Синяя кровь

Дэвид Болдаччи, 1996

Дэвид Болдаччи – настоящий классик остросюжетного жанра. Он выпустил более 30 произведений, переведенных на 45 языков и вышедших в 80 странах общим тиражом более 130 000 000 экземпляров; при этом каждый его роман становился международным мегабестселлером. Мейс Перри, офицера полиции, подставили всерьез и жестоко. От тюрьмы не зарекайся, как говорится… Она вышла на волю лишь через два года. Но на судьбу не ропщет. Для нее самое главное – вернуться в полицию, в ряды «синих». Потому что это именно то, для чего она родилась. Но как сделать это, когда твое имя запятнано? И Мейс решила: ей нужно раскрыть преступление. Такое, чтобы всем сразу стало ясно: они в ней крупно ошибались…

Глава 18

Низенький мужчина в золотистой рубашке без ворота и коричневых брюках принес большой поднос. Кроме чайника с горячим чаем, чашек и блюдец, на подносе уместились горки сконов и кексов. Поднос был поставлен на оттоманку с красивой полосатой обивкой. Массивная оттоманка терялась в просторах комнаты, в которой оказались гости. Высокие потолки, стены в кожаных панелях и книжные шкафы из красного дерева, набитые томами. Книги выглядели так, как будто их действительно читали, и не раз. В углу стоял шестифутовый металлический глобус, а у одного из окон — большой старомодный письменный стол с наклонной столешницей. На другом столе, низком и длинном, лежали десятки книг, большинство — открытые — корешком вверх.

Когда мужчина вышел, Альтман сказал:

— Это Херберт. Он со мной уже целую вечность. Ведет все домашнее хозяйство. Не представляю, что бы я без него делал.

— Нам всем следует обзавестись своим Хербертом, — заметила Мейс.

Альтман налил всем чай и предложил выпечку.

— Обширный у вас дом, — заметил Рой, пристраивая на колене чашку с блюдцем, и занялся сконом с черникой.

— Для одного он слишком велик, но у меня много внуков, и я радуюсь, что всем хватает места. И мне определенно нравится возможность уединиться.

— Бет сказала, что вы хотите предложить мне работу?

Альтман серьезно посмотрел на нее и торжественно заявил:

— Да. И я должен сказать, что никогда не смогу расплатиться с вами за то, что вы сделали. Никогда.

Мейс опустила взгляд, смущенная таким неприкрытым обожанием.

— О’кей.

Альтман взглянул на Роя.

— Эта женщина спасла мне жизнь. Вы знали?

— Нет, но мне нетрудно поверить в это.

— Банда ГН-Двенадцать, — добавил Альтман. — Мерзкие люди.

— ГН-Двенадцать? — переспросил Рой.

— Героин Навеки, двенадцать человек, — пояснила Мейс. — Плохие парни, и без творческой жилки на названия. Половина из них сидит за решеткой.

— А остальные шестеро? — уточнил Рой.

— Мертвы.

— Я несколько раз приходил к вам, — сказал Альтман. — Но меня не пустили в тюрьму.

— Почему?

— Моя репутация. Это исправительное учреждение в Западной Вирджинии уже не раз было объектом моего возмущения.

— Вам следовало поговорить с Бет. Она бы все устроила.

— Мне не хотелось усугублять сложное положение вашей сестры. — Альтман взглянул на Роя. — Есть некий прокурор, который настроен против Мейс и ее знаменитой сестры.

— Мона Данфорт, — произнес Кингман.

— Именно. — Альтман обернулся к Мейс. — Год назад даже ходили разговоры о том, чтобы заменить Бет.

Перри поставила чашку.

— Я не знала. Она мне ничего не говорила.

— Ваша сестра многое принимает близко к сердцу, иногда даже слишком. — Ученый проницательно посмотрел на Мейс. — И я полагаю, что вы разделяете эту черту. По счастью, мэр благоразумно положил конец любым разговорам об увольнении Бет.

— Так чем же именно вы занимаетесь, профессор? — спросил Рой.

— Делаю мир или хотя бы столицу нашей страны безопаснее, атакуя проблемы до факта, а не после.

Рой кивнул.

— Образование, профилактика, в таком духе?

