Секретарь по вызову

Дора Коуст (Любовь Огненная) (2023)

— Я никуда с вами не полечу! — возмутилась я, глядя на моего нанимателя как на сумасшедшего. — Ещё как полетишь. Тебе же нужны деньги? Я готов щедро заплатить, — произносит он с коварной усмешкой. И вот знает же, зараза обаятельная, на что давить! Деньги мне сейчас нужны были как воздух! Кстати, меня зовут Маша. Мое второе имя — катастрофа и, кажется, пытаясь выбраться из одной передряги я сейчас попаду в другую.

Глава 4: О том, как плохо (не) иметь родственников

— Свой фикус я завещаю своей лучшей и единственной подруге Кате. Она его совершенно точно добьет, так что я буду спокойна.

— Фикус? — уточнил Александр, всем своим видом выражая скепсис.

— Ценнейший экземпляр. Я его каждый день заливаю, а ему хоть бы хны. Дальше. Свой ноутбук я завещаю мастеру Никитке, из-за которого он теперь тормозит вообще всегда, а не только когда нагревается. Может, у него проснется совесть и он его наконец починит.

— А другого специалиста не пробовала вызвать? — тщательно скрывал мужчина улыбку.

Ему моя паника, кажется, доставляла удовольствие. Он даже ноутбук на соседнее кресло отложил, всем своим видом демонстрируя, что внимательно внимает.

— Пробовала, но за озвученную стоимость ремонта можно купить другой ноутбук. Не отвлекайте! — погрозила я ему пальцем, и он все-таки рассмеялся. — Дальше. Все мои вещи раздать бедным, а обувь похоронить вместе со мной.

— Зачем тебе обувь на том свете? — улыбка вновь сменилась скепсисом.

— Со мной! — настояла я. — Я свою коллекцию знаете сколько собирала? Там такие экземпляры есть, за которые даже драться приходилось!

— Маша, ты меня пугаешь, — признался он то ли в шутку, то ли всерьез.

— А вы не пугайтесь, вы записывайте. Что там у меня еще осталось? — вспоминала я, мысленно разглядывая собственную уютную квартирку. — О, квартира! Ну квартиру тоже Катьке, а то она со своей зарплатой так никогда ипотеку и не возьмет.

— У нее маленькая зарплата? — уточнил Александр.

— У нее большие запросы, — рассмеялась я. — Все замуж за миллиардера хочет, а для этого необходимо выглядеть соответствующе.

К первой брови направилась и вторая. Выражение лица мужчины теперь одновременно демонстрировало и сомнение, и удивление, и некоторую насмешку с тонким налетом превосходства и надменности.

— Раскрою тебе секрет: большинству миллиардеров сейчас за шестьдесят, а там уже обычно со зрением все плохо. Можешь ей так и передать. И вот еще что интересно: а почему квартиру Катьке, а не родственникам?

— Так некому, — пожала я плечами. — Ни сестер, ни братьев, а мамы шесть лет назад не стало. О, я же про кредит забыла! Кредит я завещаю своему бывшему начальнику!

— Так, а начальник чем провинился?

Подошедшая к нам стюардесса подала Александру кофе в маленькой белой чашке, а мне желтого цвета сок. Засунув в стакан любопытный нос, я по яркому аромату определила апельсин и сделала крохотный глоток, пытаясь понять, полезет ли он обратно.

Не полез, что можно было считать почти успехом.

Поймав на себе внимательный взгляд нанимателя, я со вздохом ответила:

— Это долгая история. Хватит того, что он просто был козлом.

— Хорошо, так ему и передам, — с самым серьезным выражением лица согласился мужчина. Пожалуй, сейчас он даже выглядел участливым: — Ты и правда так сильно боишься летать?

— До невозможности. Мне эта летательная конструкция, придуманная братьями-экстремалами, кажется крайне ненадежной. Я именно по этой причине раньше не летала. С этой штукой в воздухе может случиться все что угодно, а нас даже отскребать от земли будет некому. В общем, самолеты — это не мое.

— И зря, — припечатал он с видом великого знатока. — Катастрофы с участием поездов случаются гораздо чаще.

— Это вы меня приободрить хотели или сделать так, чтобы я еще одну фобию заработала? — спросила я возмущенно.

— Не злись. Я, кстати, в первый раз тоже лететь боялся, но ничего, выжил. А знаешь, что меня успокоило?

— Что? — полюбопытствовала я, надеясь, что сейчас мне раскроют великий секрет.

— Понимание, что нужно делать в случае, если самолет все-таки начнет падать. Если вся электроника отказала, а посадить его вручную невозможно, то следует покинуть борт, прежде снарядившись парашютом. Только для того, чтобы дверь открылась, необходимо примерно одинаковое давление внутри и снаружи, а это высота от двух до четырех тысяч метров.

