В объятиях Снежного Короля

Дора Коуст, 2019

Работа официантки – не предел моих мечтаний, но всего один вечер в доме начальника полностью изменит мой мир. Он – тот, кого ни разу не видели подчиненные. Я – та, что решилась пробраться на его день рождения в качестве гостьи. Что принесет нам встреча, началом которой станет секс? Содержит нецензурную брань. Книга издана в новой редакции.

Глава 4. Анастасия

Теплая вода омывала тело, очищала кожу. Оттирала засохшие разводы на внутренней стороне бедер. Как-то к такому я не готовилась. Внутри неприятно пощипывало, но, блин блинский, я бы без зазрения совести повторила это еще раз.

Принцесса.

Горько усмехалась такому сравнению. Воспоминания пришли сами собой — я не звала их, никогда не зову, но они возвращаются в мою жизнь, заставляя сердце покрываться болью.

Такой добрый взгляд. Небольшая бородка, которая постоянно колола щеку, когда папа меня целовал. Любила сидеть у него на коленях, слушая все новые и новые сказки. Самые любимые были, конечно, про принцесс.

Чаще всего дома он носил белые футболки. Точно знал, что я его испачкаю красками или вареньем, но упорно продолжал их носить. Помнила, как решила сделать ему подарок — вырезать снежинки, но белая бумага лежала высоко на шкафу в его кабинете, а футболки совсем рядом — в комоде. Даже не ругался, когда пришла к нему в спальню с ворохом корявых снежинок. Всегда тепло улыбался, приговаривая, что я его маленькая принцесса.

— Как тебя зовут? — спрашивал, а я сидела на кухонном островке и ждала свой завтрак. Папа мастерски готовил овсяную кашу с ягодами — с детским домом не сравнить.

— Настя Филатова, — отвечала, воруя из вазочки печенье.

— Нет. Настоящая принцесса не может зваться просто Настей. — Хитро поглядывал на меня, делая вид, что не замечает, как я лопаю печеньки.

— Я плинцесса Анастасия Филатова, — заявляла уверенно.

Так же уверенно я говорила об этом и в детском доме.

— Я папина плинцесса! — упорствовала, забившись в угол, а дети вокруг смеялись, подначивали.

— Никакая ты не принцесса! — кричали они.

— Я папина плинцесса! — дралась, выбивая свою правду кулаками. Господи, мне тогда было всего пять, но я помнила их смех, слышала так же четко, будто это было вчера.

— Ты принцесса слез! Зареванная принцесса! Принцесса слез! — издевались они, дергая за волосы, щипая.

— Пусть она и принцесса слез, но у каждой принцессы должен быть рыцарь! — Лизка тогда была такая же мелкая, как и я, но на два года старше. Отбивалась вместе со мной, дралась и с мальчишками, и с девчонками. С тех пор и подружились. Мой верный рыцарь в доспехах из крышек кастрюль и с поварешкой наперевес.

Слезы стекали по щекам, исчезая, смешиваясь вместе с теплой водой. Перед глазами стоял дом, в котором мы жили. Помнила и высокий белый забор, и целое поле зелени, и большой особняк, который тогда казался огромным замком. Помнила, как он горел.

Огонь полыхал, черным дымом уходил высоко в рассветное небо. Треск, грохот — все обваливалось на глазах. Я кричала, плакала и рвалась внутрь, но меня не пускали.

— Там мой папа! — не могла достучаться до них. — Там мой папа!

Помнила ту ночь. Она черной пеленой возвращалась во снах. Я снова видела его лицо, колючую бороду и белую футболку, по которой растекалось яркое красное пятно. Снова слышала выстрелы. Где-то разбилось стекло.

— Унеси ее! — крикнул отец кому-то.

Было так страшно, так страшно. Меня спрятали в шкафу на первом этаже.

— Сиди здесь тихо, принцесса, ладно? Во что бы то ни стало сиди тихо и не выходи! — проговорил мужчина, закрывая передо мной створки.

