Паганини / Paganini

Дон Нигро, 1995

Двенадцать актеров, 5 женщин и 7 мужчин (15 женских и 26 мужских ролей). Жизнь Паганини со всех ее проявлениях. Музыка, женщины, терзания души. И снова музыка. Основа его жизни, оставшаяся с ним и после смерти. Замечательная пьеса, в которой есть все, от трагедии до фарса.

Действующие лица:

ПАГАНИНИ/АХИЛЛ

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК/СОЛДАТ/АНГЕЛ/МОНАХ

ЧАСОВЩИК/РАППАЧЧИНИ/ПАПА/БЕТХОВЕН

ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ/ЧЕЛОВЕК В ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКЕ/УГО/ ДОКТОР ПОЛЕМИЙ

МЕДВЕДЬ/ПАНТАЛЕОНЕ/ДОКТОР ПЕНСИЛЕНЦА/ВАТСОН

ГОРИЛЛА/УБИЙЦА/БОСКО/ДОКТОР ХУНГЕРСНОТ

СКРИПАЧ-КУКЛА/ДЕФЛОРЕС/МЕТТЕРНИХ/ДОКТОР МОРИБУНДИ

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ/ГУССИ/СИНЬОРА ТЕСТА/МИСС УЭЛЬС

ПТИЧКА/ОФИЦИАНТКА/МАРИНА

ВИОЛА/ДЕВУШКА-КУКЛА/МОЛОДАЯ ГРАФИНЯ/ ШАРЛОТТА

АНГЕЛИНА

СИВИЛЛА/ИЗАБЕЛЛА/АНТОНИЯ

Декорация:

Различные места в Европе с 1782 по 1840 гг., все представлены единой декорацией: улица, тележка, которая выкатывается и укатывается, с яблоками или дохлыми птицами, заброшенное здание школы, мастерская часовщика с несколькими деревянными шкафами, которые открываются, как чуланы и достаточно большие, чтобы из них выходили люди, столы и стулья, как таверны, кровать в нескольких помещениях, тюремная камера, большой сундук с фальш-спинкой, окно, через которое можно выбросить человека, овальная рама зеркала, пианино достаточно большое, чтобы в него мог забраться человек, бутылка размером с человека, с пробкой, слева у сцены круглый деревянный стол, на котором лежат скрипка и смычок. Любая часть декорации может использоваться в нескольких картинах, а переходы от картины к картине происходят без пауз. Музыка этому только способствует.

Музыка: восемь каприсов для скрипки ПАГАНИНИ (№№ 4, 5, 10, 11, 16, 20, 21 и, особенно 24, который служит главной музыкальной темой для этой пьесы) плюс отрывки фортепьянной пьесы «К Элизе» и «Оды к радости» из Девятой симфонии Бетховена, главная тема «Ночи на Лысой горе» Мусоргского.

Действие первое

Картина 1. В лабиринте

(В темноте звучит 24-й каприс ПАГАНИНИ и слышится тиканье часов. Свет медленно разгораясь, падает на круглый стол слева у авансцены, котором лежат скрипка и смычок. Из темноты выхвачено исхудалое и усталое лицо ПАГАНИНИ. Его монолог сопровождается музыкальным фоном).

ПАГАНИНИ. В лабиринте стыда и предательства, через лес отчаяния, тропа ведет к неизвестной, но предопределенной цели. цели. Неустанно стремись к спасению души. И при этом меня постоянно отвлекает звучащая в голове музыка. Меня преследуют некроманты-гоблины. Я прихожу домой из театра и, пока достаю ключи, слышу доносящуюся из-за двери музыку, но, когда переступаю порог, комната пуста. В моих кошмарах открывается окошко в напольных часах и появляется маленький скрипач. Хикори, дикори, док. У него мое лицо. Я — мешок костей. Я — гротескное существо с палкой. Дьявол держит мои струны. Я играю, но мои руки тяжелеют. Я пытаюсь остановиться, но смычок продолжает двигаться сам по себе. Я отбрасываю скрипку, но музыка продолжает звучать. Я бреду в темном лабиринте репетиционных залов в глубинах огромного и бесконечного театра, но не могу найти тот, что ищу. Каждый день я плаваю в супе из горгулий. Вариация за вариацией, но какая вариация ведет к спасению, а какая — к проклятию? Музыка — вопрос, на который нет ответа. Автопортрет ангела смерти, играющего на скрипке.

(Свет медленно меркнет и гаснет полностью, музыка продолжает звучать).

Картина 2. Торговка яблоками

(Продолжает звучать 24-й каприс. Свет падает на улицу в итальянском городе, раннее утро. ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ катит тележку с товаром. Две хрупкие девочки-нищенки, ПТИЧКА и ВИОЛА, с голодной жадностью смотрят на яблоки и шепчутся. Музыка смолкает, сменяясь криками ТОРГОВКИ ЯБЛОКАМИ).

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Яблоки! Покупайте сочные красные яблоки! Красные, сладкие яблоки, совсем, как соски ангелов! Настоящая божья еда, прямо из сада. Яблоки!