— Я говорю о том, чтобы предложить людям настоящий выбор между добром и злом, правильным и преступным. По моему опыту, когда у людей действительно есть выбор, подавляющее большинство выбирает путь уважения закона.

— Мы подходим к вопросу, зачем я вам нужна, — заметила Мейс.

— Да. Я занимаюсь проектом, который основан на полученном мной исследовательском гранте.

— Бет сказала, что проект подразумевает посещение худших районов округа Колумбия.

— Именно. Районы, в которых вы обычно работали, когда служили в полиции.

— И что вы там разыскиваете?

— Надежду.

— В таких местах ее трудно отыскать.

— Именно поэтому я их и выбрал.

— Так в чем будут заключаться мои обязанности?

— Мне нужно, чтобы вы встретились с определенными людьми из этих районов. Я работал с социальными службами, чтобы выбрать десять человек. Я хочу, чтобы вы поговорили с ними и обсудили мое предложение. Если они согласятся, тогда мы уйдем оттуда.

— Значит, Мейс будет заниматься первичными контактами? — уточнил Рой.

— Верно. — Альтман взглянул на Перри. — Он — ваш представитель?

— Вроде того. И что же вы им предлагаете? — спросила Мейс.

— Стажировка, я назвал бы это так. Мы заберем людей из их нынешней среды, поместим в абсолютно другую — и погрузим в систему социальной переориентации и жесткой образовательной программы. Мы оценим их интересы и амбиции и поможем достичь целей. Мы предоставим им возможности, которые в ином случае остались бы для них недоступны.

— Звучит похоже на «Мою прекрасную леди», — заметил Рой.

— Тут есть принципиальная разница, — ответил Эйб. — Мы не будем разрывать связи с их нынешним миром. У них останутся все контакты, и мы будем поощрять людей поддерживать их. Цель программы — способствовать надежде, а потом распространять ее. Эти люди станут своего рода послами надежды.

— Но никто не может предложить такую стажировку всем людям, живущим в нищете, — заметила Мейс. — Даже вы. Так не будет ли это распространением ложной надежды?

Альтман улыбнулся.

— Ваши слова верны. Никто не в силах поднять всех людей, нуждающихся в помощи, и вытолкнуть их в другой мир. Но если каждый человек, которому мы поможем, вдохновит хотя бы еще одного разорвать круг отчуждения, эффект будет неизмеримо больше. У нас появится еще десять человек, не включенных в программу, которые, в свою очередь, вдохновят других. И, сверх того, это привлечет внимание правительства. А власти располагают финансами, позволяющими помочь намного большему числу людей.

— Сейчас наше правительство на нуле, — сказал Рой.

— Но величайшим ресурсом любого правительства являются граждане. Большинство исследований показывают, что в нашей стране своего потенциала достигает меньше половины взрослых граждан. Если перевести это в финансовые термины, можно говорить о триллионах потерянных долларов в год. Даже циники из Вашингтона присядут подумать над такими числами. А помимо правительства, есть еще и частный сектор, который непрерывно жалуется, что не может заполнить свои вакансии. Должен сказать, что некоторые из моих наиболее творческих и быстро соображающих знакомых прямо сейчас сидят в тюрьмах. Кто-то видит в этом справедливость. Я же вижу упущенные возможности. Я не могу превратить каждого преступника в законопослушного гражданина. Но если я смогу заставить хотя бы двадцать процентов из них выбрать другой путь, который позволит им вносить свой вклад в общество, а не отнимать его, польза от моей программы будет огромной.

— Эйб, вы определенно оптимист, — сказала Мейс. — Я согласна, что многие бандиты умны, сообразительны и неплохо впишутся в ряды бизнесменов, но то, о чем вы говорите, — дело очень и очень непростое.

— Я всю жизнь смотрю на мир через розовые очки. Иногда я прав, иногда ошибаюсь, но не прекращаю смотреть, потому что верю — оно того стоит.

— Но я пару лет была не при делах. Не знаю, насколько я действительно смогу помочь вам.

— Я не пользуюсь доверием людей из этих районов. Я сознаю это. Зато вам они будут доверять. Полагаю, что с вашим участием я действительно смогу изменить ситуацию. — Альтман снял очки и протер их носовым платком. — Вас устраивает такое соглашение?

