Игра наяву

Евгений Валерьевич Решетов, 2019

Несколько десятилетий назад отгремела Война, которой предшествовало слияние цифрового пространства и реального мира. В повседневной жизни нас стали окружать игровые атрибуты. У многих в новом мире появились таланты, и у меня в том числе. Ах да, забыл представиться. Меня зовут Макс, по прозвищу Бешеный Лис. Я многим не нравлюсь, но ведь не у всех хороший вкус. Забыл сказать, что я «Говорящий с духами». И это моя история…

Глава 4

Ночь прошла без кошмаров и прочих нехороших событий. А утро началось со стандартной процедуры выгула собаки. Гром скакал возле меня и возбужденно хрюкал. Я открыл дверь своего жилища, и мы по лестнице спустились на землю, раскисшую за ночь от влаги. Климат у нас был достаточно влажным и весьма теплым. Зимой даже река не покрывалась льдом.

Максимыч уже сидел на привычном месте. Мы поздоровались, и он весело сказал:

— Собака у тебя какая-то мордоляпая.

— Ну какая есть, — философски произнес я и сел рядом с ним на ящик.

— Как дела? — любопытно спросил словоохотливый дед. — Слушок идет, что ты за город ночью ходил.

— Было дело, — ответил я и вкратце пересказал ему перипетии этой вылазки, догадываясь, что слушок пустила Мила.

— Повезло вам, повезло. Совсем без потерь, если не считать ботинок, — усмехнувшись в бороду, оценил дед, покивав седой головой. — Хороший у тебя Талант, нечета многим. Развивай его, не ленись. А то молодежь нынче совсем ленивая пошла… Вот в наши-то годы по-другому все было… Мы и от чудищ оборонялись, и город строили, и учились всякому…

— Слушай, Максимыч, а ты никогда эльфов не встречал? — проговорил я, наблюдая за Громом, который увлеченно обнюхивал угол дома.

— Однажды видал, — изумил он меня. — Лет восемьдесят тому назад. Красивый, собака. На тебя похож. Мы его тогда в яме сожгли.

— Весело, однако, вы жили, — сдавленно крякнул я, покосившись на него. — Вы его хоть допросили?

— Некогда было. Я же говорю: от чудищ отбивались, город строили, учились всякому разному… — недовольно проскрипел дед, словно решил, что я его не внимательно слушаю. — Да и язык его никто не понимал. Чего он там щебечет? Вот и отправился к своей почившей родне.

Я серьезно спросил, недовольно глядя на деда:

— Разве нельзя было попробовать обучить его нашему языку?

— Да кто им бы занимался? Мы ж тогда считали, что если не человек, то обязательно враг, — ответил он, степенно погладив бороду. — Раньше же на планете эльфов не водилось, а значится, пришлый он — цифровой. А добра от таких не жди. Вот и сейчас за город нос покажешь и считай, что его мобы отгрызли. Их ведь тоже отродясь в мире не было.

— А потом, после эльфа, встречал еще каких-нибудь человекоподобных разумных? — с жадностью проговорил я, заглядывая в светлые, выцветшие глаза Максимыча.

— Нет, — твердо сказал он, пожевав бледные губы. — Людей-то мало: один город, да несколько деревень вокруг. Мы так ни с кем на связь и не вышли: и радиоволны пробовали, и еще как-то умельцы пытались, но везде молчок. А ты о каких-то других разумных лепечешь.

И все же они были. Я тому свидетельство. Никто в городе не знал о том, что я только на три четверти человек, а я хранил этот секрет пуще зеницы ока. Тьфу, блин, как Максимыч заговорил.

Я решил задать ему еще один вопрос, который уже множество раз задавал своим друзьям:

— Так ты считаешь, что реальны только люди? А остальные разумные — цифровые?

— Да, — бескомпромиссно обронил дед, как и все те, кому я задавал его прежде.

— А если вдруг объявятся какие-нибудь полукровки? — ровным голосом спросил я, внутренне напрягшись.

— Не дай Бог! — испуганно выпалил Маскимыч и перекрестился трясущейся рукой. — Это будет противоестественно. Надо давить такое в зародыше. В яму и сжечь.

Я отшатнулся от деда, хотя был уверен, что он ответит, так же, как и все до него. Мне мгновенно расхотелось дальше развивать эту тему, и я поспешно спросил у него, переводя разговор в совершенно другое русло:

— Максимыч, а ты в каком возрасте был на пике своих параметров?