ПТИЧКА (набравшись храбрости, подходит к ней). Пожалуйста, синьора, вас не затруднит одарить нас яблоком?

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Деньги. Где твои деньги?

ПТИЧКА. У нас нет денег, но, если бы могли одарить нас одним яблоком. Моя сестра ослабела от голода. Может, я бы тогда…

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Может, ты бы тогда ограбила меня подчистую. Пошла прочь. Не трогай мои яблоки.

ВИОЛА. Пожалуйста, дайте нам маленькое, даже с червячком. Мы давно уже не ели. Пожалейте нас.

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Пошла прочь, а не то я оторву тебе руку.

ПАГАНИНИ (бредет по улице, молодой и слегка пьяный). Хикори-дикори, докери-дакери, микери-макери, мокери-мукери.

(Пошатывается. ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ хватает его за руку и тянет на себя).

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Синьор? Хотите яблок?

ПАГАНИНИ. Я ем только собственную печенку.

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Попробуйте мое яблоко, синьор. Смотрите, какие они большие и красные. А какие сочные. Откусите от одного, и сок побежит у вас по подбородку, как кровь.

ПАГАНИНИ. Не нужны мне ваши чертовы яблоки. Оставьте меня в покое! (Вырывает руку, его отбрасывает на тележку, она переворачивается, яблоки раскатываются по сцене).

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. А-А-А-А-А-А-А! Посмотри, что ты наделал! Ты перевернул мою тележку с яблоками! Теперь ты должен заплатить! Ты должен заплатить!

ПАГАНИНИ (сидит среди яблок). Не нужны мне яблоки, и нет у меня денег, чтобы заплатить за них!

(ПТИЧКА и ВИОЛА начинают собирать яблоки за пазуху и в юбки).

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. А НУ ПОШЛИ ОТСЮДА, МАЛЕНЬКИЕ ШЛЮХИ! ВЫ ДУМАЕТЕ, ЯБЛОКИ САМИ РАСТУТ НА ДЕРЕВЬЯХ! ПРОВАЛИВАЙТЕ! ПРОВАЛИВАЙТЕ! (Отгоняет побирушек). Посмотри, что ты натворил! Я разорена!

ПАГАНИНИ. Почему бы вам просто их не подобрать?

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Потому что теперь они грязные и побитые. Они перемазаны лошадиным навозом. Никто не купит унавоженные яблоки. Я проклинаю тебя за это. Пусть вся твоя жизнь станет сплошным проклятьем. Пусть твои причиндалы превратятся в дверную колотушку. Пусть дьявол укатит тебя в ад на тачке.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК (подходит к ним, опускает на землю наплечный мешок). Синьор, позвольте вам помочь.

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Не помогайте ему. Он меня уничтожил. Теперь меня просто нет.

ПАГАНИНИ. Все у меня хорошо, правда. (Он пытается встать, поскальзывается на яблоке и снова падает). А-А-А-А-А-А-А!

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Теперь он еще и танцует на них.

ПАГАНИНИ. Не тревожьтесь обо мне, синьор. Я просто полежу среди яблок и лошадиного навоза. Все равно жизнь моя закончена.

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Так и будет, если ты не заплатишь мне за яблоки.

ПАГАНИНИ. Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕТ У МЕНЯ ДЕНЕГ!

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ (вытаскивает здоровенный нож). Тогда я вырежу яблоко, которое у тебя в горле. (Надвигается на него).

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК (оттаскивает ее). Подожди. У меня есть деньги. Этого хватит? (Дает ей несколько монет).

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Больше. Он рассыпал их все.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Хорошо. Вот. Бери и уходи.

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ (прячет деньги за пазуху). Люди думают, что могут носиться по улице, словно она им принадлежит, и переворачивать тележку с яблоками бедной женщины.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Я тебе заплатил, так?

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. И что вы собираетесь делать с этими яблоками?

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. А что мне делать с этой кучей грязных яблок?

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Не знаю. Вы их купили. Если они вам не нужны, я их заберу. Из них получится хороший сидр. В этом прелесть сидра. Черви и навоз придают ему вкус и крепость.

(Начинает собирать яблоки и класть их на тележку, пока ПАГАНИНИ и ПРОДАВЕЦ СКРИПОК разговаривают).

ПАГАНИНИ (с трудом добирается до скамьи). Вы очень добры, синьор, но я не смогу расплатиться с вами.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК (достает из мешка бутылку, садится рядом). Вот. Выпейте.

ПАГАНИНИ. Я уже выпил слишком много.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Это другое. Попробуйте.

ПАГАНИНИ. Разве это имеет значение? Моя жизнь ничего не значит. (Пьет). Господи! Так забирает. Что это?

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Жизнь великого скрипача Паганини что-то да значит.

ПАГАНИНИ. Вы знаете, кто я?

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Я был на нескольких ваших концертах. И надеюсь, вы пришли в этот город, чтобы осчастливить его еще одним.