— То есть при падении самолета нужно спрыгнуть вниз с немыслимой высоты? — услышала я самое главное.

— Спрыгнуть, — подтвердил он, ничуть не уловив в моих словах сарказма.

— Знаете, а вы умеете успокаивать.

Так, иногда тихо, иногда и громко переговариваясь, мы выпили и кофе, и сок, и даже чай. Отвлекаясь на разговоры, я ощущала себя в самолете куда спокойнее. Правда, в иллюминаторы по-прежнему не смотрела, предпочтя их в принципе скрыть за рулонными шторами.

— Слушайте… — зевнула я, прикрыв рот ладошкой. Успокоительное все-таки начало действовать, но лучше поздно, чем никогда. — А что мы будем говорить вашим будущим родственникам?

— Мы? — переспросил он с легкой усмешкой на очерченных губах. — Ты, Маша. Исключительно ты. Скажешь, что я нанял тебя сегодня на испытательный срок, но ты провалилась в первый же день, и в работе я тебе отказал. Собственно, за это ты и мстила, решив сорвать мне важные переговоры, а я в этой истории вообще ни при чем.

— Ловко придумано, — покивала я, хотя было немного обидно.

Между прочим, я его честь сегодня спасала! Опоздай я еще немного — и сидел бы он там уже без штанов, погрязший в мадам по самые блестки.

— Там, кстати, кроме будущих еще и нынешние родственники будут, так что сильно рот не разевай и побольше молчи. Все, что ты сегодня слышала в машине, пока мы ехали, они узнать не должны.

— Для них вы успешный бизнесмен? — предположила я, не сумев скрыть ехидную улыбку.

— Я и так успешный бизнесмен, а трудности — они временные, но ты просто не знаешь моих родителей. Мама, когда ей нужно до чего-то докопаться, может всю душу вытрясти. Конечно, если дело касается меня, а не моего брата, — последнее утверждение он произнес с едва ощутимой горечью, что меня удивило.

— У вас плохие отношения с родителями? — спросила я осторожно, решив немного побыть участливой.

— Вот это уже точно не твое дело, — отрезал он, холодно сверкнув синими очами.

— Да как скажете, — тоже придержала я свое изменившееся настроение. — Что еще я должна знать о ваших родственниках, чтобы не попасть впросак?

Знать мне полагалось совсем немного. Папа Александра был человеком тихим и скромным. Он являлся военным на пенсии, но в чужие беседы предпочитал не лезть, играя роль внимательного наблюдателя. Зато будущему свекру Александра скромности, судя по всему, очень не хватало. По мнению моего нанимателя, этот человек был наглым, зажравшимся и максимально неприятным типом, а его жена — той еще стервой. И вот удивительно даже, что у таких монстров имелась дочь «Божий одуванчик» — опять же со слов моего нанимателя.

Вероятно, их брак был отличным финансовым проектом.

— И все же я не понимаю, как можно находиться со своей невестой в свободных отношениях, — не выдержала я, когда он вновь уткнулся в свой ноутбук.

Разговаривать с Александром было как минимум интересно. Как максимум я хотя бы ненадолго переставала думать о том, что мы все умрем.

— Легко. Периодически мы проводим вместе вечера, иногда выезжаем на мероприятия. Она хорошенькая внешне и почти не разговаривает, так что это удобно. Нет этих бесконечных звонков в стиле: «Почему ты опять со своими друзьями!?» или «Ты обещал вернуться домой к шести!» А еще к ней прилагается внушительное приданое.

— Но вам же не с приданым жить. Что это будет за семья без любви? — недоумевала я.

— Свободная от упреков и ругани семья, — ответил он, явно недовольный моей словоохотливостью. — Кстати, может, все-таки воспользуемся моей свободой и уединимся? Раз ты не летала, то и в туалете самолета у тебя точно ни разу не было.

Взглянув на этого доморощенного ловеласа с осуждением, я внесла свои коррективы в его предложение:

— Предлагаю вам уединиться с командиром.

Разговаривать после такого не хотелось. Отвернувшись от Александра, начала рассматривать салон, но ничего интересного не нашла. Каждое сиденье было обсмотрено уже десять раз, а иллюминаторы я нарочно избегала взглядом.

В тот самый момент, когда я читала надписи на изрядно помятом бумажном пакете за неимением лучшего чтения, молчать моему нанимателю надоело:

— А что насчет твоей личной жизни, Маша? — выделил он мое имя с особой интонацией. — У кого я буду тебя отбивать?