— Ну-у-у, — протянул он, задумчиво нахмурившись. — Где-то годков к тридцати я вышел на хорошие показатели и держал их почитай лет до сорока пяти, а потом начал потихонечку сдуваться. У нас ведь тогда не было того хитрого пойла, которое сейчас есть у вас. Да и не знали мы многого. Ногу вот еще потерял.

— Халдей одному из своих подручных, лишившемуся руки, протез за полцены сделал, — с намеком проговорил я, косясь на деда.

— Все равно дороговато для меня, — тяжело выдохнул Маскимыч. — Мне ведь не только нога нужна, но и зелье омоложения, иначе зачем мне конечность взамен той, которой мегакрот подавился и сдох в жутких корчах? Я без омоложения так и буду здесь сидеть, только уже с двумя ногами. Параметры ведь не те. Даже в поля работать не возьмут. А никакому другому ремеслу я так и не обучился.

— Не расстраивайся, — обнадеживающе сказал я, хлопнув его по худому плечу. — Вот я разбогатею и обязательно помогу тебе.

— Хороший ты парень, Максим, — ухмыльнулся он, показав желтые частично съеденные зубы. — Только вот много я таких знавал. Проходили годы, а они все так же топтались на одном месте и жаловались на невезение. И я таким был. Всегда думал, что я рожден для чего-то большего, нежели крестьянский труд. Смотрел в небо и всем сердцем чувствовал, что у меня все получится. А видишь, как сложилось…

Дед закончил говорить с тяжелым вздохом, потрепав по холке подбежавшего Грома. Собака блаженно зажмурила жабьи глаза. Я посмотрел на утреннее солнце и проговорил:

— Ладно, пойдем мы. Гром, домой.

— Ну, это, надолго не пропадай, — наставительно произнес Максимыч. — И попусту не рискуй. Хороший ты парень, жалко будет, если сгинешь зазря.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулся я и потопал в сопровождении собаки в свою хибару.

Вернувшись домой, я покормил пса и занялся другими традиционными утренними мероприятиями: тренировкой, включающей в себя отжимания от пола и подтягивания на присобаченном к стене турнике; а потом медитацией.

После нескольких десятков минут интенсивных упражнений, которые были призваны увеличить физическую силу и энергию, я сел в позе лотоса на шкуру шестилапа, отогнал пристающего Грома и отрешился от всех звуков и соблазнов этого мира. Сердце замедлило свой бег. Я почувствовал, как пульсируют вены на висках. Дыхание стало ровным и спокойным. В этот момент я врубил духа на максимальных настройках. В таком состоянии единицы силы воли расходовались заметно меньше, что позволяло дольше использовать Талант, а это способствовало более быстрому росту параметра.

Я подождал, пока дух истощит запасы единиц силы воли, а потом еще немного дал ему попользоваться единицами здоровья, сразу же ощутив, как начинает ухудшаться мое состояние: появилось головокружение, слабость, я стал немного заторможено воспринимать мир.

Когда здоровье сократилось почти на десяток процентов, я выключил духа, но медитацию не прекратил. Теперь она служила для более быстрого, чем обычно, восполнения утраченных единиц здоровья, а затем силы воли.

Прошло некоторое время, и я снова был в оптимальном состоянии. Следующую подобную процедуру стоит провести только вечером. Часто медитациями баловаться нельзя — организм привыкает и параметры не растут. Если же соблюдать определенные правила, касающиеся подобных процедур, то постепенно можно прокачать силу воли и телосложение. Конечно, прямо сейчас у меня эти параметры не поднялись, но при регулярных занятиях рано или поздно они повысятся.

Закончив с медитацией, я раскрыл глаза и мой взгляд упал на довольного пса, который развалился возле двери, набив брюхо. Я подумал, что неплохо было бы и мне позавтракать. Этим я, собственно, тут же и занялся. Быстренько сварганил себе нехитрую еду и сел за стол напротив окна.

Только я поднес ко рту наколотую на вилку картофелину, как тут оконные ставни жилища Этель со скрипом распахнулись. Девушка подставила утреннему солнцу заспанную мордашку и блаженно зажмурилась. Я же завис, держа вилку на полпути ко рту, потому что Этель была в одних кружевных трусиках.

— Привет, близняшки, — справившись с легким удивлением, весело поздоровался я, глядя на ее молочные железы.

— Надо же, живой, — поприветствовала меня девушка, не торопясь, накинув на себя халатик. — А я так хотела забрать себе Грома, чтобы в доме был хоть один нормальный мужчина.