ПАГАНИНИ. Боюсь, ничем мне этот город не осчастливить. Скрипки у меня нет.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Понимаю. Кто-то оглоушил вас на улице и украл инструмент.

ПАГАНИНИ. Я заложил скрипку, чтобы оплатить карточные долги. У меня ничего нет. Моя жизнь закончилась, еще не начавшись.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. В мире много скрипок.

ПАГАНИНИ. Да, но я не могу позволить себе ни одной.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК (доставая из мешка футляр со скрипкой). Как насчет этой?

ПАГАНИНИ. Говорю вам, я не могу себе ее позволить.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Просто откройте футляр и посмотрите. Чем это вам навредит?

ПАГАНИНИ (после некоторого колебания открывает футляр). Она прекрасна.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Попробуйте.

ПАГАНИНИ. Нет. Не могу.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Несколько нот. Хочу узнать ваше мнение.

ПАГАНИНИ. Это жестоко, так искушать меня.

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Жестоко перевернуть тележку с яблоками бедной женщины. Убери свои вонючие ноги. (Вытаскивает несколько яблок из-под скамьи).

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Давайте. Несколько нот вас не убьют.

ПАГАНИНИ (играет отрывок из 24-го каприса). Это восхитительный инструмент.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Хотите иметь такой?

ПАГАНИНИ. Я бы продал за него душу. Но эта скрипка стоит целое состояние.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Так чего бы вам не оставить ее себе.

ПАГАНИНИ. Я не могу оставить ее себе.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Все нормально. Продажа скрипок — моя работа. У меня есть и другие.

ПАГАНИНИ. Не такие, как эта.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Человек с вашим талантом должен иметь достойный инструмент.

ПАГАНИНИ. Но как мне с вами расплатиться?

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Вы разбогатеете. Со временем. В этих местах вас уже знают. Отныне, с этим инструментом, у вас будет все, что вы захотите.

ПАГАНИНИ. По-моему, вы верите в меня больше, чем я сам.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Вера здесь совершенно не причем. Я знаю вас, вот и все.

ПАГАНИНИ. Но вы совершенно меня не знаете.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Просто возьмите скрипку и сыграйте ваш концерт. Что вам терять?

ПАГАНИНИ. Я заплачу. Клянусь, я вам обязательно за это заплачу.

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. У меня нет в этом ни малейших сомнений. (Смотрит на него). Ладно, мне нужно идти.

ПАГАНИНИ. Подождите. Как я вас найду?

ПРОДАВЕЦ СКРИПОК. Наши пути еще пересекутся. Желаю вам все, что вы хотите получить от жизни. (После странного полупоклона поворачивается и уходит).

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Думаешь, провел его? (ПТИЧКА и ВИОЛА за их спинами подбираются к тележке и крадут яблоки). Думаешь получил что-то за так?

ПАГАНИНИ. Я заплачу.

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. В этой жизни мы платим за все. Все идет в сидр. Черви и лошадиный навоз становятся сладкими на вкус, когда раздавливаются в сидр. И ты тоже синьор Скрипач. Станешь сладеньким, есть тебя раздавить прессом для сидра. Очень сладким. (Гром). Ты настолько глуп, что даже не укроешься от дождя.

ПАГАНИНИ (не может оторвать глаз от скрипки). Что вы там лопочите?

ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ. Дождь сейчас зальет твою скрипку, дуралей. А ты так и будешь таращиться на нее. (Молния, гром. ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ поворачивается и видит нищенок, которые кладут яблоки за пазуху и в юбки). ЭЙ! ПОШЛИ ВОН! ПРОЧЬ ОТСЮДА, ВОРОВКИ! (Девушки убегают, ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ бросается за ними, поскальзывается на яблоке, картинно плюхается на зад). А-А-А-А-А-А-А! ВЫ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИТЕ! ВЫ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИТЕ!

(ПАГАНИНИ трепетно укладывает скрипку в футляр, закрывает его, убегает от дождя. ТОРГОВКА ЯБЛОКАМИ поднимается, укатывает тележку. Завывание ветра, шум дождя, гром. Звучит 24-й каприс. Свет меркнет).

Картина 3. Заброшенное здание школы

(Звучит 24-й каприс на фоне бушующей грозы. Свет падает на АНГЕЛИНУ, девушку лет семнадцати, с тенях заброшенного здания школы).

АНГЕЛИНА. В тот день, когда я впервые я встретила Паганини, бушевала гроза. Случилось это в полумраке заброшенного здания школы. Что мне в нем понравилась, так это его грусть. Я смотрела в его глаза и видела мою судьбу, смотрящую на меня. (Молнии, гром, ПАГАНИНИ вбегает в заброшенное здание школы, прижимая к груди футляр со скрипкой, пугает АНГЕЛИНУ). А-А-А-А-А-А-А! Ой!

ПАГАНИНИ. А-А-А-А-А! Извини. Не хотел тебя напугать. Бродил по городу, только что приехал сюда, заблудился, внезапно налетела гроза, это здание вроде бы пустует, вот я решил здесь укрыться. Понятия не имел, что это твой… э… Но это не твой дом?

