

— Нет… нет… — шептал отец всё глуше и глуше.

Чудовище молча подошло ко мне и схватило за шею. А я был до того объят ужасом, что не мог издать ни звука. Лишь мой рот беззвучно разевался, как у выброшенной из воды рыбы.

Демон поднял меня в воздух и поднёс к своему жёсткому лицу с яростными глазами. Они вонзились в меня точно две спицы. И было в них что-то такое, что вперемежку с болью от потери родителей, дало мне силы плюнуть в лицо монстра. Плевок получился жалким, слабым. Но до красной щеки демона всё-таки долетели несколько капель. И они заставили его разжать руку, которой он держал меня за шею.

Я упал на пол и принялся жадно хватать ртом воздух. А потом стал истерично хрипеть, впав в какое-то безумие:

— Я убью тебя… я убью тебя… Клянусь… Ты сдохнешь…

Демон несколько секунд постоял надо мной, будто решая, что делать дальше, а затем задумчиво произнёс:

— А это мож-ж-жет быть забавно. В тебе есть стерж-ж-жень. В этом мире соверш-ш-шеннолетие наступает в восемнадцать лет. Ж-ж-ди меня через ш-ш-шесть лет в свой день рож-ж-ждения. Тогда и выясним, кому ж-ж-жить, а кому — умереть.