— У тебя в доме бывает полно мужчин, — оскалившись, поддел ее я.

— Я говорила о «нормальном», — задорно улыбнулась Этель, потом ее милое личико потемнело, будто девушка что-то вспомнила, и она серьезно добавила: — Макс, ты слышал, что сегодня ночью пропала еще одна грязнуля? За две недели это уже шестая.

— Нет, не слышал, — быстро ответил я, нахмурив брови.

— Кос тебе ничего не говорил?

— Ну внутренняя охранка занимается этим делом, — ответил я достаточно уверенно. — Но вроде бы никаких улик и подозреваемых нет. Пока грешат на залетных мобов.

— Чушь, — резко сказала она, гневно сверкнув глазами. — Если бы это были они, то остались бы хоть какие-нибудь следы: кровь, части тела. И кто-нибудь обязательно бы слышал крики жертвы.

Я пожал плечами, откусил все-таки от картофелины, и, пережевывая ее, проговорил:

— Больше у меня никакой информации нет.

— А что если это снова потрошители активизировались? — предположила Этель, округлив глаза от страха.

— Да брось ты, — успокаивающе махнул я рукой. — Их переловили следом за Жориком, на которого они работали.

— Так он же живой, — не сдавалась она. — Вдруг они куда-нибудь в лес переправляют ему людей, а он там из них гомункулов лепит.

— Этель, успокойся. У них мужские тела. И я даже не знаю, откуда Жорик их берет. Хотя, будь я на его месте, то втихаря бы покупал их в городском морге, — задумчиво закончил я, подумав, что мимоходом раскрыл канал поставки Жорика, а то все удивляются: откуда у него столько человеческих деталей?

— Хорошо, что ты не на его месте, — быстро выпалила Этель и жалобно добавила: — Максим, я боюсь.

— Может быть, тебе следует прекратить на время свою трудовую деятельность? — посоветовал я ей, накалов на вилку еще одну картофелину. — Или принимать клиентов исключительно дома?

— Я так и поступлю, — решительно сказала девушка, тряхнув волосами.

— Прекратишь? — иронично улыбнувшись, спросил я, полностью уверенный в том, что она выбрала второй вариант.

Девушка подтвердила мои мысли, со вздохом сказав:

— Дома буду работать. Деньги-то зарабатывать надо. Кстати, как прошло твое ночное мужское дело?

— Отлично, — бросил я, доев завтрак.

— Я за тебя рада, — искренне проговорила Этель, немного грустно глядя на меня. — Какие на сегодня планы?

— В библиотеку надо нагрянуть, — отрывисто ответил я, подойдя к раковине, и начал мыть посуду в желтоватой воде, начавшей вяло струиться из крана. — А потом на базар надо заскочить.

— Хозяйственный, — оценила девушка. — Завтра воскресенье, сходим вместе в Храм Богов?

— Ну, если дел не будет, то давай, — протянул я не слишком охотно, потому что достаточно прохладно относился к традиции многих жителей города: каждое воскресенье ходить в храм и оставлять там подношения богам — цифровым или тем, кому поклонялись до Слияния.

Кто-то скажет, так чего же ты носишь на подметке символ одного из них? А я отвечу: так я ботинки купил уже такими. Лень мне было выколупывать из них гвоздики. А потом кто его знает? Может быть, мне еще поможет как-нибудь этот символ.

Девушка тем временем обрадованно сказала:

— Тогда вечером точно скажешь: идем или нет?

— Договорились. Ты, кстати, знаешь о том, что один из пастырей Храма Богов недавно застрелил своего соседа?

— Ага. Мне подруга рассказала. Интересно, что им двигало?

— Одному Богу известно, — весело бросил я в окно, поставил посуду на полку и вышел из своего обиталища, вытерев руки о полотенце.

Максимыча на улице не было — уже свалил куда-то. Я потопал в направлении центра города, туда, где располагалось здание, в котором целый этаж занимала библиотека. В ней были собраны книги, журналы, цифровые носители информации и так далее. В общем, всё, что удалось отыскать после Слияния и Войны и что подходило под формат библиотеки.