— Ну у меня нет…

Рой прервал ее:

— А о какой зарплате мы говорим? И каковы дополнительные условия?

У Альтмана сверкнули глаза.

— Теперь я понимаю, зачем вы взяли с собой своего друга.

— Я плохо справляюсь со всякими деловыми вопросами, — торопливо пояснила Мейс.

— Вполне вас понимаю. Что ж, ваша зарплата будет составлять три тысячи в неделю, плюс полная медицинская страховка, транспорт, оплата разумных расходов, комната и питание. Проект продлится около года, я полагаю. Так что основной оклад составит примерно сто шестьдесят тысяч долларов. А если проект окажется успешным, впереди будет еще много работы с аналогичным уровнем оплаты.

Рой посмотрел на Мейс, она уставилась на него.

— Я думаю, зарплата вполне адекватна, — наконец произнес Кингман, пока Перри энергично кивала.

— У меня есть свой транспорт, — сказала она, — но вы упомянули комнату и питание?

— Сложно сказать, в какое именно время суток вам придется заниматься работой. Я предпочел бы, чтобы вы жили здесь, в гостевом доме. Он за спорткомплексом.

— Спорткомплекс? — спросил Рой. — Такое большое здание слева от входа?

— Да, там есть полноразмерная баскетбольная площадка, зал для тяжелой атлетики и кардиотренировок, сауна, джакузи, тридцатиметровый крытый бассейн и полностью оборудованные кухня и комната отдыха.

— Крытая баскетбольная площадка? — уточнил Рой.

— Да. Я сам никогда не играл, но баскетбол всегда завораживал меня, и я очень люблю смотреть матчи. Я уже много лет — с тех пор, как переехал сюда — фанат «Мэриленд Террапинс»^[20]. Я практически никогда не пропускаю их домашние игры и был на последних тридцати семи турнирах ACC^[21]. — Альтман внимательно посмотрел на Роя. — Мне кажется, сейчас я вас припоминаю…

— Я играл разыгрывающего защитника в «Вирджиния Кавальерс» лет восемь назад.

Альтман хлопнул в ладоши.

— Ну конечно, Рой Кингман! Именно вы сделали нас в финале ACC.

— Ну мне здорово помогли товарищи по команде.

— Дайте-ка вспомню… Тридцать два очка, четырнадцать передач, семь подборов и три перехвата. И в оставшиеся шестьдесят секунд вы довели мяч до корзины, бросили из-под кольца, спровоцировали фол, спокойно реализовали штрафной бросок, и мы проиграли с разницей в одно очко.

— У вас потрясающая память, Эйб.

Альтман обернулся к Мейс:

— Так вы согласны?

— Да.

— Отлично. — Он достал из кармана ключ и бросил его Мейс. — Ключ от гостевого дома. На нем код от ворот. У вас есть мобильный телефон?

— Э… нет.

Эйбрахам открыл ящик стола, вытащил оттуда телефон и протянул Мейс.

— Теперь есть. Хотите взглянуть, где вы будете жить?

Они доехали на мототележке. Гостевой дом стоял рядом с небольшим прудом, питаемым родниками. Дом напоминал миниатюрную версию особняка, а уровень комфорта и качество обстановки превосходили все когда-либо испытанное Мейс.

Рой разглядывал большие открытые пространства.

— Насколько велико это место?

— По-моему, примерно шесть тысяч квадратных футов. Билл с семьей жили здесь, пока строился их новый дом.

— Моя квартира — двенадцать сотен квадратных футов, — заметил Рой.

— Моя камера была восемь на восемь, — сказала Мейс.

Пока они ехали обратно к особняку, Альтман сказал:

— Довольно забавно, знаете ли.

— Что именно? — поинтересовался Рой с заднего сиденья четырехместной тележки.

— Я рос с Уорреном Баффеттом в Омахе — и никогда не думал, что он будет столько стоить.

— Обо мне говорили то же самое, — иронично бросила Мейс.

Примечания

20

Мужская баскетбольная команда Мэрилендского университета, играет в первом дивизионе NCAA.

21

ACC — Конференция Атлантического побережья (спортивная студенческая лига).