АНГЕЛИНА. Когда-то здесь была школа. Когда я была маленькой девочкой, отец приводил меня сюда на уроки. Оно уже несколько лет пустует. Иногда я прихожу сюда, когда мне одиноко или я несчастна. Это была моя парта, и мальчик, который любил меня, сидел за ней. Кажется, это такое невинное место, но теперь здесь пахнет гнилью, и сырым деревом, и старыми книгами, и дождем, и опасностью. (Она видит, что он пристально смотрит на нее). На самом деле нельзя мне так говорить с незнакомцем. Ты подумаешь, что я доступная.

ПАГАНИНИ. Я думаю, что ты божественно прекрасна, как один из ангелов.

АНГЕЛИНА (бросает на него короткий взгляд). Я должна идти.

ПАГАНИНИ. Нет, подожди. Ты простудишься и умрешь. Я не причиню тебе вреда. Позволь я тебе представлюсь, и более не буду незнакомцем. Я — Никколо Паганини.

АНГЕЛИНА. Паганини — скрипач?

ПАГАНИНИ. Это я.

АНГЕЛИНА. Нет, не ты. Не можешь ты быть Паганини.

ПАГАНИНИ. Почему не могу?

АНГЕЛИНА. Потому что Паганини знаменит, он старый и уродливый. Не может он быть таким молодым и… Таким молодым, как ты.

ПАГАНИНИ. Но я — Паганини. Смотри, вот моя скрипка.

АНГЕЛИНА. Скрипка может быть у всех. Мы мог ее украсть.

ПАГАНИНИ. Мог, но не украл.

АНГЕЛИНА. Что ты так на меня смотришь?

ПАГАНИНИ. Ты не сказала мне свое имя.

АНГЕЛИНА. Не думаю, что должна. Если ты солгал меня насчет того, кто ты, мы можешь солгать о чем угодно.

ПАГАНИНИ. Или хуже того, я могу сказать правду. Но я никогда тебе не солгу. Другим — возможно, но не тебе.

АНГЕЛИНА. Еще как солжешь. Все мужчины — лгуны.

ПАГАНИНИ. Правда? И кто преподал тебе этот урок?

АНГЕЛИНА. Мой отец.

ПАГАНИНИ. Но он мужчина, так?

АНГЕЛИНА. Разумеется.

ПАГАНИНИ. Если все мужчины — лгуны, а он — мужчина, значит, он тебе солгал.

АНГЕЛИНА. О, нет. Мой отец никогда мне не солжет.

ПАГАНИНИ. Но если он сказал тебе, что все мужчины лгуны, тогда он лгал, если говорил тебе правду.

АНГЕЛИНА. Что?

ПАГАНИНИ. Как мне убедить тебя, что я — Паганини? Если я тебе сыграю, ты мне поверишь?

АНГЕЛИНА. Не знаю. Я в замешательстве. Ты сбил меня с толку.

ПАГАНИНИ. В отличие от мужчин, музыка не лжет. Если хочешь, я дам концерт только для тебя, но ты должна заплатить за билет.

АНГЕЛИНА. У меня нет денег.

ПАГАНИНИ. Тебе это обойдется в один поцелуй. Можешь ты расстаться с одним поцелуем?

АНГЕЛИНА. Думаю, что нет. Это непристойно. Я — добропорядочная девушка, знаешь ли, и… (Он целует ее, очень нежно). Ох…

ПАГАНИНИ. Теперь я тебе сыграю.

АНГЕЛИНА. Подожди. Полагаю, возможно, если по справедливости, я должна заплатить больше.

(Она целует его. Свет в здании заброшенной школы медленно меркнет под шум грозы и музыку 20-го каприса).

Картина 4. Мастерская часовщика

(Шум грозы стихает, 20-й каприс продолжает звучать, на него накладывается тиканье часов, сначала одних, потом нескольких. Появляется ЧАСОВЩИК, старик внушительных габаритов. В руках часовой механизм с торчащими из него шестернями и пружинами).

ЧАСОВЩИК. Не так и давно я впервые увидел Паганини. Он — олицетворение стихии, стремления, желания. Мир для него — скопище перемешанных фрагментов. Он идет по темному лабиринту в поисках старой, изъеденной червями двери, которая приведет его в сад. Но желание бездонно и приносит безмерную боль. И чем больше талант, тем сильнее тяга к иллюзии любви, и тем острее чувство неизбежной изоляции. Есть два пути избежать ада желания, но ни один не дает результата. Один путь — отказ от дара, но этот плод горек. Второй — искусство, и чистейшее искусство — это музыка, которая есть прямое откровение, не обремененное материей. Музыка — это сжиженное время. Человек случайно встречает девушку, укрываясь от дождя в здании заброшенной школы, и это приводит его в лабиринт тикающих часов, которые создают свою музыку, гротескную музыку времени. Хикори, дикори, док. Слушайте.