Библиотека, кстати, охотно скупала у народа различную литературу на бумаге или на ином носителе. Стоимость покупки зависела от ценности той информации, которая была на носителе. Кос однажды за пару серебряных продал им какие-то детские сказки, а я толкнул флэшку с порнухой. Найдя ее в подвале одного из зданий, я даже не догадывался, что на ней. А когда пришел в библиотеку, где за определенную плату можно было воспользоваться одним из немногочисленных уцелевших компьютеров, то, открыв ее, понял, что на меня снизошла удача. Я как раз слышал об одном озабоченном сотруднике библиотеки, который мог забрать у меня ее за хорошую цену — звали его Петр. Он, несмотря на молодость, был подслеповат и действительно оказался ценителем подобных файлов. Парень взял у меня ее за целый золотой. Когда она оказалась у Пети, то его блеклые глазки наполнились такой волной радости и нетерпения, что я поскорее оставил парня наедине с компьютером и флэшкой.

Я улыбнулся, вспомнив тот случай из прошлого. Вскоре после него у меня завязались прочные деловые отношения с Петей, который обладал внешностью хилого интеллектуала и абсолютно не пользовался популярностью у девушек. Может быть, именно из-за этого он был поклонником «горячего»? Мне, в принципе, было плевать на его интересы, потому что человеком он был полезным. И на той неделе он снова подтвердил свою ценность. Парень отыскал в библиотеке целых две книги, которые касались моего Таланта. Написаны они были нашими современниками, одним из которых являлся шаман, впоследствии заломивший мне за инфу такую цену, что я потерял дар речи.

Конечно, мне пришлось заплатить за услуги Пети, но это того стоило. Эта пара книг немного познакомила меня с миром духов. Я буквально за несколько часов проглотил их содержимое, отчаянно желая добавки. Поэтому Петя пообещал мне перевернуть всю библиотеку вверх дном и найти для меня еще что-нибудь интересное. Надеюсь, что у него действительно получится, а то просто так смотаюсь, вместо того чтобы заняться другими делами.

Прогоняя все эти мысли в голове, я автоматически топал по городу и изредка здоровался со знакомыми людьми. В какой-то момент путь мне пришлось немного перекроить из-за того, что одна улица была перекрыта котлованом, который выкопали несколько мужиков с лопатами. Внутри котлована еще парочка мужиков с матом кувалдами чинила водопровод. Я пошел в обход.

Внезапно что-то заставило меня остановиться. Дух молчал и это не из-за него. Я не сразу осознал, почему именно в этом месте мой мозг решил отвлечься от мыслей о библиотеке и перекинуть меня в реальный мир. А потом осмотрелся и понял — именно здесь, в узком переулке между грязными домами с заколоченными на первом этаже окнами, произошло исчезновение одной из проституток. Кос совсем недавно показывал мне это место. Грязнулю, по словам одного местного жителя, в последний раз видели в этом переулке. Она часто зазывала клиентов, стоя возле тех обшарпанных дверей. Жила девушка недалеко отсюда, но предпочитала работать тут. Видимо, слова Этель сильно запали в мое подсознание, раз я так отреагировал, проходя мимо этого места.

Не колеблясь, я решил изучить переулок на предмет улик. Любопытство и желание помочь девушке проголосовали однозначно. А может быть, я не пошел прочь еще и потому, что у меня возникла отличная идея. В прошлый раз, когда я мимоходом был здесь, то даже не подумал об этом, а вот сейчас решил воспользоваться Талантом и найти какого-нибудь местного духа. Правда в большинстве своем они лишь стенали или несли какую-то чушь, но иногда оказывались вполне сносными собеседниками и даже помощниками, например, как тот леший, спасший нас в лесу. Надеюсь, что сейчас я наткнусь на какого-нибудь подобного духа, не обделенного разумом и интеллектом. Пусть даже разговор будет сложным и мне придется пробираться сквозь хитросплетения едва понятных слов.

Медленно переставляя ноги, я пошел вдоль стены дома, внимательно вслушиваясь в пространство, используя Талант. Я был на сто процентов уверен, что внутренняя охранка не привлекала к поиску пропавших грязнуль шаманов, обладающих схожими с моими возможностями. Они тоже умели слышать духов, но, в отличие от меня, им требовались специальные обряды или зелья. Поэтому их услуги стоило дорого. Голову даю на отсечение, что охранка не стала тратиться на поиски каких-то там шлюх.

Внезапно что-то коснулось моей ноги. Я дернулся от неожиданности и быстро опустил взгляд. Это оказался всего лишь кот, который расстроенно смотрел на меня. Шерстинки его потрепанного пепельного меха остались на моей штанине.

Я ласково просюсюкал, поглаживая животину:

— Я бы тебя покормил, блохастый, но, как видишь, пустой я. Вот отыщу духа, потом схожу на базар, а затем, если не забуду, то принесу тебе чего-нибудь пожрать.

