Кровь на холсте

Дэн Райт

У каждого Творца есть свой секрет вдохновения. В особенности у художника, который слеп.Приоткрыть завесу тайны пытается Кэрол — молодая девушка, по совместительству Агент УБН, у которой при странных обстоятельствах пропал возлюбленный — Дэниэл, — вскоре после того, как он объявил ей о том, что является не просто однофамильцем с известным во всём мире художником. Книга содержит нецензурную брань.

№4

Трек: Gustavo Santaolalla — All Gone (The Promise)

«Так, — раздаётся сквозь утихающее шуршание и помехи аудио-кассеты. — Ну что, запись пошла?.. — начинает узнаваться хриплый, слабый, взволнованный голос Кэрол. — Кажется, да… — Тяжёлый вздох. — Даже не знаю, что сказать… Мне сейчас очень плохо… — и после этих произнесённых с надрывом слов Кэрол чуть не срывается на рыдание, правда ей всё же кое-как удаётся удержать себя в руках… — Но я не хочу сейчас об этом… — наконец-то выдавливает она. — Наверно, лучше расскажу, как у меня в остальном дела… — её голос замолкает на пару мгновений, однако на фоне по-прежнему продолжает звучать умеренное потрескивание старой плёнки… — Я уже почти неделю сижу дома… — начинает она, — ничего не делаю… Взяла отпуск впервые за всё время службы… хотя до этого, даже когда осколок пули в ногу словила, я в тот же день после врача сразу в отдел вернулась… — договаривает Кэрол. А затем вновь раздаются помехи и шуршание микрофона, вместе со звуками того, как она устраивается поудобнее на кровати… — Чего я решила это записать?.. — спрашивает сама себя. — Честно? Сама не знаю… Просто наш служебный мозгоправ передал пару советов через Эшли, и один из них был заниматься эмоциональным письмом — записывать всё подряд на случай, если станет совсем хреново… и, кажется, мне стало… Но как только я подумала воспользоваться её советом, у меня возникло странное ощущение, и я вдруг вспомнила, как когда-то в детстве, когда мне было очень одиноко, я записывала всякое на этот диктофон… — Спустя мгновения воцарившейся тишины из динамика снова стали доноситься странные звуки, в общем, было ясно: Кэрол стала вертеть в руках записывающее устройство и даже потрясла его в конце, отчего глухо забрякали чудом сохранившие заряд батарейки. — Старый такой, тяжёлый… — комментирует она. — Не понимаю, как я только его в руках таскала, когда была маленькая… Мистер Диктофон… — называет его так, как когда-то называла, после чего Кэрол испускает ещё один тяжёлый вздох. — Я его только что отрыла в одной из коробок — да, да, я живу здесь уже больше года, но до сих пор некоторые вещи не разобрала… — вроде где-то в других коробках должна быть шкатулка с кассетами, если я её, конечно, при переездах не потеряла… Но искать её сейчас я точно не собираюсь… К тому же не хочу ещё и в это погружаться…

Короче, — продолжает она через некоторое время, — идея с эмоциональным письмом мне как-то не зашла, зато записать свои мысли на диктофон, прям как в детстве, само в голову взбрело… Наверно, мне сейчас просто не хочется оставаться одной… но и видеть кого-либо я тоже не в состоянии… Вряд ли кто другой меня поймёт… Вот и выходит, что лучшего собеседника, чем диктофон, у меня попросту нет…

Хотя, если подумать, это не совсем так — время от времени ко мне заглядывает Эшли. Примерно раз в два дня. Она сама взяла у меня запасной ключ и теперь заезжает после работы ненадолго… Не знаю, что бы я делала без неё… Она приносит мне еду и всё необходимое, ведь я сама на улицу уже давно не выхожу… Правда, аппетита у меня почти нет — так что в еде я особо не нуждаюсь… Зато бывает неплохо посидеть, хотя бы просто помолчать, чтобы кто-то был рядом…

Что же касается Дэниэла… о нём по-прежнему нет никаких вестей… Мне звонили из полиции, наверно, пару дней назад: задали какие-то дурацкие уточняющие вопросы и сказали, что пока новостей нет… Но я помню, нам в учебке рассказывали, что если человека не обнаруживают в первые 48 часов, то шансы найти его живым резко падают…»

Кэрол в очередной раз замолкает, но по прошествии времени, проведённого в собственных мыслях, она снова начинает бормотать:

«Хотя, наверно, мне стоит рассказать всё с самого начала… — она задумывается опять, так что ещё несколько секунд из динамика слышатся только потрескивающие помехи и звук её напряженного дыхания. — Разумеется, в полицейском участке мне никто не поверил… Почему-то людям слабо верится, что подобное может сделать родной отец… люди вообще верят лишь в то, во что сами захотят… Но я не об этом… Короче, мы просидели с Эшли в участке почти до самого утра… а после отправились сразу в отдел… Разумеется, Эшли сильно возражала, но я ничего слышать не хотела — у меня не было желания возвращаться домой… А уже в офисе, по указу начальства, меня внепланово пригласила к себе наш мозгоправ. Видимо, много времени ей не понадобилось, чтобы понять, в каком я состоянии, поэтому, немного поговорив со мной и накормив какими-то кислющими таблетками из личных запасов, она потащила меня к начальнику…

