Бенефеня, или Магия черной зависти. Серия «Скептикам не сюда»

Ева Деликактус

Эта история взята из жизни… совпадений и снов. Совпадения с реальными событиями и лицами – не случайны, как все совпадения, а сны – реальны, как ночь. Все мы одним священным миром мазаны. Да вот действие мира подчиняется определенным законам и только на чистых помыслах и намерениях свои целебные свойства проявляет…

Бенефеня

Смертельная обида жгла душу Бенефени, распаляя в ней адское пламя зависти: ну почему даже малахольная Янка заведомо нравится людям, и муж любящий при ней. Ей же, Бене, нужно извечно отвоевывать уважение к себе. Целое словесно-поведенческое"боевое"искусство освоить, и все без толку! А о любви так и вовсе можно поскорбеть минутой молчания и забыть… Какая уж там, к Бенефене, любовь!..

«Чем эта дура-то забитая взяла? — вопрошала про себя Беня. Подумаешь, внешностью вышла. У многих — внешность. У меня тоже внешность — ничего. А что внешность, если трясется, как холодец на тарелке? На блюде… с голубой каемкой. Да не просто каемкой, с гжельской росписью… А в житейских делах — овца овцой, и хозяйка посредственная. Но муж ценит. И все-то у них спокойно, без шуму и шероху. И не требует он от нее ничего. Живет Янка, как хочет. И с дочкой проблем никаких. И даже со свекровью.»

Янка была похожа на тех положительных героинь телесериалов, в которых влюбляются сразу все герои мужского пола. И мы-то знаем, что дело там не только и не столько во внешности. Люди находят в таких настоящее — искренность, честность, порядочность, отсутствие меркантильности и прочие качества, которые все ищут в других, но не все могут давать сами.

Беня давно все эти качества в себе изжила, а когда неосознанно старалась вернуть хоть видимость их присутствия, чтобы понравиться, получалось фальшиво. Она была ориентирована на чисто внешние поведенческие навыки, на умение казаться, на отрепетерированную до автоматизма роль. Янка же была явно плохой актрисой, и уверенная подача самой себя ей часто изменяла. Но для нее это и не было главным. Бене, видимо, не приходило в голову, что ее критерии не включают в себя истинную человеческую суть, а тут Беня уже безнадежна проигрывала. Ведь именно истинная суть человека в любом случае определяет обыденные, не связанные с работой или учебой отношения и отодвигает на второй план все остальное.

И вот со своей узкоколейной позиции, знай, решала Бенефеня в уме житейские линейные неравенства — больше, меньше или равно, да сравнительные степени прилагательных на наглядных примерах практиковала, извечно сравнивая людей с собой и своей жизнью. Других знаний Бенефеня получить не успела. Учеба была явно не ее коньком.

Да, в отличие от Янки, Бене действительно нередко приходились лезть из кожи вон, когда она хотела кому-то понравиться и вызвать доверие к своей персоне. Особенно, если человек имел достойный вид с признаками интеллекта. За многие годы Беня наработала тактику обольщения собеседника, только и заботясь о том, чтобы, взвешивая каждое слово, не обвесить саму себя. Та еще наука! Непрестанная потребность защищаться даже при отсутствии врага научили Беню всегда держать ухо востро, хвост пистолетом, язык готовым врать и клеветать. А собственные злокозни казались Бене актом справедливости.

Чем больше Беня вгрызалась в жизнь, требуя благ для себя, тем, казалось, упорнее блага отбрыкивались от Бенефени. Что блага — как люди любят, когда ласково, по-доброму, Бене тоже в голову не приходило.

Есть такой закон… Ньютона, кажется… На грубую силу, применяемую для получения какого-то жизненного блага действует противодействующая сила… Да ладно-ладно, у Ньютона по-другому, но суть — та же: сила действия равна силе противодействия. А законы природы чтить надо. Они повсеместно работают, включая человеческие взаимоотношения.

В общем, не давал Бог Бене. А Янке — пожалуйста! — и стараться не надо. С точки зрения, конечно, титанических стараний Бени все получать обманом и силой, как-будто других стараний и не бывает вовсе.

Поскольку тут, было, пошла речь о янкиной внешности, то уместно упомянуть, что представляла собой внешне Беня. Казалось, о своей внешности она была вполне высокого мнения. Во всяком случае память о былой привлекательности затмевала истинное изображение в зеркале. Еще молодая, где-то посередине между тридцатью и сорока годами, а значит ровесница Янке, которая, однако, в отличие от Бени выглядела еще сущей девчонкой. По чертам Бени угадывались следы былой красоты, а-ля Моника Белуччи, но в явно деградированном варианте. Однако, чтобы угадать в ней былую красоту, нужно, и вправду, быть особо догадливым. Образ жизни Бени был далек от того, который поддерживает надолго молодость и красоту. Лицо Бени выдавало все «прелести» сразу, которым никакая истинная красота лица — не соперница: и образ жизни, и уровень развития интеллекта и внутреннюю непорядочную суть. Впрочем, фигура у Бени была хорошая. Тогда как Янка, будучи девушкой того же типа — Моника Белуччи (вот так совпадение!), была в самом расцвете своей красоты. Разве что слегка запустила себя после рождения дочери — два-три лишних килограмма и прическа в неопределенном стиле. Если вообще искать повод для критики и оценивать человека как товар на рынке.