И я сидела. Сидела и старалась не плакать, старалась не вздрагивать и не издавать ни звука. Даже когда выстрелы кончились, я продолжала сидеть в шкафу.

— Ее здесь нет. Успели увезти, черт возьми!

— Хрена с два они увезут ее далеко! Поехали. Надо догнать. Белый четко сказал: девчонка должна быть у него.

Чужие голоса смолкли, а я почувствовала, как пахнет костром. Слишком страшно сидеть дальше. Гостиная уже вовсю горела, когда я выбралась из комнаты няни. Стояла в холле и рассматривала мужчин, лежащих на полу. Повсюду была кровь, море крови. Мой отец лежал там, в самом центре, смотрел на меня, но ничего не говорил, не шевелился. Я испытывала дикий ужас.

Чужой стон стал устрашающим громом среди ясного неба. Один из мужчин с трудом поднялся, хватая с пола пистолет. Хотелось убежать, спрятаться, не видеть ничего, но, взяв меня на руки, он вынес дерущуюся меня из дома. Я хотела к папе, я видела его, я думала, что ему еще можно помочь.

— Там мой папа!

Он крепко держал меня на руках.

— Нет, принцесса. Твоего папы больше нет.

Вытерев слезы, включила холодную воду. Она привела в порядок мысли, забрала с собой туман воспоминаний. Боль не ушла, нет, но затаилась до следующего раза. Она никогда не уходит насовсем, но я и не хочу ее забывать. Забыв ее, я забуду и папу.

— Эй, принцесса, с тобой все в порядке? — раздалось за дверью, когда обматывалась махровым полотенцем.

— Да, я уже выхожу.

В спальне у кровати стоял столик на колесиках, заставленный едой. Желудок предательски заурчал, намекая, что пора бы нам чего-нибудь пожевать. И лучше, если пожевать будет много.

— Твое платье помялось, поэтому вот. Это одежда моей младшей сестры, но уверен, она даже не заметит, что что-то пропало. Там этого барахла навалом. — Стас протягивал мне сложенные стопкой вещи и черные сапоги без каблуков.

— Спасибо, конечно, но как-то неудобно.

— Неудобно штаны через голову натягивать, — усмехнулся этот тип. — Сестра в Англии учится, приезжает только летом, и то ненадолго, так что не беспокойся.

— Отвернешься? — спросила, уже точно читая ответ на его наглой моське.

— Нет.

Посмотрев на потолок, попросила у бога здравомыслия для одного мужчины, но, видимо, после вчерашнего грехопадения в мольбах мне было отказано. Сидел на постели, упакованный в брюки и рубашку, и наблюдал за мной, ничуть не скрывая улыбки. Повернувшись к нему спиной, натянула свои стринги и чужую черную водолазку. Хоть носки были новыми — это радовало. Темные брюки сели как влитые.

— Налюбовался? — спросила, оборачиваясь.

— Нет, но думаю, мне еще представится возможность. Садись завтракать, принцесса.

Вот самоуверенный засранец!

Да, конечно, завтрак в этом доме не сравнить с моим обыденным бутербродом с сыром и маслом. Тут тебе и салат, и фрукты, и мясная нарезка, и черт знает что еще. Уплетала за обе щеки, поглядывая на чашку с кофе — единственную чашку. Сок в стакане как-то не прельщал.

— Спасибо. — Забрав чашку из его рук, сделала обжигающий глоток, а потом еще один, и еще…

— Эй, мы так не договаривались. Это мой кофе. Девочкам положен сок, — возмутился этот жадина.

— Сам пей свой сок, а лично я без кофе не просыпаюсь. — Сделав еще один глоток, посмотрела на ополовиненную чашку и с неудовольствием вернула ее Снежному Королю. Бог велел делиться. Не со всеми и не всегда, но все же.

— Значит, ты принцесса ювелирного королевства, — размышлял он будто сам с собой, а я предпочитала отмалчиваться. — Кто-то из папиных конкурентов, да? Интересно. Только я до сих пор понять не могу, что ты делала у меня в спальне?