Там она сама с ним переговорила (не знаю, о чем именно, я видела их только через стеклянную стену, сквозь которую они тоже время от времени синхронно поглядывали на меня), и, в общем, Эрик — наш начальник, Эрик Ламберт — подписал мне отпуск тем же днём…

Так что у меня не осталось больше вариантов, кроме как отправиться туда, куда мне совершенно не хотелось ехать — домой…

Помню, сразу, как зашла в квартиру, я, не раздеваясь, уселась на пол возле двери и просидела так, наверно, несколько часов… Кажется, я даже не думала тогда ни о чём — просто сидела ровно до тех пор, пока не поняла, что смертельно хочу курить, и не вышла в ближайший магазин за сигаретами…

Первые дни я провела, как в коматозе… Я не спала, не ела, даже почти не двигалась, только курила… Очень странное ощущение — будто я онемела изнутри… словно бы замёрзла, причём в прямом смысле слова… Мне постоянно было холодно, а иногда пробивал ледяной пот — я даже вытащила из кладовки здоровенный электрический радиатор, но и он не смог ничем помочь…

Правда потом я всё же стала оттаивать потихоньку… и, наверное, лучше бы этого не происходило… Мне стало по-настоящему хреново, причем настолько, что трудно даже вообразить… Всё, что творилось со мной до этого момента, оказалось просто цветочками… Состояние чем-то схоже с тем, словно отходит анестезия: ты ещё прекрасно помнишь, как пару часов назад всё было спокойно, но теперь каждое движение, каждая твоя мысль начинает отдаваться пронзительной болью… Такое впечатление, что всё твоё тело начинает кровоточить, и в такие мгновения очень трудно не поползти на стену от невыносимых мучений…

Не знаю, может, всё из-за того, что я оказалась неспособна справиться со всем этим, но я снова стала проваливаться куда-то… Хотя, казалось бы, куда уж глубже погружаться?.. А после одного такого раза я, вроде, разнесла полквартиры… И самое удивительное — я даже этого не запомнила. Я просто открыла глаза на следующий день и подумала: «По комнате что, прокатился ураган?..» Только после я поглядела на руки и поняла, что это сделала я — мои пальцы, костяшки и ладони были всё изранены… Сама не понимаю, на что у меня такая ярость?..

После этого случая я проспала почти до конца дня и весь следующий… Я вообще ненормальная — то сутками не сплю, то продрать глаза не в состоянии, то проплакать целый день могу… В общем, ничего хорошего…

А сегодня… а сегодня мне снова очень хреново… даже слишком… В голову постоянно лезут жуткие мысли, и чем больше вечереет, тем они становятся настойчивее… Они здорово пугают меня… из-за них я даже боюсь, что могу себе навредить… Это как голоса в голове, которые подталкивают своим шёпотом: «А не стоит ли тебе побыстрее покончить со всем этим?..»

Я совершенно не знаю, что делать дальше… как дальше жить?..

Такое ощущение, словно я застряла… будто увязла в каком-то болоте, из которого мне уже не выбраться… И, если честно, с тех пор как я начала приходить в себя, мне стало казаться, что Он всё ещё жив… мне и сейчас так кажется… А иногда после того, как задремлю, я вообще просыпаюсь и словно забываю о том, что случилось… Мне кажется, что всё это дурацкая шутка, и что он вот-вот возьмёт и напишет или даже позвонит…

Но потом проходит минута, другая, и до меня начинает доходить…

Кажется, я окончательно запуталась… я совсем перестала понимать, что происходит на самом деле…

А может, он и вправду жив? Может, шансы ещё есть, ведь тело так и не нашли…

Если бы я только знала…

Почему именно так должно было произойти?.. Как же мне хочется увидеть его ещё раз, хотя бы на полминуты…

Это очень тяжело…

И ни о чём другом я даже думать не могу… От меня словно кусок оторвали, и хотя это, наверно, странно прозвучит, но у меня по-настоящему постоянно ноет сердце…

Наверно, именно поэтому я решила сделать эту запись — хотела отвлечься от этих мыслей и просто поговорить; надеялась, что это меня хоть как-то успокоит. Думала подбодрить себя, что ли… И, как ни странно, в какой-то мере это, кажется, сработало. Я выговорилась, и мне стало немного легче… Да… наверно, всё-таки полезно иногда выгружать всё, что накопилось в голове… можно заметить для себя много нового и поглядеть на ситуацию со стороны…»

Кэрол снова замолчала — она погрузилась в себя, но затем задумчиво пробормотала:

«Ладно, скоро Эшли может прийти — она обычно появляется приблизительно в это время… И ещё телефон нужно найти, а то вдруг она уже писала… Так что давай, Мистер Диктофон, до скорой встречи… Как-нибудь услышимся… пока…»

На этом запись обрывается, но шуршание плёнки продолжает звучать ещё некоторое время…