Зависть не чужда никому. Однако, вопрос не в том, посещает ли человека этакая напасть, а в том, как ты ее в себе преодолеешь. Как сумеешь договориться со своим беспокойным «Я». Иные люди конструктивного диалога с собой не вели никогда, и поладить с собственным Эго им бывает сложнее, чем мстить. Беня выбрала путь наименьшего сопротивления — ведь враждовать легче, чем ладить. Даже с самой собой. Тем более, с самой собой.

Мужа Бене Бог не давал после того, как отец ее сына еще на заре молодости застрелился по ее вине, а Беню изгнали из деревни с позором. С тех пор она и оказалась в приморском городе, в котором и происходила вся эта история.

С сыном, который учился и жил в другом городе, а к Бене наведывался раз в месяц, она билась как могла, чтобы учебу в университете оплачивать, да толку, что толкать, что толочь. Не сказать, словом, «бестолочь». (Впрочем, может, он бестолочью и не был?). Как бы то ни было, сын учиться не хотел по маминому образу и неподобающему подобию.

Что-то Бене удалось урвать от жизни, конечно. Квартира собственная в центре города с евроремонтом и сплит-системой. За учебу сына в университете платить-то надо. Вот и сдавала Беня хорошую квартиру в аренду, а сама ютилась бесплатно в убогой комнатенке, которую дальняя родственница предоставила ей бесплатно. Да квартиранты в ее квартире то и дело досаждали — вывели из строя сплит-систему. В общем от квартиры счастья было не много. А плата на учебу вся ушла к черту под хвост. Забегая вперед нужно сказать, сына исключили за неуспеваемость.

Янка с мужем и дочерью жили в том же доме с отдельным входом, но общей кухней, которой по сути пользовались редко. Сталкиваться нос к носу не было бы неизбежностью, если бы Беня не искала этих встреч целенаправленно и целезомбированно.

Нет, спору нет, можно было посмотреть сквозь пальцы на слабости и недостатки Бени и поддерживать общение, выказывая определенную долю уважения. И Янка это понимала и старалась как могла оказывать Бене уважение, не давая волю своей истинной необщительной натуре, на которую навевали тоску пустые разговоры, сплетни и воодушевленное обсуждение чужих несчастий. Вдвойне Янку напрягало, когда человек держит в кармане пудру для твоих мозгов. Втройне — то, что Беня исподтишка делала пакости, улыбаясь в лицо. В такой ситуации Янка и вовсе ощущала полную беспомощность. Им с мужем ни к чему была война, они просто хотели жить спокойно, беспокойная же Беня создавала сумятицу. Была угрозой их благополучия. И уж во всяком случае, если воевать, то Янка предпочитала и это делать честно, не скрывая. Для Бени же воевать в открытую было чревато вылетом из ее комнатенки, ибо она зависела от хозяйки, которая благоволила Янке и ее мужу.

С нечистью-то как можно обращаться? — не боишься и ничего-то она тебе не сделает. А испугался — берегись! С порочным же и подлым человеком — хуже, чем с нечистью. У чистой душой, но слишком уязвимой по натуре Янки была просто физическая непереносимость к энергетической грязи, которую источала Бенефеня. Это заставляло Янку в большинстве случаев избегать соседку, когда бы та не порывалась выцепить бедняжку и заставить слушать свои бредни.

Высокообразованная Янка владела языками и питала интерес к наукам, была страстно читающим и мыслящим человеком. (Союз «и» тут необходим, ибо быть читающим и мыслящим — не одно и то же). У внешне слабой и неуверенной Янки, такие качества как твердость, решимость и сила выжидали своего выхода на сцену. Звоночком для их выхода была либо сущая несправедливость, когда Янка преображалась в своей непоколебимой уверенности и могла принародно высказаться, никого не стесняясь; либо, когда реальная угроза нависала над Янкой или членами ее семьи. Однако, притворство Бени не позволяло Янке восстать открыто.

Янка производила хорошее впечатление на хороших людей. Свой свояка… как говорится. Высокий уровень духовного и интеллектуального развития Янки не вызывал никакого сомнения у людей, если у них самих этот уровень был высок. Но не без того, что Янка, адаптируясь к окружению, ограничилась только духовным уровнем. Не зря говорят — «лишь бы человек был хороший». Беня не принадлежала ни к первым, ни ко вторым, и критерии у нее были иные. От того-то она и не понимала, чем Янка заслуживала лучшей жизни, чем у нее.

Конец ознакомительного фрагмента.