Охотник и его горгулья

Дорофея Ларичева, 2021

В неком далёком-далёком мире жил-был Ванитар Гарес, чародей, не получивший диплом мага. Стараясь отработать свалившийся на него долг партнёра по бизнесу, он берётся за любую работу. Во время выполнения заказа, его выручает горгулья Нюка. Вместе с ней Ванитар поступает на службу в Охотничью вольницу расследовать магические преступления. Чародею предстоит завоевать авторитет охотника, рассчитаться с кредиторами, усовершенствоваться в магических науках. Параллельно с этим разобраться с наследством отца и теми, кто мечтает его отобрать, обрести друзей и врагов, найти любовь.

2.

Издержки двуличности

Опять эта ноющая боль в груди, расползающаяся по телу миллионом раскаленных пчёл. И они жалят её, жалят! Мир раскачивается из стороны в сторону, то меркнет, то вспыхивает, раздваивая очертания предметов в комнате. Шенлиро, наблюдающий за муками возлюбленной с портрета на столике, совсем как живой, словно не было того жуткого экипажа-убийцы, словно годы одиночества привиделись чародейке в очередном кошмаре приступа. Нет, даже приступы привиделись. И тело её принадлежит ей одной, и зовут её Сарендина Грит — всегда и везде.

Шапочка слухаря выпадает из ослабевших рук. Но главное дело сделано. Сарендина, наконец, отважилась и попросила помощи после стольких лет мучений. Ей не отказали. Это здорово, если бы не было так больно!

Скоро её выкинет в неприветливый мрак маленькой квартиры с обшарпанными стенами, с небритой рожей не её мужа, визгливыми, вечно чем-то недовольными соседями… На этот раз пытка будет продолжаться недолго. Снова грянет буря. А в бурю она уже будет дома.

Потом, наверно, приедет кто-нибудь из Охотничьей Вольницы, и страх отступит, спрячется в потаённые закоулки души до новой непогоды.

Скоро, совсем скоро она поделится с миром своим новым детищем! Нет, об этом она думать не станет. Нельзя прекрасное связывать с этой болью. Ни на минуту. Зато она воплотит мечту — её и обожаемого Шена.

Когда же случится, наконец, этот переход? Терпеть невыносимо! Хочется кричать. Но тогда она разбудит сестру, и станет ещё хуже. Выслушивать её брюзжание? Нет, только не это!

Ветер заунывно воет за окнами. Ветви черешни сиротливо скребутся о стены, тоже требуя толики жалости. Им холодно. Им одиноко. Как и ей.

Вот, кажется, всё. Привычный мир тает перед глазами. И ветер словно пронизывает стены, унося её туда, куда открыты двери, пожалуй, только магам-ключникам. И ещё ей.

* * *

— Ванитар, тебя в Вольницу вызывают!

Беспощадная, как целый отряд кредиторов, ворвалась в сны Нюка. Стянув тёплое шерстяное одеяло, она выкинула меня в колючий холод предрассветного сумрака.

Зябко поёжившись, я сел на кровати, обняв себя за плечи. Опять непогода. Когда же дождь выплачется вволю, а зарёванное хмурое небо очистится от облаков? Очаровавший меня меньше десятка дней назад город переменился за один мимолётный вечер, став внезапно чужим и унылым. Лужи глубокие и бескрайние, как южные моря, затопили улицы. Почва так напиталась влагой, что стоило ступить шаг с мощёной дорожки, как нога норовила утонуть в грязи по щиколотку.

— Одевайся! — продолжала командовать напарница, барабаня когтями по спинке кровати. — Ньего за тобой практиканта присылал. Говорил, срочно. Я ему поклялась, что через двадцать минут мы будем на месте.

Ньего?! Я оделся быстрее, чем моя помощница успела зевнуть. Вспомнил, наконец! Я уж думал, после детского сада Главный разуверился во мне, позабыл о новобранце. Снабдил шестью фолиантами законов для простых людей и магов, облагодетельствовал книгами заклинаний и выкинул из головы иногороднего мальчишку. Я же ежедневно бегал в Вольницу, перезнакомился почти со всеми охотниками и их помощниками, вытянул кучу информации про будущего напарника…

Я хоть солидно выгляжу? Застегнувшись на все пуговицы, я заглянул в мутное зеркало. Охотник из меня примечательный! Я высокий, худой. Лицо, кажется, симпатичное. Нос, правда, чуть длинноват, но девицам нравится. Глаза серые, больше девичьи, чем мужские. Придётся тренировать пронзительный взгляд, как у Главного Охотника, чтобы уважали и боялись.