(Под шум грозы и тиканье часов ЧАСОВЩИК уходит в тени, а АНГЕЛИНА втаскивает упирающегося ПАГАНИНИ а мастерскую ЧАСОВЩИКА).

АНГЕЛИНА. Заходи. Не стесняйся.

ПАГАНИНИ. Почему ты привела меня сюда? Здесь полно тикающих часов.

АНГЕЛИНА. Естественно, глупый. Это мастерская моего отца. Он отец — лучший в мире часовых дел мастер.

(КУКУШКА выскакивает из часов рядом с головой ПАГАНИНИ).

КУКУШКА. КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ!

ПАГАНИНИ (от неожиданности подпрыгивает). А-А-А-А-А! Господи, эта птичка действительно выскакивает из часов!

АНГЕЛИНА. Ей ничего не остается. Три часа дня.

ПАГАНИНИ. Сейчас не три часа. Четыре.

КУКУШКА (выскакивает из часов) КУ-КУ!

ПАГАНИНИ (подпрыгивает). А-А-А-А-А! А почему все часы показывают разное время?

АНГЕЛИНА. В разных частях света время всегда разное. А вот и он. Папа, посмотри, кого я привела.

ЧАСОВЩИК (сидит за рабочим столом, отрывается от часового механизма, с которым работал). Что? Кто?

АНГЕЛИНА. Это Никколо Паганини, великий скрипач.

ЧАСОВЩИК. Он болен? Вы больны?

ПАГАНИНИ. Я так не думаю. Я выгляжу больным?

ЧАСОВЩИК. Вы выглядите человеком с плесенью в душе. Ангелина, приготовь нам горячий шоколад. А пока тебя не будет, мы с синьором Паганини познакомимся поближе.

АНГЕЛИНА. Хорошо, папа. Но будь с ним повежливее.

ЧАСОВЩИК. Сделаю все, что смогу.

АНГЕЛИНА. Я быстро.

(Целует ЧАСОВШИКА в щеку, из-за его спины посылает ПАГАНИНИ воздушный поцелуй и уходит. Пауза. Тикают часы).

ЧАСОВЩИК. Так вам нравится моя дочь?

ПАГАНИНИ. Да, синьор. Очень нравится.

ЧАСОВЩИК. Она мне очень дорога, знаете ли.

ПАГАНИНИ. Я в этом уверен.

ЧАСОВЩИК. Лучше всего, конечно, не слишком привязываться к собственным творениям, но тем не менее, меня печалит, что она втягивается в ситуацию, с которой ей не справиться.

ПАГАНИНИ. Заверяю вас, синьор, я отношусь к вашей дочери с величайшим почтением и уважением. Никогда и ни под каким видом не причиню ей вреда.

ЧАСОВЩИК. Есть темнота вокруг нас, но есть темнота и в нас самих. Сердце — еще один темный лес. (Смотрит на ПАГАНИНИ).

ПАГАНИНИ (ему не по себе, он отворачивается, пытается сменить тему). Я вижу, у вас великое множество самых необычных часов.

ЧАСОВЩИК. Мир — часовой механизм или кошмарные джунгли? Он развивается в том направлении, в котором должен, или все спроектировано заранее, как какой-то чудовищный часовой механизм? В часовых механизмах есть что-то умиротворяющее, но при этом и тревожащее. Вы так не думаете?

ПАГАНИНИ. Я бы не сказал, тревожащее, но…

(За его спиной из сундука выскакивает ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ и дико смеется).

ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ (безумным смехом). ЙА-А-А-А-ХА-А-А-А-А-ХА-А-А-А-А-А!

ПАГАНИНИ (отпрыгивает). А-А-А-А-А!

ЧАСОВЩИК. Творить — все равно что войти в лабиринт часового механизма и создать иллюзию, будто ты конструируешь свой часовой механизм. Думаю, есть у меня такое, что может вас заинтересовать.

(Из шкафа выходит механический МЕДВЕДЬ с огромными цимбалами).

МЕДВЕДЬ. Р-Р-Р-Р-Р! (Бьет цимбалами над ухом ПАГАНИНИ).

ПАГАНИНИ. А-А-А-А-А!

(Отпрыгивает. ГОРИЛЛА выходит из другого шкафа и дует в рог над вторым его ухом).

ГОРИЛЛА. ХО-О-О-О-О-Н-К.

ПАГАНИНИ. А-А-А-А-А-А-А-А!

ГАСРВЩИК. Нет, нет, на этих внимания не обращайте. Они просто раздражают. Вот что я хочу вам показать. Моя другая дочь. Разве не красавица? (Подводит ПАГАНИНИ к шкафу, похожему на поставленный на-попа гроб и открывает дверцу. Там красивая молодая женщина).

ПАГАНИНИ. Очень красивая. Она мертвая?