— Заблудилась. — Откровенно смеялась над ним. Надо же — сам себе придумал сказку, сам же в нее поверил. Чудак человек.

— А почему не остановила меня? Ммм… Наверное, это коварный план наших родителей. Хотят поженить нас, верно? Да, это вполне в духе отца — объединиться с конкурентами.

— Прекрати искать проблему там, где ее нет. Я просто не хотела тебя останавливать. Думаешь, такое невозможно?

Нетерпеливый стук в дверь прервал наш диалог, который уже начал сворачивать не в ту степь. Еще чуть-чуть, и этот детектив разглядит во всем этом мировой заговор.

— Станислав, немедленно открой! — прозвучал излишне громкий женский голос.

— Черт, не успели, — прошептал этот несчастный, отставляя чашку.

— Что будет?

Понимала, что придуманная им сказка сейчас лопнет как мыльный пузырь. За дверью наверняка стояла его мать, которая стопроцентно знает всех дочерей всех своих подруг. Как-то не очень хотелось объясняться и лишаться работы. Я все еще надеялась выплыть из этой истории сухой и не заляпанной.

— Тебе ничего, а вот меня ожидает тяжелый разговор и порция женской истерики. Ненавижу истерики, — прозвучало как-то обреченно.

— А может, тогда убежим? Есть машина? — глупый вопрос, да, но я должна была знать, какие у меня есть пути побега.

— Конечно.

— Станислав! Как ты посмел вчера ослушаться меня? — продолжала вещать его мать, тарабаня все сильнее.

— Ты смелый парень? — натягивала сапоги, которые оказались чуть-чуть великоваты, но я с детского дома привыкла запаковывать свой тридцать седьмой в обувь, начиная с тридцать пятого и заканчивая тридцать девятым размером. Если хочешь разнообразия, приходится меняться.

— Хочешь проверить?

— Ага, — кивнула, улыбаясь. — Бери куртку.

Схватив шубу, открыла балкон и спокойно перелезла через балюстраду. Держалась руками за перила, когда услышала за спиной шокированное:

— Ты что, сумасшедшая?

— Не будь маменькиным мальчиком. Это ведь весело. И потом, ты ведь хочешь узнать мое имя?

Да, играла на его любопытстве. Хотелось поскорее выбраться отсюда — за стенами этого дома я хоть немного успокоюсь. Там убежать будет намного легче.

Спрыгнув вниз, аккурат приземлилась в сугроб, который еще не успел растаять, но покрылся крепкой коркой. Ударилась рукой, однако жалеть себя времени не было. Едва успела выкарабкаться, когда рядом свалился Стас.

— Черт… — простонал он, улыбаясь. — Принцесса, ты действительно сумасшедшая.

— Меня зовут Стася.

— Ты серьезно? — поднимался, отряхивая мех куртки от снега.

— Более чем. Где твоя машина?

За ворота мы выезжали, глупо улыбаясь друг другу. Шпионы восьмидесятого уровня, не меньше.

— Сильно ударилась? — спросил, переплетая наши пальцы.

Крутая тачка, кожаный салон, запах дорого парфюма. Что я здесь делаю? А черт его знает.

— До свадьбы заживет. С тобой, конечно, весело, но не мог бы ты довезти меня до ближайшей автобусной остановки? — при себе ни копейки, но в шубе телефон. Вызову такси до Лизки, а там она выйдет и расплатится за меня. Небольшая цена за то, чтобы услышать эту историю первой.

— Нет, принцесса. Не дури. Не хочу отпускать тебя сейчас. — Дверцы с тихим щелчком заблокировались.

— Это похищение? — спросила, усмехнувшись.

— Считай, что я влюбился с первого взгляда. Ну, или с первого стона. Тебе как больше нравится?

— Хам, — проговорила уже на автомате. Рядом с ним не чувствовала страха или дискомфорта. Внутренне ощущала, что не навредит. — И куда мы едем?

— Ну, как на счет того, чтобы познакомиться с моими друзьями?