Транспортные истории. Про поезда, самолёты, автобусы и один реактивный истребитель

Евгений Бобух

Это просто рассказы. Их можно читать для отдыха, вечером или за обедом. Некоторые люди даже утверждают, что с удовольствием. Если они всё-таки ошиблись, не судите строго. Мы честно писали, как умели.

Мясное чудо

Ilya Goloshchapov

— А знаешь, что такое «железнодорожная ж*па»?

— Сортир в поезде? Или последний вагон в составе?

— Ж*па — это железнодорожная станция областного центра Кузбасса — города Кемерова. Туда нельзя попасть прямым поездом. Обязательно нужно «отстояться» на станции с загадочным названием «Топки», а уже затем подцепиться к составу, который отвезёт тебя либо на север к Транссибирской магистрали, либо — на юг в сторону Новокузнецка. И мне как-то раз довелось через неё проехать.

Году эдак в 89-м, когда Перестройка катила по всей Советской стране, мне пришлось прокатиться по всей родной Кемеровской области за мясом. Причём сделать это за один день.

Сейчас уже трудно представить, что взрослые люди в здравом уме и твёрдой памяти могли отправить юношу с двумя огромными баулами за четверть тысячи километров «за мясом»! Но таковы были советские реалии «переходного периода к полной демократизации общества».

Дело было зимой и когда тесть (а это были его родственники) повязывал шарф на мою тонкую шею, он сказал: «Адрес у них, конечно, есть, но ты лучше по фамилии спрашивай и иди от ж/д станции сначала прямо, потом — направо, а потом налево, мимо угольных сараев…» Тут я понял, что попал, но вся семья ждала мяса, и я не мог отказаться!

Мясо ждало меня в Осинниках — небольшом городе, окруженном тайгой и шахтами, коих в Кузбассе не счесть. Совершить бросок на юг предстояло в три этапа:

1. На раннем-прераннем поезде «Кемерово — Новосибирск» доехать на север до станции Топки. 35 километров. Там мой вагон отцепят и он будет около часа тупо стоять на запасном пути, дожидаясь состава на юг в Новокузнецк.

2. Перецепившись на адлерский поезд, вместе с вагоном доехать до Новокузнецка. Это 255 километров.

3. Наконец, пересесть в Новокузнецке на электричку до Осинников. Ещё 35 км.

В Осинниках мне нужно было управиться за час. И ни в коем случае не опоздать на обратную электричку до Кузни. Ибо упустить идущий оттуда поезд до Топок было бы смерти подобно. Я тогда как раз проходил интернатуру по детской стоматологии и назавтра в понедельник должен был свежевыбритым принимать маленьких пациентов в поликлинике. Несмотря ни на что.

Первую половину поездки я завершил довольно легко. Если не считать того, что сидение в неподвижном ледяном вагоне в Топках оказалось не особо весёлым занятием:

— Туалеты я закрыл. Пользоваться нельзя! — отрезал проводник и куда-то начал удаляться.

— А как? — крикнули вслед немногочисленные пассажиры.

— А куда хотите, — ответил он. — Адлер всё равно на час опаздывает…

Кругом были занесенные снегом пути, по которым изредка скрипели валенками подозрительные личности в тулупах…

Ну вот и Осинники, моя цель! Стоянка две минуты, а выходит полэлектрички…

Есть такой тип дальних родственников, которых ты видишь два раза в жизни — на свадьбе и на поминках (правда, если поминки по тебе, то только один раз). Этих родственников я видел на свадьбе.

Но что начнётся, когда я прибуду в их частный дом за мясом, я и предположить не мог! Мои родственники оказались замечательными, добрыми, гостеприимными людьми. Ко мне бросились, как к Бобу Марли, который случайно заехал на Вудсток. Был накрыт стол, понабежали какие-то родственники родственников, бабки в платочках, чумазые радостные дети, троюродные сестры двоюродных тёток и огромный добряк-милиционер с пистолетом на ремне. Все галдели, шутили, спрашивали «ну, как сам-то?» и требовали с ними выпить. Короче, за этот час меня так накачали спиртным, что я лишь смутно помню, как с почётом грузился в электричку из милицейского «газика».

А дальше начался кошмар!

Электричка оказалась забита. Я ехал стоя, еле удерживая баулы на весу. Поставить их было нельзя: пол чавкал грязной жижей, стекавшей с обуви окружавших меня земляков. Я был пьян, всё плыло и было очень душно. Тот самый случай, когда ручьи пота реально текли по всем частям моего тщедушного тела. Как пересаживался на поезд в Новокузнецке, помню плохо, но запомнил, что на меня пристально смотрел милиционер, а я думал: «А если он попросит открыть сумки, то как я объясню килограммы мороженой расчленёнки?! Я ведь даже не знаю, чей труп везу — быка или барана?»

До Топок я ехал, дремля на прохладной подушке из мяса. Хотелось пить, и когда я бегал к титану, то было абсолютно до лампочки — сопрут мясо или нет. В Топках баулы стали подтекать, я мучился похмельем и мечтал стать проповедником вегетарианства…

Кемерово! В этот момент я знал, как чувствовал себя Амундсен, когда вернулся с Южного полюса. Но великого норвежца встречали восторженные полярники, а меня — угрюмый Кемеровский ж/д вокзал. Оказаться в полночь на привокзальной площади, в испаханном грязном снегу, да ещё и с большими тяжёлыми сумками — гиблое дело. Тишина, темень, никакого транспорта (до появления Убера 20 лет). Есть слабая надежда на троллейбус или трамвай, но они ходят раз в час.

Конец ознакомительного фрагмента.