ЧАСОВЩИК. Нет. Пожалуй, да, но она и жива. Чтобы воскресить ее, достаточно взяться за секретный ключик и повернуть его. (Сует руку за спину ДЕВУШКА-КУКЛЫ, слышится скрип взводимой пружины). А теперь поцелуйте ей руку. Все нормально. Я вам разрешаю. Она вас не укусит. Медведь кусается, Джек-из-табакерки — иногда, она — нет. Давайте, вы же не хотите обидеть ее. Поцелуйте ей руку.

ПАГАНИНИ. Хорошо. (Целует руку).

ДЕВУШКА-КУКЛА. Да, спасибо вам, синьор. Я с радостью потанцую с вами.

(Ее руки поднимаются. ЧАСОВЩИК заводит музыкальную шкатулку. Звучит мелодия «К Элизе»).

ПАГАНИНИ. Эта девушка действительно?..

ЧАСОВЩИК. Часовой механизм. Она — часовой механизм. Покажите себя воспитанным кавалером. Потанцуйте с ней.

(Играет музыка. ПАГАНИНИ кладет руку ей на талию, второй берет ее руку. Они танцуют).

ПАГАНИНИ. Но она теплая на ощупь.

ЧАСОВЩИК. Теплая кровь бежит по ее венам. Трубки, специальное пневматическое устройство. Если вы порежете ей кожу, потечет кровь.

ДЕВУШКА-КУКЛА. Вы прекрасно танцуете, синьор.

ПАГАНИНИ. Благодарю вас, дорогая моя.

ДЕВУШКА-КУКЛА (завод заканчивается, голос садится, голова падает). Вы прекрасно танцуете, синьор. Вы прекрасно танцуете, синьор. Вы прекрасно…

(Макушкой она утыкается ему в рот. Останавливается. Обвисает на его руках).

ЧАСОВЩИК. Вот те на. Завода не хватило. Такую девушку заводить надо до предела. Я еще совершенствую механизм. Потом поправлю. (Берет ДЕВУШКУ-КУКЛУ из рук ПАГАНИНИ и прислоняет к шкафу).

ПАГАНИНИ. Это поразительно.

ЧАСОВЩИК. Я пытаюсь создать заводного скрипача, но оказалось, что это сложнее, чем я думал. (Открывает еще один шкаф и вытаскивает куклу-пианиста с прижатым к подбородку смычком. Сует руку за спину, заводит). Будьте осторожны. Сближаться с ним опасно. (КУКЛА-СКРИПАЧ начинает играть, ужасно, со скрипами, быстрый 16-й каприс. Размахивает смычком, несколько раз заставляя ПАГАНИНИ отпрыгнуть, чтобы уберечь глаз, живот и промежность). Буду крайне признателен, если дадите мне пару-тройку советов по этой заводной кукле.

ПАГАНИНИ (по-прежнему пытается избежать контакта с куклой-скрипачом, из-за ужасных звуков не слышит слов ЧАСОВЩИКА). Что?

ЧАСОВЩИК. СОВЕТОВ! ПАРУ-ТРОЙКУ СОВЕТОВ ПО ЭТОЙ КУКЛЕ.

ПАГАНИНИ. ХОРОШО. ЛУЧШЕ ПОПРОБУЙТЕ СДЕЛАТЬ КУКЛУ-ПИАНИСТА.

ЧАСОВЩИК. ЧТО?

КУКЛА-ПИАНИСТ (заканчивает играть, театральным взмахом руки отбрасывает смычок). Спасибо вам! (Обращается к воображаемым зрителям). Спасибо! Огромное вам спасибо! (Пытается поклониться, падает).

ЧАСОВЩИК (оставляя его на полу). А теперь взгляните сюда. Одно из моих лучших достижений. (Выкатывает стол. На нем женская фигура, по талии соединена со столом. Заводит куклу). Пусть она возьмет вас за руки. Не бойтесь.

ПАГАНИНИ (с опаской, но протягивает руки). Хорошо.

СИВИЛЛА. Я — Сивилла. Я пишу на листьях. За поцелуй я предскажу тебе будущее.

ЧАСОВЩИК. Поцелуйте ее. Давайте. В губы. Она настаивает на том, чтобы ее целовали в губы.

(После короткого колебания ПАГАНИНИ наклоняется и целует ее в губы. Тут же подается назад. Его руки по-прежнему в руках СИВИЛЛЫ).

СИВИЛЛА. Ты очень одаренный человек, но не уверен в себе. Ты заключил сделку, о которой пока не подозреваешь. Твоя голова в огне. Твоя жизнь пройдет в демонической суматохе. Твоя душа будет метаться, как листья по моей пещере. На твоих руках будет кровь. А в твоих чреслах — тьма. Огонь твоего разума будет создавать и уничтожать. Все, что тебе дорого, сгорит в листьях, но в конце… (Она замолкает).

ПАГАНИНИ. Что? Что в конце?

ЧАСОВЩИК. Боюсь, это все, чего вы от нее сегодня добьетесь. Она такая темпераментная. Особенность ее механизма.

ПАГАНИНИ. Что ж, благодарю, синьорита. А теперь, пожалуйста, отпустите мои руки. Она не отпускает мои руки. (Пытается вырвать руки, безуспешно, тревожится все сильнее).