Но самое броское — мои волосы цвета перезрелой малины. Ещё в юности я с подружкой поссорился. За это она на прощание чары наложила. Сам я их снять не в силах — не знаком с данной областью магии. Другим жаловаться недосуг. Даже к учителю за помощью идти постыдился, отшучивался от его расспросов. Вначале оставил на память о несостоявшейся любви. Потом привык и перестал обращать внимания. А теперь и Нюка отговаривает что-то менять.

— Если будешь выделяться из толпы, быстрее заметят, запомнят. Есть шанс, что заказов больше будет. Особенно от дам.

Да уж, красноволосый Охотник в должности Преследующего и его помощница, серебристо-серая горгулья Нюка — запоминающаяся парочка. Осталось познакомиться с нашим начальником — Изгоняющим магом-огнеметателем Тирелем Гедари. Наверняка, он нам подстать! Всезнающий сплетник — Тарвис посветил меня в богатый послужной список Тиреля, поведал о его ревнивой жене и троих детях, о пристрастии к ярким шейным платкам… Короче, сдал коллегу с потрохами, за что я был ему несказанно благодарен.

— Отлипни от зеркала, красавчик! Пошли уже! — Нюка перепрыгнула через стул, приземлившись на все четыре лапы.

И то верно.

Проглотив не жуя два остывших пирожка, прикупленных горгульей с утра пораньше в соседней забегаловке, я потянул за ручку двери и столкнулся нос к носу с соседом-художником (от безденежья и недостатка таланта подрабатывающим маляром). Сосед в заляпанных краской, закатанных до колена штанах и неопределённого цвета рубахе стоял, сонно моргая припухшими веками. Работал всю ночь, по запаху чувствую.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Э-э-э. Кажется, почтальон дверью ошибся, вчера принёс это, — он протянул смятый конверт, на котором красовался мой адрес.

— Спасибо, — я взял конверт и закрыл дверь. Не хватало ещё платить за ошибку почтальона.

— Что там? — оживилась Нюка.

— Пока не знаю.

Я ещё не успел поделиться новым адресом с немногочисленными приятелями. Разве что городскому арбитру сделали запрос. Кто знал, что я в Манеисе? Купцы, писавшие мне рекомендательные письма в Вольницу, да милая бабулька, у которой я снимал комнату в Гриврисе. Тогда отчего предчувствие такое нехорошее на пороге души грязными ногами топчется?

Я развернул письмо. Всё! Мне конец! Долг перекуплен и почти удвоен за несвоевременную уплату! Если я не погашу его к зиме… Точно гигантская сосулька сорвалась с крыши жизни и вонзилась между лопатками.

— Ты прочитал или нет? — не терпелось горгулье.

— Нюка, может, мы кого-нибудь ограбим? — я протянул ей сие чудное посланье.

— Что-нибудь придумаем. До зимы ещё далеко, — не сдавалась она. Ага, не ей отрабатывать!

Я подхватил со столика позабытый медальон — когтистую лапу, сжимающую череп, из глазниц которого вырывался пучок молний. Я теперь Охотник, может и выкручусь…

В Вольнице было сумрачно, холодно и тихо, если не считать барабанной дроби дождя по металлическим подоконникам. Яркий свет заливал кабинет Главного, обманчиво обещая уют. Я потоптался на пороге, приводя в порядок мокрую заляпанную одежду, подсушивая мех горгульи.

— Заходи, я не девица молодая, чтобы передо мной прихорашиваться, — поторопил сердитый голос Главного. Ох, уже начальство прогневал!

— Для нас есть дело? — с надеждой хлопая заспанными глазами, вопрошал я Главного Охотника.

— Ты ведь у нас специалист по одержимым? — задал он ответный вопрос, раскачиваясь в кресле.

Густые седые волосы Ньего в беспорядке рассыпались по плечам. От хищного носа до уголков тонких губ обозначились глубокие морщины. Тоже полусонный. Небось, за минуту до нашего прибытия примчался, а теперь доволен выставить меня виновным в опоздании…

— В какой-то степени, — почувствовал я неладное. — Тут что, тоже объявились глубинные духи?

— Нет, — обнадёжил он. — Скажи-ка мне, что ты слышал о Сарендине Грит?

— Эта та, которая сочиняет чудовищные мелодии, цепляющиеся, как репей к блудливой собаке? — похвасталась своими знаниями Нюка, бочком пробираясь к вытянувшимся вдоль стены книжным полкам.

Конец ознакомительного фрагмента.