Кот мгновение зыркал мне в глаза, а потом, задрав хвост, перешел на ту сторону переулка и исчез в трещине, возникшей в стене дома между двумя нижними бетонными блоками. Животное как-то уж больно акцентировано свалило с глаз долой, будто приглашало следовать за ним. Я пожал плечами и сделал несколько шагов к трещине. Мне почти тут же почудилось, что оттуда донесся слабый голос. Я подошел ближе. Голос усилился, обретя хриплые нотки, но слов, доносящихся из трещины, я разобрать не сумел, как и то: человек там за стеной или дух? Но все же я склонялся ко второму варианту. Чутье подсказывало мне именно это.

Я окинул внимательным взглядом дом, ища возможность проникнуть внутрь. Похоже, что в этой части многоэтажки произошел пожар. На стене остались его следы, написанные копотью. Двери и окна были заколочены. Отрывать доски я не хотел, мало ли кто там обитает. Тогда я решил поступить по-другому. Я брезгливо встал на одно колено прямо в грязь и крикнул в трещину:

— Есть кто живой?

Голос затих. Меня определенно услышали. Тогда я крикнул громче:

— Ответь мне: кто ты такой? Дух?

— Я — домовой, — неохотно откликнулся хриплый голос.

Мои губы самопроизвольно растянулись в радостной улыбке. Вот это удача! Дух, да еще и домовой! Они ведь в подавляющем большинстве благоволят к людям! Он точно пойдет на контакт.

Похоже, что я весьма удачно встретил кота. Без него я мог запросто пройти мимо этой трещины, не обратив внимания на голос. Мне тут же вспомнились слова одной шапочно знакомой ведьмы, которая сказала, что коты частенько помогают людям, причастным к миру духов. Интересно, кот действительно мне помог или это просто совпадение?

Тем временем домовой спросил у меня:

— А ты кто таков будешь?

— Я — Макс.

— Ты шаман?

— Нет, но обладаю схожими умениями, — ответил я, сев на четвереньки, а то коленка уже промокла. Грязи тут было по уши.

— Выпить есть? — спросил у меня домовой.

— Молочка, что ли?

— Самогонка есть? — жадно произнес он, отчего я слегка охренел.

Домовой полностью порвал шаблон, сложившийся у меня о духах, подобных ему. Не должны они алкоголь клянчить. По крайней мере, я ни о чем таком не слышал. Это какой-то странный домовой. Я решил вызнать о его прошлом.

— А ты чего в подвале живешь? — спросил я у него.

— Я не в подвале. Я на первом этаже, — ответил он. — Так самогонка есть?

— Твое жилище выгорело? — поинтересовался я у него, прекрасно зная ответ.

— Да. Хозяева тоже сгорели, — грустно проговорил домовой. — Не уберег я их.

Картина начинала вырисовываться предельно ясная. Скорее всего, здесь жили или наркоманы, или алкоголики. В любом из этих случаев понятно от кого домовой мог научиться пить самогонку. На будущее стоит запомнить, что духи места могут перенимать человеческие привычки.

Подумав об этом, я спросил у домового, перейдя к тому, для чего, собственно, и затеял этот разговор:

— Тут недавно ночью проститутка пропала — прямо напротив твоего жилища. Ты что-нибудь видел или слышал?

— Выпить дашь — все поведаю, — быстро сориентировался дух.

— Не обманешь?

— Нет. Я не озорую.

— А тебе, вообще, есть что рассказать? — засомневался я в том, что домовой может знать что-то ценное.

— Блудница рыжая была? Такая, как ржавая сталь?

— Да, — выдохнул я обрадованно.

Кос вскользь упоминал о цвете ее волос. Сам парень не занимался делами подобного толка, но знал о ходе расследования и интересовался им, потому что иногда спал с этой рыжей. Наверное, ее судьба была ему не совсем безразлична. Вообще, Коса очень тянуло к рыжим девушкам. Он однажды встречался с такой рыжухой, при том что параллельно спал с пропавшей грязнулей — тоже рыжей. Я подтрунивал над его изменами, а он отшучивался, говоря, что это всего лишь кавер.

Между тем домовой быстро прохрипел, дабы я не подумал о том, что он бесполезен:

— Я зрел ее той ночью, после которой она здесь больше не появлялась. Самогонку дашь — расскажу.

— Договорились. Только я приду через пару часов. Дела у меня, — проговорил я, решив воспользоваться его помощью.

— Я обожду тебя, — сказал он обрадованно, но между тем тоскливо. Уж очень ему не терпелось выпить.