ЧАСОВЩИК. Расслабьтесь.

ПАГАНИНИ. Но она не отпускает мои руки. Мне нужны мои руки.

ЧАСОВЩИК. Тот же принцип, что и в головоломке с бамбуковым пальцем Будды.

ПАГАНИНИ (пытается вырвать руки). С чем?

ЧАСОВЩИК. Чем больше усилий вы прилагаете, чтобы вырваться, тем сильнее вас держат. Просто расслабьтесь, и она вас отпустит. Расслабьтесь. (ПАГАНИНИ расслабляется и спокойно высвобождает руки). Собственные создания иной раз пугают. Это очень приятно — создавать, особенно, создавать то, что обретает собственную жизнь. Но создавать — еще и опасно. То, что ты создаешь, такое хрупкое, и неизбежно должно быть уничтожено или уничтожит своего создателя. Та же ситуация и с детьми.

ПАГАНИНИ. Подозреваю, что так.

ЧАСОВЩИК. Я не могу помешать моей дочери делать то, что ей хочется. Она у меня такая волевая, и все существа должны выбирать собственные кошмары, если мир услужливо не снабдит ими. Но я должен предупредить вас, мой молодой друг, насилие по отношению к невинным существам в итоге возвращается, чтобы уничтожить нас.

ПАГАНИНИ. Я надеюсь, это не какая-то угроза.

ЧАСОВЩИК. Мне нет нужды угрожать.

ПАГАНИНИ. И у меня только добрые намерения.

ЧАСОВЩИК. Которыми, как я помню, вымощена дорога в ад.

(Они смотрят друг на друга. Потом КУКУШКА выскакивает из часов, в очередной раз пугая ПАГАНИНИ).

КУКУШКА. КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ! (Скрывается в часах, возвращается с тринадцатым «ку-ку). Ку-Ку!

(ПАГАНИНИ смотрит на ЧАСОВЩИКА под меркнущий свет и 24-й каприс)

Картина 5. Гостиница «Красный череп»

(Звучит 24-й каприс. Свет зажигается в таверне гостиницы «Красный череп». ПАГАНИНИ и СОЛДАТ пьют за столом. ГУССИ, отвратительного вида, опустившаяся старуха^[1], пьет за соседним столиком и не сводит с них глаз. ОФИЦИАНТКА обращается к зрительному залу).

ОФИЦИАНТКА. Впервые я увидела Паганини в таверне гостиницы «Красный череп». В компании бывалого, симпатичного солдата и какое-то время они пили вместе. Паганини напился. Солдат — нет. Я чувствовала, в эту ночь случится что-то ужасное.

ПАГАНИНИ. Из чего, по-твоему, создается музыка?

СОЛДАТ. Из шума?

ПАГАНИНИ. Музыка создается из другой музыки, которая создана из другой музыки, которая создана из птичьего пения, криков джунглей, детского плача, стонов женщины, совокупляющейся в темноте. Музыка движется, как мысль, но без нагромождения слов. Это эмоции без содержания, точнее, содержание возникает, когда ты слушаешь.

ГУССИ (подходит ближе). Кто-то что-то сказал насчет совокупления? Хотите хорошо провести время, мальчики? (Рыгает).

ПАГАНИНИ. Нет, благодарю.

ГУССИ. Я тебя осчастливлю. Один стакан, и я вся твоя.

ПАГАНИНИ. Предложение заманчивое, но, боюсь, этот вечер у меня полностью занят.

ГУССИ. Ты не знаешь, от чего отказываешься.

СОЛДАТ. Мы можем себе представить. А теперь уходи.

ОФИЦИАНТКА. Гусси, оставь синьоров в покое, а не то я попрошу Бруно вышвырнуть тебя.

ГУССИ. Слабаки. (Волоча ночи, возвращается к своему столику).

СОЛДАТ. Вот. Выпей еще. (Наполняет стакан ПАГАНИНИ).

ПАГАНИНИ. Музыка — как вино. Она заполняет тебя полностью, и на мгновение ты захвачен экстазом, сравниться с которым может только оргазм. Музыка создается потиранием и вдуванием, рубкой и царапаньем, ударами по сухому дереву, металлу, животу, любовью и горем.

ГУССИ (возвращается). Кто-то что-то сказал насчет потирания и вдувания? Сегодня цены снижены.

СОЛДАТ. Уйди, наконец, а не то я засуну тебя в бочку с дождевой водой.

ГУССИ. Я работала с твоей матерью, знаешь ли. (Отходит).

ПАГАНИНИ. Музыка создана из ветра и шума, как ядреный, сильный пердеж. Но, если все сделано правильно, музыка — это Бог, легким дуновением пролетающий в ночном саду.

ГУССИ. Мой третий муж пердел знатно. Словно стрелял из мушкета. Однажды на улице даже сшиб женщину с ног. (Солдат смотрит на нее). Ухожу, ухожу. (Отходит).

СОЛДАТ. Вижу, ты много об этом думал. Даже слишком много.

ПАГАНИНИ. Но в красоте музыки и ее опасность. Когда мы соблазняемся музыкой, эмоциями, мы теряем душу.

СОЛДАТ. Как дьяволу?

ПАГАНИНИ. Именно. Но что значит, потерять душу? Что в искусстве истинная форма демонического экстаза и проклятия? Чтобы создавать, необходимо просто добавить Сатану с его нацеленностью на уничтожение? Чтобы подарить ему праздник?

СОЛДАТ. Должен признаться, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я — простой, честный солдат. Я убиваю за деньги.

ПАГАНИНИ. А у меня совершенно нет того, за что ты убиваешь. Это означает, что мне пора ползти наверх, к моей любимой Ангелине.

СОЛДАТ. Подожди. Позволь мне угостить тебя еще стаканом вина. Два, пожалуйста.

ПАГАНИНИ. Ты знаешь, моей любимой Ангелине всего восемнадцать лет. Она нежная и невинная, если только не в постели со мной. Ах, эта женская плоть, эти женские глаза. Бог прячется в них, и дьявол тоже. Вся страсть, весь экстаз и ужас, заключены в женских глазах и в ее животе. Правда в том, что она слишком хороша для меня.

(Усаживает на колени ОФИЦИАНТКУ, которая принесла два стакан и только что поставила их на стол).

ОФИЦИАНТКА. А-А-А-АХ! Синьор!

ПАГАНИНИ. Ты знаешь, дорогая моя, что ты, такая нежная и теплая, вместилище всего самого ценного, что есть во вселенной?

ОФИЦИАНТКА. Нет, синьор, я никогда не подозревала об этом. Позвольте мне принести вам орешки. (Выскальзывает из его рук и уходит).

СОЛДАТ. Тебя послушать, так ты — счастливый человек.

ПАГАНИНИ. Так и есть. У меня великолепный инструмент, за который я еще не заплатил, и Ангелина каждую ночь в моих объятьях, обнаженная. Но все-таки червь сомнения гложет мой разум.

СОЛДАТ. От сомнений пользы никакой. В битве сомнения — это убийца.

ПАГАНИНИ. Иногда я не могу не задаться вопросом, а такая ли она невинная, какой кажется? Иногда я спрашиваю себя, а не изменяет ли она мне.

СОЛДАТ. Изменяет тебе? Благочестивая Ангелина?

ПАГАНИНИ. Я знаю, знаю. Недостойные это мысли, когда я так счастлив. Но иной раз она уклоняется от ответа, отводит свои прекрасные глаза, а когда мы что-то пробуем в постели вроде бы в первый раз, создается ощущение, что она это уже проделывала, знает, как дарить наслаждение и получать его. Может, у нее есть другой любовник. Тот, кто… ну, не знаю.

СОЛДАТ. Мой тебе совет — наслаждайся, пока можешь. Достаточно скоро она станет такой же, как старая Гусси, и тогда уже не будет никакой разницы, невинной она была или нет. Годы летят быстро, друг мой. Солдат знает.

ПАГАНИНИ. Ты кажешься мне знакомым.

СОЛДАТ. Знакомым?

ПАГАНИНИ. Мы раньше встречались? Я тебя знаю?

СОЛДАТ. Сомневаюсь я, что ты меня знаешь.

ПАГАНИНИ. Но ты кого-то мне напоминаешь? Нет ли у тебя родственника, торгующего скрипками?

СОЛДАТ. После того, как столько выпьешь, все мужчины кажутся на одно лицо, и большинство женщин тоже.

ПАГАНИНИ. Но это какое-то сверхъестественное сходство… Нет у тебя старшего брата, который…

СОЛДАТ. Мы все братья, друг мой. Мы все — плоды одного сада.

ПАГАНИНИ. Она мне верна. Разумеется, она мне верна. Ты совершенно прав, я должен наслаждаться жизнью и не задавать лишних вопросов. Да, иногда у меня возникают эти ужасные мысли. Темные люди живут у меня в голове. Но я буду ей доверять. Я буду ее любить. И я пойду к ней прямо сейчас. Но сначала я должен просто опустить голову, чтобы она немного прочистилась. Да, я думаю, я опущу голову… (Его голова падает на стол. СОЛДАТ встает. Возвращается ОФИЦИАНТКА).

ОФИЦИАНТКА (в руке вазочка с орешками). Желаете орешков, сеньор?

СОЛДАТ. С меня хватит, спасибо. Оставь ему.

ОФИЦИАНТКА. А как насчет счета?

СОЛДАТ. Не волнуйся. Он заплатит.

(Обнимает ОФИЦИАНТКУ за талию, целует. Потом уходит. ОФИЦИАНТКА провожает его взглядом, ставит вазочку на стол, уходит. Гремит гром, шумит дождь. ГАССИ подходит, выпивает оставшееся в стаканах вино, начинает есть орехи

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

В те далекие времена старухой считалась женщина лет сорока.